Слово «стабильность» — дальний родственник латинского «stabilis», то есть постоянный, достигший определенного уровня, лучше всего характеризует тернистый путь рок-группы МАШИНА ВРЕМЕНИ за последние семнадцать лет. Да, МАШИНЕ уже семнадцать. За плечами этого коллектива гастроли более чем в 150 городах Советского Союза, несколько побед на республиканских фестивалях рок-музыки. Бессменным руководителем рок-группы Андреем Макаревичем и другими музыкантами МАШИНЫ написана музыка к нескольким художественным и мультипликационным фильмам. Звучит музыка МАШИНЫ ВРЕМЕНИ и в спектаклях некоторых московских театров. Мы предлагаем нашим читателям беседу корреспондента «Смены» Евгения Федорова с руководителем группы МАШИНА ВРЕМЕНИ.
— Андрей, в чем разница в написании музыки к театральным спектаклям и для концертов?
— Разница очень большая. Суть в том, что в театре и кино заранее определена изначальная задача. Режиссеру нужна совершенно определенная музыка. Так, к спектаклю «Стеклянный зверинец» нам пришлось записать музыку в «звучании» 40-х годов. Мы использовали только «живые» инструменты… А недавно мы записали музыку к кинофильму «Прорыв». Там задача была совершенно иная, и музыка соответственно отличается — синтезаторы, электроника…
— На сцене, несмотря на очень эмоциональную музыку, вы держитесь весьма статично…
— На то есть объективные причины. У нас на сцене четыре музыканта, трое из них поют. Поэтому мы ограничены в передвижениях чисто технически. Сейчас в новой программе мы работаем над театрализацией концерта.
— Значит ли это, что неподвижность музыканта рок-группы на сцене — минус?
— Безусловно. В одной из наших программ мы уже работали с коллективом пантомимы. Сейчас мы тоже пригласили танцевальную группу…
— Нет ли опасности в том, что на сцене появятся новые люди, которые будут отвлекать внимание на себя?
— На мой взгляд, в этом нет ничего плохого. Мы работаем, как правило, на больших площадках, во дворцах спорта, и концертный вариант только выиграет от театрализации… Я очень люблю концерты за прямой контакт со зрителями, за их бескомпромиссность и откровенность. И впечатление от концерта у зрителей всегда гораздо сильнее. Слушатели, получив энергию от непосредственного контакта с исполнителем, возвращают ее путем бурной реакции. Часто видишь, как реагируют зрители на рок-концертах. И это вовсе не потому, что все вдруг сошли с ума. Просто эмоциональное воздействие, заложенное в музыке, возвращается через зрителей на том же уровне.
— Но разве всегда нужно давать рок-музыку под столь сильным «напряжением»?
— А разве в искусстве вообще художники стараются радовать, но не очень, печалить, но не сильно?..
— А как вы относитесь к такому жанру популярной музыки, как рок-опера? В свое время они были весьма модны, и многие ансамбли попробовали свои силы в этом направлении.
— Сдержанно. Этот жанр мне не то чтобы не нравился, но никогда не привлекал. Для выражения своих мыслей мне хватает малых музыкальных форм. Конечно, все песни в концерте составляют единое целое, но каждая из них несет свою собственную идею. Есть проверенные законы восприятия: необходимо постоянно поддерживать внимание зрителей на восходящем уровне, должна быть завязка , развитие, кульминация и так далее. Существуют свои «блоки» из песен. Иногда мы отходим от правила — все зависит от того, впервые ли мы в городе, знают ли нас, на какой площадке мы будем играть…
— А кто обычно приходит на ваши концерты?
— Я условно делю всю публику на три категории. Первая — это люди, не имеющие никакого отношения к нашей музыке да и к популярной музыке вообще. Они пришли потому, что это модно, престижно… Их частенько бывает больше половины зала. Вторая — это наши старые почитатели. И третья — совсем молодые ребята, которые выросли на песнях ДИНАМИКА и КАРНАВАЛА и открыли нас для себя недавно. И только после концерта они начинают «раскапывать» наши старые записи…
— Я знаю, что вы недавно снялись в главной роли в фильме А. Стефановича «Начни сначала…». Как вы сами оцениваете эту свою работу в кино?
— Первый фильм, в котором звучала музыка МАШИНЫ ВРЕМЕНИ, — это «Душа». Я его расцениваю как обыкновенный музыкальный фильм. А «Начни сначала» — это скорее фильм с песнями. В нем рассказывается о судьбе молодого певца и композитора, роль которого я и исполняю.
— Феллини как-то сказал, что кино — это свет. Можно ли столь лаконично охарактеризовать песню?
— Прежде всего любое творчество — это большая работа. Каждому нужно, чтобы было что сказать. В своих песнях я никогда никого не учу жить. Просто у меня своя шкала нравственных оценок, которые я переношу в песни, формирую в них свое мнение, но никогда его не навязываю…
— В ваших песнях есть элемент недосказанности, нет конкретных выводов, а часто они похожи своей созерцательностью на сочинения французских экзистенциалистов…
— Мне это никогда не приходило в голову. Практически все, что у нас издавалось, я читал, но очень давно. Не думаю, чтобы они мне были интересны сейчас… Я не разделяю их взглядов на мир. А то, что я не даю голую мораль, — это естественно. Даже басни всегда подаются в аллегорической форме. Было бы ужасно скучно общаться с человеком, который говорит одними истинами: это хорошо, а то плохо… В моих песнях, я надеюсь, всегда ясно выражено мое отношение, позиция, а остальное пусть додумывает каждый сам за себя. Нельзя оглуплять слушателя.
— Часто говорят, что наша рок-музыка отстала от западной лет на двадцать…
— Нет, конечно, это не так. Но я могу сказать, что если бы их музыкантов перенести в условия, в которых работают наши ВИА, — они бы отстали от нас лет на 50. Нет хорошо оснащенных студий, фирма «Мелодия» упорно не замечает молодые коллективы, примерно такое же «внимание» уделяет ВИА и телевидение. Никто не подвергался такой критике, как ВИА. Видимо, это происходит от зависти к их популярности. Есть плохие певцы, есть плохие танцевальные группы, но о них не пишут, никого это так не раздражает, как неудачные работы рок-групп… Но упрямые рок-музыканты продолжают работать тихо и несчастно…
— Андрей, почему вы не исполняете традиционных для эстрады песен о любви?
— Я не считаю, что мои интимные чувства стоит выносить на суд большой аудитории. Не думаю, что это будет интересно и честно. Многие очень громко поют не о своих чувствах…
— За все годы выступлений МАШИНА ВРЕМЕНИ сменила несколько составов. Почему?
— В МАШИНЕ ВРЕМЕНИ за все время существования ансамбля играли двадцать семь музыкантов. Конечно, людей, выступавших с нами в первых составах, трудно назвать музыкантами. Скорее это были люди, близкие по духу… МАШИНА ВРЕМЕНИ — это творческая лаборатория, где артисты пробовали свои силы, учились, что-то приносили с собой. Затем уходили и шли своим собственным путем.
— Сегодня некоторые считают вашу музыку несколько консервативной. Вы практически не изменили стиль, никогда не писали музыку в модном на данный момент направлении…
— Я не считаю, что мы консервативны по музыке. Просто автором текстов и большинства музыкальных идей являюсь я. Что, конечно, накладывает определенный отпечаток… Я никогда не гнался за стилем. Чем моднее то или иное направление в популярной музыке, тем быстрее оно заходит в тупик, умирает… Мне нравится подход к таким проблемам ансамбля БИТЛЗ. Они никогда не ограничивались одним стилем и никогда не пугались нового звучания…