Рокеры стали главным объектом ненависти и агрессии многочисленных «гопнических» формирований, насаждавшихся тогда по стране. Интересно, что первой реакцией на знаменитую статью В. Яковлева «Контора люберов» [Яковлев В. Контора люберов. Огонек, 1987. № 5.] стали утверждения, что сам предмет ее вымышлен корреспондентом «Огонька». Ничего подобного не существует в природе. Последовавшие события: ряд новых инцидентов в столице, в ответ — стихийная антифашистская демонстрация молодежи от парка культуры до Калининского проспекта, наконец — встреча в редакции «Огонька», где выдвигались прямые обвинения в адрес комсомола, а известный в городе Марк «Черный ангел» прямо заявил руководителям МВД, что «либо вы все-таки оградите Москву от этой дряни, либо мы сделаем это сами, но тогда вы получите гражданскую войну». Все это привело к формированию новой версии: о стихийном движении пригородной молодежи против более обеспеченных столичных сверстников. Читатель может оценить достоверность обеих версий самостоятельно. Должен заметить, что мне никогда не нравилось слово «любера», поскольку оно напрасно бросало тень на целый город и тоже по-своему камуфлировало суть: природа «гопничества» не географическая, а социальная. И ареал «патриотического возрождения», согласно суждению авторитета (тов. Земцова), гораздо шире Московской области.
В конфликтах с «гопниками» в 1987 — 88-го гг. правда была безусловно на стороне рокеров, хотя бы потому, что их изначально объединяло все-таки искусство, в то время как их противников — деятельность чисто криминальная. Тем не менее власти, особенно провинциальные, предпочитали бороться с «панками и металлистами», и часто не из какого-то хитрого расчета, а просто потому, что те не считали нужным прятаться и больше мозолили глаза. Приблизительно по одной схеме в разных городах срабатывал механизм провокации. В Нижнем Новгороде (тогда еще Горьком) этим занимался некто В. Бармин. Он перечислял через запятую каких-то подростков из ПТУ, «справлявших в неположенном месте естественные надобности», литобъединение «Слово», молодежную акцию в защиту старинного дома Граве, Марину Кулакову (интересного поэта и просто интеллигентного человека). И все вместе называлось, например, «Под знаменами «тяжелого металла». [Бармин В. Под знаменами «тяжелого металла». Горьковский рабочий, 13.07.87.]
Бармин был не так уж прост: он не только провоцировал репрессии, но целенаправленно дискредитировал всех, кто пытался внести в молодежное движение элементы культуры и организации — расчищая дорогу «мифическим» (по его заявлению) гопникам. В Ростове такая «мифическая» группировка, именующая себя «Закон и порядок», основным своим занятием определила избиение (впятером одного) посетителей концертов городского рок-клуба. Тем не менее С. Агафонов на страницах областной печати упорно ставил на одну доску уголовников с их жертвами, перечисляя в качестве объектов «вычищения» с дискотеки «наркоманов, панкующих девиц и просто пьяных». [Агафонов С. Неформалы: ни закона, ни порядка. Комсомолец, 26.04.88.] Поскольку термин «панкующая девица» не раскрыт ни Уголовным, ни Административным кодексом, остается предположить, что на практике это будет любая девушка, отказавшая в своей благосклонности тому, кто проводит «вычищение». «Навести порядок среди неформальных объединений молодежи, — писал Агафонов в другой статье, — можно лишь с помощью этих же самых объединений и, конечно, неформальными средствами». [Агафонов С. Закон для порядка? Комсомолец, 18.12.87.] В горкоме комсомола «Закон и порядок» называли не гопниками, а ласково — «максимчиками» (от слова «максималист»). Рокеры Предпочитали другой термин — «агафончики».
Интересно, что в Казани, где, видимо, хватало реальных проблем с молодежью, власти достаточно рано создали рок-клубу режим наибольшего благоприятствования, и его идеолог, талантливый публицист Гленн Казаков (он же — барабанщик группы ХОЛИ), несмотря на 21 год от роду, получил в свое распоряжение музыкальную страничку местной молодежки. Это был единственный орган печати в стране, осмелившийся опубликовать призыв молодых членов «Мемориала» переводить комсомольские взносы, минуя ЦК ВЛКСМ, в детские дома и больницы. [И. Смирнов, Г. Казаков. Доколе? Комсомолец Татарии, 22.10.89.]
В целом по России попытка скрестить уголовщину с политикой не увенчалась успехом. «Патриоты» достаточно быстро вернулись к привычным беспартийным занятиям: вымогательству и грабежам. В некоторых других республиках результаты селекции оказались более весомыми. Мы видели их в Сумгаите и Душанбе.