Послесловие к английскому изданию

И вот мы делаем шаг
На недостроенный мост
(«Мы идем», группа «Кино»)

Рок-ситуация в СССР сейчас сложна и запутана, как никогда. После строгой, «черно-белой» расстановки сил в годы «подполья» и запретов гласность и экономическая перестройка совершенно спутали привычные представления о «можно» и «нельзя», «наших» и «ваших», «хороших» и «плохих». Линия рок-фронта если и сохранилась, то стала очень извилистой. Появилось множество новых возможностей, и стало гораздо труднее ориентироваться. И надо сказать, что вовсе не все проявления новоявленной демократии оказались благоприятными для рока. Жанр по-прежнему спорен и уязвим. Одни видят в нем угрозу «русскому духу», другие — противника «высокой культуры», третьи — «влияние Запада», четвертые — средство оболванивания подростков (и не все обязательно неправы; аргументы сторонников рока часто побиваются в свободной дискуссии). Весной 1987 года была предпринята сильнейшая за последние два года анти-роковая кампания, в которую включились общество «Память», некоторые известные литераторы, чиновники Министерства культуры и Центрального ТВ. Одним из результатов этого стал перенос с апреля на декабрь 1987 года очередной «Рок-панорамы», обещавшей стать крупнейшим советским рок-фестивалем. Все остальные ежегодные фестивали (Ленинград, Тарту, Вильнюс и много новых) между тем благополучно состоялись и прошли с помпой и успехом.

В этой нестабильной ситуации единственный фактор, стопроцентно работающий на рок и, по-видимому, способный послужить гарантом его дальнейшего легального процветания,— это экономика. Рок по-прежнему хорошо продается, что в новых условиях хозрасчета и самофинансирования делает его желанным для соответствующих торгующих государственных организаций — будь то филармонии или фирма грамзаписи. До недавнего времени фирма «Мелодия» могла заваливать магазины горами неходовых пластинок с балалаечными маршами и чувствовать себя при этом прекрасно. Теперь, если она не хочет обанкротиться, надо печатать то, что нужно людям… Соответственно, в планах фирмы на 1987 год больше рок-пластинок, чем за все предшествовавшее десятилетие. Хозрасчетный статус постепенно начинают получать и рок-клубы.

На практике это означает реальный закат «андерграунда». Любительские группы уже получают деньги за концерты и подписывают контракты на пластинки. Все это, конечно, замечательно и необходимо, но… Если раньше музыканты творили под лозунгом «Терять нечего», игнорировали цензуру и не очень заботились об успехе, то теперь новые условия способны подтолкнуть их к компромиссу. Некоторые последствия уже заметны: стало больше коммерческих групп, стало меньше самодеятельных кассет…

Впрочем, это лишь один из многих парадоксов перестройки, я не склонен его драматизировать и тем более тосковать по старым временам и принципу «чем хуже, тем лучше». Я не считаю гласность фальшью — иначе как мог печально-знаменитый Свинья выступить перед полуторатысячной аудиторией на последнем ленинградском рок-фестивале? Или как могла цензура пропустить новую песню «Телевизора» под названием «Твой папа — фашист»? Проблема, скорее, в обратном: лишь очень немногие рок-группы «успевают» за гласностью. Поразительно, но факт: в центральных газетах попадаются статьи более смелые и злые, чем песни радикальных рокеров! Вот это грустно. Похоже, что солнечный свет и свежий воздух немного ошеломили «детей подземелья».

Да, рок как таковой уже не является вызовом, брошенным общественному спокойствию, но я не сомневаюсь, что и сейчас найдутся люди, сохраняющие верность его бунтарскому духу. Наверное, скоро у нас будет настоящий шоу-бизнес — со множеством звучащей продукции, хит-парадами и вручением «Золотых дисков». Это «о’кей», наш рок выдержит этот комфорт. Ведь он выстоял десятилетие таких передряг и неделикатного обращения… У «Звуков Му» есть одна строчка на эту тему: «После всего, что случилось, я как спасшийся парашютист…». Будущее никогда еще не казалось таким непредсказуемым. Но теперь нам ничего не страшно.


Обсуждение