— Ты наверняка поделишься впечатлениями от гастролей в Финляндии.
— Впечатлений много. И в Финляндии, и в Канаде народ напрочь не понимал русского языка, тем не менее здорово воспринимал все, что мы делали. Аудитория была самая разная, начиная со школьников. Играли мы в основном в гимназиях, школах и было два торжественных вечера. Один посвященный советско-финской дружбе, под флагами играли. Публика солидная была лет за 40-50. Было даже как-то не по себе играть перед ними рок. И тем не менее они довольно живо восприняли, не сидели с недовольными лицами, а воспринимали все как есть. Относились очень доброжелательно.
— А кто это организовывал?
— Организовывало это общество советско-финской дружбы.
— А с финскими музыкантами вы не общались?
— С музыкантами общаться не довелось, потому что это была туристическая поездка. Очень долго оформлялись документы, финны узнали точно всего за два дня. Поэтому почти не было рекламы. Если бы знали хоть за месяц, мы бы им дали свои видеозаписи, фотографии, плакаты. Но сейчас ситуация меняется к лучшему. Поездка Телевизора в Италию была гораздо проще, чем наша. Мы были первыми, кто поехал за кордон, поэтому и трудности были. А вообще в Финляндии все нормально, можно туда ездить играть рок-н-ролл.
— Теперь о Канаде. Показалось неожиданным твое появление в составе Аквариума. Перед этим сложилось впечатление, что ты из Аквариума ушел навсегда.
— Это было и для меня неожиданностью. Я не рассчитывал, что поеду в Канаду. Тем не менее, долго не играв и пару раз всего порепетировав, мы сыграли довольно прилично. Некоторые песни мне были непонятны. Знаменитая песня «Поезд в огне” звучала как «Рок-н-ролл мертв», на той же ноте, без пафоса. Дальше, дела с Аквариумом обстоят вполне нормально, отношения у нас хорошие. Будем записываться. А концерты будут или нет, решится потом. В Канаде был прежде всего очень чистый воздух, прозрачный. Это поразило нас всех. Очень много наших американских друзей приехало на концерты. Здорово проводили время, веселились. Концерт, который был на конгрессе врачей, прошел удачно. Народ, не поняв ни одного слова, рубился так же, как и наша публика. Было полное ощущение единства, дружбы, мира, покоя, счастья. Все радовались, чуть не плакали.
— В «Сандэй таймс» было хорошее описание Аквариума: представьте себе английскую фолк рок группу, заблудившуюся в степях Украины.
— Да, «регги группа из красных степей». Хотя вряд ли можно назвать регги то, что там происходило. Нам было предложено на концерте спеть все на французском языке, так как провинция Квебек французская, либо на английском, были сделаны даже переводы. Борис от этого отказался. Только на русском языке, это было здорово. А если касаться неофициальной стороны, то у нас было три совершенно классных вечера в настоящем ночном блюзовом баре. Где кроме виски, соленых орехов и пива ничего не продают.
— А легенда о джеме с черными музыкантами?
— Да, было. Мы приехали в бар с инструментами, поиграли хорошо с Борисом, песни попели. Игорь Бутман из Бостона приезжал, с ним играли. Потом пошли выпивать, отдыхать. Тут хозяин бара подходит, говорит: приехали ребята из Нью Йорка. Там накурено, темно, а они чернее, как смоль, их не видно. Он говорит: эти люди хотят с тобой играть. Я был так замотан, что сказал: пусть негры подождут, надо отдохнуть. Потом мы играли. Существует легенда, что я убрал всех ньюйоркских негров. Конечно, так нельзя говорить. Мне было приятно, что то что я там делал их зацепило. Убирать я никого не собирался, мы расстались друзьями, адресами обменялись. Это был фурор на той улице… Нам потом рассказали, что улица контролируется мафией. Мы никакой мафии там не видели. Все ребята отличные. Если первой раз мы пришли случайно, то второй раз они нас ждали. Посреди улицы висел красный флаг с серпом и молотом, здорово.
Очень много музыкантов, которые играют на улицах, очень много клубов, есть регги клубы, блюзовые клубы, пивные клубы ирландские. Там продают пиво и играют настоящие ирландцы.
— БГ, наверное, там оттянулся?
— Да, я, к сожалению, попал в этот бар только на следующий день. У меня друг уезжал, я не сумел со всеми пойти туда. Там уже никого да было, но пиво я попробовал. В магазинах там курят, стоят пепельницы. Рок-н-рольные магазины мне понравились. Стоят девочки в мини юбках, грохочет музыка. Продавщицы танцует. Как от Финляндии, так и от Канады можно вынести одно яркое впечатление: инструменты. Вот например заходишь в «Гостиный двор» на второй этаж, где висят мужские костюмы. Их много, много, висят ряды. Вот то же самое у них творится с инструментами. Висят инструменты какие хочешь, что тебе угодно. Можешь любой инструмент взять, включиться, тебе настроят, покажут, только играй. Нравится — покупай. Музыкальные магазины напоминают клубы. Люди могут просидеть там целый день, поиграть джемы между собой. Уйти, ничего не купив и не будут на них пялиться, говорить: не купил гитару, больше тебя не пустим. Такого нет. Продавцы в основном музыканты, владеющие спецификой дела. Все доброжелательно, с улыбками.
— Чем ты занимаешься сейчас?
— Ребята из ДДТ, с которыми я работаю, очень хорошие. Всегда придут на помощь, поддержат. Я не помню таких добрых отношений где-то со времен Россиян. Я даже помогал им при записи, играл с ними. И Юра мне очень помог, выправил два текста, мне очень понравилось. У нас скоро будет новая программа, уже есть вещи я начал над ними работать инструментально. Сезон отыграть надеюсь с новой программой.
— C ней, очевидно, связаны твои ближайшие планы?
— Да. Ужасно надоела старая программа. То, что я начал играть с Доценко и Курылевым. Она, мне кажется, изжила себя, ещё месяца два назад. Ее заключительный аккорд был бы хорош на фестивале. Но к сожалению я не смог на фестивале выступить, как раз в Канаде был. Дальше бы следовало новое. К сожалению много всяких тусовок было летом. Летом мы практически не выступали. У нас было три концерта в городе, и для меня было очень приятно, что они прошли удачно. Залы были битком. В принципе это отчасти потому что в городе никаких концертов сейчас нет других, народ идет. Но с другой стороны даже если народ пришел ради попса, а не ради того что мы делали, то этот народ сидел до конца как завороженный, в большинстве своем доволен, это приятно.
— Эта программа по-прежнему остается незаписанной?
— Она записана, правда, не очень качественно. Вживую, как мы и хотели. Записана в большом зале, на клубовском аппарате. И даже она пошла как магнитофонный альбом под названием «Комитет №6». Можно сказать, это первый альбом группы в таком составе. Но сейчас есть 5 новых песен.
— Это будет блюзовая программа?
— Не совсем. Меня на лирику потянуло, у меня там даже две-три песни лирические. Не о любви, как пишут Добрынин и вся эта тусовка, аборигены, не нужные нам. А о любви вообще как о понятии, то есть философской категории. Посмотрим, насколько это мне удастся.
— А кто все же написал блюз «Холодное пиво”?
— Гребенщиков считает, что это его песня. Дюша мне в свое время говорил, что это он написал. Между собой они, видимо, не договорились, а я, если нужно где-нибудь отчитываться, пишу, что слова народные. Я как специалист могу сказать, что это самый настоящий городской фолклор. Музыка, этот вариант, принадлежит Джимми Хендриксу. Я играю традиционный блюз. Просто взят за основу стандарт. Чтобы не было скучно, мы его меняем иногда. Блюз есть блюз, его можно сыграть один раз так, другой — по другому. Поэтому, я думаю, он будет жить вечно.
— А что ты делал у Морозова на альбоме?
— Записал ему на последнем альбоме соло в одной песне. Я приехал совершенно случайно на запись ДДТ. Я был с акустической гитарой. Мы должны были писать песню «Я получил эту роль». Классная песня, кстати, одна из моих любимых. Юра не смог приехать, я думал, как бы занять о время. Я приехал из-за города специально. Ну и Морозов говорит: не хочешь помочь записать? Он мне дал свою гитару, я наиграл несколько соло. Он выбрал один вариант, по-моему, самый удачный. Так что я там тоже отметился. Он был доволен, а мне это самое главное.
— Больше ты ни с кем не сотрудничаешь?
— Пожалуй, больше нет. Мне тут даже предлагалась какая-то официальная запись за деньги. Но я от этого отказываюсь, я принадлежу только рок-н-роллу. Я для себя решил окончательно и бесповоротно: никакой эстрады. Любым людям, которые искренне и честно живут этой музыкой, я всегда помогу. Не всегда, может, мне удобно играть. Например, на альбоме Объекта Насмешек, там другая манера, я же не вырос на панке. Не знаю, как это нужно делать.
— Нет задумки собрать в старом составе группу Ну Погоди?
— Хорошая идея. Я пришел в эту группу одним из последних, она меня вырастила. Мы с Морозовым недавно на эту тему говорили и выяснили, что в тот момент, когда я ушел в армию в 1975, все и развалилось. Я считаю, что инициатива должна идти от того, кто эту группу организовал и имеет на это основания. Это должен организовать Гена Анисимов как начальник этой команды. Пианист он классный, композитор хороший и вообще голове у него светлая. Я от него получил большую школу. Я с удовольствием приму участие, если команда соберется.
— Состав своей группы не думаешь расширять?
— Я очень хорошо представляю себе задачи, которые я хочу выполнить, но не очень знаю, как этого добиться. Конечная цель мне видится, но очень трудно к ней путь найти. Но суть — импровизация. Импровизировать формы, размеры, вплоть до того, чтобы даже импровизировать текст. Пусть примитивно, но все же. Текст импровизировать — это вообще самое сложное, мне кажется. Нужен очень громадный талант, но импровизировать две-три фразы, как это позволяли себе Лед Зеппелин, Джими, когда читаешь текст один, а поется совсем другой. Они шли этим путем, и правильно. И я проникаюсь этим духом, я чувствую сердцем, что это верный путь, но к сожалению он еще не проторен до конца. Звезда горит, а мы к ней стремимся.
— Что сейчас слушаешь, старых или новых?
— Старых. Из новых хочу записать Бисти Бойз, очень они мне запали в душу. Как назвать новым альбом альбом 88 года Джимми Пейджа? Я его слушаю. А так, для оттяга, я слушаю американцев, ритм-энд-блюз, причем андерграундовые команды. Я официальные не слушаю.
