Сергей, сказать по правде, я наблюдаю некоторое раздвоение Жарикова: его альбомы — это одно, его жизненная позиция — другое. Так ли это? ‘
— Это кажущееся несоответствие. Дело в том, что рок имеет вторичное начало и сейчас он общественного значения не несет. В семидесятые годы рок был возможностью существовать хотя бы в андеграунде — я имею в виду чисто идеологические вещи. В то время идеи могли существовать только в рамках рока. Я не считаю себя ни поэтом, ни музыкантом, ни менеджером — я публицист. Мои альбомы — это чистой воды публицистика. А вообще-то говоря , идеологический андеграунд и сегодня не кончился. И сейчас есть вещи, которые трудно высказывать публично…
— Например?
— Ну, скажем, идеи чисто национального порядка: это все находится под жутким запретом. Традиции дореволюционной России до сих пор нельзя открыто пропагандировать — я это сам заметил по многим журнальным редакциям. Только «Молодая гвардия» берется за эти темы, да и то — внутренне он и боятся это делать — ведь после каждого номера редактора журнала вызывали в ЦК КПСС на обработку…
Вот, говорят, что у нас есть группы подчеркнуто русского направления, что они создают фольклор на современном уровне — но это все не так, рок у нас вторичен, главное-идея, идея национального возрождения. Именно это в альбомах «ДК». Просто эта идея подавалась у нас как бы со знаком «минус» — то есть, в ранних наших альбомах много бесконечных алкашей, невыносимо жуткой жизни и других подобных вещей. Кстати сказать, это то, что делает сейчас Невзоров в своих «600 секундах».
— Тебе нравится то, что делает Невзоров?
— Да, очень. Я считаю его одним из самых лучших журналистов. Я, правда, не такой ярый монархист, как Невзоров: монархия монархии рознь. Конечно, идея монархии — вещь хорошая, но она сейчас не восстановима, и поэтому я не сторонник монархии. Дело в том, что в истории -таки структуры не повторяются, и в данное время для России наиболее подходил бы какой-нибудь национал-социализм.
— Такой, как в Прибалтике?
— Тут вот какое дело… Ленин говорил:»Каждая нация имеет право на самоопределение». Это не так. Идея государственности не присуща каждому народу. Одни всегда создавали свои государства, другие этого никогда не смогли сделать… Как это можно заявить декретом: «Вы, якуты, государственники»? Они же никогда не создадут своего государства. Так же идеи национал-социализма — они ближе лишь некоторым расам, нациям. Многим эта идея совершенно не подходит. А кто такие, собственно, латыши, литовцы, эстонцы? Это же смешно. Еще гитлеровские офицеры писали в своих письмах фюреру об эстонцах, что те дискредитируют национал-социалистическую идею. Прибалтам не поднять этого. Тем более, что тут скрывать, Прибалтика — это старинные русские земли…
— Как ты думаешь, уместно ли сравнение «Памяти» с фашистами?
— Да нет, конечно. «Память» создана по типу Народных Фронтов. Самое смешное, что 80 процентов в «Памяти» — это евреи, которые борются с сионизмом. Остальные, процентов десять, сумасшедшие. Это такой дикий конгломерат или помесь, что ли, евреев с сумасшедшими. И все это выступает под знаменем борьбы с сионизмом. Это абсурд. А потом эта их христианская линия — она мне совершенно не понятна. Я считаю, что у нас и не было никогда настоящего христианства. То есть, было русское православие, но одновременно люди поклонялись домовым и черту.
— В твоих альбомах речи Ленина обязательно заканчиваются еврейскими мелодиями. Чем это продиктовано? Ты тоже склонен, как Гитлер, делать знак равенства между коммунистами и евреями?
— Зайдем издалека. Вспомним вечного жида Агасфера: почему евреи всегда были гонимы? Каждый народ, наверное, несет в себе какую-то идею. Русские, скажем, создали величайшую в мире государственность. Евреи же несут в себе определенное революционное начало.Понемножку это даже хорошо — кровь не будет застаиваться. Но когда евреи несут в себе это революционное начало, они прикрываются идеями левитов. Но сами левиты и их идеологи — не евреи, поэтому получается интересная вещь: несущих идеи отдают на растерзание — как в свое время проделал Гитлер со штурмовиками… (Кстати, интересная такая деталь: у штурмовиков тоже были эмблемы в виде пятиконечной звезды…) Отсюда все их беды: евреи несут, как они считают, идеи прогресса, но в конце концов их же отдают на заклание.
— А как насчет масонов?
— Масоны масонам рознь. Можно сказать, что вся мировая история — это мировая борьба масонских лож. Есть левые, есть правые масоны… Поглядите на американский доллар — все символы масонские. Собственно, США создали масоны: и Вашингтон, и Франклин были масонами, как и большинство американских президентов. Можно сказать, что идея США — это идея масонского государства.
— Получается, что рок-музыка — тоже масонская идея: ведь рок зародился в США?
— Ну, роком совершенно разные вещи можно называть. Под роком обычно понимают музыку, которая пошла от негров: это культура, связанная с энергетикой нижних чакр. Она у индоарийцев тоже существует. А наши «патриоты» православные берут за отправную точку христианство. Ну, сколько существует христианство? Две тысячи лет… Что такое две тысячи лет, если славянам сорок тысяч лет? На вещи надо смотреть более глубоко. Как можно серьезно говорить о возрождении России, упираясь только в христианство? Это несерьезно. Наших «патриотов» волнует только восстановление церквей и борьба с сионизмом. А борьба с сионизмом кому, в общем -то, выгодна? Скорее всего, арабам, не нам же… Для нас лучшее решение еврейского вопроса — всех евреев собрать в Израиль, что и является классическим сионизмом. Но сионистов среди евреев всего процентов пять, остальные поддерживают идею диаспоры. Получается, что «Памятью» манипулирует основная часть еврейской диаспоры…
— Сколько лет ты был в роке?
— С 1971 года. Но это не возраст «ДК», группа появилась в 1982 году. С приходом перестройки мы так и остались в андеграунде: нас объявили группой, не вписавшейся в концепцию перестройки. До сих пор, кстати, наш последний альбом — «Пожар в Мавзолее» — запрещен к распространению даже у кооператоров…
— Кажется, в 1987 году, в одном из альбомов «ДК» появился «Гимн перестройке»…
-У настам использована нанайская, что ли, мелодия. В этом — весь смысл: кто выиграл от ленинизма? Эскимосы, нанайцы — хотя они больше всех кричат, что их прижали. А они без большевизма просто бы копья до сих пор затачивали…
— Принято считать, что у нас есть группы подчеркнуто русского направления — как «Калинов Мост», «ДДТ» или тот же Башлачев… Кто-нибудь тебе близок из них?
— Мне все-таки ближе правда, чуть-чуть — московская группа «Монгол Шуудан». У «Калинова Моста» тексты эдакие народнические, а внутри ничего. А Шевчук вообще по своему духу нерусский. Башлачев — тоже народник, в духе «Нашего современника»: Крупин, Белов, Распутин, — разве это национальное?
— Когда «ДК» выпустила свой последний альбом? И какой он был по счету?
— Атьбом «Пожар в Мавзолее» стал 33-м альбомом «ДК» и, я думаю, теперь уж точно последним. Записан он был в 1989 году.
-У тебя была своя студия или вы кому-то платили за запись?
— Нам было, где писаться, и мы никогда за запись не платили. Тем более это было не принято делать в андеграунде,
— Фактически альбомы «ДК» изначально были некоммерческими?
— Да, на альбомах мы ничего не заработали. Может быть, только студия заработала на перезаписях этих альбомов… Фактически наши альбомы были сделаны в жанре радиоспектаклей, рока там не было: от силы два альбома по-на- стоящему рокерские…
— А живьем вы делали концерты?
— Нет, мы работали только в студии: живьем делают концерты, чтобы заработать деньги. У нас такой задачи не было.
— Сергей, а все-таки: будет ли ”ДК»?
— Мне, честно говоря, просто неохота теперь этим заниматься. Многие звонят, предлагают студии, музыканты хотят поучаствовать — но мне это неинтересно…
— А восстановить ранние альбомы, выпустить на виниле? -Во-первых, сделать пластинки на «Мелодии» просто невозможно: их так редактурой изгадят, что лучше вообще ничего не делать. В принципе, записи наших альбомов есть в московской рок-лаборатории — там можно их себе переписать, если это кому-то интересно. А вообще — рок просто невыносим… Пытка Нет смысла этим заниматься. Авторского права у нас нет, я могу записать альбом, а на нем кто-то будет наживаться — я даже проценты с него не смогу получить…
Честно говоря, рок уже надоел. Даже не надоел, а просто в свое время это была возможность высказаться. Поразительно: при Брежневе, Андропове зажимали очень круто: сажали даже просто за анекдоты. А рок вообще-то не трогали. Поэтому в рамках рока тогда можно было проповедовать какие-то идеи. Но до сих пор существует миф, что рок запрещали… Его так запрещали, что он очень и очень развивался. Самая опасная кампания для рока была в 1983 году при Андропове. Он решил вычистить все подвалы и поднять официальные группы типа «Пламени» или «Динамика». Ну, совсем как Сталин делал: один артист народный — скрипач, еще один — композитор, еще один официально народный — актер и т.д. Андропов сделал несколько главных, официальных рок-групп — а подпольщиков всех вышвырнули из их подвалов… А что потом сделал Черненко? Совершенно обратное: он почистил филармонии, а самодеятельность — пожалуйста, что хотят, то и поют. Естественно, 1984 год для многих стал плодотворным. Андроповская линия была коммунистической, то есть экономической — одним кнут, другим — пряник: человек, который может хорошо зарабатывать, никогда не будет много лишнего говорить…
— Известна версия «УрЛайта» по поводу раскола «ДК», отпочкования от вас «Веселых Картинок». Интересно было бы послушать лично тебя: как создавалось «ДК», как получилось, что от него откололись «Веселые Картинки»?
— Все началось в 1971 году, когда я в школе начал играть на пионерском таком барабане. Потом поступил в институт электронного машиностроения. Это был 1973 год. Было желание играть, собрался в институте состав. Кое-кто был из новых людей, кое-кто из старых, школьных. Играли «Кри- денс», «РоллингСтоунз», а потом потихонечку стали делать свои вещи. Летом подрабатывали в филармониях, объездили почти все области вокруг Москвы: Тульскую, Воронежскую, Липецкую. У нас было два репертуара: песни Тухманова, советские, и песни тяжелые, что ли. Приезжаем в колхоз, где все цветет — играем советские вещи. В каком-нибудь задрипанном месте (обычно — совхозе) играем рок: для пьяни, урлы и т.п. После института кто ушел в науку, кто — еще куда, кто-то опять появился новый. Как раз в 1982 году я познакомился с басистом, который играл на южном берегу Крыма — в Алуште, Ялте. н был профессионал, большой практик. И был Дима, которого мы завербовали еще в институте — он тогда на гитаре только начинал играть, даже аккорды толком брать не умел. Был Морозов Женя у нас, певец; с нами он работал как звукооператор, по филармониям ездил в этом качестве. К 1980 году мы стали ощущать кадровую нехватку: Женя занимался аппаратурой, Дима у настолько начинал на гитаре — и тогда я привез Полянского из Феодосии: он просто неподалеку от меня жил — работал в ПТУ мастером. Петь было некому — решили: пусть Морозов поет, тем более он тогда поступил в Гнесинское училище на музыковедение… Потом стали искать гитариста, который умел бы играть гармонию. Постепенно стали делать свои вещи. Решили так: если я приношу свою вещь — все обязаны играть в той аранжировке, которую я предлагаю, чтобы не было базара. Если Дима приносит-томы все слушаемся его. Так у нас начал накапливаться репертуар. Я приносил где- то процентов 90 вещей, Дима около 8 процентов, ну и Морозов с Полянским остальное. Вот такая была ситуация. Потом Морозов подложил нам очень большую свинью. У нас была проблема с базой. В институте Стали и Сплавов Женя договорился с директором вести дискотеки. Он получил ставку, а мы — базу. Фактически мы ему все устроили, а он деньги получал. И вот через год Морозов нас выгоняет оттуда. Что самое поразительное — еще через год его сажают. Мы с ним полностью порвали к тому времени отношения… Фактически он сам себя посадил — если знать Женю, то
никаких вопросов тогда не будет. Он чем занимался (сейчас, конечно, за это не посадили бы) — покупал аппаратуру . сломанную, ремонтировал и продавал. И черт его дернул ехать куда-то в Черновцы! А милиция как действует? Главное — чужого словить: дескать, у нас преступность на нуле, а вот они тут приезжают из Москвы…
Уже потом мы нашли базу в Косино. К нам пришел Витя. За базу нас заставляли играть на праздники, да еще Дима подрабатывал в каком-то джаз-оркестре: свадьбы и все такое… И мы решили: надо два репертуара. Постепенно так и получилось: Дима был любитель музыки типа Маклафлина, а мне это совсем не нравилось. Мне нравилась чисто философская сторона рока, те группы, в которых видна философия («Клэш», «Полис») — а не чистая музыка. Мы решили разделить часы репетиций: день «ДК» репетирует, обычно с магнитофоном, ориентируясь на запись, в остальное время — Дима, свое. Еще мне было далеко до базы ездить, и Дима для своих репетиций нашел барабанщика. Я-то любил полиритмию, типа Бонэма, был ближе к фольклору, а не к джазу… Когда появлялись предложения выступать на концертах, меня это совершенно не интересовало, и, так как фактически два состава пересекались, один из них стал выступать, а другой — нет. У нас в «ДК» было свое ядро: Полянский, Сережа Летов и я. Нам были интересны совсем другие музыкальные идеи: импровизация, поиск, свобода… А у Димы в «Веселых Картинках» было как в старых группах: попытка сделать один в один, в чьем-то стиле, короче скопировать. Кроме нашего ядра я приглашал для альбомов, для освежения, разных музыкантов: был Орлов из «Коперника», Соколовский из «Ночного Проспекта»…
— А твоя работа с Вишней?
— Вишня мне как-то позвонил и спросил: хочешь у меня записать чего-нибудь? Мне надо было записать всего три вещи — тот же «Гимн перестройке», нужна была хорошая студия, чтобы сделать хороший хор, дать компрессию. Когда я к Вишне приехал, он сказал: без альбома от меня не уедешь. Мы и сделали альбом за неделю. Он такой легкий получился… Хотя это была просто попытка посотрудничать, Вишня был хорошим учеником — сидит в наушниках, на меня смотрит, я ему говорю — ниже , выше, переходи на октаву… Скажем, там вещь была «Сектор Газа» — там соло такое китайское идет.
— На этом альбоме — классный блюз, где начало идет на ситаре… — Этот ситар я у слышал на обычной мелодиевской пластинке, играет настоящий индус, смотрю — на двенадцать восьмых ситар — как раз в блюз вписывается… Вообще вещь была трудная — там я практически под одну только бас-гитару пою. Когда с музыкой столкнешься не как с кайфом, а как с технологией — тогда по-другому все начинаешь воспринимать, тогда в фольклоре начинаешь видеть многое от рока. Скажем, в «Дыме над водой» я поймал нанайскую интонацию инструмента, который делается из китового уса. Мы этот инструмент вставили — получилось отличное соло…
— У тебя же были и такие альбомы, которые почти целиком состояли из поэзии, этаких речитативов…
— Это, наверное, о «Зеркало — души» речь идет? Это был один из первых альбомов, в котором явственно стала проступать идея возрождения России. В этом альбоме все стихи наложены на музыку Прокофьева, его интонация очень подходит. Прокофьев чем интересен: у него есть языческие начала, особенно в балетах, а с другой стороны — у него всегда была ирония по поводу большевизма, это чувствуется. Скажем, если Шостакович просто сопли жевал, то Прокофьев понимал ситуацию: была великая Россия. Так что идея национал-шовинизма, которую сегодня так сильно поливают, еще в тридцатые годы прорастать начала… Музыка Прокофьева идеально ложиться на идеи возрождения России. Все это было у Сталина, которого теперь так ругают…
— Я не думаю, что Сталину хотелось возрождать Россию…
— Сталин — фигура двусмысленная. Есть какая-то мистика в Сталине… Тем более — Сталин просто предал большевиков. Начал-то он как обычный красный, а потом стал себя вести как царь. Грозный, причем. С другой стороны — почему сейчас сталинизм существует — он коммунистам очень сильно отомстил, поэтому русские довольно-таки снисходительно к Сталину относятся: он отомстил за геноцид против русских, который устроил Ленин. Это какое-то высшее возмездие было. Хотя, конечно, Сталин — мальчик по сравнению с Лениным.
— У тебя есть какие-то литературные пристрастия?
— Вообще-то я в последнее время прекратил читать художественную литературу: все эти красоты мало интересуют, мне нравится, когда мысль есть.
— А Солженицын?
— Это — американская марионетка, как, впрочем, и Сахаров, и вся остальная перестроечная мафия. Все эти перестройщики проамерикански настроены. Теперь, когда объединилась Германия, когда есть Япония — что такое Америка?.. Если еще объединятся арабы будет другая геополитическая ситуация в мире. А нас стремятся превратить в сырьевую базу Америки: чтобы были не голодные, но постоянно бы находились на грани голода, чтобы много не просили и за бесценок все продавали.
— Где же выход?
— Национальная власть.
— Может быть, был прав Солженицын, когда предлагал оставить России земли до Урала, а остальное все отдать?
— Эти отделения республик перекидываются и на саму Россию, она тоже начинает дробиться. Если так пойдет дальше, то, скажем, Рязанская область; в которой живут угрофины — то есть мордва — тоже захочет отделиться от славян, скажем, от Смоленской области… Это же смешно! Ведь русских на самом деле не существует как этнической единицы. Были вятичи, кривичи и т.д. — как галлы во Франции. Русский — это же прилагается, это значит, что ты к чему-то принадлежишь. В этом качество России: соединять в себе многие этнические единицы.
— Но когда евреям отказывают в праве быть русскими писателями и называют их «русскоязычными», это неверно?
— По большому счету да. Но они такое пишут, что их стыдно называть русскими. Они оскорбляют нацию. Они считают, что им нужно крутить, баламутить… Они заблуждаются — евреи опять заваривают кашу, в которую сами потом попадут. Они не способны к созиданию, к положительному, в них нет идеи государственности.
— Но Израиль достаточно крепкое государство…
— Его поддерживает Америка! Само государство развалится, если убрать эту поддержку.
— В США вообще нет разделения на национальности, есть только гражданство — однако это не мешает США крепнуть и развиваться.
— Поэтому у них и нет настоящей культуры, кроме массовой. Потом Америка — молодое государство, неизвестно — чем это все кончится: все эти СПИДы и прочее неспроста пустило там корни. К тому же США постепенно чернеют и желтеют — это ведет к полному уничтожению белой расы как таковой…
— У нас демографическая ситуация тоже в пользу азиатских республик…
— Да, Россия под угрозой пожелтения. Ельцин этим не занимается. Ельцин — последователь Сахарова. Их идеи не новы, они существуют с пятидесятых годов, все эти маленькие государства. Но они не учитывают психологию народа: русский человек по сути своей — государственник. В России ведь нет чистого национализма. Это от того, что у русских нет чистоты расы: настолько смешались очень многие племена.
О каком национализме можно говорить? Есть объединительная идея, по которой и бьют сахаровцы… А России нужны люди с национальными идеями, которые отведут страну от судьбы поставщика дешевых сырьевых и трудовых ресурсов…
— России нужны люди — такие, как Белов?
— Нет, это не националисты, это — народники, в духе «Нашего современника»: Крупин, Белов, Распутин — Васятки, Ванятки, лапти, березки, лошадка, мужичок… Эти идеи скомпрометировали себя еще в прошлом веке. А потом говорят: смотрите, какие эти русские… Идиоты! Естественная ненависть к русским, когда за совесть нации выдают этих деревенщиков… Национальная идея, она не такая, она в какой-то степени агрессивна: мощная, сильная.
— Но это же фашизм получается…
— А что такое фашизм?
— Национал-социализм.
— Нет, это разные вещи. Слово «коммюн» с французского перевести на итальянский, что получится? «Фасио». Так что коммунизм и фашизм буквально дословно — одно и то же, объединительство. Фашизм, вообще-то, интернациональное течение. Скажем, на заседании бюро 11 Интернационала, который состоялся в 1910 году в Копенгагене, Ленин сидел между Розой Люксембург, Карлом Либкнехтом и…
Муссолини — это была одна компания. А Гитлер, кстати, служил в свое время в охране одного из верхушки социалистов Веймарской республики…
Национал-социализм — это другая идея. Когда в тридцатые годы они увидели, что грядет крах социалисьтической идеи, тогда Гитлер и пришел к национал-социализму. Разница тут, как Данилевский говорил, между «общечеловеческим» и «всечеловеческим». Фашизм агрессивен: «разрушить все, что не наше». А национал-социализм:»хочу поднять то, что мое». Гитлер был национал-социалистом: в Рейхе евреи снимали фильмы, их газеты выходили. Антисемитизм начался только в 1942 году…
— Но многие евреи вынуждены были бежать из Рейха — как Эйнштейн.
— Они бежали не оттого, что евреев уничтожали, а оттого, что уничтожили их привелигированность, заставили жить, как все в стране. У нас сейчас то же самое: советские евреи бегут не оттого, что им страшно, а от того, что их лишают привелигированного положения. Так что Гитлера не надо винить в антисемитизме. Кстати, за что он не любил славян: за то, что ни одна индоевропейская раса не могла допустить у себя еврейского руководства, а у нас был иудо-коммунизм. Евреи в мировой истории всегда были разрушителями-ре- форматорами-революционерами. Ну, а как можно ставить революционеров во главу государства? — Будет бесконечная революция: как у нас, впрочем, и было. То нэпманы, то вредители, то диссиденты — все время был какой-то враг, с которым боролись стоящие у власти революционеры. Они просто не могли без врагов. А сейчас говорят, что это русские такие: они ищут врагов России. Все с ног на голову переворачивают… Революционеры не могут создавать, им нужно что-то постоянно запрещать, уничтожать. Как талмудисты: сидит этакий и пальцем качает «ни-ни». Уж вообще, скажем, «Молодая гвардия» рок ненавидит сильно, но печатает материалы про рок: «Ну ладно, мы напечатаем, а потом покритикуем…» Это невозможно ни в одной демократической газете! — То есть свобода слова у нас идет справа.
Об этом еще Хомяков говорил… Они, правые, еще могут с тобой побеседовать на спорные темы. Но где революция — там нет свободы. «Кто не за нас — тот против нас» — их лозунг.
А у правых: «Кто не против нас — тот с нами!»
Вот из-за этого большевики и перегрызлись: Ленин с Троц- ким, Троцкий с Бухариным. А Сталин это видел, он их и уничтожил, как бешеных собак, ему надо было государство держать… А раз так, то надо все больное уничтожить. Конечно, он жестоко поступал, но зато он отомстил.
Сейчас идет большая война по поводу России. Дело в том, что мы, русские, Россию упустили: у власти стояло марионеточное правительство, работавшее на Америку. Сейчас, ‘ во время смуты, есть возможность восстановить свою самостоятельность. Поэтому такое напряжение в стране. Вся проамериканская перестроечная мафия специально провоцирует конфликты в республиках. Причем отчетлива последовательность этих конфликтов: приезжают эмиссары из Центра — и начинается. Это делается для того, чтобы наши силы потратить на погашение этих конфликтов, чтобы мы не занимались созданием своей, национальной, страны. Им все время нужно поддерживать напряжение, чтобы шантажировать этим народ.
Наша первоочередная задача — освобождение страны от верхушки, ориентированной на США личными и родственными связями. Правительство, получая взятки за низкие сырьевые цены, фактически предало Россию. Евреи тут используются как рабочая сила, как штурмовики. Они первыми пропадут, потому что — это всем известно — левиты не просто еврейская мафия: это могучий союз, который создан из представителей разных народов. Ни одна раса не способна захватить мир, в каждой есть какие-то качества, которых нет у другой расы: поэтому понятно, что мировое правительство должно всех включать. Но, если они всех включают, то они должны объединяться на каких-то идеях. Это — противостояние темных и светлых сил, лам и левитов… Вот два полюса, на которые сейчас идет деление.
В России людей, которые понимают все это, очень мало. Из русских делают борцов с сионизмом, направляют в тупики… Зачем нам идти вместе с арабами протестовать против съезда сионистов? Это, скажем так, внутрисемитское дело, пусть они с арабами сами разбираются. Тут должно быть все просто: если ты еврей — езжай в Израиль, если же ты остался в России — делай русское дело. И никакой двойственности. * Идея России — обобщающая!
— Что ты конкретно собираешься делать в будущем?
— Хочется заняться всерьез журналистикой, рок мне уже неинтересен. У меня есть возможность открыть радиожурнал: русский и для русских — такого ведь до сих пор нет. В нем было бы все: демография, фольклор, национальная русская культура. Я бы делал это не из-за денег, а просто, чтобы молодежь перенимала русские традиции…
— Ты думаешь, что это справедливо: создавать основу культуры для одного народа, а не для всех народов сразу?
— Каждый народ должен проявлять собственную инициативу для своего развития. Разве не так? А то получится, как и было, — почему-то русские должны развивать все остальные народы. Пусть они сами развиваются, а нам не мешают.
Сергей ЖАРИКОВ
Гусь улетает на юг
В жаркие греться пески.
Я нагреваю утюг,
Чтобы погладить носки.
Рядом играет сыпок,
Кошку пытаясь поджечь,
Молча я глажу носок:
Думаю думу сиречь.
Завтра к нам Вова придет.
Женщине скажет:»Отнюдь…»
У! Вот уж дождик идет.
Птица собралася в путь.
Кто там шагает в пальто?
Мокрого черт разберет!
Вроде, как Ленин не то?
Знать, светлу жизнь к нам несет!
Скинул царизма он гнет,
Руси, вертайтесь назад!
Весна перестройки идет.
Сталин все яблоки сдул.
Чтоб не собрать ни кила,
Серые тучи надул,
Ч гпоб не видат ьнам теплей
Снег напустил он зимой,
Чтобы замерз ты, сынок.
И осерчавший и злой
Я одеваю носок.