ВАЛЕРИЙ ЛЫСЕНКО: МИСТЕР ТВИСТЕР ПРОТИВ ЯЗОВА
— Честно говоря, с утра 19-го было самое банальное похмелье, поэтому врубиться до конца в происходящее мне не удалось. Днем пришли друзья и в растерянности мы стали пить, но не до смерти. А вечером я вышел на Садовое кольцо и увидел толпы людей с российскими флагами в руках. Я побежал домой, взял жену, и мы решили идти к Белому дому. По пути нас атаковали западные журналисты. Ну мы им сказали, мол так и так, сейчас пивка попьем и двинем воевать. А потом стоял все время в оцеплении у парламента.
— А в ночь с двадцатого на двадцать первое ТВИСТЕР решил поддержать гвардию рок-н-роллом.
— Да, мы стали устанавливать аппарат, когда со стороны американского посольства раздались выстрелы. Тогда нас попросили подождать рассвета, чтобы в темноте не было неприятностей. Пошел дождь, но в пять часов утра мы начали играть.
— А кто из музыкантов в это время был с вами?
— Были НАИВ и Жан из ЭСТа. И Кинчев тоже был. На вторую и третью ночь музыкантов вообще много было.
— С солдатами контактировал?
— Да. Мы развернули мощный аппарат в сторону гостиницы «Украина», где, как нам сказали, находилось много солдат, и вещали на тот берег реки, благо на рассвете акустика прекрасная. Они ведь были плохо информированы о происходящем, вот мы и зачитывали им в микрофон указы Ельцина и Руцкого.
АФРИКА (СЕРГЕЙ БУГАЕВ]
— Сергей, как вы участвуете в событиях?
— Я и мои друзья авангардисты приложили много сил, для того, чтобы путч состоялся именно в августе. Представляете, что могло бы быть, если бы все произошло не летом, а зимой?
ПРОСТО АНДРЕЙ МАКАРЕВИЧ (август, Белый дом)
— Андрей, вас пригласили здесь выступать?
— Мне сказали, что здесь нужны люди.
СВЯТОСЛАВ ЗАДЕРИЙ: ЧЕРТ ИХ ЗАДЕРИ
— Где застало известие о перевороте?
— В бывшей штаб-квартире христианско-демократического союза в Москве. Сначала я подумал, что это самый лучший пример русского ?кровавого цирка. Стало смешно и страшно — у меня с собой не было паспорта, и никто не знал, где я нахожусь. О том, что в Москве возводятся баррикады, я узнал очень поздно, и собираясь идти туда, понял, что опоздал. Мне очень жаль, что находясь здесь, я ничем не помог защитникам Белого дома. Так случилось. Я долго пытался дозвониться до Кости. Только на второй день к телефону подошла Саша и сказала, что он, как ему и положено, находится на баррикадах.
— Насколько я знаю, Костя решил не волновать супругу, и придумал легенду?
— Видимо его ложь ничего не стоит. Правда на его стороне.
— А что ты для себя решил, когда путч захлебнулся?
— Я лишний раз для себя убедился в том, что политика — это искусство животных. Они сейчас в топе, и забывают о том, что придет время, и нужно будет отвечать. Что такое дух, чувство и разум, я знаю, а политика — не моя игра. Повлиять на нее я могу только своими акциями.
— А для тебя важно, чтобы отвечать им пришлось на земле?
— Конечно.
ЕВГЕНИЙ МАРГУЛИС: на машине времени к Белому дому
— Женя, вы были в Брянске?
— Да, в те дни, кажется, мы были там единственными людьми, которых это сильно потрясло. В корридоре гостиницы Кути кое ругался с горничными, те, оказывается, обрадовались обещанным путчистами 15 соткам, и надеялись на прибавку к жалованью, а потом события пошли как-то странно. Мы выступали на Дне города в Новозыбково, а уехать оттуда не смогли: местные власти решили нас не выпускать и не дали автобус. Но Кутиков поймал частника, который меня Макара и Кутю довез до Брянска, где мы сели на московский поезд.
— Страшно было, хунта все-таки?
— Не то, чтобы страшно, какое- то общее волнение было, хотя мы понимали, что выступление МАШИНЫ тозмознули чиновники аналогичные путчистам. Терять нам было нечего, мы вернулись в Москву и утром 21-го ходили по Белому дому, встречали там своих друзей. Тогда к надежде уже и уверенность прибавилась.
ВИКТОР ЦОЙ ВОЙНА
Покажи мне людей, уверенных в завтрашнем дне.
Нарисуй мне портреты
погибших на этом пути.
Покажи мне того, кто
выжил один из полка.
Но кто-то должен стать
дверью,
А кто-то замком,
А кто-то ключом от замка.
Земля… Небо…
Между землей и небом —
война!
И где бы ты ни был,
Что б ты ни делал,
Между землей и небом —
война!
Где-то есть люди, для которых есть день и есть ночь.
Где-то есть люди, у которых есть сын и есть дочь.
Где-то есть люди, для которых теорема верна.
Но кто-то станет стеной,
А кто-то — плечом,
Под которым дрогнет стена.
Земля… Небо…
Между землей и небом — война!
И где бы ты ни был,
Что бы ты ни делал,
Между землей и небом —
война!
Данные и беседы —
Алексей МИХАЛЕВ
Константин ПРЕОБРАЖЕНСКИЙ
Аркадий СЕМЕНОВ
Артем ЛИПАТОВ
Павел БЕХТИН