В 1996 году знаменитой группе “Веселые Картинки” исполнилось 10 лет. Но ее музыканты отмечают свой юбилей до сих пор: людям умелым не составляет особого труда растянуть свой День рождения на несколько месяцев, потому что лишь в мультике “День рожденья только раз в году” …Сегодня Дмитрий Яншин — гость нашей редакции.
— Что можно считать точкой отсчета “Картинок”?
— Первую программу! “Ты мужа забыла совсем”, “Одинокая гармонь”, “Три танкиста”, “Махавишну”… — все это и сейчас является хитами… (Смеется)
— Я так полагаю, что в начале было все же “ДК”? Как и где ты познакомился с Жариковым?
— Где-где? Учились мы вместе в МИЭМе на “ФеПеэМе” (это — факультет прикладной математики). Он знал, что я играю на гитаре, я знал, что он играет на барабанах. И, когда Морозова в армию гребанули, он пригласил в группе у них поиграть. Как же она тогда называлась?.. Ах, “Млечный Путь”! Я учился тогда на третьем курсе, а год это был то ли 75-й, то ли 76-й…
— Я слышал от Жарикова, что “Млечный Путь” тогда подвергался различным репрессиям со стороны институтского начальства.
— Нет, это было до моего прихода, а когда я пришел, то было уже все спокойно. Из института никого не выгоняли, но базы там действительно уже не было. База было в Сетуни…
…Да, он меня тогда приглашал, но я не стал с ним играть, не помню уже почему… Кажется, Паша Бабердин как раз тогда на гитару пришел… И Морозова не тогда забрили, а когда уже все институт закончили. И вот тогда я пришел. А когда Морозова комиссовали и он вернулся, мы так и остались вместе. В то время наша команда называлась “Лимонад”, а играли мы произведения группы “Спейс”.
— Ну, а “ДК”-то как родилось?
— Сначала, значит, мы просто играли и играли. Но потом Морозов окончил Гнесинку и вписался в какую-то филармонию, в кордебалет какой-то. Остались мы втроем и решили играть джаз-рок. Тогда-то Батя предложил название “ДК” по аналогии с “UK”. Играли мы некоторое время джаз-рок, но потом вернулся Морозов: его в этой самой черновицкой филармонии обули, денег ни копейки не заплатили. И решили мы сочинять свои песни. Первыми песнями были “Шизгара” и “Вася Федотов” (правда, “Васю Федотова” мы не сразу записали). И после этого Батя как пошел писать!!! Вот тогда-то “ДК” и превратилось во всем известную группу… А я базу нашел в Институте стали и сплавов, устроил туда Морозова вести дискотеки…
— Говорят, вы разошлись с Жариковым потому, что ты хотел играть “живые” концерты, а он — делать только студийные альбомы?
— Ну, не совсем так было. В “ДК” к 1986 году появились настроения фри- джаз играть, поскольку Батя там уже мало барабанил, а мы с Сергеем Летовым играли много. А поскольку Летов живет рядом со мной, мы решили заготовки делать — для “ДК” сначала. А база у нас была в ДК им. Моссовета в Косино, и за базу мы играли там на танцах и на праздниках. Но Батя не мог туда ездить, поскольку ему только на дорогу надо было тратить два часа в один конец. Поэтому нам пришлось найти и барабанщика, и басиста, чтобы играть на танцах (этот басист и сейчас в “Картинках” шрает). Гак “Картинки” и родились. Сначала мы шрали джаз-рок. Батя было подписался на барабаны, когда от нас барабанщик ушел, но не смог туда ездить. Потом появился Белов и “Картинки” стали “Картинками”.
— Расскажи все-таки подробнее о том, как группа появилась.
— Чего ж подробней? Было это в ДК им. Моссовета в Косино, он и сейчас есть. Директор там очень хороший — Валентин Валентиныч Курлаев, был он чемпионом по какой-то борьбе, здоровенный такой, он нас приютил, мы с ним душа в душу жили, на праздниках сельскохозяйственных играли, поскольку ДК был
сельскохозяйственным.
— Я там был однажды зимой 1986 года на некой репетиции, там была масса какого-то народу, все говорили о некой крутой группе “Субботник” (нынешний “Каспар Хаузер”), которая там же присутствовала. Еще я помню красные штаны Белова…
— Ха-ха-ха… Я не помню, какие у него были тогда штаны…
— Назови, пожалуйста, кто входил в первый состав.
— Кроме меня — Олег Андреев, басист, который остался до сих пор. Потом был Кузя такой, Кузнецов — очень хороший барабанщик. Был еще саксофонист Клемешев.
— А как Белов появился в группе?
— Белова привел Марышкин, наш друг, они тусовались в Люберцах по каким-то своим делам. У Белова была в это время своя команда, которая называлась “Стационар”, он оттуда потом и барабанщика привел.
— Как история “Картинок” развивалась дальше?
— В 1987 году, осенью, был Подольск. Нет, сначала была Черноголовка… Там мне диплом выдали как лучшему гитаристу всех времен и народов. Я его до сих пор храню. А в Подольске мы заняли второе место после “Наутилуса Помпилиуса”. После Подольска много писали, какие мы хорошие. Ну, а дальше как все развивалось, так все и развивается. Ну, поездили, поездили, поездили. В 1989 году были в ФРГ на гастролях. В конце 1990 года сделали запись. Есть такой человек Сергей Ховаев, он убедил комсомольцев дать нам денег на запись. Денег, конечно, много не дали, но за минимальную цену за две ночи на сгудии у 11абсрежного мы записались.
— Это та самая запись, которая сейчас везде тиражируется?
— В 1994 году ее на кассете издал “Микс Мэджик”, а год спустя на компакте — “Тау Продукг”. А еще в 1991 году нас в “Утренней почте” показали, еще при Кравченко это было!
— А какую песню?
— “Ночь”.
— А как же конец песни с матерным словом?!
— А там же в одном канале “ни х..” поется, а в другом — “ничего”, а телевидение, оно же — моно, вот они и взяли один канал.
В разговор вступает Светлана Лобанова, продюсер “Картинок”:
— Зато там Белова софитами освещали и так, и эдак!..
Яншин:
— В результате чего он на мертвяка стал похож…
— Что было дальше?
— А дальше Игорь Белов перессорился со всеми и исчез. Он женился и переехал куда-то в Бутово без телефона…
— Тогда-то вы и стали работать с казаками?
— Ох! с казаками…
— Что ж ты так тяжко вздыхаешь?
— …Руководителем мы тогда избрали Петю Реца. Мы дали ему такие полномочия, поскольку он единственный из нас тогда был с телефоном. В результате мы репетировали с одним составом казаков (“Казачий Круг” — с ним сделали все аранжировки), а записывали совсем с другим человеком, с Дружкиным, с которым мы ни разу не репетировали. Но все-таки Дружкин спас ту запись. Он и Женя Драйер. Тогда-то Драйер предложил восстановить “Картинки”…
— В 80-х годах ты не входил в состав Московской рок-лаборатории. Почему?
— Была классовая борьба, и от моего лица Илья Смирнов написал статью, где моими словами обругал рок- лабораторию. Я не стал ничего отрицать: ну, не сложилось, значит, не сложилось. Подставили, короче говоря.
— И все-таки скажи, когда было лучше: тогда или сейчас? Отличается та ситуация от нынешней?
— Для меня так вопрос не стоит: лучше — хуже. С творческой стороны тогда лучше было, зато сейчас проблем со звуком нет. Тогда было много проблем, но больше уважения к рок- музыкантам. Сейчас меньше проблем, но и меньше уважения.
— Что такое уважение? Это когда ты выходишь из электрички на своей платформе в Люберцах, а мужики на тебя пальцем показывают и зовут бутылочку раздавить? Этого не стало?
— Нет, такое и сейчас есть! А я говорю о том, что тогда больше решали связи, а сейчас — деньги. Но в чьих руках сейчас оказались деньги? Кто уважал — тот и уважает, только денег у них нет…
— Каковы творческие планы “Веселых Картинок”? Вполне юбилейный вопрос, а?
— Сделать цикл песен про девчонок, такой добрый, лирический цикл. Девчонки будут покупать эти песни… Еще мы хотим выпустить набор кукол размером с “Барби” с участниками группы “Веселые Картинки”… Пока же “P-клуб” записал наш концерт и выпустил компакт-диск и аудио-кассету.
Интервью взял ВЛАДИМИР МАРОЧКИН