В ходе истории за сбои кир и за сбой кайф умерло Больше людей, чей за сбою религий или за свой страну/ В зтих миллионах страсть к зтилово- му спирту и опиатам Бала сильнее, нежели любовь к Богу, дому или детям; и даже нежели любовь к жизни. Их плач был не по свободе или смерти; он бил по смерти, предваряемой пораБощениен. В этом заключен парадокс — и тайна. Чего ради такое множество мужчин и женщин готово жертвовать собой во имя цели, столь окончательно Безнадежной и местами столь Болезненной и столь глубоко унизительной?
На эту загадку, разумеется, нет простого или единственного ответа. Человеческие существа — Бесконечно сложные создания, одновременно живущие в полудюжине различных миров. Каждая личность уникальна и, в некотором количестве отношений, не похожа на всех остальных представителей вида. Ни один из наших мотивов не ратинирован, ни одно из наших действий не прослеживается к какому-то одному-единственному источнику, и в ЛЮБОЙ группе, которую мы почтем за труд изучить,поведенческие схемы, которые выглядят одинаково, могут быть результатами многих созвездий совершенно различных причин.
Так, например, существуют алкоголики, которые, кажется, Биохимически предрасположены к алкоголизму. (Среди крыс, как показал профессор Роджер Уильямс из Техасского Университета, некоторые рождаются пьяницами; некоторые же рождаются трезвенниками и никогда не притрагиваются к алкоголю.! Судьба других алкоголиков выла -предрешена не каким-то наследственным дефектом в биохимическом строении, а их невротическими реакциями на мучительные для них события детства или отрочества.Спять- таки, еще одни ложатся ка свой курс медленного самоубийства в результате простого подражания и хорошего товарищеского духа, поскольку они “так прекрасно приспособились к своей группе» — это процесс, который, если группа оказывается криминальной, идиотической или просто несведущей, может принести только несчастье и ббз того хорошо приспособленному индивиду. Не должны мы также завывать и того, что существует большой класс людей, склонных к наркотикам или пьянству для того, чтобы избежать физической боли. Аспирин, давайте вспомним, — весьма недавнее изобретение. До последнего времени в Викторианскую эпоху ‘мак и мандрагора», вместе с беленой н этиловым спиртом, были единственными болеутоляющими средствами, доступными цивилизованному человеку. Зубная боль, артрит и невралгия могли привести мужчин и женщин (и часто приводили) к тому, что они становились курильщиками опия.
Де Куинси, например, в самом начале обратился к опию для того, чтобы облегчить «мучительные ревматические воли в голове». Он глотал свой мак и через час — “Какое воскрешение из нижайших глубин внутреннего духа! Какой апокалипсис!» й он не просто Больше не ощущал боли. «Это отрицательное воздействие было поглощено грандиозность* тех положительных воздействий, которые раскрывались передо мной в Бездне божественного наслаждения, внезапно явленной таким образом… В этом заключался ? секрет счастья, о котором философы спорили столько веков, — открытый вдруг.“
«Воскрешение, апокалипсис, Божественное наслаждение, счастье…» Слова Де Куинси ведут нас в самую сердцевину нашей парадоксальной тайны. Проблема пристрастия к наркотикам и чрезмерному пьянству — не просто дело химии и психопатологии, освобождения от боли и конформности с плохим обществом. Это еще и проблема метафизики — проблема, почти мох- но сказать, теологии. Е «Разнообразиях Религиозного Опыта” Уильям Джеймс затронул один из этих метафизических аспектов пристрастия (addiction1): |
«Власть алкоголя над человечеством несомненно происходит из его способности стимулировать мистические свойства человеческой натуры, обычно привитые к земле холодными фактами и сухой критикой трезвого часа. Трезвость преуменьшает, раз’единяет и говорит «нет”. Опьянение расширяет, об’единяет и говорит «да». На Самом деле, оно — великий возбудитель функции ДА в человеке. Оно уводит своего приверженца от зябкой периферии вещей в сияющую сердцевину. На мгновение оно- делает его единым с истиной. Не из простой извращенности люди стремятся к нему. Бедным и неграмотным оно заменяет симфонические концерты и литературу; и оно — часть Более глубокой тайны и трагедии жизни; оно, своими дуновениями и проблесками являющее нам нечто, немедленно признаваемое нами отличным, должно удостоить столь многих из нас только лишь мимолетными ускользнувшими отрывками того, что в своем целом есть столь растлевающий яд. Опьяненное сознание — один кусочек мистического сознания, и наше общее мнение о нем должно найти свое место в нашем мнении сг> этом Большем целом.»
Уильям Дхеймс не был первый, кто заметил сходство опьянения с мистическими или преисторическими состояниями. В День Троицы люди об’ясняли странное поведение учеников так: «Эти люди полна новым вином.»
Петр вскоре вывел их из заблуждения: «Они не пьяны, как вы думаете, видя, что настал всего лишь третий час дня. Но то это, о чем говорил пророк Иоаиль. И настанет это в последние дни, сказал Господь, а столь» от Духа своего на вс» плоть».
И не только «сухой критикой трезвого часа» состояние упоенности Богом уподоблялось опьянений. В своих попытках выразить невыразимое великие мистики С4ии проделывали то хе. Так, Св.Тереза из Авилы рассказывает нам, что она «считает центр навей души погребом, куда Господь впускает нас только так, как Ему угодно, и только тогда, когда Ему у- годно, с тем, чтобы опьянить нас восхитительным вином Его милости.»
Любая полностью развившаяся религия существует одновременно на нескольких различных уровнях. Она существует как набор абстрактных представлений о мире и его управлении. Она существует как набор обрядов и таинств, как традиционный метод манипулирования символами, с помощь» которых выражаются верования по поводу космического устройства.Она существует как чувства любви, страха и преданности, вызываемые этим манипулированием символами.
И, наконец, она существует как особого рода чувство или интуиция — ощущение единости всех вещей в их божественном принципе, осознание (пользуясь языком индуистской теологии) того, что «Это есть ты* (Tat twa« asi — Прим.пер.), мистический опыт того, что самоочевидно представляется единением с Богом.
Обычное бодрствующее сознание — очень полезное и в Большинстве случаев не допускающее исключений состояние разума; но это никоим образом не единственная форма сознания, и не во всех обстоятельствах она является наилучшей. Поскольку мистик превосходит свое обычное Я и свой обычный рехии осознавания, он способен расширять свое видение, более глубоко вглядываться в непостижимое чудо существования.
Мистический опыт ценен вдвойне; он ценен, поскольку дает переживающему его лучшее понимание самого себя и мира, и поскольку может помочь ему вести ненее замкнутую на сева и волге творческую жизнь».
В преисподней, как писал овин великий религиозный поэт, наказанием потерянный служат «их потеение сути, но еще хуже». На земле мы не хуже, чем есть; мы просто свои потекшие сути, течка.
Увы, и это достаточно плохо. Мы любим себя до идолопоклонства; но мы севе также отчаянно не нравимся — мы находим севя невыразимо скучными. И с этой неприязнь* к самому сеБе, поклонением превращенному в идола, связано имеющееся у всех нас желание — иногда подспудное, иногда осознанное и страстно выражаемое — избавиться от тюрьмы своей индивидуальности, позыв к самотрансценденции. Именно этому позыву мы обязаны мистической теологией, духовными упражнениями и йогой — и ему мы к тону же обязаны алкоголизмом и пристрастием к наркотикам.
Современная фармакология одарила нас множеством новых синтетических веществ, но в Сфере естественно существующих преовразователей ума она не сделала никаких радикальных открытий, Все Ботанические успокоительные средства, стимулянты, явители видений, развиватели счастья и возбудители космического сознания были обнаружены тысячи лет назад, еще до рассвета истории.
Во многих обществах на многих уровнях цивилизации делались попытки сплавить опьянение наркотиками с упоенность* Богом. В Древней Греции, например, этиловый спирт обладал собственным местом в установленной религии. Дионис или Вакх, как его часто называли, был настоящим божеством. Его поклонники обращались к нему как к «Лусиосу» (освободителю) или «Теоиносу» (божественной лозе). Это последнее имя сталкивает забродивший виноградный сок и сверх’естественное в единый троичный опыт. ‘Рожденный богом, — пишет Еврипид, — Вакх разливается как воздаяние вогам, и через него люди получают добро.» К несчастью они также получают и вред. Блаженный опыт самотрансценденции, возможный благодаря алкоголю, должен выть оплачен, и плата этг чрезмерно высока.
Полное запрещение всех химических преовразователей ума можно ввести законодательно, но нельзя наложить насильственно; запрещение скорее создаст больше зол, чем излечит. Еще более неудовлетворительной была политика полной терпимости и неограниченной доступности. В Англии в первые годы 18 столетия дешевый джин, не облагавшийся налогом — “выпил на пенни — напился на два» — грозил обществу полной деморализацией.Столетие спустя опиум в виде настойки примиряя жертвы Индустриальной Революции со своей судьбой — но ужасной ценой хронического пристрастия,болезни и ранней смерти. Сегодня большинство цивилизованных обществ следуют курсом между двумя крайностями абсолютного запрещения и абсолютной терпимости. Определенные наркотики, преобразующие ум, как например алкоголь, разрешены и доступны Обществу после уплаты очень высокого налога, чтс ведет к ограничению их потребления. Другие преобразователи ума невозможно достать вез распоряжения врачей — или же нелегально через торговца наркотиками. Таким путем проблема держится в управляемых границах. Ока, вез всякого сомнения, не решена. В своем Беспрестанном поиске самотрансценденции миллионы будущих «котиков становятся наркоманами, совершают десятки тысяч преступлений и попадает в сотни тысяч несчастных случаев, которых можно было избежать.
Надо ли нам продолжать этот гнетущий путь? Вплоть до недавнего времени ответом на такой вопрос выло сокрушенное “Да». Сегодня же, благодаря последним разработкам в области биохимии и фармакологии,нам предлагается действенная альтернатива. Кы видим, что вскоре для нас, может быть, станет возможным сделать нечто лучшее в смысле химической самотрансценденции, нежели то,что мы так неумело делали последние семьдесят или восемьдесят веков.
Может ли мощный наркотик выть совершенно Безвредный? Вероятно, нет. Но физиологическая цена его употребления, конечно, может выть сокращена до той степени, когда ею можно пренебречь. Существуют мощные преобразователи ума, которые делают свое дело, не нанося вреда психофизиологическому организму принимающего и не побуждая его к преступному или безумному поведению. Биохимия и фармакология только начинают браться за дело. Через несколько лет, возможно, на рынке появятся десятки мощных, но — говора физиологически и социально — очень недорогих пре- оБразователей ума.
В виду того, чем мы уже обладаем в смысле мощных, но почти Безвредных наркотиков; прежде всего, в виду того, что, совершенно Бесспорно, у нас очень скоро Будет,- нам немедленно следует начать серьезно задумываться о проблеме новых преобразователей ума. Как следует ими пользоваться? Как можно ими злоупотреблять? Станут ли человеческие существа лучше и добрее от их открытия? Или же хуже и несчастнее?
Этот вопрос требует обследования с многих точек зрения. Это одновременно вопрос для биохимиков и врачей, для психологов и социальных антропологов, для законодателей и офицеров правопорядка. И, наконец, это этический вопрос и религиозный вопрос. Рано или поздно — а чем раньше, — тем лучше — различным специалистам, которых это касается, придется встретиться, обсудить и затем решить в свете наилучших возможных свидетельств и наиболее образного типа предвидения, что нужно делать. Тем временем давайте Бросим предварительный взгляд на эту многогранную проблему.
В прошлом году американские врачи выписали 43 миллионов рецептов на успокаивание наркотики,многие из которых, вероятно, были использованы неоднократно. Траквилизаторы — самые известные из новых, почти Безвредных преобразователей ума. Ими мохет пользоваться большинство людей если не совсем, в самом деле, Безнаказанно, то платя за это достаточно разумную физиологическую цену. Их невообразимая популярность — свидетельство того факта, что огромное количество людей не любит как свою среду, так и ‘свои потеющие сути”. Под транквилизаторами степень их самотрансценденции не очень велика; но ее достаточно для того, чтобы во многих случаях отличать удовлетворенность -от страдания.
В теории транквилизаторы следует давать только людям, страдающим от довольно тяжелых форм невроза или психоза. На практике хе, к сожалению», многих врачей увлекает текущая фармакологическая мода, и они предписывают транквилизаторы всем и каждому. Здесь можно заметить, что история смены медицинских мод,по крайней мере,так хе гротескна,как история моды на дамские шляпки, — по меньшей мере так хе гротескна и, поскольку на карту здесь поставлены человеческие жизни, значительно Более трагична. Б настоящем случае миллионам пациентов, которым транквилизаторы были на самом деле не нужны, таблетки были выписаны их докторами,и они научились прибегать к их помощи при всяком недомогании, сколь пустячно оно бы мх ни Беспокоило. Это — очень плохая медицина и, с точки зрения принимающего таблетки, сомнительная мораль и отсутствие здравого смысла.
Есть обстоятельства, при которых дахе здоровый может оправданно обращаться к химическому контролю отрицательных эмоций. Если вам в самом деле не удается сдержать себя, пусть это за вас сделает транквилизатор. Но если здоровый человек прибегает к химическому преобразователю ума каждый раз, когда он ощущает раздражение, тревогу или напряжение, то это Бессмысленно и неверно для него. Чрезмерное напряжение и Беспокойство могут снизить Эффективность человека — но это сделать может и их недостаток. Есть много случаев, когда нам только должно быть обеспокоенными, когда чрезмерная Безмятежность уменьшает наши шансы на то,чтобы эффективно справиться с деликатной ситуацией. В таких случаях напряжение, снимаемое и направляемое изнутри психологическими методами самоконтроля, с любой точки зрения более предпочтительна, нежели довольство, навязанное снаружи методами химического контроля.
А теперь давайте рассмотрим тот случай — увы, не гипотетический, — когда два общества конкурируют друг с другом. В Обществе А транквилизаторы доступны по рецептам и довольно жестким ценам — что на практике означает, что их использование ограничено тем богатым и влиятельным меньшинством, которое обеспечивает обществу его руководство. Это меньшинство ведущих граждан потребляет каждый год несколько миллиардов пилюль, вызывающих довольство. В Обществе Б, напротив, транквилизаторы не столь легко доступны, и члены влиятельного меньшинства не прибегают по малейшему незначительному поводу к химическому контролю того, что может оказаться необходимым и продуктивным напряжением.Которое из этих двух конкурирующих Обществ скорее выиграет гонку? Тому Обществу, чьи руководители чрезмерно пользуются успокоительными сиропами, грозит опасность отстать от того общества, чьи руководители не сверхтранквилизованы.
Теперь давайте рассмотрим другой вид наркотика — пока не открытый, но, быть может, он ждет нас за углом, — наркотика, способного заставить лиягй испытывать счастье в тех ситуациях,в которых они обычно испытывали бы страдание. Такой наркотик вал бы Благословением, но Благословением, чреватым серьезными политическими опасностями. Сделав Безвредную химическую эйфорию легкодоступной, диктатор мог вы примирить все население целиком с таким положением дел, с которым уважающие себя человеческие существа мириться не должны. Деспоты всегда считали необходимым подкреплять силу политической или религиозной пропагандой. В этой смысле перо могущественнее меча. Но могущественнее как пера, так и меча — пилюля. В лечебницах для душевнобольных вило обнаружено, что химическое сдерживание гораздо Эффективнее смирительных рубашек или психиатрии. Диктатуры Завтрашнего дня лишат людей их свободы, но взамен дадут им никак не менее настоящее счастье — в виде суб’ективного опыта, вызываемого химическим путем. Погоня за счастьем — одно из традиционных прав человека; к сожалению, достижение счастья может обернуться несопоставимым с еще одним правом человека — а именно, свободой.
Тем не менее, достаточно вероятно, что фармакология одной рукой восстановит то, что отняла другой. Химически вызываемая эйфория могла вы легко стать угрозой индивидуальной свободе; но химически вызываемая энергичность и химически повышаемая разумность могли бы легко стать сильнейшим оплотом свободы. Большинство из нас функционирует примерно на 15% своих возможностей. Как можем мы повысить свою прискорбно низкую эффективность?
Возможны два метода — образовательный и биохимический.Мы можем взять взрослых и детей такими, какие они есть, и дать им немного лучшую подготовку, чем та, что мы им даем сейчас. Или же соответствующими биохимическими методами мы можем, обратить их в исключительные личности. Если этим исключительным личностям дать исключительное образование,то результаты будут поистине революционными. Они Будут поразительными даже в том случае, если мы будем продолжать подвергать их воздействию достаточно убогих методов образования, которые сейчас в моде.
Можно ли Будет на самом деле производить исключительные личности биохимическими способами? Русские определенно в это верят.Оки сейчас наполовину выполнили Пятилетний План по производству ‘фармакологических веществ, которые нормализуют высшую нервную деятельность и повышают способность человека к труду*. С предшественниками этих будущих усовершенствователей ума уже проводятся эксперименты. Было обнаружено,например, что массивные дозы некоторых витаминов — таких, как никотиновая и аскорбиновая кислоты — иногда приводят к определенному увеличение психической энергии. Сочетание двух энзимов — дисульфоната этилена и трифосфата аденозина — при совместном введении улучшает углеводный метаболизм в нервной ткани и тоже может оказаться эффективным.
Тем временем утверждается, что к хорошим результатам приводят различные новые синтетические, почти безвредные,стимуляторы, Есть ипрониацид, который, по мнению некоторых авторитетных специалистов, «видимо увеличивает общее количество психической энергии». К сожалению, ипрониацид в больших дозах обладает побочными Эффектами, которые в некоторых случаях могут быть крайне серьезными. Еще один психический энергетизатор — аминоспирт, который, как считается, увеличивает выработку телом ацЕТилхолина, вещества первостепенной важности для функционирования нервной системы, В виду того, чего уже удалось достичь,представляется достаточно вероятным, что через несколько лет мы сможем поднимать самих себя за свои собственные Биохимические волосы.
А пока давайте все вместе с жаром пожелаем русским всевозможных успехов в их теперешнем фармакологическом предприятии. Открытие наркотика, способного увеличить психическую энергию средней личности, и его распространение по всему CCCF, вероятно, Будут означать конец нынешней российской формы правления. Обобществленная разумность и живость ума — самые мощные враги диктатуры и в то хе время — основные условия Эффективной демократии, Даже на демократическом Западе нам бы не помешало чуть-чуть психического взбадривания. Образование и фарнакология между совбой могут сделать что-то, чтобы устранить воздействие этого распада нашего Биологического материала, к которому генетики часто привлекали внимание.
От этих политических и этических соображений давайте теперь перейдем к строго религиозным проблемам, которые возникает в связи с некоторыми новыми преовразователями ума. Мы молем предвидеть природу этих будущих проблем путем изучения воздействия естественного преобразователя ума, который многие века использовался б религиозном поклонении; я имею в виду кактус пейоту из Северной Мексики и Юго-Западных Соединенных Штатов. Пейота содержит мескалин (его сейчас можно производить синтетическим путем) — а мескалин,по высказывании Уильяма Джеймса,»стимулирует мистические свойства человеческой натуры» гораздо Более мощно и гораздо Более просветляище, нежели алкогоЛь, и, Более того, делает это за физиойогнческую и социальную цену, которая практически незначительна. Пейота вызывает самотрансценденции двумя путями — она вводит принимающего в Другой Мир визионерского опыта и дает ему ощущение солидарности с его собратьями по религии, с человеческими существами вообще и с Божественной природой вещей.
Воздействие пейоты может дублироваться синтетическим мескалином и ЛСД (дизтиламидом лизергиновой кислоты), производным спорыньи. Эффективный в невероятно малых дозах, ЛСД сейчас экспериментально используется психотерапевтами в Европе, Ижной Америке, Канаде и Соединенных Штатах. Он опускает порог между сознательным и бессознательным и позволяет пациенту с большим пониманием и глубиной всматриваться в закоулки своего собственного разума. Углубление самопознания происходит на фоке визионерского и даже мистического опыта.
При употреблении в правильном психологическом окружении, эти химические преобразователи ума позволяют пережить подлинный религиозный опыт. Так, человек, принимавший ЛСД или мескалин, может внезапно понять — не только интеллектом, но и всем своим опытом, органично — значение таких величайших религиозных утверждений как «Бог есть любовь» или «Хотя Он увивает меня, все равно вуду в Него верить».
Само собой разумеется, что этот вид временной самотрансценденции еще не гарантирует постоянного просветления или длительного улучшения поведения. Это — «безвозмездная милость»,которая ни необходима,ни достаточна для спасения, но которая при правильном употреблении может быть в огромной степени полезна для тех, кто ее получил. И это истинно для всех видов подобного опыта, возникавшего ли спонтанно,являвшегося ли результатом проглатывания правильного химического преобразователя ума, или же результатом предпринятого курса “духовных упражнений» или умерщвления плоти.
Тем, кого оскорбляет мысль о ток,что проглатывание пилили может помочь подлинно религиозному опыту, следует помнить, что все стандартные виды умерщвления — пост, добровольное лишение себя сна и самоистязания, — налагаемые ка сев я аскетами каждой религии в целях приобретения достоинств, так же, как и преобразующие ум наркотики, является мощными средствами изменения химии тела в целом и нервной системы в частности. Или хе рассмотрим процедуры, общеизвестные как «духовные упражнения». Методы дыхания, которым учат йоги Индии,заканчивается продолжительными остановками дыхания. Они. в сбою очередь приводят к возрастания концентрации двуокиси углерода в крови; а психологическим последствием этого является изменение качества сознания. И, оnять-таки, медитации с привлечением долгой интенсивной концентрации на какой-то одной идее или образе также могут приводить (по неврологическим причинам,на понимание которых я не претендуй) к замедлении дыхания и даже к продолжительным его остановкам.
Многие аскеты и мистики практиковали различные виды умерщвления плоти, преобразующие химии организма, и духовные упражнения, долгие или короткие периоды времени живя отшельниками. А жизнь отшельника,такого например, как Св.Антоний, — это жизнь, в которой существует очень мало внешних стимулов. Но, как недавно показали в лаборатории Хебб,Джон Лилли и другие психологи-экспериментаторы, человек в ограниченной среде, которая предоставляет нала вневннх стимулов, вскоре претерпевает- изменение в качестве своего сознания и может превзойти свое нормальное Я до степени слышания голосов и видения видений, часто крайне неприятных, как многие из видений Св.Антония, но иногда прекрасных.
То, что мужчины и женщины могут с помочив физических и химических средств подвергнуть себя трансценденции подлинно духовный путем, щепетильному идеалисту может показаться достаточна шокируищин, Но, в конце концов, наркотик или физическое упражнение — не причина духовного опыта; это только его возможность.
Говоря ов экспериментах Уильяма Джеймса с закись» азота, Бергсон подытожил все существо дела в нескольких ясных предложениях. «Психическая предрасположенность присутствовала там потенциально, только ожидая сигнала, чтобы выразить себя в действии. Может быть, зто было возбуждено духовно, усилием, сделанный на его собственном духовная уровне. Но это с таким хе успехом могло быть вызвано материально, подавлением того, что. его подавляло, или удалением препятствия; и эффект этот выл целиком негативным эффектен, произведенный наркотиком.» Тая, где по какиняиво причинам, физическим или моральный, психологическая предрасположенность выла неудовлетворительной, удаление препятствий с помощи наркотика или аскетической практики,приведет скорее к отрицательному, чем к положительному духовному опыту. Такой инфернальный опыт крайне мучителен, но он может сказаться также и крайне Благотворным.
Есть достаточно много людей, для которых несколько часов в аду — в том аду, для создания которого они сами столько сделали, — могут сотворить бездну добра.
Сейчас появляются физиологически Бесплатные или почти Бесплатные стимуляторы мистических свойств, и многие из них вскоре окажутся на рынке. Мы можем быть вполне уверены, что поскольку и когда они станут доступными, ими Будут широко пользоваться. Позыв к самотрансценденции настолько силен и всеовц, что по-другому быть не может.В прошлом очень немногие имели спонтанные переживания премистической или полностью мистической природы; еще меньше людей хелали подвергать себя психофизиологическим дисциплинам, которые подготавливают изолированную личность к такого рода самотрансценденции. Мощные, но практически ничего ке стоячие преобразователи ума в^Будущем все это полностью изменят. Вместо того, чтобы быть редким, премистический и мистический опыт станет овы- денным. То, что когда-то было духовной привилегией немногих, станет доступным многим. Для священнослужителей организованных религий мира это поднимет несколько Беспрецедентных проблем. Для Большинства людей религия всегда выла делом традиционных символов и их собственной эмоциональной, интеллектуальной и этической реакции на те символы. Для тех мужчин и женщин,у которых ухе был непосредственный опыт саиотрансценденции в Другой Мир разума, в мир видения и единения с.природой вещей, религия просто символов вряд ли принесет много удовлетворения. Внимательное чтение страницы из даже самой прекрасно написанной поваренной книги — не замена с’едению оведа. Мы призваны «ПОПРОБОВАТЬ и увидеть, что Господь хорош».
Так или иначе, церковным авторитетам мира придется смириться с новыми преобразователями ума. Они могут смириться с ними негативно, вообще отказавшись иметь с ними что-либо общее. В таком случае психологическое явление величайшей потенциальной духовной ценности проявит себя за чертой организованной религии. С другой стороны, они могут выбрать согласие с преобразователями ума в каком-то позитивном смысле — я не готов строить догадки, каким именно образом.
Лично я верю в то, что, хотя сначала эти новые преобразователи ума могут вызвать некоторое смятение, в конечном итоге они углубят духовную жизнь сообществ, в которых будут доступны. Это знаменитое «возрождение религии», о котором столько людей говорят ухе так давно, не произойдет в виде результата евангелистических массовых сборищ или появления на телеэкране фотогеничных священнослужителей. Оно произойдет как результат биохимических открытий, которые сделают возможным для большего количества мужчин и женщин достижение радикальной санотрансценденции и более глубокое понимание природы вещей. И это возрождение религии Будет в то хе время революцией. Из деятельности, в основном имевшей дело с символами, религия трансформируется в деятельность, в основном имеющую дело с опытом и интуицией, — повседневный мистицизм, лежащий в основе и сообщающий значение повседневной рациональности,повседневным делам и связанностям, повседневным человеческим отношениям.