ГЛАСНОСТЬ И РОК

КЛИФФ КОКЕР БЕСЕДУЕТ С БРИТАНСКИМ РОК-МУЗЫКАНТОМ РОБЕРТОМ УАИЭТТОМ И АРТЕМОМ ТРОИЦКИМ, АВТОРОМ КНИГИ «РОК В СССР».

Артем Троицкии хорошо известен как один из самых интересных рок-журналистов. Он компетентен, .критичен, в его статьях всегда присутствует собственное мнение, авторское «я», Мы решили ознакомить читателей со взглядами А, Троицкого на место советской рок-музыки в мире, высказанными им в интервью газеты «Морнинг Стар» вскоре после выхода в Великобритании его книги «Рок в
СССР». Вместе с А. Троииким в беседе участвует Роберт Уайэтт, лидер одной из легендарных английских групп «андеграунда» 60-х «СОФТ МЭШИН».
Добавим также, что на 1990 год издательство «Книга» запланировало выпуск экспериментальной энциклопедии советской рок-музыки, составителем и одним из авторов которой также является Артем.

На Западе рок продолжает оставаться колониалистской культурой, по-прежнему находящейся в руках белой молодежи.
УАЙЭТТ.

Рок-музыка в СССР имеет большее социальное и политическое значение, чем на Западе. ТРОИЦКИЙ

К. К.: Какие различия и сходства, выраженные посредством рока, вы видите между британской т советской ‘молодежью? Является ли музыка, которую молодые люди слушают в СССР, некоей формой протеста против старшего поколения и его- ценностей, как это случается на Западе?
А. Т: Различия между британской и советской молодежью мне кажутся преувеличенными, т. к. молодежь повсюду сталкивается, в основном, с одинаковыми проблемами и крушением надежд. Конечно, у нас в СССР нет некоторых проблем, существующих здесь, — безработица, например. И наоборот, проблемы, существующие в СССР, — такие, как борьба с бюрократией, — менее заметны в Великобритании.
Но общий импульс рока в огромной степени схож. Я вижу его в том, что для молодежи способ выражения своих проблем и рухнувших надежд. Их песни задают вопросы, которые взрослым, с их более упорядоченной жизнью, не свойственны.
Это также одна из причин того, что рок в СССР не приветствовался; мне кажется, неприятие подобного рода существует и в Британии и касается груш, занимающих бескомпромиссную позицию.

К. К.: Как ситуация изменилась в 80-х?
А. Т.: Ситуация в СССР становится более похожей на ту, которая существует на Западе. Многие рок-группы сейчас официально признаны, хоро ш о прими маются, выступают за рубежом и т, д, ,Но социальный элемент советского рока не стал слабее — ведь гласность способствует тому, что группы становятся более осведомленными политически и социально, более откровенными и активными.
Итак, существует подобие двух эшелонов; коммерческий рок, подобный тому, какой вы имеете на Западе, и социальный, который больше не является подпольным, т. к. сейчас в СССР нет запрещенных групп. Все получили возможность делать то, что хотят. Вот только технически они ограничены — нет студий и т. д.
Рок в СССР имеет большее социальное и политическое значение, чем на Западе. В какой-то степени нынешние перемены, которые я лично очень высоко расцениваю, были подготовлены роком — он был и остается одним из наиболее честных и бескомпромиссных видов искусства.
В 70-е и начале 80-х рок существовал за пределами официальных воззрений на культуру. Рок-авторы писали песни о наркотиках, алкоголизме, бюрократизме, лицемерии средств массовой информации и о многом другом, о чем официально стало можно говорить много позже.
Этому должно быть продолжение — социально и политически грамотные рок-группы должны быть в авангарде молодежи. Возможно, они не абсолютно правы в том, что касается запросов и разочарований, но у них есть право ошибаться, они молоды и откровенны.

Р. У.: Даже наиболее радикальное из того,, что мы делали в западных странах, было наполнено двойственным содержанием.
Я прошел через печальный процесс обладания оригинальной по содержанию рок-культурой, во многом сходной с вашей. Я оставил школу, не имея специальности, чтобы получить работу. Я не мог даже играть джаз. Но я мог играть рок — любой может играть рок, и это казалось очень демократичным, и я окунулся в него с головой.

Но уже к этому времени образ секс-бунтаря, созданный людьми подобными Элвису Пресли, был поглощен истэблишментом.

Когда Элвис был призван в Армию, он начал делать фильмы, подобные «Джи Ай Блюз» («Блюз установленного образца», т. е. армейский). К этому времени он вмещал в себя все — перед нами был парень, который вырос, слушая «черные» радио и музыку, и донес их до белого слушателя. Это было его наследством, и рок-оптимисты увидели в этом способ помочь черной Америке войти в белое сознание.
Но в течение 2-х или 3-х лет США вели колониальные войны в той самой форме, которую носил Элвис. Так кажущийся внерасовый прорыв рока был уничтожен мундиром американского вояки.

И когда знаменитые блюзовые гитаристы высказывают недовольство черными иммигрантами, а один из кумиров, Игги Поп, заявляет, что верит всему, что провозглашает Рейган, — тут задумы- маешься; «Что же это за бунт такой?».
У нас тут полно гласности. Окна открыты, мы переполнены гласностью. Но вот перестройка у нас напрочь отсутствует. Перед нами все та же старая система, и рок стал ее составной частью, вернул ей жизнь, подкрасив фасад.
Я говорю с долей зависти, т. к. вы не унаследовали этого, в СССР. Это наша проблема, на которую мы крепко завязаны. На Западе рок по-прежнему является колониалистской культурой, остающейся в руках белой молодежи.

К. К.: Насколько молодежь в СССР знакома с историей рока, в частности, с фактом, что воспринимаемое на Западе «своим» в культуре на самом деле было заимствовано у народов, находящихся в колониальном рабстве?
А. Т.; Я не думаю, что любители рока в СССР или специалисты знают об этом достаточна хорошо, У нас подобных колониальных и расовых проблем нет. Мы в отличие от Пресли или «Роллинг стоунз», не получили рок в наследство от черных ритмов. Мы получили вторичный продукт, белый рок — «Битлз», «Роллинг стоунз», «Лед зеппелин». Поэтому нам неведомы расовые или «корневые» проблемы поп- и рок-музыки.
Черная музыка, особенно африканская, звучит абсолютно чужой для людей в СССР, У нас нет черного населения, и очень мало, информации по этнической музыке. Главное, что делает музыку (включая и рок) популярной в России и Прибалтике, — не ритмическая структура, а мелодия, потому что она всегда была частью европейской музыкальной традиции.»

К. К.: Но как быть со Стравинским и Прокофьевым — джаз повлиял на них обоих,, и оба использовали в своей музыке восточные ритмы?
А, Т.: Конечно, мы принимаем
эти произведения. Большая часть СССР находится в Азии. Но это скорее касается академического классического искусства, которое создается образованными людьми.
Что касается «поп-культуры», то здесь неевропейское влияние можно заметить в искусстве цыган и евреев, На Стравинского и Прокофьева повлиял джаз 20-х годов с его черной традицией, но это влияние было вторичным.

Р. У.: Одним из самых необычных событий в этом столетии на Западе было проникновение неевропейски’х, в частности — африканских мотивов в нашу культуру. И не только в музыку, но и в целом в авангардное искусство. Это наследие колониализма. Мы не только привозили золото, чай, кофе, сахар, мы восприняли нашей застывшей викторианской культурой миллионы образов, звуков, цветов и дали им новую жизнь. И было бы хорошо, если бы в той Англии, в которой мы живем, осознали это как равную часть всеобщего. Влияние черной музыки было освобождающим, потому что она разрушила викторианскую традицию пения, Вклад черной музыки в том, что она разрешила использовать звуки и сочетания, которые до того были под запретом. Черное влияние закрепилось в манере игры на рояле, органе и всем оркестровом составе и позволило использовать сам принцип импровизации, Мы можем сказать, какой поп-музыка была и могла быть без черного влияния — это песни, в которых идеальный голос подобен оперному, игра идет строго по нотам, а барабанщик играет второстепенную роль. Даже в музыке кантри-знд-вестерн, наиболее чистой, приемы использования ударной установки заимствованы у черных ритм-эндблюзовых групп. Изобретение ударной установки даже, в какой-то степени, более важно, чем изобретение синтезатора, потому что она является абсолютно атональным инструментом, это своеобразный двигатель джаза и рока/ Хотя в Европе были оркестры, в которых использовался барабан, у него была очень ограниченная роль, Он не был двигателем всего музыкального произведения — эту его роль мы унаследовали от черной музыки.

К. К.; Каким вам видится будущее музыкальных контактов между Британией и СССР?
А, Т.: Им еще предстоит развиваться. То, что мы имеем сейчас, — это отображение 60-х годов, Тогда советская молодежь смотрела на Запад, ища вдохновения в музыке и стиле жизни.
Теперь все совершенно по-другому, я думаю, художники и музыканты в СССР более глубоко понимают происходящее в собственном доме, они не ищут стимула в западной культуре и музыке.
Это хорошо, т. к, они не копируют западный стиль, но отчасти и плохо — ведь на Западе и .в развивающихся странах происходит столько интересного.
Идеалом было бы использование своего материала, но и одновременные контакты и сотрудничество с музыкантами других стран. Это могло бы стать основой той интернационалистской культуры, о которой говорил Михаил Горбачев. Я надеюсь, что люди на Западе будут иметь более четкое представление о том, что происходит в советской культуре, о том интересном и вдохновляющем, что может им помочь,

Р. У.: Я не вижу проблем, что
касается всего, приходящего из СССР. Мне кажется, существующие вопросы интернационалистской культуры должны решаться не только с помощью законов неравномерности развития. Важно, чтобы люди не просто восхищались западной культурой для поддерживания своего культурного нарциссизма, но открыто воспринимали бы вещи, подобные советскому року, в атмосфере дружеского обмена на равных.
Короче, я пессимист, Я знаю, что у нас существует интерес к СССР, но он мне кажется палкой о двух концах. С одной стороны, откровенная заинтересованность к раскрывающейся огромной растущей и здоровой культуре. А с другой — наша необыкновенная викторианская надменность по отношению к чужим культурам, экзотический интерес на какое-то время, а затем мы переносим взгляд куда-нибудь еще. Нам пора отбросить этот шовинизм в прошлое, в пыльный чулан, и насладиться вашей культурой открыто.

А. Т.: Меня больше беспокоит коммерческая сторона вопроса, Т. к. поп-индустрия на Западе завязана на коммерцию или идеологию, будет очень трудно технически и финансово получить доступ к западной публике. Должны быть компромиссы: пение по-английски и подача в манере, приемлемой на Западе, Если советские музыканты не сделают этого, они не получат доступ к широкой аудитории, это и будет самый трудный барьер, который предстоит преодолеть.
Перевод с английского А. БЕЛИКОВА.


Обсуждение