прочитано в журнале «Био» (США)
В первом номере «ЭНска» мы писали о визите Фрэнка Заппы в Москву и его встрече с ребятами из КАЛИНОВА МОСТА. По прошествии времени, в беседе со Стивом Дауэрти, мэтр, помимо всего прочего, вспомнил этот эпизод поездки.
Отъявленный диссидент, привлекавшийся в свое время и за «порнографию», и за «вызов моральным устоям», из сорока восьми лет своей жизни Заппа — композитор и социальный сатирик — три десятилетия посвятил обогащению палитры выразительных средств рок-музыки. Разнообразнейшая стилистика альбомов Залпы (а их у него более пятидесяти) варьируется от фьюжна рока с джазом до «ду уопа» и млассики; и все это пронизывается едким, подчас выходящим за рамки приличия юмором.
У Залпы нет долгосрочных контрактов, его не финансируют крупные музыкальные корпорации. Судившись вначале восьмидесятых с двумя «китами» грамзаписи — «Си-Би-Зс» и «Уорнер брос», — Фрэнк отвоевал-таки право на независимое издание своих работ. И вот тут Заппа решает повесить свои рок-н-ролльные «щузы» на гвоздь. Один из несравненных некогда странствующих витязей рока, Фрэнк говорит теперь, что международное турне 1988 года было для него последним.
Заппу-композитора, не имеющего у себя на родине возможности выходить в эфир («Там на радио от моих вещей шарахаются, как черти от ладана», — сетует Фрэнк), стала тяготить сложившаяся вокруг его имени репутация корифея. «Панка суперпопулярных хитов для меня в жизни не самоцель,— объясняет Фрэнк. — Мной движет желание ощущать себя полезным».
Нынче Заппа. извечный насмешник, заявляет, что впредь намерен оозвдать, а не злословить.
В феврале месяце, находясь еще под свежим впечатлением от деловой поездки в Москву («Особое впечатление у меня от тамошней пищи: сверху сплошное печеное тесто, а внутри что-то розовенькое, напоминает отдаленно мясо»), Заппа отправился в Испанию. В самолете его заприметил один из числа поклонников; разговорились. Новый знакомый выказал интерес к торговым контактам с Советским Союзом. «Я случайно глянул в иллюминатор, — вспоминает Фрэнк, — и мне вдруг бросилось в глаза, что в Испании-то, оказывается, почти вовсе нет деревьев. Я тогда и сказал: «А ты бы взял, да направил в Советский Союз мясо, еще что-нибудь из продуктов; а в ответ запросил бы лес. Потом отправил бы партию туалетной бумаги — все туда же, в Союз: там у них и с ней туго».
Ну, а партнеру что от этого? — «Пять процентов за посреднические услуги», — отвечает Фрэнк, сам уже задействованный в пяти совместных творческих проектах с СССР. Причем, речь идет здесь не о деньгах, а о чем- то куда более важном. «Ход коммерческой операции, — говорит Фрэнк,— удивительно напоминает развитие симфонической темы… Разве что станцевать под нее не станцуешь…».
Фрэнк нынче работает в одиночестве Его группа «Матери изобретения» разошлась в 1978 году. Однако на камине у него стоит приз «Грэмми» — покуда единственный — награда за вышедший в 1987 году альбом «Джаз из преисподней» («вещь, — по словам Заппы, — которую никто так толком и не слушал»). Заппа редко покидает дом — разве что для деловой поездки за границу — контракты предпочитая заключать через домашний телефакс. Заппа совершенно не знаком с окрестностями родного Голливуда. Он ни разу не садился за руль автомобиля — с той самой поры, как в 1989 году у него истек срок водительского удостоверения. Фрэнк не смог бы даже при желании съездить в город за покупками. Он не слушает радио; единственная пластинка, которую он купил за последние пятнадцать лет — двойник болгарского женского хора («Это какая-то сказка»). У Заппы есть два любимых «конька»: просмотр политических теленовостей и наблюдение за дебатами в правительстве. Временами Фрэнк сам принимает участие в общественных дискуссиях (как тогда, в 1985 году, во время сенатских слушаний по вопросу о введении цензуры на рок-поэзию).
Перемежая критическое настроение с лирическим, Заппа едва не пускает слезу, с умилением рассказывая об энтузиазме и неискушенности молодых рок-музыкантов, с которыми познакомился в России.
«Был там парень из сибирской группы, играющей ритм-н-блюз. Так вот он — ей богу, не вру — показал мне фотокарточку своего дома. У него там по всей стене мои фотографии, и тридцать пять моих альбомов. Он чуть не упал, когда я переступил порог».
«Эти парни сами мастерят себе гитары, — рассказывает Фрэнк неспешно. — Все это вселяет огромную надежду, радует необыкновенно. Это было просто… очаровательно. И вместе с тем, грустно: какие они все же наивные. Все равно, что тогда, в начале шестидесятых. Они все еще верят…».
(По материалам журнала «ВЮ», США), перевод с английского я составление:
Александр ШАВРИН.