Дворец спорта. Зал битком. На сцене Игорь Николаев, Наташа Королева и группа МАКИ с программой «Юная богиня». Мигают лампочки, стелется бутафорский дым, звучит «фанерка», как ласково называют некоторые музыканты фонограмму, под которую на концертах они усердно открывают рот и манипулируют барабанными палочками. Публика доверчиво аплодирует магнитофону и дарит цветы статистам на сцене.
После завершения шоу иду за кулисы. У комнаты, где разместился Николаев с «юной богиней», на страже два дюжих хранителя тела. Вокруг оживление: поклонницы, цветы, автографы, пресса. Улучив момент, «просачиваюсь» внутрь. У меня к маэстро один-единственный вопрос, который без особых предисловий я и задаю:
— Окажите, Игорь, вам никогда не бывает стыдно предлагать зрителю такую откровенную халтуру?
— Я не считаю свою работу халтурой, поэтому мне не стыдно. На моей стороне четыре тысячи зрителей, сидящих в зале. А вы, я вижу, перестроечный журналист, эдакий Марк Твен харьковский. Сами-то, часом, не халтурщик?
На этом мы распрощались — других вопросов у меня не было, да и Николаеву нужно было опешить: пленки на магнитофоне уже перемотали, в зал запустили очередные четыре тысячи, настала пора начинать следующий «концерт»…
Московскую звезду донимал «харьковский Марк Твен» Ник КОБРИН («ДЖЕМ»).