ХРОНОЛОГИЯ
1981: «Transmusicales» (фестиваль) в Ренне (декабрь).
1982: Концерт на открытии выставки художника Роберта Малаваля.
Гастроли по западной Франции.
Выпуск первого альбома «L’image Oubliee», продюсированного самой группой. Лимитированное издание (300 экземпляров) с рисунками и текстами.
Спектакль-перформанс «1саге», совместно с театральной группой POINT DU JOUR. О спектакле был снят 15-минутНый фильм (декабрь).
1983: Концерт-перформанс на фестивале «Videoceannes» в Бресте (Франция).
Концерты в Париже: в «Forum des Hailes» и «Palace».
Концерт в Германии.
Создание «IКВ», мемориала Ива Клейна.
Новые спектакли «Iсаrе».
Певец Арно Ле Бруск и клавишник Паскаль Ле Берр соединяются с певцом Марком Себергом.
Новый певец поет в спектакле «Maiakovski» на фестивале «Транс- мюзикаль» в Ренне.
Новогодний концерт в дискотеке «La Meche Bleue» в Сан-Бреке.
1984: Выпуск альбома «Maiakovski».
Создание спектакля, который показывается в Ренне, Туре, Анжере, Анжелеме, Сан-Бреке…
Телевидение FR3 снимает видео «Maiakovski».
1985: Группа находится в Ля Меш Бле и создает новые образы и новый репертуар.
Участие в фестивале «Musiques de Traverses» в Реймсе.
Запись третьего альбома «Dark Room’s Delight».
Продюссер Жиль Мартен (TUXEDO, MINIMAL COMPACT). Лимитированное издание сингла с рисунками.
1986: Выпуск альбома «Dark Rooms Delight» во Франции и Италии. Концерт в клубе «Rex» в Париже.
Съемки видеофильма.
1987: Выпуск видеофильма, снятого на концерте «Rex».
Участие в видеосборнике «Vide et Eau».
Участие в сборной кассете «Unrealised» (ORCHESTRE ROUGE, SECTION 25, NORMA LOY…).
Подготовка к новому альбому.
1988: Запись нового альбома «Iconoclasmes» (вышел в апреле).
1989: Запись в Брюсселе альбома «А Kind Of Blue».
КОМПЛОТ БРОНСУИК присоединяются к группе multimedia LA FABRIKS для работы над франко-советским спектаклем «Radix».
1991: 16 апреля во дворце спорта «Юбилейный» (Санкт-Петербург) состоялась премьера спектакля «Radix».
«ЭНск» уже писал о советско-французском спектакле «Радикс» с участием французского «музыкального театра» КОМПЛОТ БРОНСУИК, состоявшемся весной этого года в Петербурге. Публикуем интервью с двумя участниками проекта: Морисом Шено и Франсуа Потэмэ.
Франсуа: То, что мы делаем, — это скорее не рок-концерт, а такой спектакль с фотографиями, диапозитивами, кинороликами. Для одной программы Морис нарисовал 25 портретов Маяковского. Во время спектакля также проецировался отрывок из фильма «Броненосец Потемкин». Известный эпизод с женщиной и коляской. Это как раз проецировалось во время песни о любви. Мы старались вызвать шок, сделать третью форму из слияния двух вещей совершенно несовместимых. Вот эта резкость образа, насилие образа и эта песня о любви… Во время исполнения песни Морис сидел за столом, как в кабаре, и смотрел на маленькую танцовщицу…
Мы как группа очень любим образы, и мы работаем с образами, а не только со звуком. Как бы концерты в соединении образа и звука.
В спектакле La Fabriks задействованы два постоянных участника КОМПЛОТ БРОНСУИК, ядро группы — остальные приходят и уходят. Но здесь играется музыка не КОМПЛОТ БРОНСУИК, а музыка для спектакля «Radix».
— Кто писал эту музыку?
Франсуа: Мы, но мы писали не вдвоем, а с теми людьми, которые пришли к нам, чтобы сделать музыку для программы. И, конечно, мы учитывали пожелания режиссера. Мы предлагали свои идеи, потом эти идеи, возможно, были слегка изменены, а иногда сильно…
Первый спектакль, который мы делали, назывался «1саге» и происходил за городом, на заброшенном заводе. В соответствии с китайской традицией в спекта- — кле было два актера. Один играл монаха, мудреца, а другой — обезьяну, то есть олицетворение порядка и беспорядка. И очень часто фигура, символизировавшая беспорядок, принимала личину порядка.
Морис: Мы записали четыре пластинки. Каждый раз, когда выпускаем новую пластинку, мы делаем новую программу. Совершенно другую. То есть мы начинаем с нуля.
— КОМПЛОТ БРОНСУИК на французской сцене — это обособленное явление, или вы ощущаете себя частью какого-то сообщества?
Франсуа: Дело в том, что весь французский рок очень традиционен. Мы считаем, что мы альтернативные, и наш музыкальный образ, в общем-то, иной, чем общепринятый канон французского рока. Мы работаем с идеями и образами и считаем себя, как бы в кавычках, группой интеллектуального направления.
Мы стараемся выразить смешение разных явлений, немного сломать стереотипы, стараемся выйти из рамок чисто традиционного рока. Один из наших альбомов называется «Iconoclasmes» — мы как бы разбиваем святые образы. Мы разбиваем музыку на куски, чтобы из соединения этих кусков сделать нечто принципиально иное. Делаем наши пластинки, как делают кино, применяя монтаж.
Морис: Последняя’ пластинка, «А Kind Of Blue», посвящена французскому художнику Иву Клейну. Этот художник всю жизнь искал абсолют, истину. В его картинах очень часто присутствует голубой цвет, синяя гамма. Он умер в начале 60-х годов. Последняя пластинка — это шаг еще дальше, это не разбивание образов, не создание различных шумов, а уже более философское восприятие. И более фотографическое. Город, в котором мы живем, является лучшей иллюстрацией к этой пластинке, потому что в Париже есть иммигранты — арабы, китайцы, африканцы. Когда идешь по улице, то слышишь музыку всех континентов. И когда играешь музыку, все это чувствуешь. Мы стараемся как раз это и выразить — видение Парижа. Как бы широкая гамма между поисками внутри себя, поисками какого-то философского восприятия мира, поисками какого-то спокойствия, тишины душевной, с одной стороны, а с другой — открытость всем культурам… И мне кажется, люди как раз и живут между этими двумя полюсами. Последняя пластинка — более эмоциональна, дает что-то более позитивное. Наша идея — через музыку, через образ искать нечто: мы еще не знаем что, но мы ищем. То есть музыка как средство. Как и живопись. В последнее время мы больше работаем с видеообразами. Пытаемся рисовать перед публикой. Стараемся от традиционной постановки рока- подойти к чему-то другому, более высокого уровня — музыка при этом занимает минимальное место. Но это и не театр. Создается некая связь между выступающими и публикой, это очень трудно объяснить.
— Что вам близко в музыке?
Франсуа: Это очень широкая
гамма. Это может быть Арве Пярт, эстонский композитор-симфонист, Эрик Сати, Перселл, а может—ВЕЛВЕТ АНДЕРГРАУНД, Игги Поп… Я считаю, что музыка — это что-то мгновенное, это то, что прожито вместе с тобой. Я могу слушать совершенно разную музыку, в зависимости от настроения. Пожалуй, кроме хард-рока, джаз-рок мне тоже не нравится. Все остальное — нравится.
— Существуют ли группы с близким вам подходом, единомышленники?
Морис: Это английская группа VOYER и немецкая CAN. Очень трудно, когда просят назвать группы, которые похожи… У нас есть независимая ассоциация, которая занимается распространением пластинок и записей. Ее девиз: «Поэзия доступна всем. И лишь тирания пытается нас убедить, что поэзия может быть запрещена».
— Как возник ваш интерес к русской культуре?
Франсуа: Дело в том, что мы сначала заинтересовались искусством 20-30-х годов, когда у людей были достаточно утопические понятия о будущем, и особенно важным представлялось то, что могло бы преобразовать мир. Люди хотели сломать все старое, отбросить традиционный путь и дать что-то новое. Например, Малевич. Именно стремление людей к чему-то новому, к поиску новых форм нас и заинтересовало. Люди, строившие все теоретические изыскания на чем-то новом, на преобразованиях, на модификациях, вместе с тем оставались в реалиях революции. И именно это было интересно. И Маяковский для нас персонаж очень интересный, поГому что человек покончил с собой, возможно, из-за того, что эти идеалы уже исчерпывали себя.
— А что послужило первоначальным импульсом?
Франсуа: Была французская группа ROSTRA, которая записала текст Маяковского, и именно таким образом мы заинтересовались его творчеством.
В Маяковском меня привлекает романтизм, лирика (в раннем Маяковском), а политика — это дерьмо, мы вообще не интересуемся политикой. Мне кажется, если бы Маяковский жил сегодня, в наше время, он бы занимался рок-музыкой. Некоторые стихи прямо, об этом говорят. Нет, конечно, не стихи, связанные с Лениным, а более ранние, в которых есть романтизм. Такие как «Флейта-позвоночник».
Морис: Меня Маяковский интересует как человек, разрываемый между разумом и утопией — между своим рассудком, своим сердцем и своими утопиями. Он жил очень бурно, любил, был немного сумасшедшим. В период, через который проходил тогда мир, Маяковский разрывался между любовью и политикой. Его увлекала революция, но ему не нравилась бюрократия. Все это нас интересует.
— Как вы относитесь к событиям мая 68-го?
Франсуа: Я был очень маленьким. Я увидел это уже потом. Но я считаю, это полностью перевернуло Францию. Был, конечно, май 68-го, потом май 69-го, 70-го, 71-го и так далее до 80-го года, когда пришло к власти левое, социалистическое правительство. Люди ждали чего-то нового, какого-то улучшения. Но когда этого не произошло, было очень мнрго разочаровавшихся. Люди так и не поняли, что проблемы надо решать самим. А проблемы остались.
— Представления о России остались прежними после вашего приезда или они изменились?
Франсуа: Нет. Дело в том, что мы очень хорошо представляли, что было раньше в России и что происходит сейчас. Единственное, что меня сильно поразило,— это состояние разрухи, но, с другой стороны, именно на руинах строят. Не надо отчаиваться.
— Вы выпустили несколько компакт-дисков. Окупается ли с коммерческой точки зрения их создание?
Франсуа: Во Франции это очень трудно. Для того, чтобы выпустить такие компакт-диски, мы сами участвуем в расходах… Люди в последнее время практически не покупают пластинок, а покупают компакт-диски. Во Франции сейчас рынок компакт- дисков практически полностью заменяет рынок пластинок.
— Может ли человек реализовать свой талант, не имея счета в банке? Не идя на компромиссы?
Франсуа: Это очень трудно. Возможное решение: работать, с одной стороны, чтобы зарабатывать деньги и жить на это, а с другой стороны, делать то, что совершенно не идет в коммерческом смысле. Или, например, одалживать деньги в банке.
— И вы делали так же?
Франсуа: Да, мы одолжили деньги в банке.
— А если вы не сможете выплатить долги?
Франсуа: Мы делаем все возможное, чтобы отдать эти деньги. Мы будем работать, делать неважно что, собирать картошку, но выплатим эти деньги.
— Существует ли система меценатства?
Франсуа: Не для нас.
— А Министерство культуры?
Франсуа: Да, Министерство культуры Франции может пожет помогать. Мы записали альбом «Kind Of Blue» и Фонд по музыкальному творчеству (FMC) — он существует 2-3 года — оплатил, возможно, 20% бюджета.
— Что вы думаете о перспективах развития русской культуры? Что с ней произойдет, если мы пойдем по вашему пути?
Франсуа: Мне кажется, это не выход из положения, поэтому западный путь не надо выбирать. Если искать решение проблемы, то надо придумать мир заново. Коммунизм не работает — ну, по крайней мере, тот коммунизм, который пытались претворить в жизнь; капитализм тоже не работает. У нас больше денег, но это не решает проблемы. Счастье с этим никак не связанно. Вам нужно найти счастье, но его нужно искать в другом. Надо придумать мир заново. Коммунизм — это руины, капитализм — это руины, и нужно создать новое, я еще не знаю, что. Может быть, некое братство людей, отношения между людьми могут помочь в этом.
— Существует ли страна, где, по вашему мнению, вы смогли бы реализовать себя полнее?
Франсуа: Не знаю, совершенно не знаю. Живя в одной стране, ты связан с этой культурой… Главное — не географические понятия. Где бы ты ни жил — во Франции, в России, в Штатах, надо пытаться как бы выйти наружу, встретить других людей, получить другие впечатления, почувствовать разницу, пережить шок и попытаться что-то сделать. Скажем, Бельгия — совсем маленькая страна. Но бельгийская группа MINIMAL COMPACT выпустила пластинку на фирме «Илей Ит Эгейн Сэм». Им удается быть известными везде, они продают свои пластинки повсюду, они вышли как-то из своей страны, хотя остаются в Бельгии. Это маленькая страна, но их творчество обращено ко всем.
Морис: Я считаю, что в любом случае нужно оставаться как можно более независимым и стараться, чтобы никто не мог вас контролировать. Главное — выразить свое отношение к миру посредством искусства. Не важно, будет это фотография, живопись, музыка. Главное — выразить свое ощущение. Если я не смогу дальше заниматься музыкой, я буду рисовать. Если у меня не будет красок, кистей, я возьму яйца, дерьмо и буду рисовать. Или землей.
— Но каждому артисту нужна публика. Все-таки человек работает для людей.
Морис: Да, возможно.
— Вы хотите прославиться, чтобы о вас знали во всех странах, писали в журналах?
Франсуа: Да, конечно. Мы хотим, чтобы нас знали.
— Но вы что-то делаете для этого? Ищете какие-то связи, учитываете моду, вносите какой- то коммерческий оттенок?
Франсуа: Нет, с публикой мы не играем. Мы делаем то, что нам нравится, но мы хотим, чтобы это нравилось людям. Мы делаем всегда то, что нравится нам. Мы никогда не играли с публикой, не делали то, что более модно.
— То есть, вы верите, что если вы из себя что-то представляете, рано или поздно люди вас поймут?
Франсуа: Да. Нельзя бегать за известностью. Нужно, чтобы творчество всегда было откровенно.
Сергей Чернов (Санкт-Петербург, апрель 1991)
Автор благодарит Игоря Блинова за участие, Валери Кислова и Кумара Гуаза за перевод.
Фото предоставлено автором интервью.