Съездил и я в Америку. Приехал назад. Многие решили: потому приехал, что там не понравилось. Некоторые подумали: потому приехал, что осенью теперь уж с концами.
А сам я не знаю, что по этому поводу сказать, кроме того, что приехал я (и ездил) по личным причинам. А также по деловым. Если бы я съездил в Бердичев (по таким же причинам), вряд ли кто-нибудь попросил бы меня написать об этом статью. А поездка за океан до сих пор отдает и заметками международника, и экзистенциальным выбором, никак с Бердичевым не ассоциируемыми. Потому как по личным причинам (и по «деловым») ни ездить в Америку, ни приезжать оттуда не полагается. Только в Бердичев. А вот экзистенциальный уклон в Бердичеве неуместен, и туда нужно ездить то ли тетю навестить, то ли мохером торговать. А кто тетю поехал в Мичиган навестить, тот как бы уже обречен от любимой тети никогда не уехать.
Один мой знакомый поехал к тете. Видел он се до этого два с половиной раза. Хотел у нее пожить. А она ему: «У нас здесь так не принято, у нас здесь так не принято».
Что сказать об этом? О, ужас! О, разложение патриархальных родственных уз (виделись до того целых два с половиной раза!) в стране догнивающего империализма! А представьте-ка себе, что в вашу хрущевскую однокомнатную (в лучшем случае, в двухкомнатную улучшенной планировки) приезжает, например, ваш собственный племянник, который:
a) нигде не работает;
b) говорит только на финно-угорском;
c) постоянно курит махорку и отказывается перейти хотя бы на «Яву»;
d) спрашивает вас в универсаме, что такое «вермишель фигурная» и можно ли ее за ваш счет ему купить.
И так далее. И так полгода. Не заорете ли вы: «У нас так не принято, у нас так не принято!»? Не заорете? Я бы заорал. А через полгода он к вам приведет застенчивую девушку-туркменку (вариант: киргизку, тувинку, бурятку) и скажет: «Дядя (тетя)! А где мы будем жить? У нас будет бэбик, а на пятновыводитель не хватает уже теперь!»
А куда им деваться, этим симпатичным молодым людям? Куда они девались десять лет назад (пятнадцать лет назад)? В дворники! В лимиту! Или жениться фиктивно. Или в институт (техникум, ПТУ и т.д.). Или но флэтам тусоваться, сколько выдержат. Так и в Америке.
Мне скажут нетерпеливые читатели: «Харэ всякую муть разводить! Без тебя знаем! Ты давай про культуру, про Энди Уорхолла, про Гитар Крафт, про Сиэттл-рок, про грандж, вот про это давай!» А я им скажу: «Так ведь про это и есть — про культуру. Потому что фатер начинается с вешалки, а не с Адольфа Рикенбеккера».
Так вот. Несколько моих знакомых, нритусовавшихся в свое время в Москве, прописались теперь кто в Ныо-Йорке, кто в Калифорнии, а кто и в Сиэтгле. И они проделали это успешнее, чем москвичи и ленинградцы (бывшие), таллинцы и рижане (тоже бывшие). Может, опыт сказывается, а может — тин личности. Зачем я об этом? А затем, что вообще говоря, в Америке процентов семьдесят выходцев из разного рода бердичевых, а вовсе не из риг, праг, лондонов и парижей. Некоторые, так те просто из зимбабвийских деревень, и привезли они с собой то ли опыт обустройства в Солсбери, успешный, несмотря на недавно отмененный апартеид, агрегационизм и расизм власть имущих, то ли тип личности, не умещающийся в родной Бердичевстан и желающий сначала в Солсбери, а потом в Ньюварк какой-нибудь.
В Москву, в Москву, короче. Кто ж, кроме трех сестер и дядьки Черномора Салтановича приезжает в Москву с победой? Разве Эдик Лимонов. Какая другая птица долетит до середины Днепра? Редкий гусь. Это те самые космополиты, борьба с которыми так активно проводилась патриотически настроенными кругами уже не один раз.
Я не оговорился. Это вовсе не евреи. Это три сестры, Черномор Салтанович и Эдик Лимонов. Это — граждане мира и космополиты из зимбабвийских или нигерийских деревень. Образованность трех сестер, колорит Салтаныча, артистизм Эдички (для оскорбленных объясняю: имею в виду литературный, из книги, персонаж, а не писателя- фронтовика), — все эти нрибамбасы случайны, не необходимы, хотя, конечно, в итоге, обогащают космополитскую культуру и цивилизацию. Необходимой является гусеви- тость. Чтобы долететь хотя бы до середины.
Космополиты, популярно говоря, отличаются тем, что:
a) не пускают корни;
b) не дают настоящих плодов;
c) цветут пышным цветом.
Но, пардон, куда они сами деваются после того, как умрут? Они удобряют почву. Собой. Это скромные герои, на чьих костях растут разного рода мега- и космополисы. Римы на них стоят, и спасали эти римы, как вы помните, также вовсе не пингвины. Чех Энди Уорхолл, туземец Боб Марли, японцами субсидированный Сиэттл-рок, британец Джон Леннон, поляк Роман Поланский, обаяшка Микки Рурк, финно-угорских корней, русско-эфиопский Питер Устинов, немец Курт Воннегут, арап Пушкин и чечен Хасбулатов.
Это все преуспевшие маргиналы. Философ Парамонов с «Радио Свобода» вообще советует поэтам, писателям и проч. т.н. быть не просто маргиналами, но и гомосексуалистами. Как Марсель Пруст и Николай Клюев. Чтобы приобрести чувство неприобщенности к миру, чтобы получить прививку аутсайдерства.
Хотите загадку: кто это самый модный, но при том слегка асоциальный? Гомосексуалист. Потому что у него есть свой круг. Как и у выходцев из зимбабвийской Умнаклюевки. Как и у кокаинистов, черт возьми. Как и у татар города Балтимора, жидов города Питера, филателистов всего мира, иллюминатов, православных попов, шоферов-дальнобойщи- ков, воров в законе и вообще почти всех бывших з/к, выпускников Йеля или Магдебурга, владельцев «фольксвагенов» — жуков, афганцев и членов «Коза Ностра». Это все те тайные союзы, которые правят римами и которым масоны в подметки не годятся. Блат работников Сандуновских бань в свое время явно перевешивал разного рода «Востоки» и «Эоки».
Гитлер, Наполеон, Эйнштейн, Сталин, Шварценеггер, Билл Клинтон, Йоску Н’дуру, Стинг, Роберт Фрипп, А.П.Чехов, Н.В.Гоголь — все они успешные маргиналы, столпы и основание «Ныо Эйдж».
…Нет, эту запись с индейцами мы сэмплировать не будем. У меня есть знакомые индейцы, мы. их позовем, запишем «DAT»om, а потом отеэмплируем. Все должно быть серьезно…
…Нет, все должно быть очень экспериментально, гораздо более радикальнее, чем то, что ты предлагаешь, но еще более танцевально…
…На чьем хвосте он хочет к обедне съездить?..
…А правда ли то, что в Россию до сих пор нельзя ввозить религиозную и порнографическую литературу?..
…Я ненавижу компьютерную музыку, потому что компьютер очень дорого стоит…
Что такое «New Age»? Коротко говоря, порождение мировой культуры (мать? отец?), вобравшее в себя все ее рациональные зерна при непосредственном участии рейганомики (отец? мать?).
Как это происходило с музыкой? Пока разного рода новые романтики, полированные панки (пусть даже полированные драчевым напильником), ретро-возродители, джаз-рокеры сообщали о конце света, наступлении отмороженной эры, смерти рок-н-ролла и наива шестидесятых, всякая старая хипня спивалась, скуривалась или просто сидела по кухням. На студии ей вход был воспрещен. Там жил «посторонний В».
Хранители же духовных ценностей и высокого профессионализма либо нанимались к вышеперечисленным в качестве аранжировщиков и (почему-то) клавишников (сейчас узнаем, почему), либо протяжно гудели космико- кармические (не без влияния европейской классики) песни сами для себя. Кстати говоря, рэп, рэйв и техно (плюс весь Эйсид-Хаус) — все это прямо и непосредственно филиалы протяжно-гудежного Нью Эйджа. Потому что, опять-таки, господ оформителей вербовали из числа тех, кто умел обращаться с компьютерами, секвенсорами, сэмплерами и т.д. Ныо Эйдж — музыка яппи. Яппи — это young urban professional. Приехал ты из деревни в Нью- Йорк, кончил техникум, купил яркий галстук — и сразу стал яппи. Днем компьютер программируешь, вечером слушаешь, как запрограммированный другим яппи компьютер поет тебе о сложно-отчужденном мире. И для расширения кругозора тебе еще пару африканских вокально-барабанных сэмплов проиграют. Если ты крут, станешь есть ты «кислоту» и ходить в дискотеки, хотя как был ты парень, ну, скажем, маргинал, так ты им и остался, пусть в Нью-Йорке и прописан.
А хиппи все эти тринадцать лет не слыхать было. Хотя и всякие старые маргиналы — Юра Наумов мне сказал: «Ну, Лу Рид, Лу Рид, знаешь, это такой нью-йоркский Слава Задерий. Жил в модном месте, общался с модными людьми» — всякие луриды, роберты куайны были живы и никуда не девались, но даже им особо не фартило. А уж менее маргинальным не катило совсем.
…Знаешь, Дэвид Сильвиан использует настоящие скрипки и трубу. — Джеймс Браун тоже. — Ах, ты не понял, я не о том…
…Мне понравились барабаны в новом Брайане И но. — Это машинка. — Да? Ну что ж, он же не музыкант, а художник. Как и Билл Нелсон…
…«Новую эротику» у ОБЕРМАНЕКЕИОВ сменила лениниана.
…Знаешь, калифорнийский Гитар Крафт имеет очень плохую прессу. Как когда-то ГРЭНД ФАНК. — ГРЭНД ФАНКУ она была и не нужна. — Ну, почему, это о многом говорит. — ГРЭНД ФАНК станет одной из самых популярных групп 90-х годов. — У них же совсем нет эстетики, что ты в них нашел..
…Я — это молодость мира и меня возводить молодым.
Как это все прекратилось? А просто. Рейганомике пришел пиздец. Яппи поувольняли с работы или их компьютер днем так заебывал, что они его ночью слушать не хотели вообще. Не знаю, кто придет после того как Клинтон развалит экономику (любимое занятие демократов), но сейчас Кришну с компьютером всем остопиздел. И гомосексуализм больше не модем. (Sorry, guys, но таков авторский стиль. — Ред.)
…Наверно, я не хочу быть музыкантом, хочу быть скульптором. — Я хотел всю жизнь стать космонавтом, но у меня не было выбора. Его у меня и с музыкой нет. А музыкантов я терпеть не могу…
…И вот появляется некто с псевдонимом Свит, сотрудничавший раньше не то с PEARL JAM, не то с кем-то еще из Сиэттла, и с ним играет гитарист Лу Рида, потому что по кайфу поиграть вот такую музычку, а петь его уже на CBS научили. Он там перед этим пару пластинок записал. И все девушки, которые не совсем дуры, его любят… А у нас те, которые не совсем дуры, любят Глызина больше, чем Титомира. Нет, вообще скоро будут рэйв слушать больше, чем техно-поп… Те же яйца, только в профиль…
…А знаете, что слушают сравнительно молодые русские в Нью-Йорке? Не на Брайтоне, — что вы, что вы, — более-менее воспитанные? ЛЮБЭ, КОМБИНАЦИЮ и только-только начинают ТЕХНОЛОГИЮ и Богдана Титомира. Ничего не поделаешь, провинция, доходит с запозданием. Группа HA-НA недавно приезжала.
…А в Оклахоме слушают, как положено, кантри. А кантри как-то в последнее время вылез из жанра кантри и попало кое-что в хиты по категории «поп». Глядь, и «Радио 101» уже кой-чего передало. Наряду с ГРЭНД ФАНКОМ, между прочим. А ГАТАРИН IIАРТИ будет пострашней любой эйсид-дискотеки. Там, в Америке, кооператоры на дискотеки не ходят и «кислот» не едят, там все поскромней, потише будет…
Кто не спрятался, я не виноват: этнически-авангардпая музыка родится ие из головы авангардиста (его могут потом нанять для марафета и за марафет). Когда в Москве наряду с азербайджанскими, чеченскими, татарскими, украинскими, узбекскими кварталами появятся еще и хап- ты-мансийские. марийские, лакские и дунганские, в этих кварталах и прилегающих к ним ларьках и киосках зазвучит неслыханная еще музыка, может быть с использованием ритм-машинки «Музима», или «Лель», или «Linndrum», может быть с сэмплером, а может с гитарой «У рал».
Только вот станет ли от того жить легче и веселей? я не говорю «пет», упаси Бог, я лишь вопрос задаю. Я всего лишь о модной музыке. Представляете, весь Вьетнам, а может, и Лаос, вся золотая молодежь там будет пританцовывать под музыку московско-мансийских ларьков. Обезьяна на обезьяну Ханумана, ядрена мать. Но молодые вьетнамцы, получившие прописку в Москве, все же будут слушать не вполне уже модную на исторической родине группу КОНФУЦИЙ. Кстати, во вьетнамском ресторане в калифорнии вьетнамская песня с моего последнего альбома имела успех, да, а говорили — издевательство. Так-то.
…И грядет волна поэтов, не знающих спряжений и падежей, но знающих, что такое пятновыводитель и спирт «Рояль», представляющая невиданное многообразие национальных культур, из которых их почему-то то ли ветром выдуло, то ли волной вымыло. И национальные культы Хакассии гостеприимно распахнут двери храмов в Бескудниках и Солнцево. Впрочем, мудрые люди из Киргизии и Дагестана давно в фаворе у литературно-невротических девушек. Их больше приедет. Всем хватит…
…И молодые люди все поют свои песни под фанерные гитары с магнитными или пьезо-звукоснимателями в маленьких подвалах города Рима. И некоторые из музыкантов играют с ними на табла или подвывают на «Гибсонах». Чего ждем, что еще? Человек с баяном? Баян теперь в,, каждом доме, на почетном месте, — правда, по обыкновению, растекается по дереву…
…Ну, еще чего не видел? — Знаете, в долларе или десять десятицентовиков, или четыре квортера. А здесь сволочи в ларьках на квортеры сигареты не продают. Тут их банки не принимают. — А еще?..
Я, принадлежавший к коптркультуре и андырграунду и — в натуре, пусть скажут, что это неправда и пижонство — имевший в юности почетный орден автостопа вкупе с лычками за многократное повинтилово, торжественно заявляю: в поездке но Америке в гробу и в белых «адидасах» я видел и контркультуру, и андерграунд. Там она лежит. Желающим убедиться недорого оформлю визу, за небольшую мзду помогу с билетом. Но говорить об этом больше не хочу ни за какие коврижки. Это не означает, что я перестаю играть диссонирующие ноты или пойду проситься к Титомиру с Глызиным. Это о другом.
…Как-то после одного маленького концерта (здесь), когда во время игры оператор крутил ручки на моих примочках (почему-то), а пульт бил кулаком, потому как пропадал сигнал и петь я тоже почему-то не смог, я спросил у устроителей: «А что. если скинуться, купить три усилителя и какие-нибудь худо-бедно порталы? Что, если это сначала сделать, а потом устраивать концерты?» На меня посмотрели как на, ей-Богу, идиота.
Что, если сначала зашить дыру в заднице, а потом кататься на велосипеде? Очень еретическая мысль? Я ведь не против включить гитару и. в магнитофон «Легенда»: в CBGB (это клуб в N.Y., где Уорхолл с компанией развлекался), говорят, как-то играли на старых радиолах, — но, по-моему, все-таки сначала нужно усилитель купить, а потом концерт устраивать.
И еще. Мера таланта — это вопрос не для статьи о том, что со мной в Америке и после случилось. Но все же. Какая-то тусня из безмазовых, безголосых, безголовых существ неявной сексуальной идентификации, не только не осознающих, но и не подозревающих, что следует сознавать: меру таланта. Своего и чужого. Все больше превращается этот андерграунд в капустник или, точнее, в колбасник, — и эти люди жадно хотят знать, как дела в штате Кентукки. Там мертвых жареных птиц придумали, могу но секрету сообщить, но вписаться на халяву там потяжелее будет, чем здесь.
…Один мой знакомый дал мне в N.Y. наколку на некоего менеджера, устраивающего маленькие концерты. Менеджера будем условно называть «старый кокаинист, любящий чесать яйца прилюдно». Я как раз был в гостях, когда раздался звонок и потребовали гитариста, играющего в одиночку. Но у меня не было акустической гитары (в тот момент не было никакой). «Гитару дадут», — авторитетно сказал менеджер. А знакомый мне рекомендовал сходить — таки на концерт, может, что интересное получится. «А потом, в мемуарах ты это место назовешь “садик х.. его знает” и будешь вспоминать, как оттуда начался некий вектор к успеху». Я туда не пошел. Дело не только в том, что о старом к., л.ч.я.п., мне уже успели нарассказать много чего. И дело даже не в тоне старого к., л.ч.я.п. Чем-то уж больно родным повеяло. А ведь мог там, в «садике х.е.з.», «начаться вектор». Знакомый этот но всем «векторам» прошел. И концертом, тина описанного выше, его не испугать, хотя здесь-то он в хороших залах и с хорошей публикой играл. По векторам пошел он, солнцем налимый, так как думал, что идти следует из низов.
Но, на мой взгляд, сама идея радикально неверна. Нет здесь ни низа, ни верха. В Америке не занадло работать ни халдеем, ни проституткой. Только важно не перепутать: не раздеваться, принимая заказ, и, наоборот, не начинать записывать в блокнот в постели. Но есть там люди, типа старого к., л.ч.я.п., которые профессионально живут за счет такой путаницы. Как и у нас, где так называемым «подпольным» менеджерам вообще все равно, кто у них играет и поет. Главное — не думай о себе много. И не морщь рожу от аппаратного срача. Не страдай, короче, звездной болезнью. Только тогда, когда они напарываются на очевидные проколы (вложил деньги в группу — а раскрута нет), они задумываются. И, как правило, сердятся. Меняют группу. Результат еще хуже, но его надо ждать полгода (пока репетиции, пока запись и т.п.). В промежутках им кажется, что они живут. Ей-Богу, в кооперативном ларьке они бы заработали больше. А на бескорыстных эстетов они очень уж не похожи.
Что ж за явление — старый к., л.ч.я.п.? Это — носитель контркультуры. Вовсе не «проклятые поэты» носят ее. Это — свидригайловы и ставрогины. И масштаб — маленький.
Хоть бы банки брали, да куда там, кишка тонка, потому
— устраивают концерты в садике х.е.з. Это мелкие бесы маленьких кружков. Филателистов, новомиревцев-шестидесятников (сейчас работающих почти в полном составе в другом, более популярном журнале), комнозиторов-додекафонистов. Любителей ангорских кошек и прочее. Клуба любителей поэзии при библиотеке имени Ленинских Внучат.
Даже если никакой практической выгоды из кружка не получается (например, из барабанного кружка девушек, в детстве перенесших сексуальное оскорбление, — сие не шутка, но тоже не для этой статьи), даже если им денег за активизм не платят, они все равно тусуются весьма активно. Это вопрос власти и причастности. И — не знаю я, почему, но так уж устроено — крайне редко они выходят на уровень культуры. На уровень обычного антрепренера.
Странно: были такие люди как Брайан Эпштейн, любивший своих БИТЛЗ до сердечного приступа, и продюсер ДОРЗ, ворвавшийся в запись со своим «Как я понимаю тебя, Джим!». Где они? Кто они?
Вот простирается под солнцем великая американская земля. А вот и Калифорния поблескивает, будто и не было золотой лихорадки, вымывшей золотце до крошки. А вот идет хайвэй. Идет он, идет и переходит в кривую и извилистую дорогу но лесу. Вот Mystery Spot. Это таинственное место. Что-то аномальное здесь с гравитацией и все деревья растут под углом к вертикали.
«Давай сделаем здесь концерт». «Давай». Вот там — сквот. Т.е. пустой временно дом, захваченный разношерстной публикой. А вот тут — хутор. Один большой дом, один крошечный и трэйлер. Сразу две группы тут живут. Одна группа готовится к турнэ. Наверное, они туда попадут — правда, для этого придется выгнать барабанщика. А другая группа готовится к переходу в четвертое измерение. Они еще не знают, что уже давно там. Вот здесь книга Успенского, а вот здесь — Urantia Book (кто не знает, скоро узнает). И это все не случайно. А вот — по большому блату полученное пособие «Делая музыку и ничего больше», страшно дорогое: о том, как преуспеть в шоу-бизнесе.
И сидит над книгой идиот, который решил ее прочесть и прослушать все прилагающиеся к книге кассеты. Едва у него набралось две с половиной песни, которые он не может толком сыграть, как он ощутил настоятельную потребность прочесть это пособие. Зачем? Чтобы не попасть в лапы акул большого бизнеса и чтобы его врасплох не застали негодяи и обманщики. Потому что кто-то (правда, не очень точно известно, так ли) похитил у его знакомых их название (правда, не очень точно известно, так ли). А название, как учит великая книга, есть нолдела.
Оставим этого студента в покое. Вот другой, в другом месте, не очень далеко: правда, уже не в лесу. Он сэмплирует компакт-диски, каковых у него небольшая, но занятная коллекция. Он имеет репутацию авангардиста, потому что слушает всякую чуму. В свое время барабанщик, с которым он играл, разозлившись сказал ему: «Слушай, ты б родил на гитаре, на которой играешь, чего-нибудь оформленное, а я б свое дело сделал». Но он так и не родил. Он купил сэмплер (дешево) и.компьютер (дешево). Они могут запоминать и складывать кирпичики. Он до сих нор не знает нот, но компьютер умеет распечатывать то. что у него в мозгах. Можно дать тем, кто знает поты. Но нужно, чтобы это стало похоже на техно, поэтому барабанщик должен быть профи. Этот барабанщик приходит. Его мама заплатила много денег за уроки и знает, что он барабанщик «что надо». И он действительно, что надо. Только и он не хочет заниматься мозгоебством.
А мозгоебство — когда во время техно-номера включают TV. В Нью-Йорке это ничего, это скорее шутка. А здесь это мозгоебство. Да и программу делают из удачных кусочков но кирпичам, а потому медленно. Ну хорошо, вот еще двое. Великолепная скрипачка и отличный гитарист с габитусом московского хиппи. Но это. правда, непременно Джон Маклафлин. А до того у нее был струнный квартет, который распался, потому что, в общем, никому он не нужен, в том числе — им самим.
Эй, кто-нибудь кому-нибудь нужен? Что это я все о грустном, а не об Энди Уорхолле? И кому это все интересно?
Америка, как нас учили в школе, это ведь не небоскребы и не мир капитала. Это когда все легко и разноцветно. А тут, вишь, фигушки: с разноцветностью и легкостью. Каждый второй музыкант — пун земли, и поневоле задаешься вопросом: как вообще люди могут играть вместе? Как они друг друга не перестреляли и не перерезали? То, что здесь музыканты ие терпят друг друга, не удивительно. Но в Америке-то…
А вот тут приходит Ставрогин и начинает ими вертеть. По крайней мере, их можно сложить в штабель или построить в кружок. Анджей («Оберманекен») говорит: «Здесь нужно быть в контексте». А другой бывший око- ло-рок-человек, очень хороший (на мой вкус) парень, от всего сердца мне посоветовал: «Если уж приехал сюда, будь евреем». Правда, не кто иной, как Анджей изобрел концепцию «новых евреев». Новые евреи — это те, которые живут за счет старых. Идея контекста, конечно, не с евреями связана. Просто, если товар не на соответствующей полке и без этикетки, его никто не купит.
Музыка, в принципе, окончательно стала личным делом музыкантов. И слава Богу. Проповеднический или социально-психопатический заряд остался только в рэие. Интерес к той или иной группе — результат работы кучи людей, музыкантами не являющимися. Ведь дело не в том, что «пластиковый» грандж родил НИРВАНУ, как Исаак — Иакова. Нет. Кое-кому потребовалось хорошенько прочистить рынок. От техно, от поп-металла, от разного рода соул и т.д. И запустили Берлагу. Т.е. НИРВАНУ. Стоило это огромных денег. Но рынок теперь — промыт. И за НИРВАНОЙ идут PEARL JAM, RED НОТ CHILI PEPPERS, PRIMUS и тому подобное. Конкретно финансировали это японцы, скупившие часть грамм-фирм и пол-Голливуда. А кто-то все еще верит в музыкальный прогресс и его развитие. Что мол, нео-ретро опять, как в начале 80-х.
Ну, а я… Я, конечно, головка от чеснока, но я собираюсь записывать, играть, аранжировать — короче, делать то, что люблю и умею. Только теперь буду чаще проверять, исправен ли усилитель и могут ли несчастные найти сто рублей на метро.
Фото АНДРЕЯ СУЧИЛИНА — 91: Алексей Марков