Анастасия ДАЙБОВА: стихи

Анастасия ДАЙБОВА (г. Екатеринбург)

 

ПРОГУЛКА

Спи, если уснёшь.
А если не сможешь
закрыть глаза –
то дай мне твою руку.
Мы пойдём гулять с тобой
под облаками ночного города.

Пусть простучит
последний трамвай –
он едет в парк.
Светофор мигает
жёлтым глазом.
Птицы улетают на север.
День осыпался прошлогодними листьями.

Утром дворник сметёт его
в свой совок,
проклиная похмелье…
Прошлогодние танцы,
прошлогодние сны.
Брызги красок, капли дождя.
А на моей ладони снежинка тает.
И вот уже нет – рассыпаюсь – меня!

1992 г.

 

* * *

Они уходили, и мутные стёкла
Дрожащими солнцами в небо летели,
А пьяные гномы, от водки размокнув,
Стыдясь, в эти стёкла глядели, глядели…

Ночные кошмары – коньки с буйным норовом –
Бежали всю ночь на громаду луны,
А чёрные окна – глубокие проруби
Им в спины стреляли сквозь боль темноты.

Ты тянешься взглядом к застывшим портретам,
Которые где-то висят по спирали,
Всё к ним, кривоногим, небрежно одетым…
В их лица горстями дукаты бросали.

Они уходили, а белые стены,
С рыданьем оставив коньковые шкурки, —
Кидались на неба лучистые вены,
И там всё играли в какие-то жмурки.

А лето хотело чего-то покруче.
Оно придиралось к не нашим куплетам.
И синие ноги расставили тучи:
Они всё мечтали о громе балета.

1993 г.

 

ОБЛАКА

По пыльному небу ползут облака.
Опять у кого-то не дрогнет рука.
Под снегом всегда замерзают цветы.
Эй, кто это умер – я или ты?

В тесной квартире трудно дышать.
А там, где есть небо – легко умирать.
Танцуя с ветром, ты смерти ждёшь –
Мёртвое тело размоет дождь…

Ночь наступает, обрывки лица…
Сколько стихов у меня до конца?
Тонкой рукой дотянусь до луны –
Эй, кто это умер – я или ты?

1993 г.

 

* * *

Холодные дни – уходящие праздники.
Унылость и тяжесть далёких дорог.
И чёрные твари – обрывки сознания,
И мозг наркомана – засохший сырок.

Уход в запредельное – жёлтые лютики.
Летучая мышь на костлявой руке,
Сиреневый взор – безмятежно-причудливый
И плесень волос на пустой голове.

1994 г.

 

* * *

Как бы ветер. Как бы осень.
Переулок пьян дождём.
Ветер крут. Меня заносит.
Корчусь сдавленным червём.

Толпы. Лица. Сто одёжек.
Тротуаров пересчёт.
Плащ лиловый без застёжек
День накинет на плечо.

Пальцы. Пальцы. Сигарета.
Шарф порвался. Боль в виске…
Искалеченное лето
Бинт сжимает в кулаке.

1995 г.

 

* * *

Ветер в танце краски разметает,
Низвергая листьев водопад,
Золотистыми осколками играя,
Расщепляет семицветный сад.

Сны бессониц – утомленье светом.
И унылость неучтённых черт.
Хриплое, докучливое лето
Разломает пальцы сигарет.

Луч в окне – сквозь пелену пылинок –
Зафиксирован янтарною струной.
Он последний, робкий и недлинный,
Вновь родится будущей весной.

Октябрь 1995 г.

 

ТАМ

Эта мглистость, как всегда, туманна.
Тема, краски, форма и объём,
Цель и память, хлеб, вино и пламя,
И трава, примятая дождём.

Свет ли солнца – там всё так же строен,
Книги там всё так же хороши…
Крепко сбит, хотя неладно скроен
Карцер для метущейся души.

Лепет струн, хромые звуки вальса –
«Балансе» – и руки как бревно –
Красные, негнущиеся пальцы,
Дно зрачков обиженно-темно.

Ни обдумать, ни определиться –
Кто куда, возможно – в жёлтый дом.
Ропщут тонкоклювые синицы
И хотят забыться тихим сном.

Корм их – та пыльца с карнизов снежных,
Что смеётся прямо мне в лицо…
И лицо, такое бледно-нежное,
Полнится магическим свинцом.

1995 г.

 

* * *

Болит голова, и лишь звуки волынки
Спасают усталый рассудок от грёз.
Я помню, как карлик в парчовой накидке
Хромая, птенцов в пёстрой сумочке нёс.

* * *

Шорохом листьев рассыпана осень,
По рыхлым камням сочится вода.
Когда-нибудь кто-нибудь шёпотом спросит,
Зачем улетела весна и куда.

Зачем разбежались ручьи дождевые,
Зачем забирается ветер в рукав…
Пустые аллеи, дорожки кривые –
Ботинками в грязь, аккуратность поправ.

Ботинками в грязь. Это дело аскета
В холщовой рубашечке в зиму идти.
Тёплое солнце идёт вслед за летом,
Рассыпался снег, и застыли пути…
1995 г.

 

ОСЕНЬЮ

Пустынный парк. Рождение луча –
Осенним утром… Солнце тлеет,
Зима издалека белеет,
Синицы робкие пищат.
Оранжевые груды листьев
Горят, рождая терпкий дым.
С коня нам всадник некий свиснет,
Плащом сверкая золотым.

Сияют бархатцы в руках,
Что скоро обратятся в прах…
Какие тайны всадник знает?
Вот – словно облако – он тает.

1995 г.

 

В ЧЁРНОМ

Кто в чёрном ползёт, тому не до смеха
Харкающих кровью светлых идей.
Лишь только тоскливое, гулкое эхо
Из зарешёченных совестью дней.

Кто в чёрном ползёт, тому неизвестны
Крушенье секунд, искушенье минут.
И только по векам, по сомкнутым векам,
Печатая шаг, отраженья идут.

Кто в чёрном ползёт, тому неохота
Считать, развлекаясь, плевки и ворон.
И этого, чёрного, глубже забота –
Наш проданный веры второй эшелон.

Кто в чёрном ползёт, не надеясь на правду,
На линии строк и сюжеты могил,
Тот помнит холодное, терпкое главное,
Тот пасмурным ветром себя окропил.

1995 г.

 

ВЕЧЕР

Трепещущий осколок света –
Огарок восковой свечи.
Кипящим золотом согреты
Горенья синие лучи.

Усталый пепел под ногами,
Флакон духов и чья-то шаль…
Светясь чуть видными слезами,
Сочилась в комнаты печаль

1995 г.

 

СУМЕРКИ

Некая сущность с лиловым крылом
В лицо мне дохнула искристым теплом.
Туман расползался, клубился, белел,
Осколок луны где-то сдавленно тлел.

Крадущейся кошки изогнутый росчерк,
Пустая скамейка – там за углом.
Рождает сюжеты для скомканных строчек
Некая сущность с лиловым крылом.

Сентябрь 1995 г.

 

НОЧЬЮ В ЛЕСУ

Стремительно промчалась кавалькада:
В плащах широких, на ресницах сталь,
Те призрачно-прозрачные громады,
Гремя уздечками, летели вдаль.

Вот, растянувшись полосою длинной,
Зашелестел в макушках, вскрикнул лес;
В глазах совы отражены картины –
Немые краски тающих небес.

И сыростью повеяло с поляны.
Туман над тёмной стелется травой…
Как сказочны, страшны и странны
Лягушки с человечьей головой.

Так долго до неясного рассвета:
Бормочут хрипло сонные сурки,
Русалки песней прославляют лето,
И над ручьём, смеясь, плетут венки.

Ноябрь 1995 г.

 

* * *

Вы отражались в чёрном лаке пианино,
Светились бледностью немного впалых щёк.
В балетном вихре слов незаменимых
Затерян был таинственный намёк.

Вот – бисером рассыпались загадки.
И звенья памяти распались, грохоча.
В бессилии, в бессмысленном упадке
Ушастую сову вы гоните с плеча.

И, отражаясь в лаке пианино,
Хотите зашагнуть в тот мнимый мир,
Где, чуть очерчена, плывёт ундина,
Стуча копытом, прыгает сатир…

Октябрь 1995 г.

 

* * *

Распять на пяльцах пальцев
Листочки с запахом карамели:
Бывших стихов строчки-скитальцы
В углах карманов тихо истлеют.

Знаю, сквозь слёзы красочней мир.
Осень вспорота вертикально:
Дымен и жирен траурный пир –
Нет сытнее кусков поминальных.

По колено в асфальте, кляня озноб,
Гонят свет фонари с синих век.
Бледнее жасмина остывший лоб,
На ладонях не тает снег…

Декабрь 1995 г.

 

Графика: СОСНА (Симбирск).


Обсуждение