Пермская группа ПАФЛЮКТОРЪ была создана в марте 1988 года двумя талантливыми поэтами и композиторами Олегом Грацелевым и Владленом Шилковым. За годы своего существования ею было выпущено одиннадцать непохожих друг на друга альбомов, в которых, кажется, обыграны все самые интересные находки русских рокеров последних двух десятилетий. Плюс к тому — серия веселых радиокапустников, записанных под вывеской студийного проекта КАЛАНЧА, развивающего традиции легендарных ВОДОПАДОВ им. ВАХТАНГА КИКАБИДЗЕ. Плюс несколько экспериментально-авангардных альбомов проекта ВЖБОМЧЕК ДОЛЕЧКА, корни которого можно найти как в летовском КОММУНИЗМЕ, так и в курехинской ПОП-МЕХАНИКЕ. А еще — три бардовских сольника Грацелева, альбом традиционного дворового фольклора (так называемая “группа Ж.У.К..”), музыкально-литературная композиция на стихи автора этих строк и горы интереснейшего литературного материала — стихи, рассказы, анекдоты. Несмотря на такую плодовитость, о существовании ПАФЛЮКТОРА пока что знает лишь узкий круг читателей самиздата. Видимо, это и есть андерграунд в чистом виде: то есть не испорченный никакими попсовыми соблазнами.
Сегодня мы беседуем с Олегом Грацелевым о прошлом и будущем группы, о творчестве и просто о жизни. Разговор происходит вскоре после того, как ПАФЛЮКТОРЪ после долгих мук разродился-таки своим юбилейным альбомом “Золотые Пони” — своеобразной антологией неизданных вещей 1988 — 1998 годов.
— Олег, слово “пафлюкторъ” не найдешь ни в одном даже самом подробном словаре. Откуда взялось это слово? Кто до него додумался первым?
— Это слово я услышал в армии от молодого бойца из города Старая Руза, а что оно означает, кроме того, что это какое-то ругательство, он мне так и не смог объяснить. А потом уже я “пафлюктору” твердый знак присобачил. Для красоты.
— А как возникла сама идея группы?
— Сначала это был один из способов времяпрепровождения, но когда мы записали первый альбом, показали друзьям, и через некоторое время заметили, что кто-то из них между делом мурлычет наши песенки. Мы очень загордились и решили, что мы — крутая группа.
— ПАФЛЮКТОРЪ — это группа или стиль жизни?
— Слава Богу, хватило ума не втискивать себя в какие-то рамки. Но группой ПАФЛЮКТОРЪ назвать трудно. Это скорее — хобби. Но это тоже слово какое-то дурацкое. Я не знаю.
— Десять лет активного творчества — и полная безвестность, никакой “творческой карьеры”… Даже МУМИЙ ТРОЛЛЬ, возникший якобы ниоткуда на пятнадцатом году жизни, уже в первую пятилетку был городской знаменитостью. Нет ли у тебя в связи с этим комплекса неудачника, чувства, что все, что ты делаешь, никому не нужно?
— Комплекса неудачника нет — мы ведь ни за кем не гонимся. И за то, что уже сделано, как-то переживаешь — mission clear. А вот потом уже, когда думаешь “Надо что-то новенькое придумать”, — возникают сомнения: вдруг ничего не получится, не придумается. Появляется страх пустоты, “страх, что мы хуже, чем можем” — это бывает. Не вспомню сейчас, кому принадлежит эта фраза: “Если у вас получается — продолжайте, если не получается — все равно продолжайте”, — так и живем, и надеемся, конечно, а как иначе?
— Ты помнишь свою самую первую песню? Как она появилась?
— Самую первую песню, где слова и музыка были моими, я сочинил, когда по уши влюбился. Ну, и песня, естественно, была на эту тему. Мы ее потом записали в альбом “Это Не Для Меня”.
— За всю свою историю группа лишь в одной песне — “Воспоминания” — напрямую обратилась к политическим проблемам. Значит ли это, что вас не волнует ситуация в стране?
— Почему же не волнует? Просто в творчестве это не отражается, во всяком случае — открытым текстом. Да что — страна? Своих проблем до лешего.
— В начале 90-х ПАФЛЮКТОРЪ некоторое время побыл в официальном статусе “вокально-инструментального ансамбля”, при Доме творчества детей и юношества. Это был период наивысшего взлета?
— Вообще, всю эту историю затеяла Татьяна — супруга нашего общего знакомого, в надежде на коммерческий успех. Но писать красивые песни — одно, а красиво сыграть красивые песни — другое. И тут мы столкнулись впервые с аранжировкой и определенным набором профессиональных приемов. И выяснилось, что у меня, например, чувство ритма слабо развито. Я после каждой синкопы “улетал”, а замысловатые аккорды, которые показывал нам руководитель Николай Константинович, он же Коля, моим корявым пальцам казались просто издевательством. Я потом перестал играть, звукооператором заделался. Вот Владька там многому научился в смысле техники игры. Так что лично для меня это время периодом наивысшего взлета не явилось. Единственное мое “спасибо”, что судьба свела нас с Николаем, у него я учился быть человеком…
— На тот период вы даже сменили название на ГОРОД НОЧЬ. Зачем?
— Ну, это опять же Татьяна придумала. Вообще, название ПАФЛЮКТОРЪ с самого начала никому не понравилось, и так как к общему мнению с каким-то другим прозвищем мы так и не пришли, то я втихушу все проекты так и именовал. Был, правда, коротенький период, когда мы назывались КВАРТИРА № 13, пока ребят в армию не позабирали. ГОРОД НОЧЬ, в принципе, тоже звучит достаточно романтично, но несет в себе некоторую тематическую привязанность. А ПАФЛЮКТОРЪ — это что хочешь!
— Как минимум, одно достижение ВИА ГОРОД НОЧЬ бесспорно — второе место в областном конкурсе фонограмм “Авторадио”. Это была единственная попытка где-то реально “засветиться”?
— Это было второй попыткой. Впервые я рискнул послать записи в 89-ом на конкурс магнитоальбомов, проводимый журналом “Парус”, в Минск. Оттуда получили ответ, что из-за качества записи на второй тур мы не попали. И посоветовали больше поработать над этим. Замечания были в основном технические: фон радиоточки, пропадание канала и прочее. А в целом отклик был воодушевляющий… А, нет, делали еще попытку в 93-ем, когда фирма FEELEE вычисляла “самородков” по стране. Мы и знать не знали, что за фирма, послали записи. Но тут без комментариев…
— Ваша победа в конкурсе на “Авторадио” имела хоть какой-то резонанс в прессе?
— После итогов конкурса в каких-то газетах упоминалось название и нашей группы, но, как правило, замечают победителей.
— Само “Авторадио” хоть раз вас в эфир запустило?
— Когда нас пригласили на “Авторадио” вручить приз и взять интервью, мы принесли и демо-записи двух песен. Но пускали их в эфир или нет, я не знаю. Я радио редко слушаю, тем более — “Авторадио”. Потом, интервью: первый же вопрос Олега Новоселова “Где вы живете?” меня “прибил”, ну, а Владька не растерялся и сказал, что мы живем в Перми. На этом интервью и закончилось. А приз был 50 рублей и две коробки аудиокассет. Деньги мы все вместе пропили, а кассеты куда-то Танька замотала.
— В период “легализации” группа дала два “официальных” концерта. Остались ли у тебя от тех концертов какие-то яркие воспоминания?
— Первое выступление было в самом Домике, что-то вроде отчета о проделанной работе. Там интересно было тем, что кроме своих песен играли инструментальные композиции БИТЛЗ и Шарля Гуно. Второй раз — мы участвовали в каком-то сборном концерте. Волновались жутко. У меня такое ощущение было, что это происходит не со мной, и сердце как вертолет: тр-р-р-р… Мы играли две песни. Не знаю, как остальные, а я упрел как марафонец. А потом нам кто-то шампанское в гримерку послал. Выпили за боевое крещение.
— Кто-нибудь из пермской рок-тусовки подозревает о существовании ПАФЛЮКТОРА?
— Само понятие “пермская рок-тусовка” мне представляется еще туманнее, чем положение в стране. Но я уверен, что кто-то оттуда что-то подозревает. Наши враги не дремлют.
— В отличие от продукции сотен любительских рок-групп альбомы ПАФЛЮКТОРА кажутся звукорежиссурой высшего пилотажа. Как вам удается достичь такого качества звучания?
— Да мы начинали-то как студийная группа. Вот, наловчились, можно сказать. Хотя вся аппаратура отечественная, кроме клавиш. Никогда ничего не заземляли, бас, правда, фонит иногда, но в общей куче это не заметно, и притом пишемся мы методом “слоеного пирога”.
— Пишетесь вы на дому. А соседи не жалуются?
— Работаем аккуратно, поэтому в этом плане никаких эксцессов не было.
— Даже во времена, когда состав вашей группы разрастался до шести человек, основная часть репертуара создавалась тандемом Шилков-Грацелев. А кто из вас все-таки лидер?
— Владька — музыкант, на мне аппаратура в основном. Двух лидеров, конечно, не бывает. Но, положим, разберите аудиокассету: пленка и корпус — что из них главное? А-а…
— Коллективное творчество — сложный процесс? Творческие разногласия не приводят к тому, что иногда откровенно выигрышный материал идет в мусорную корзину?
— Это явление неизбежно. А особенно когда много и хорошо работается. Накапливается куча “болванок”. В одних что-то перестает нравиться, другие переделать надо полностью, третьи просто не в тему. В нашем последнем альбоме есть песня “Встречайте Меня”, “болванку” которой мы записали еще в 93-ем, бас наложили в 96-ом, и вот только в 98-ом довели ее до ума. Но ведь легче записать новое, чем переделывать что-то старое. У нас уже накопилось четыре архивных сборника, состоящие вот из таких “болванок” и песен, если можно так выразиться, без прописки. Ну, а каких-то серьезных творческих разногласий у нас пока не было.
— Одной из фишек ПАФЛЮКТОРА и его побочных проектов является активное использование цитат из чужого творчества — вплоть до перепева песни Высоцкого “Две Судьбы” со своим текстом в альбоме “Норо”. Не боишься упреков в плагиате?
— “Души прекрасные порывы”? Мне уже попадало за это. Но сказать, что я больше так не буду, не могу.
— Как тебе удается совмещать в своем творчестве такие разные стили — от нью эйдж до авторской песни, от авангарда и радиокапустника — до пафосного русского рока?
— Я и не задумываюсь об этом. Но, как бы там ни было, в основе лежит эмоциональный настрой, внутреннее состояние на какой-то определенный момент. Я ничего не вынашиваю подолгу, здесь, как говорил Ипполит, “не разум, а чувства. Импульс!” Настроение доминирует.
— Хотелось бы поподробнее поговорить обо всех твоих побочных проектах. Как возникла идея КАЛАНЧИ?
— Это случилось в самом начале 91-го. Владька только пришел из армии, мы записывали его новые песни и что-то случайно записали на 9-ой скорости, а потом прослушали на 19-ой и давай по полу кататься. Но до этого мы придумали хулиганскую сказку с песнями и матюками. Там Ослик Иа был мафиози, Винни Пух за ним с двустволкой бегал, а потом, когда Пятачок бросил гранату, у Кролика все стекла в очках потрескались, и все в таком духе. Запись этого безобразия не сохранилась, но сказка в общем-то и стала отправной точкой.
— Кстати, почему именно КАЛАНЧА, а не КОЛОКОЛЬНЯ или, скажем, ВЫШКА?
— В отличие от придумывания названия для группы, здесь мы долго не думали — сорвалось с уст и все. И ничего под этим не стояло и не подразумевалось.
— Слушая КАЛАНЧУ, невозможно отделаться от ощущения, будто некоторые репризы рождались экспромтом. Это так? Или была жесткая, заранее продуманная до мелочей режиссура?
— В первых двух передачах это было действительно так. Там Владька, неистовый лицедей, блистал. Потом стали сочинять что-то специально для КАЛАНЧИ, и причем много. Но впоследствии Влад как-то охладел к этому. Вырос что ли? И две последние передачи я смонтировал по собственным сценариям.
— КАЛАНЧА исчерпала себя как проект, или может последовать продолжение?
— Идея передачи была всего лишь народ посмешить. Возможно, мы малоталантливы. Но присутствует здесь и такой момент: записывая какую бы то ни было КАЛАНЧУ, мы все время находили какие-то темы, сюжеты для новых песен, идеи. Неожиданно открывались неизведанные возможности аппаратуры. Это всегда было чем-то вроде школы экспериментов. И в общем-то, КАЛАНЧА всегда предшествовала записи чего-то более серьезного… К тому же, “каланчевского” материала у нас целый чемодан пылится, так что, я надеюсь, продолжение следует.
— Возвращаясь к вопросу о сценариях: присутствуют ли они в работе над альбомами ВЖБОМЧЕКА ДОЛЕЧКИ?
— Как правило, альбомы формируются по мере накопления материала. Потом остается проследить в этом какую-то связь и расположить номера в правильном порядке. Хотя, можно поступить и наоборот. В самих же композициях все-таки больше импровизации, и, в отличии от “пафлюкторских” записей, ВЖБОМЧЕК ДОЛЕЧКА еще ни разу не записывался на четыре канала, всегда хватало двух.
— Мне показался очень интересным альбом проекта Ж.У.К. В пору моды на “старые песни о главном”, наверное, никто так натурально не исполнял ретро-репертуар. А какова история этой работы?
— Пошли мы как-то с Толиком в баню. Было лето. Я был в отпуске. Жена Толи с детьми была в деревне. Так вот, пошли мы в баню, а она не работает. Пошли домой. Толька идет, рассказывает мне что-то воодушевленно так. И тут с главной дороги сворачиваеть во двор синяя “Нива” — и Толяну прямо по ноге! В общем — наложили ему гипс. И так вот получился этот альбом. Закинет Толя ногу в гипсе на мягкую банкетку — и поет себе! А водителем синей “Нивы” оказался Павел Печенкин — известный у нас режиссер-документалист… Сейчас мы редко с Толей встречаемся, но в последний раз он говорил, что у него набралось песен для новой записи, так что…
— В твоем сольнике “Похмелье”, в особенности — в одноименной песне с потрясающей пронзительностью рассказывается о трагедии целого поколения. Эти песни автобиографичны?
— Да, все беды в моей жизни, в моей семье происходили от этого — неумеренного злоупотребления алкоголем. Я достаточно насмотрелся на кровь и блевотину, на картофельную шелуху и растоптанный хлеб на полу, на прожженные занавески, на синие лица и судороги “кондрата”, на преждевременную смерть… Это из жизни старшего поколения. Но и у моих ровесников, друзей и знакомых прослеживается та же трагическая тенденция — неумеренность. Не хочу показаться ханжой, я сам люблю выпить, но прежде всего потому, что я умею пить. Я в этом уверен. И, тем не менее, все беды в жизни — от пьянства.
— Но, несмотря на трагизм, во всех твоих альбомах прослеживается некое светлое начало. Ты оптимист по жизни?
— Да.
— Все-таки поражает плодовитость ПАФЛЮКТОРА. На производство такого количества альбомов нужна уйма свободного времени, дикая работоспособность и суровая дисциплина. Говорят, например, что легендарные ДК чуть ли не ежедневно после программы “Время” собирались в студии и писались даже при отсутствии свежих идей. У ПАФЛЮКТОРА тот же стиль работы?
— Работа в охране по графику “сутки через трое” предоставляет достаточно свободного времени. Но графика творческой работы у нас никогда не существовало. Никогда не творили через силу. Это как в картах: чувствуешь, что масть идет — играешь. Если и делали какие-то усилия для завершения необходимых, конкретных задач, то после этого возникало ощущение тупости, чуть ли не отвращения. И недели две после этого до аппарата не дотрагивались. А будь мы дисциплинированнее — так, может, и играли бы лучше, и альбомы были бы интересней.
— Одно только литературное наследие ПАФЛЮКТОРА могло бы составить неплохую книжку. Не хотелось бы тебе когда-нибудь издать все это под одной обложкой?
— А как же? Очень бы хотелось. Правда, если отнестись ко всему написанному
построже, то материалов-то на книжку не наберется. Может быть — на очень тоненькую книжку.
— Такой музыкой, как у вас, прокормиться невозможно. А на что вы живете, если не секрет?
— Владька по жизни — шабашник. Очень ему нравится столярничать да плотничать. А я вот чехлы шью для всяких гитар да балалаек. Да ведь всех денег не заработаешь. И поскольку финансовая проблема вечная, она не главная.
— Ты составил для себя самиздатовскую книжку-цитатник под названием “Что такое рок-н-ролл”, где явление рассматривается глазами разных знаменитостей. А как по-твоему, что такое все-таки рок-н-ролл?
— Для этого я и составил книжку, чтобы найти какой-то ответ для себя. А так как все это длилось достаточно долго, то время от времени менялись и мои взгляды. И рок-н-ролл на сегодняшний день для меня — это (все, что от него осталось) понятие субъективное, термин, которым выражается определенное состояние души, как правило, всплеск позитивных эмоций, сопровождающийся криком: “Вот это — рок-н-ролл!” Простые люди говорят: “Вот радость-то!”
— Сейчас в самиздате много спорят о том, что такое андерграунд и существует ли он сейчас вообще. А как по-твоему, андерграунд жив?
— Несомненно. И явление это многоликое и самодостаточное. Оно было всегда. Это же огромный пласт культуры! Кому его только разгребать? Вот если раньше “андерграунд” подразумевал “прятаться тем, кто играет НЕ ТУ музыку”, то сейчас, на мой взгляд, это определение несет в себе “ИСКАТЬ — тем, кто хочет услышать эту самую не ту музыку”. И в поисках этих можно “совершить массу открытий, иногда не желая того”.
— ПАФЛЮКТОРЪ — это андерграунд?
— Наверное, тоже андерграунд. Не уверен, правда, достойны ли мы быть причисленными к этой Империи.
— И как же представитель нового андерграунда относится к современной ему попсе?
— Лояльно. У любого ведь исполнителя есть хоть одна хорошая песня. А вообще, в популярной музыке слишком много сейчас прагматизма, и так все правильно и хорошо сделано, что даже противно.
— Интересно, что на протяжении всей своей истории ПАФЛЮКТОРЪ ни разу не обратился к рэпу, техно-рейву, эйсид-хаусу и прочим модным в 90-х стилям. Тебя не вдохновляет музыка нового, “кислотного” поколения?
— Я ее не чувствую. Все эти мелькающие веером новомодные стили не производят никакого впечатления. Из западных рэперов мне кто-то нравится. Не помню, из какого это фильма, разговор двух музыкантов: “Вы придумали рок, а когда мы придумали рэп, вы, белые, обосрались”. А, кстати, почему поколение “кислотное”?
— Это терминология у них такая: если десять лет назад человек слушал BON JOVI — значит, он был “металлистом”, если сейчас человек слушает PRODIGY — значит, он “кислотник”… А какую еще музыку ПАФЛЮКТОРЪ ни за что играть не станет?
— Перво-наперво ту музыку, исполнение которой требует высоко профессионального владения инструментом. В этом плане я всегда восхищался “Полетом Шмеля” Римского-Корсакова.
— Сразу же возникает вопрос, весьма популярный в комсомольской прессе 15-летней давности, пытавшейся доказать обывателям, что рокеры — тоже люди: как ты относишься к классической музыке?
— Постигаю по крупицам. Пытаюсь, во всяком случае. Но, насколько помню, классическая музыка никогда не раздражала. Оперу вот не совсем понимаю. Видимо, в свое время не сумели нам привить любовь к классическому искусству, или мы сильно отбрыкивались, как и от литературы, истории, философии. Теперь самостоятельно приходится заполнять пробелы образования.
— ПАФЛЮКТОРЪ XXI века будет чем-то отличаться от нынешнего?
— Есть у меня сейчас одна задумка: пока век не кончился, записать некоторый цикл песен негативных и в какой-то мере личностных. Поскольку они есть, надо их выплеснуть, бросить здесь, а не тащить в “светлое будущее”. Хочется, перешагнув рубеж, оставить позади все невзгоды и обиды, да и перестать в дальнейшем демонстрировать свои раны, душевные муки и житейские неудачи. И не только потому, что это стыдно и ужасно пошло, а давно пора из этого вырасти. Менять надо что-то в себе, тогда и музыка другой будет. ПАФЛЮКТОРЪ XXI века… Я вот тут рассуждаю, а у самого в голове не укладывается, что там и как будет.
— Напоследок пожелай что-нибудь читателям “Другой Музыки”?
— Счастливыми быть — не впопыхах.
Здоровыми быть – не потому, что так надо,
И в Мудрости пребывать – не спящими…
Группа ПАФЛЮКТОРЪ — это воистину музыка на все случаи жизни, для любого настроения, но вовсе не на любой вкус. Можно сколько угодно спорить о том, в чем состоят недостатки и достоинства этой музыки, но несомненно одно: умные и искренние люди делают свое дело на совесть — стильно, в меру технических возможностей профессионально, так, что их действительно хочется слушать снова и снова, то и дело открывая для себя новые смысловые пласты в уже знакомых строчках и звуках. Одно это уже достойно уважения и внимания публики, в последние годы перекормленной грубыми подделками под искреннее творчество.
“Мы можем забыть всех, кто пели не так, как умели, — но тех, кто молчал, давайте не будем прощать”. (А. Башлачев)
Всем, кто заинтересовался творчеством группы, сообщаем контактный адрес:
614070 г.Пермь ул.Тургенева 18/2 — 75 Грацелеву Олегу Рудольфовичу.
Контактные телефоны: 656-657, 654-163.
О. Гальченко (г. Петрозаводск)
Продукция студии “Пафлюкторъ-сан” (дискография)
ПАФЛЮКТОРЪ:
1. Архив № 1: Обглоданные Косточки — 1988-1991
2. Все Бы Ничего — 1991
3. Это Не Для Меня — 1992
4. Юбилейный Альбом — 1993
5. Архив № 3 — 1993-1996
6. Ясная Поляна — 1994
7. Архив № 2 — 1995
8. Ванюшины Сны — 1998
9. Архив № 4 — 1998
10. Золотые Пони — 1998
11. Время Кха — 1999
КАЛАНЧА:
1. Год Петуха — 1992
2. Как Я Провел Лето или Все Мы Немного Лошади — 1993
3. Новый Год — 1994
4. Восьмое Марта — 1995
5. Фольклор — 1996
6. Свобода Слова — 1996
7. Идиотека — 1998
8. Архив — 1998
ВЖБОМЧЕК ДОЛЕЧКА:
1. Тяга К Странствиям — 1997
2. Не От Мира Сего — 1997
3. Жан Кристоф — 1998
4. Капитан Хаза Рай и Ко — 1998
5. Караоке — 1998
6. Сны Зазеркалья — 1998
7. Путешествие № 7 — 1999
Ж.У.К.:
1. Поймал! — 1995
Олег ГРАЦЕЛЕВ:
1. Кунь Лунь — 1994
2. Похмелье — 1995
3. Норо — 1998