Если бы Рома Леонов жил тысячу лет назад, он кончил бы хреново. Идя за сохой, он бы любовался облаками; на охоте – заглядывал бы в глаза убитому медведю, путаясь в ногах деловитых соплеменников; а собирая грибы – говорил бы с деревьями, нет штоб под ноги смотреть. Долгими зимними вечерами он доставал бы какого-нибудь Щукаря вопросами типа: что начинается там, где кончается речка; тискал бы девкам телеги о встречах с Тем, Кто в Скале Сидит, отвлекая их от работы, и стебал бы местного колдуна, зарабатывая себе личного врага, а уж тому-то свести со свету того, кто хочет странного – дело техники.
Если бы Рома Леонов жил лет пятьсот назад, он кончил бы не лучше. Общественно-полезный труд в отцовской мастерской? Да Боже сохрани! То ли дело с медведем по ярмаркам погуливать, за струны дёргать и песни-частушки орать, да с девками через костер попрыгать. А за срамные игрища бесовские, за плясания, за прочие богомерзкие дела – плаха была обеспечена.
Если бы Рома Леонов жил лет пятьдесят назад, он, опять же, горя бы хапнул в полный рост. Тут страну после победы откармливать надо, космополитов изводить, шпионов отлавливать, а он что? Партия, жисть, страна – всё правильное, и песни тоже правильные должны быть. А кто неправильные сочиняет или над правильными издевается – тому полная пролетарская хана.
А вот если бы по радио его услышали или по ящику засмотрели или книжку смогли купить, то это значило бы: а) в мире что-то изменилось; б) хотящие странного умножаются в числе своем; в) есть среди них один, который то плачет, то смеётся – нормальный человек, в общем,- если плачет, то не по пустякам, а смеётся заразительно; г) мы с вами спим и видим сладкий сон, а просыпаться неохота, потому что: а) на самом деле в мире ничего не изменилось…
Д. Леннон.