Н-да-а-а!.. Безумству храбрых поем мы песню!!! Ибо только безумец — или гений (а ведь умные дали до сих пор пытаются разобраться, насколько близки эти состояния), короче, только весьма неординарная личность, мыслящая абсолютно нестандартно и глубоко плюющая на общее положение дел в отечественной музыке (или же, наоборот — крайне им озабоченная) может записать акустический инструментальный альбом с совершенно ни на что не похожим звучанием, да еще назвать его малопонятным словом… И ладно еще, если безумец один! Но целый оркестр…
Именно так поступил аккордеонист и мандолинист «Аквариума» и «БГ Бэнд» Сергей Щураков (фото — на обложке). Грамотный профессиональный музыкант, он памятен многим, в частности, по изысканному соло на мандолине в гимне “Поколение Дворников» (альбом “Равноденствие»). Но вот прошли годы — и откристаллизовалась идея собственного проекта. Сергей собрал добрую дюжину музыкантов (среди которых и рокеры — в том числе родом из “Аквариума», — и вполне академические люди), назвал новое образование “Вермишель Оркестра». С означенным оркестром Щураков и начал исполнять собственные инструментальные композиции, весьма необычные по звучанию и построению. Часть программы оркестра и была зафиксирована на вышедшем в Лондоне (в том числе и для России) CD “Анабасис” — на обложке которого, к слову, название коллектива приобрело более кокетливое написание: “Vermicelli Orchestra”. Суть, правда, от этого не поменялась. К счастью…
Гастроли коллектива, в котором участвует до двенадцати человек — дело весьма затруднительное. И потому VO пользуется пока в основном местной, питерской, популярностью (если можно говорить о популярности чисто инструментальной команды отнюдь не дискотечного звучания — такая изыскавшая музыка, увы, сегодня почти не имеет шансов на существование). Впрочем, расползающиеся записи медленно, но верно делают свое дело.
Но что же это за музыка? Вопрос сколь интересный, столь и непростой.
В оркестре звучат духовые — флейты и гобой, смычковые — виолончель (greencello!) Севы Гаккеля и скрипка, а также мандолина, перкуссия Олега Шевкунова, великолепная гитара Наиля Кадырова — участника многих известных и не очень (но всегда весьма любопытных) питерских коллективов. Аранжировки изысканны, каждый инструмент находится исключительно на своем месте, предназначенном именно для него, ведет своего рода “умную беседу» с другими участниками оркестра, периодически выступая соло — никого при этом не перебивая. Изысканная музыка, редкой красоты и эмоциональной насыщенности!
Стиль своих композиций Сергей Щураков определяет как необарокко. Определение это весьма условно, как и любое другое. Вообще же музыка Сергея, повторюсь, очень странная, эклектичная, полистилистическая; в ней присутствуют элементы романтизма и барокко, кельтские, арабские, тирольские мотивы арт-роковая, рок-н-ролльная, а в паре мест даже, кажется, хардовая ритмика. Все это скрашивает легкий, едва заметный налет минимализма (в духе М. Неймана). При этом построение композиций четкое, строго выверенное, академичное, почти математически высчитанное, кажется, здесь даже нет места для импровизации, разнородные элементы гармонично соединяются в то, что можно было бы назвать картинами, писанными музыкальными средствами. Картинами, где каждый мазок, поставленный строго на своем месте, способствует восприятию красоты всего полотна.
Качество звука пластинки — выше всяких похвал (а ведь акустику записывать — дело непростое!); кроме того, стоит заметить, что запись явно велась по “оркестровому принципу” — то есть не записывался отдельно каждый инструмент с последующим сложением дублей, но в студии находился весь коллектив целиком (как, например, “Beatles” на “Let It Be” ). Простоты в работе над саундом этот прием не прибавляет, зато результат получается значительно живее, динамичнее.
Названия как альбома, так и отдельных композиций загадочны (“Кьяни”, “Рун”, “Хола-Холо»). В принципе, это правильно — ничто не мешает слушателю воспринимать музыку по-своему, без влияния авторских видений и фантазий. И, пожалуй, это единственное, в чем VO не оригинален. Подобные эксперименты известны и в академической, и в современной музыке (достаточно вспомнить альбом “Вакавилия” отечественного нью-эйджевого “Оркестра Алеаторики», где каждая вещь имеет имя в виде загадочного созвучия). Разница лишь в том, что все имена композиций “Вермишели…” имеют четкое и вполне конкретное значение — это лишь вопрос эрудиции… Не расшифровывая всех словес, скажем лишь, что имя альбома (который вообще-то изначально планировалось назвать “Борода Лопатой”) это древнегреческое слово, обозначающее жанр литературного произведения о походе вглубь страны. Какую страну имел в виду Щураков? Что это — Эдем, Аркадия? Да так ли уж это важно! Пусть каждый решит для себя сам…
