«Не говори: «отчего это прежние дни были лучше нынешних?»
— потому что не от мудрости ты спрашиваешь об этом». Экклезиаст, 7,10.
Люблю случайные числовые совпадения: они всегда что-нибудь да значат. (Интересно — что?)Так, на последнем Ленинградском Фестивале слишком уж много было, на мой взгляд, семерок; цифра «семь» вообще стала как бы концептуальной для нынешнего рок-действа. Фатально-концептуальной. Седьмого числа (7.06) начался…седьмой по счету…состоял из семи конкурсных концертов…семь участников этого, 89-го, играли на самом первом фестивале Ленинградского Рок- клуба в 1983 году…Одного уже этого было достаточно, чтобы заставить призадуматься кое о чем его устроителей- организаторов. Шутка, конечно. А если серьезно, то основательно задуматься о фестивальной будущности ЛРК следовало бы еще раньше, после прошлогоднего, 6 Ленфестиваля. Ибо фестиваль, который существовал в Ленинграде с 83-го года, судя по всему, полностью себя исчерпал и, как это ни грустно, увы, отжил. Мир праху.
Так что же дальше? Дальнейших путей может быть несколько. Проанализировав всю сложившуюся ситуацию, руководству Клуба следовало бы предложить новую модель организации и проведения подобных мероприятий (так сказать), перспективных в творческом и т. п. отношениях, действительно необходимых как музыкантам, так и всем, кто связан с нашей…э, как ее?.. Рок-культурой. Фестиваль умер. Да здравствует Фестиваль!*
Другой вариант — смириться с нынешней ситуацией, продолжать делать то, что делается, т. е. по сути не делать ничего, и возлагать надежды разве что на посконно русский халявный «авось». Или — что «пойдет как-нибудь само». Но, как вы понимаете, «само» никак не пойдет. Бантик.
Нынешняя же жалкая попытка реанимировать то состояние, которое Ленинградский Рок-клуб переживал, скажем, 5—6 лет тому назад, не только не может считаться успешной (даже при всех ностальгических настроениях, ежели таковые, конечно, присутствуют еще), но и вообще сколь-нибудь оправданной и уместной. Поскольку: а)то состояние не возвращается; б) рок-музыка с тех славных пор, хотели бы мы этого или нет, изменилась радикально; ну и, наконец, в) изменилась не только музыка, но, что главное, само время, ориентиры.
Короче говоря, Ленинградский Фестиваль-89 назвать ФЕСТИВАЛЕМ как-то язык не поворачивается. А туда, куда он, негодный, поворачивается, я пока не пущу, придержу, прикушу. Скажу лишь, что это просто не фестиваль. В лучшем случае — серия кое-как слепленных концертов ленинградских команд, причем, команд самого различного уровня, порою не сравнимых ни по каким параметрам. Что же касается организации всего этого…«праздника современной молодежной песни», могу сказать одно: даже по сегодняшним меркам — редкостная халява и раздолбайство. Впрочем, этого, я надеюсь, мы еще коснемся в процессе нашего повествования.
А теперь, собственно, перейдем к самим концертам (или что это там такое было?).
Итак. Если прошлый, 6-й, проходил на Зимнем стадионе («Когда нам всем дадут большое поле…» и т. д.), то 7-й Фестиваль — в зальчике ЛМДСТ на 540 посадочных мест. («Мы вскормлены пеплом великих побед…» Вы меня поняли.)Факт, как говорится, в комментариях не нуждающийся: за что боролись…Вышедший на сцену по случаю открытия «праздника песни» президент Коля Михайлов этак с юморком прошелся по этому поводу и выразил уверенность, что следующий, 8-й, наверняка — если так и дальше пойдет — будет проходить в Красном уголке Рок-клуба. Шутник. Будет, конечно — если так и дальше пойдет. Тем не менее Коля изобразил бурную радость, во-первых, по поводу того, что «мы вместе» (хотелось бы знать — в каком) и, во-вторых, в связи с началом Рок-н-ролльного Безумия-89, и, довольный, удалился за кулисы. На смену ему выползли двое ведущих, которые с разгону обрушились на несчастных и ни в чем не повинных зрителей, выдали убогий конферанс в духе 50-х годов, с плоскими, изрядно побитыми молью, пошловатыми шуточками-прибауточками, и вытащили на сцену неозначенную в программке группу под названием СЛУЧАЙНЫЕ ЛЮДИ.
СЛУЧАЙНАЯ компания оказалась Студией ритма РК под управлением Игоря Голубева. Так сказать, ИГОРЬ ГОЛУБЕВ БЭНД. ЛЮДИ изобразили три-четыре номера и свалили, не оставив по себе никакого (или почти никакого) впечатления. Запомнился лишь сам И. Голубев. Маэстро стоял впереди бэнда, задницей к публике и, как большая спятившая птица, вовсю размахивал крыльями, извините, я хотел сказать, руками — в переводе на академический язык это называлось бы дирижированием.
Было ничего, было даже весело. Первые минуты полторы. Потом это уже стало раздражать, натурально выводить из себя. ЛЮДИ, под стать своему руководителю, тоже тащились, как могли: подпрыгивали, вихлялись, трясли различными частями тела. Но кайфа от этого было не больше, чем от «беломорины» с петрушкой или укропом.
Однако уже их выступление породило у собравшихся серьезные опасения относительно звука, вернее полного отсутствия такового. Что, собственно, и было подтверждено следующей же командой.
ДИКТАТУРА так и не смогла прорваться сквозь аппаратную дрянь, и не прозвучала вовсе. Хотя оно, может, и к лучшему, кто знает. Ибо в отношении этой группы у меня довольно стойкое…как бы это сказать…нехорошее мнение. Во всяком случае, где-нибудь в Ленконцерте, как мне кажется, они были бы более к месту, чем на рок-клубовской сцене. Хорошие парни, но с ними не по пути.
Ну, а после были девочки. ЭКС-МИССИЯ. Это такой проект бывшей «ситуантки» Ольги Лайне (гитара, вокал). Оля появилась на сцене в коротенькой юбочке и в красных колготках. И сразу же в голове возникло нечто знакомое: «Красные колготки, кайфовые девицы…» (Перефраз). Однако, увы, все мои впечатления от выступления группы на этом, колготках и связанных с ними ассоциациях, и заканчиваются. Вообще, говоря по правде, как и с прежней СИТУАЦИЕЙ, так и с нынешней ЭКС-МИССИЕЙ существует определенная сложность, маленькая такая проблемка,— как же все-таки их оценивать: по общим меркам (т. е. музыкальным, текстовым, шоу и т. д.) или же с поправкой…э-э…на прекрасный пол? (А прекрасный пол надо любить; лично я, например, люблю). Так вот, если «по общим», то они явно не тянут. Но и «с поправкой» — вот ведь фокус — тоже что-то ни в узду и ни в тую. Ну, ей-Богу, сами посудите: полна сцена девок— а, извините, никаких эмоций. Нет, тут явно что-то не так, в смысле, с кем-то не в порядке — либо с ними, либо со мною. Я же склонен полагать, что с ними. К тому же все «миссионерки» на сцене были на редкость вялы и скучны, и интереса (никакого) не вызывали. Пожалуй, им действительно не хватает одной буквы в названии и — уж естественно! — соответствующего имиджа.
Завершали же этот первый фестивальный день — «нужен кто-то еще, чтоб замкнуть кольцо» — ПАТРИАРХАЛЬНАЯ ВЫСТАВКА. Старая гвардия. ВЫСТАВОЧНАЯ программа называлась — в духе времени —«Помойка-перестройка». На деле же это оказалось весьма занудным эстрадизированно-хардизированным арт-роковым экзерсисом. «Мне скучно, бес…» Как сказал бы доктор Фауст. Скучно и грустно. Одно слово — герои вчерашних дней.
Описывать и далее со старательностью идиота в хронологической точности происходящее нет ни смысла, ни желания. В жизни не видывал еще такого бездарного фестиваля. Это было такое…такая…Слов нет. А матерные употреблять — низ-зя, цензура не пропустит. А так хотца!
Примечательно, что Старый рокер Джордж, интеллигентный и в общем-то мягкий человек, на следующий день приперся в строгом костюме, при галстуке, подчеркивая тем самым, что не желает иметь ничего общего с творящимся тут безобразием. А свердловский президент Коля Грахов, так тот вообще большую часть времени проводил вне зала, лишь на краткий миг заскакивая туда, когда происходила смена команд на сцене, но через пару минут его, с перекошенным фэйсом, ударной волной уже выносило обратно.
Вообще надо сказать, что отличительной особенностью 7-го Фестиваля было именно это — переполненные кулуары и наполовину пустой зал. Не желаете ли, господа, навозу откушать! Ах, не желаете…Ну, знаете ли, зажрались чтой-то. Да-с.
Тем не менее фестиваль в своем роде производил сильное впечатление. Люди, изуверившиеся в том, что Праздник все-таки придет на улицу Рубинштейна, плюнули в сердцах на все и пытались развлечься сами. Как могли. Отсюда и пустой зал.
Зато в кулуарах — тотальный бардак: кто пьет, кто базарит, кто блюет, а кто просто тусуется. Все заняты, все при деле.
И только Коля Михайлов да Оля Слободская с просветленными лицами шныряли туда-сюда, всем своим видом как бы иллюстрируя, что «все ништяк, ребята», «все в кайф». Какой там ништяк!! Какой там кайфП К черту. Чтоб вам так жить.
…А на сцене тупо рубилась (звук-то — сапсем ёк) неплохая, по отзывам экспертов, молодая группа ОЛЕ-ЛУКОЙЕ. Однако слушать инструментальную музыку на таком г…. Извините. (Хотя, жаль, конечно).
И народ повалил в буфет по пиво.
Только к концу второго дня, когда на сцене появилась ГРАЖДАНСКАЯ ОБОРОНА, наконец-то стало ясно, за каким лядом мы все здесь собрались. Егор, наплевав на всё, лихо переключил передачу и рванул с места сразу на четвертой. Не важно, что звук был по-прежнему варварским: ножницы, кроящие кровельную жесть — скрип, визг и скрежет. Не важно и то, что не было слышно доброй половины слов — большинство знало тексты ГО наизусть. Главное, то был РОК. Жесткие панковые риффы, рваные, бьющие, как оголенные провода, издевательски колючие слова. «Только дедушка Ленин хороший был вождь, а все остальные — такое дерьмо, все такие враги, все такое…»Голая, совершенно сумасшедшая энергетика! Фаны рыдали от счастья и пели вместе с Егором. «Все идет по плану!..» «Эй, брат-любер, где твой кастет?..» Прущая со сцены энергия, казалось, способна была корежить кресла и гнуть стены.
Бесспорно, ГО на сегодняшний день едва ли не сильнейшая наша панк-группа, а Егор Летов — самая яркая личность на отечественной панк-сцене. Кстати, в жизни Егор обаятельнейший, тихий и добрый человек, художник по профессии, исповедующий идеи хиппизма, для которого панк, по удачному выражению «Ур лайта», это просто как бы «сублимация энергии нервного срыва, в которой он выплескивает накопленные от жизни такой мегатонны».
Это было, по сути, первое по-настоящему фестивальное выступление.
А потом снова пошла жмуть. ПРЕМЬЕР, ПАУТИНА, НЭП, ТОКИО, СКОРАЯ ПОМОЩЬ, ОРКЕСТР А…(И многое др.) Но я о них ничего такого плохого говорить не буду. Злословить не жалаю. Может, кому-то такие группы и такая музыка и нравится — как говорится, на вкус, на цвет…Так вот пусть бы для них и сделали специальный концерт. Когда-нибудь и как-нибудь. А на фестиваль-то зачем?
А аппарат-то, кстати, ничего, к третьему дню раскачался, да и, к слову сказать, сам по себе не так уж он был и плох, а в скверном звуке повинно, подчеркиваю еще раз, организационное раздолбайство, всеобщее наплевательство и повальный кир — концерты-то лепились абы как, на халявку.
Приятное впечатление оставила ПЕТЛЯ НЕСТЕРОВА. Помнится, в прошлом году, после 6-го Фестиваля, я сказал как- то, что ПЕТЛЯ была бы замечательной командой, не существуй Ю-2. «Ах, как хочется нам в юности кому-то подражать». У ПН же, судя по всему, юность прошла (и слава Богу), началась пора зрелости. Во всяком случае, представленная на Фестивале программа не была уже так откровенно «ютуобразной», а показалась вполне самостоятельной и зрелой (тавтология, конечно, но вымарывать не стану — назло ортодоксальному читателю). А вообще, как мне кажется, у группы хорошие перспективы и, думаю, будущее. Да и их последний альбом тоже убеждает меня в этом.
И совершенно иное впечатление — ВЕСЕЛЫЕ КАРТИНКИ. Кстати, как и ГРАЖДАНСКАЯ ОБОРОНА, КАРТИНКИ теперь ленинградская группа (и та, и другая вступили в ЛРК весной этого года). В команде новый вокалист, Сергей Поздняков, заменивший ушедшего по непонятным причинам полгода назад И. Белова — какие-то у них там внутренние противоречия или что-то в этом роде. Ну, а проиграла, как это обычно бывает в подобных случаях, группа. Поздняков, подозрительно смахивающий внешне на массовика-затейника «по-плохому толстого» С. Соловьева, смотрелся на сцене — в контексте ВК — чужеродно и, я бы сказал, нелогично. Хуже того — нелепо. Если Игорек тонко умел подчеркнуть, высвечивая множество нюансов, весь стёб КАРТИНОЧНЫХ программ голосом, самой сценикой, то Поздняков ВК-репертуар сводил почти к прямому, официознотупому восприятию. Эдакий опереточный актер из какого-нибудь занюханного, провинциального театрика. И сколько бы меня С. Гурьев не убеждал, что это хорошо, что это ништяк, это концепция у него такая: мол, при академичноофициозном воспроизведении объект еще сильнее доводится до полного абсурда,— я все же остаюсь при собственном мнении. Любят, надо сказать, москвичи дурно реализованные или вовсе никак не реализованные идеи тут же выдавать за некую концептуальность. (Иль и впрямь это я, отсталый, не догоняю ихнего ништяка- концептуализма?)Как бы там ни было, а без Белова ВЕСЕЛЫЕ КАРТИНКИ стали какими-то тусклыми и необязательными. (Сейчас Игорь снова вернулся в группу — Ред.)
СЕЗОН ДОЖДЕЙ, как всегда, сосредоточенно погнал на слушателей свою инструментальную смурь. Программа называлась «Четвертая Империя». Максим Пшеничный, аки жрец, был целиком погружен в себя и, сидя на стуле, извлекал из своего щипкового инструмента протяжные, стонуще-воющие звуки, время от времени беря в руки смычок. Вообще же гитары Пшеничного стало гораздо меньше, и это только пошло на пользу. Поскольку взаимодействие бас- гитары (А. Зубарев) и барабанов (А. Петров) в данном проекте мне представляется наиболее интересным. Группа как-то сразу стала звучать плотнее и многограннее. Мне понравилось.
РОК-ШТАТ вышел на сцену на фоне Кремлевской стены, над которой вовсю сверкали молнии (задник такой). И я подумал: ну, щас начнется «расстрел коммунаров». В духе РШ. Ан нет. Игорь Семенов, известный как несгибаемый борец за права человека в СССР, последовательный антитоталитарист и прочая и прочая, на сей раз предложил вниманию притихшей публики куски из своей новой программы «Одиночество». Как бы лирика. Центральный номер — посвящение жертвам Тбилисской расправы весной этого года. Никаких лозунгов, никаких ставших привычными уже упреков, обвинений в бессмысленной жестокости и садизме. Песня состоит из двух частей. Первая — от лица совсем маленького мальчика, который во время побоища на площади Шота Руставели теряет мать (он не знает — да и в голову такое прийти не может! — что ее уже нет в живых, убили гяуры); пытается найти ее и не может найти, тогда приходит к мысли, что, видимо, это он ее чем-то обидел, и она ушла; он не совсем понимает, чем и как мог обидеть, но все равно — не до этого — громко просит прощения и зовет ее…И вот мальчик вырос. (Вторая часть). Все он уже знает, все понимает, но когда вспоминает о матери, то в его сознании вновь как бы возникают страшные картины той варфоломеевской ночи… и он снова беспомощный, одинокий, маленький мальчик, и снова он шепчет, как и тогда: «мама!..мама!..прости меня!..»
Спел «героя в детстве» сын И. Семенова — 8-летний Янис (наверное, это самый юный рокер в стране), ну, а уж «взрослого» — естественно, сам Игорь.
Позже уже, в кулуарах, я слышал упреки различных экспертов в конъюнктуре, спекуляции на теме и т. п. Есть у нас такая тенденция. Например, один, мною очень уважаемый критик, ставит в вину Виктору Цою (в частности)что, дескать, тот во времена андроповщины пел о любви вместо того, чтобы петь «песни протеста». Сегодня несколько иная ситуация, времена как бы там ни было, а изменились. И вот другой, не менее уважаемый мною жерналист, обвиняет И. Семенова уже в обратном: что пора, мол, наконец, уходить от оголтелой социалыцины — на этом сейчас паразитируют даже дегенеративные филармонические ВИА,— и обратиться к общечеловеческим, гуманистическим проблемам (ё-моё!). И тот и другой по своему правы, наверное. Но лично я против такого подхода. Каждый пишет, как он дышит. И потом, это ведь всегда видно, где конъюнктура, а где нет. Что же касается тем как таковых, так то еще Пастернак говорил: «Настоящий художник сдувает пыль с обыденного».
А у ШТАТА, на мой взгляд, проблема-то как раз в другом. Вот уже сколько лет Игорь разгуливает по маленькому кругу, в пределах которого он отчаянно топчется, словно бестелесный дух, обреченный витать в заколдованном месте. И ему оттуда, похоже, не выбраться — пока не будут разрушены чары. Либо он сделает это, либо…
ТРИЛИСТНИК. Заслуженный ансамбль митьковской песни и пляски. Дык, ёлы- палы! Хороший концерт, хорошая группа. Короче — оттяжка. «Нам не так уж долго осталось быть здесь вместе».
И наконец блестящая кульминация фестиваля, его апогей — НАТЕ! Их концерт, ну, плюс еще выступление АУКЦИОНА, о котором ниже,— пожалуй, два самых светлых и радостных момента за все 5 дней, которые утомили мир.
Слава был великолепен. Да и остальные тоже в ударе явно. Мне даже кажется, что я еще не видела их, НАТЕ! , такими сильными и собранными, когда все, буквально все, игра, звучание, не требовали от зрителя никаких скидок и поблажек. Просто круто! Кайф. Вся программа — на одном вдохе. А песни, они все замечательные: «Сексуальная семнадцатилетка», «Кошке хочется спать», «Привет участникам конгресса по вопросам страха», «Город болен стопом». Пипл в зале тащился в по-черному. А на последнем номере, «Все будет так, как мы захотим», на сцену рванули все, кто только мог и хотел, и, обнявшись, при полном свете (ошалевшая, насмерть перепуганная администрация ЛМДСТ для того, чтобв малость охолонить разбушевавшуюся публику, врубила свет) голосили задериевский гимн вместе с залом. НАТЕ! вам. Все будет так, как мы захотим. («Но дай нам немного силы, Господи…»)
О ВРЕМЕНИ ЛЮБИТЬ я, честно говоря, вначале вообще не собирался писать хорошего как будто нечего, а плохого не хочется. Но…подумал, подумал и — как однажды афористично выразился наш дорогой Егор Кузьмич,— «не хотел сказать, но скажу». Вот и я…того…Не хотел. Но скажу.
ВЛ одна из немногих команд на фестивале, выступление которой я очень ждал. Тем более, что за день до этого Миша Берников говорил, что будет показана новая программа. Однако, что это за программа такая и какая она из себя, этого, к сожалению, так и не удалось узнать — даже после их выступления. Звук отсутствовал напрочь. То есть не то, чтобы отсутствовал даже, а просто с ним творилась полная чехарда. Попеременно отрубалось все, что только могло — начиная от гитар и кончая берниковским микрофоном. И то и дело Мишка тыкал пальчиком, показывая оператору, что нужно прибавить и кого нет в мониторах (на сцене-то, видать, со звуком тоже было не фонтан). Музыканты начинали дергаться, явно нервничая. Нервничали и в зале. Не нервничал лишь один человек. Звукооператор. А им был менеджер группы Игорь Севицкий. Совершенно бухой, не понимая, чего от него хотят, он крутил на пульте все ручки подряд, надеясь, очевидно, что Господь ниспошлет на него озарение, и наступит тогда звуковая благодать. Увы. Чуда не случилось. Зато Севицкому пора уже выдавать премию им. Севы Грача. Заслужил.
Любви, спасибо, научили…
Оставалось прожить еще один день. Последний. Вконец истусованная, но, как
всегда, несдающаяся публика, в основном из числа отечественных рок-туристов, видавших за свою долгую нелегкую жизнь и не такое, готовилась к нему, как к бою, который, как известно, трудный самый. Тем более, что впереди назревали АУКЦИОН и АЛИСА…
С АЛИСОЙ, кстати, была такая история. 9 числа (по расписанию Доктор и С° должны были выступать 9.06—С. С.) ул. Рубинштейна напоминала слегка Вандомскую площадь 16 мая 1871 года. Видно, урок прошлого фестиваля — тот ажиотаж вокруг концерта АЛИСЫ и беспомощность наших органов массового подавления в неконтролируемой ситуации (помните, да! а тем, кто не был в Питере в те дни, советуем посмотреть французский фильм «Рок вокруг Кремля») — пошел «на пользу» кое-кому, там, наверху. Потому что в этот день вся улица, от Невского и до Пяти углов, была перекрыта, проезд через нее запрещен, на всех ключевых местах выставлены милицейские кордоны. Ах- тунг! Ахтунг! Зона особого внимания…
Но разве ж можно было этим поколебать «мужество отчаянных парней»; сплоченная и преданная армия алисовских фанов, подобно грозховой туче, из которой начинали уже поблескивать короткие молнии, неотвратимо подкатывалась к дверям Дома самодеятельного творчества. Перестрёманные менты ошалело косили шлазами, еще плотнее смыкали свои ряды и крепче сжимали в мозолистых, натруженных руках «средства индивидуальной защиты». Покой нам только снится, господа! Так что приходилось буквально под нос совать стражникам порядка пригласительные карточки, в кои те долго и тупо пялились, с трудом шевеля одеревенелыми губами, и только тогда пропускали внутрь.
Однако все те, кто пришел в этот день ради АЛИСЫ, поимели крупный облом: в это самое время Кинчев сотоварищи сотрясали стены древнего Кыёва. Живым — это лишь остановка в пути. Концерт был. перенесен на 11 июня. Но и здесь хитромудрые организаторы сумели-таки обвести вокруг пальца доверчивых и простодушных рок-болельщиков. И довольно ловко. АЛИСУ в этот день взяли и выпустили первыми, а не третьими, как это было объявлено заранее. Соответственно, основная масса фанов просто- напросто со свистом пролетела мимо.
О концерте. Было сыграно несколько новых (относительно) номеров: «Чую гибель», «Бес паники» и впервые в электричестве «Шабаш», «Новая кровь» и «Лодка».
Велика ты, Россия, а отступать некуда. И «панфиловцы» стояли насмерть, рубились не жалея живота своего. Костя (без шарфика!) огромным черным коршуном метался по сцене, в любой момент готовый оторваться от грешного настила и взмыть ввысь, под потолок. Он был насквозь пропитан энергией, и излучал ее в огромных количествах. Он электризировал пространство сцены, заставляя неотрывно следить за происходящими на ней событиями. АЛИСА есть АЛИСА, черт возьми. Что тут, собственно, еще говорить — в тысячу первый раз бубнить миру о суперпрофессинализме группы и личных Костиных качествах, его артистичности, совершенно бешеном магнетизме, просто обаянии, наконец,— так это известно всем.
Однако при всем при том, праздника не получилось. По большому счету. И в чем тут дело — надо еще разобраться. Есть, наверное, тому множество причин, как субъективного, так и объективного порядка. Но по крайней мере ясно одно — и это, пожалуй, самое основное,— все новые вещи, по сравнению с тем же «Лесничим», это шаг назад, к «БлокАде» (условно говоря). И прежде всего музыкально, а не по текстам. С ними-то как раз все в порядке. Доктор поэт от Бога. Помню, когда я впервые прочитал «Гибель», у меня буквально крыша чуть не съехала набок. И вот она, «Гибель», уже в виде песни, звучит со сцены, а я только со второго куплета узнаю ее. Мне стало обидно за хорошие стихи. Все тоже самое, в принципе, можно сказать и обо всех их новых номерах — острый дефицит МУЗЫКИ.
Это не вердикт. Ни в коем случае. Тем более, что и сами алисовцы прекрасно все понимают. Процесс-то как-никак живой, творческий, так сказать. А будущее, оно покажет. Но лично я в него верю. Как, собственно, и в АЛИСУ. Тире КОСТЮ.
БРИЛЛИАНТЫ ОТ НЕККЕРМАНА, дабы зрители могли малость очухаться и прийти в себя после АЛИСЫ, затянули настройку эдак минут на сорок. Но уж зато, когда они заиграли звук был действительно отменный (всем бы так). Вообще мне эта группа очень нравиться. Такой пестрый и вкусный коктейль, в котором чего только не намешано: фанк, блюз, соул, реггей… Красивые, тонкие аранжировки, мягкий, но в тоже время плотный саунд. На их концертах возникает какое-то особое ощущение комфорта, чему в немалой степени способствует и чисто «негритянский» вокал и манера пения Паши Кулакова. Ошен, ошен по кайфу, карашо!
Н.О.М. (НЕФОРМАЛЬНОЕ ОБЪЕДИНЕНИЕ МОЛОДЕЖИ). Подобрать какие-то аналогии сложно. Во всяком случае, на ленинградской сцене ничего подобного доселе не было. Расхожее рокерское словечко «стёб» сюда не вписывается. Или — уж коли на то пошло — тогда «стёб наизнанку». Но я бы лучше все это определил как Театр Здорового Идиотизма. Собственно, такова и концепция самих членов группы, по их словам, свою задачу они видят в «идиоти- зации драматических проявлений отдельных сторон нашего быта и культуры, а также в чрезмерной драматизации идиотических проявлений». Команда безусловно интересная. Здесь каждый играет свою роль. Такой, знаете ли, миниспектакль, декорированно-костюмирован- ный. И в нем особенно хорош вокалист, С. Кагадеев. С чеканным античным профилем, он являл собою на сцене то ли римского патриция, претенциозного, глупого и косноязычного, то ли обыкновенного шута, убогого и нелепого,— а скорее всего, как это бывает в жизни, особенно нашей жизни, и то и другое одновременно. Они ведь не виноваты, что мы все дегенераты…
Но, надо сказать, при всем интересе смотрелось это дело несколько… нет, не скучно, а скорее просто тяжеловато. На мой взгляд, парням не хватает динамизма, более ритмичного развития темы, хотя не исключаю, что так и задумывалось, изначально. Примечательно, что элмэдээстовская публика принимала Н.О.М. сдержанно — естественно, под это особо не порубишься!
В поряке информации: недавно «неформалы» подписали контракт с «Телебек продакшн» — не одному же только БГ по Америкам шастать да тусоваться с тамошними оттяжниками.
Но, что интересно, Праздник все же пришел. В лице бригады воздушных гимнастов, акробатов и музыкальных эксцентриков АУКЦИОН, венчавших пятидневный рок-кошмар на улице Рубинштейна. Правда, от чрезмерно долгого ожидания уже появился привкус ненужности… Но, думаю, те, кто мужественно испил, как в таких случаях принято говорить, чашу сию до дна и дотянул до финиша, не пожалел нисколько. Ибо без этого последнего концерта Фестиваль был бы не Фестиваль. Уже во время настройки, когда с полным драйвом был сыгран «Нэпман», все как-то сразу, так само собой встало на свои места. Чувствовалось по всему, что музыканты в ударе, да и публика, несмотря на поздний час (времени было что-то около 2 ночи! ), радостно взбудораженная, вся в предвкушении чего-то такого… Короче — оттяга. Праздника души. И она его получила.
«Аукционеры» откатали целиком свою новую программу (которая, по-моему, на тот момент еще даже названия не имела) с таким блеском и изяществом, что выделить что-либо из богатой, полной тонких оттенков и штрихов, ажурной поп-джазовой ткани, я бы пока не решился, попросту не смог. (Подожду запись.)
Единственное, кому, может быть, было поначалу не совсем в кайф, так это Веселкину: крохотная сцена ЛМДСТ никак не позволяла его широкой натуре раскрутиться на полную катушку — то и дело он обо что-нибудь бился, с кем-нибудь сталкивался, лягал ногами, ронял стойки и т. д. И как всегда хороши были Гаркуша и Леня Федоров..
Виват, АУКЦИОН! Что тут еще можно сказать?…
…Итак — в театре теней сегодня темно.
7 Фестиваль ЛенРК отошел, приказав долго жить. Жаль его, конечно, с одной стороны. А с другой — было бы по меньшей мере странным, ежели б все продолжалось так и впредь. Эх, Ленинград, Петербург, Петроградище…
Суета сует. Рок-клубы приходят, и рок- клубы уходят, а рок-н-ролл пребудет вовеки.
Да будет так. Аминь.
С. СТЕПАНОВ.
‘Наиболее разумный и перспективный в творческом плане вариант, по всей видимости, скорее утопический, нежели реальный конкретно для Ленинградского Рок-клуба; ибо автор прекрасно отдает себе отчет в том, что эта, так называемая фестивальная проблема, возникшая сегодня в Ленинграде, на самом деле есть следствие общих тяжких недугов, поразивших насквозь ЛРК и давших уже метастазы; и без общего оздоровления, экстренного хирургического вмешательства…Сами понимаете. Труба.