В дневнике герцога Лирийского, опубликованном в сборнике «Россия XVIII в. глазами иностранцев» (Л., 1990. Библиотека «Страницы истории отечества») упоминается имя, хорошо известное по контексту века нынешнего.
«…Именно в то самое время при дворе появился некто Джон Леннон, англичанин, без ясной официальной миссии, но с правом свободного передвижения во всей стране. От фаворита я узнал, что господин Леннон имел некоторые виды на Урал и возможное участие в развитии промышленности России. С другой же стороны я заметил его как непременного участника всех придворных и иных (весьма нечастых) музыкальных вечеров.
Июня 23-го получил я письмо от маркиза де ла Паз, который дал мне знать, что его величество король, наш государь, совершенно одобряет мой интерес к англичанину, ибо нельзя было поощрять влечение русского государя к английскому образу жизни и престолу. Я, правда, сообщил своему государю, что господин Леннон выражает более стремление к музыке, чем к интригам и что он является меценатом господ Фомина. Титова и Бортнянского». (с. 209).
Дальше: «В начале августа фаворит Долгоруков и барон Остерман, бывшие между собой врагами, помирились. Немало содействовали тому я и господин Леннон, устроивший при дворе великолепный вечер. Одна часть его была отдана музыке, вторая — театру. Оказывается, господин Леннон принял участие в устроении первого петербургского театра при Шляхетском корпусе, и не только деньгами, но и дельными советами.
Государь император отметил наши усилия. Мне он пожаловал табакерку прекрасной работы, а господину Леннону подарил участок для строительства собственного дома. Англичанин, польщенный и растроганный таким знаком внимания, пообещал устраивать в будущем доме своем (которого место было в миле от Фонтанки, если смотреть на Лавру) регулярные музыкально-театральные вечера.
Причем, для всех желающих. Не могу описать, как было удивлено общество, ибо никто не мечтал видеть себя в таком вавилонском собрании. Однако государь император заметил, что это напоминает ему старинные забавы в духе государя Петра Великого и выразил согласие на участие (инкогнито, разумеется) в развлечениях дома господина Леннона». (с. 221).
И в конце: «…Как раз перед моим отъездом на родину отбыл к себе и господин Леннон, оставивший в пользу русских музыкантов не только дом, но и изрядные средства для обучения молодых талантов в Италии. С тех пор я никогда не встречал этого человека, что, однако, не позволяет мне вычеркнуть его из памяти», (с. 235).
После того, как британское посольство помогло проследить дальнейшую судьбу своего соотечественника (оказалось, что, вернувшись в Англию он был принят при дворе, поскольку пребывание в России любого частного лица было равносильно тому, чтобы пропасть без вести. Дни свои господин Леннон окончил неподалеку от Ливерпуля в написании мемуаров и в окружении немногочисленных домочадцев), я обратилась к члену топонимической комиссии при СПБ мэрии Н. И. Васину.
— А ты думаешь, почему я говорю и пишу, что улицу Марата надо переименовать в улицу Леннона? Вот, смотри!
И он торжественно разложил на столе карту застройки нашего славного города, сделанную в конце 18 века. За Мойкой открывалось довольно чистое пространство, в котором специальными значками были помечены будущие здания, их владельцы (с буквой В.) и архитекторы (А.). В нескольких сантиметрах от Фонтанки мы прочитали: Леннон — В., Иванов — А.
— Понимаешь, я сверял эту карту с другими, которые есть в публичке и историческом архиве. Все нормально. Моя карта верная.
— Коль, а тебе не кажется…
— Нет, но хочется. Чтобы исчезло, наконец, с лица Города имя французского убийцы и появилось другое, человеческое. И потом, вот, смотри, идем от Фонтанки к Московскому вокзалу, да? Рубинштейна, Владимирский, моя Пушкинская… Это же только вообразить надо, каким именем прерван этот ряд!
— А ты не хочешь выступить на своей комиссии, показать найденные материалы и предложить свою идею? Тем более, что в прошлом веке эта улица называлась и вовсе не так, как хотелось бы.
— И выступлю! Спасибо за книжку. Я сделаю из нее выписки, сверюсь с архивами и выступлю. Ты же знаешь, как мне нужно, чтобы хоть одна улица носила имя, которое я люблю.
Может, теперь они серьезнее отнесутся ко всему этому.
Вот такая история. Она кажется чуть фантастичной, но так ведь здесь и почуднее этой случались. Но факт остается фактом: ГОСПОДИН ДЖОН ЛЕННОН ДЕЙСТВИТЕЛЬНО ЖИЛ И РАБОТАЛ В САНКТ-ПЕТЕРБУРГЕ.
Лариса МЕЛЬНИКОВА
