«Армагеддон — это больше, чем страх,
Это любовь, это слезы и кровь
Твоих сыновей, Африка».
КОМИТЕТ ОХРАНЫ ТЕПЛА.
КОМИТЕТ ОХРАНЫ ТЕПЛА — группа, играющая музыку рэгги. Создана в Кенигсберге в 1987 году. Ни одной «нормальной» записи у КОТа нет. В 1988 году появилось что-то вроде альбома, названного «Зубы». Все последующие записи добывались с концертов. Состав группы довольно нестабилен. КОТ выступает неровно. Лидерство, безусловно, принадлежит Олди, который является автором текстов и вообще отцом проекта. Внешне Олди очень своеобразен. Он одет во все черное, его прическа состоит из косичек, в которые вплетены разноцветные ленточки, на голове — шапочка красно-желто-зеленого цвета, цвета Жизни, Любви и Солнца. Он — это центр, магический круг в построении КОМИТЕТА. Он — это воин, солдат Бога Джа.
И он собрал вместе своих духовных братьев, чтобы создавать музыку, исполненную тепла и любви, потому что не было больше сил выносить зло, лицемерие и ложь в мире, где все перевернуто с ног на голову, и думал, что он найдет тот меч, который выпал более шести лет назад из рук Боба Марли, его духовного отца. «Я танцую рэгги на грязном снегу, моя тень на твоем берегу, Африка, ой-ей!» — теплая и солнечная Африка стала для него символом добра, волшебной планетой, на которой живут растаманы — со своим Богом, своими обычаями и законами.
«Ах, ах, скоро лето, КОМИТЕТ ОХРАНЫ ТЕПЛА, только солнце и ветер, руки, песок и вода» — тепло здесь, по всей видимости, обозначало добро, а Джа давал своим воинам волю и силы. Они охраняли тепло — а на самом деле пытались отбиться от зла. Они показывали зубы, отчаянно дрались с ветеранами, стоп-кранами и прочей системой,— всем тем, что сам КОТ называл «духовным рабством и красным террором», «где нелюди в серых халатах танцуют кровавый рок-н-ролл». Они верили, что солнце взойдет, и тогда «с ваших крыш съедет снег», и вы сможете дышать вместо того, чтобы врать, «таиться на дне или зарываться в тряпье». Они были сильными, смелыми и искренними.
Однако основным для Олди все-таки оставалось растафарианство и мистика Боба Марли. Протяжно- рвущиеся звуки рэгги настраивали душу на какой-то особый, трепетный лад и вселяли в нее что-то родное и близкое. Что же касается Джа, постоянно присутствующего в текстах, то ситуация вскоре прояснилась во многом благодаря появлению большой книги, полностью посвященной рэгги. Была она, правда, на английском языке, но кто-то помог перевести, и стало ясно, что исповедание Растафари просто неотделимо от лидеров рэгги, которые славились ношением dreadtocks и курением большого количества марихуаны. Олди врубился, насколько все это ему близко и по кайфу. Думается, что он не стал особенно вчитываться, а уж тем более рыскать по книжным шкафам в поисках сведений. Он просто взял то, что ему нужно, и на этой основе выстроил свой замок, свою планету, вырастил свой цветок. Планету эту никто никогда не видел, потому что существовала она только в его воображении. В проклятой замерзшей стране («все-таки наше болото — система крутая, все товарищи, братья и сестры, но я их не знаю…») не оставалось ничего другого, как умерщвлять тело, закидываясь марихуаной, чтобы свободно и легко парил Дух, чтобы были возможны медитации. С кем бывал на ней Олди, кто разговаривал с ним? Видимо, Джа, Джа Растафари.
«Я замерзаю один
солнечным днем, ночью тепло,
но она коротка без тебя,
и сирены пожарных машин мешают мне спать,
но я уже далеко, им меня не догнать.
Красные сожрали меня, серые бегут с корабля.
Но где же ты, мой брат, где твое плечо,
о, великий Джа, я твой солдат.
Их бин зольдат, Джа,
я жду приказа «в огонь!»
(«Их бин зольдат Джа»)
В рэгги Олди находил свое спасение, свое оправдание и силы жить. Реальная жизнь была ужасающе сера, более того, она была наполнена вампирами, коммунистами и прочими ублюдками, притесняющими угнетенных и неимущих (в исторической биографии Сергея «Олди» Белоусова можно найти немало столкновений с ментами и его лютую ненависть к ним). Свое непреходящее одиночество в этом мире Олди мог объяснить только тем, что его настоящее место не здесь, а на островах в Карибском море, где живут его черные братья:
«Эй, где вы, растаманы!
Там, где праздник тепла,
а здесь только модные дети
и ветераны, как стопкран, навсегда…»
(«Скоро лето»)
По сути, он стал полностью отождествлять себя с растаманами, какими они были в его воображении — воинами, единым братством, живущим по одним законам. В общем-то, это не было «натягиванием маски» на его истинное лицо — иногда создается впечатление, что Олди и в самом деле «внепланетный сын африканских трав». Самый простой пример: он никогда не ел мяса, считая, что это трупятина — потом выяснилось, что растаманы относятся к мясу точно так же.
Но поскольку Олди жил в Советском Союзе и не имел никакой возможности отправиться на Карибские острова, он продолжал пребывать в состоянии внешней агрессии и внутреннего холода, всеми силами желая тепла и попутно совершая миссию по преобразованию России в Ямайку. Соответственно, кроме того, что он сам жил и одевался, как хороший растаман-воин, весь КОМИТЕТ ОХРАНЫ ТЕПЛА был просто помешан на Джа и верил в свое предназначение: «Вырубим гадов, съедим бюрократов», «мы — бунтари, вы — добровольцы, чем же вы заняты, эй, комсомольцы», «я вам мешаю отсидеться в кустах» и так далее. Ранние песни КОМИТЕТА наполнены огромным стремлением к правде и чести. И эта борьба, похоже, идет для КОТа всерьез — слишком отвратителен мир лжи, чтобы оставаться в нем спокойным:
«Но лучше честно стоять,
чем проституткой сидеть.
Я обхожу капканы, я разгрызаю сеть.
А вчера в гематогене
я обнаружил чью-то кровь,
я, наверное, вампир,
во мне проснулась любовь».
(«Гематоген»).
Да, да, солнце — это еще и любовь, а вот с любовью у КОМИТЕТА обстояло сложнее. Герландия, непонятная и загадочная страна, оказалась насквозь пронизанной фальшью: «И ты хотел попасть в эту страну, и мечта твоя сбылась, и ты попал, но твой резиновый танк загрустил». «Мы так ждали весны, а попали в январь»,— смеялся Олди, но в этом смехе уже чувствовались нотки горечи. А потом появится отчаянное: «Сколько ни пой, сколько не ори, сколько ни пей, сколько не торчи, дважды два будет два, трижды три будет три, арифметика проста, и ты со мною не крути — НЕ ВРЕМЯ ЛЮБИТЬ…»
Любить, похоже, действительно было не время. Действие заходило в какой-то невероятно длинный тупик, и красно-желто-зеленые шарики на стене уже не спасали убогое ристалище, равно как и пальмы с Бинго-бонгами по углам. Хотелось веры, хотелось любви, но «друзья превращались в свиней» («а те, что впереди и как бы за тебя, но так уж получилось, что вые…ли тебя»), но любовь приходилось гнать на мороз и холод, потому что никому уже не верил, и кричал: «Не верь мне, беги от меня», в надежде, что она все-таки вернется.
Олди… Он опустился на грязный холодный снег, пытаясь согреться лучами страшно далекого солнца. Оно все так же появлялось в его невеселых песнях, но уже как что-то призрачное и неосуществимое. Джа все еще находился рядом, но растаманы оставались где-то там, в Африке, далеко сияющей стране, а лето все так и не приходило…
На этом месте я, пожалуй, все-таки поставлю точку. Что добавить к сказанному? КОМИТЕТ ОХРАНЫ ТЕПЛА слушают и любят, любят Олди за его непредсказуемость и противоречивость, искренность и благородство. В каком состоянии сейчас находятся музыканты? Этого я не знаю. Не будем торопиться с выводами, ведь история еще не досказана. Сейчас Олди должен вырваться из объятий пожирающего его холода, встать на какую-то новую ступень в этой жизни. И, видимо, Армагеддон — последняя битва между силами добра и зла — все еще продолжается. И не только в нем. В нас. Мы должны победить.
Елена КЛЕПИКОВА.
Статья была напечатана в журнале «RedRum».
Фото Н. Лапицкой.
