Трудно дать ответ на вопрос, зачем он рисует свои картины и делает это именно так. Ткань самовыражения может быть банальной, но дар, что открывает двери любой психбольницы здесь и вмещает в четырехугольник полотна беспредельное «там», это заколдованный пароль, чтобы найти «своих». Его нельзя причислить к какому-либо поколению, ограничить рамками творческого метода. Он — обычный, такой же как и ты человек, который заглянул в себя и понял, что и ты тоже несчастлив. Мир сомнабул и мобилей рожден в его воображении не апокалиптическими ожиданиями Босха и Питера Брейгеля, а полифонией музыки, что стала для него нравственностью века. Он не мыслит линии без звука, в его картинах звучат Том Вэйтс, Фрэнк Заппа и даже «придурки» из НОЛЯ.
Музыка — катализатор его жизни, императив его творчества, первая и последняя страсть, равновеликая влечению к женщине или, если хотите, наоборот. Он абсолютно иррационален, ибо прямая речь чувств всегда иносказательна. Он благополучно расстался с каким-то ВУЗом (предметом вожделения среднестатистического современника), так как всегда предпочитал линию пятну, а контур цвету. Он трудится на благо общества сторожем, так и не став осторожным, оставаясь навсегда страждущим. Неизвестно, знает ли он жизнь, но он любит ее даже в таком виде. В доме его всегда звучит музыка, настоящая музыка, его дар постоянно требует воплощения. Благодать это или проклятье — сможет ответить лишь познавший волшебство музыки и загадку творчества. Не бойся, попробуй поговорить с ним сам, а лучше посмотри на его картины еще.
Пока звучит музыка художник ищет свои.
