Над моей планетой, где я тараканом живу,
Дуют мудрые ветры и слова облаками плывут.
А над ними, золотым да с кровью пятном.
На вершине блестит и лоснится оно.
Это жирное слово в ярких одеждах жреца
В ожидании жертвы тело колышется,
Свет стекает на мысли усталые
Золотой кислотой пшик — и не стало их!
Припев:
Ой, люли-люли, люли-люли-любовь!
Полюбуйся на своих рабов!
Мы себя обманули тобой
И скулим миллиардами ртов:
«Люли-люли-любовь!»
И пошло застолье, звон тяжелый в ушах.
И новый хозяин с твоей душою пьет на брудершафт.
А душа, захмелев, мечтает забыться вечным сном
И, склонившись над нею хищной птицей, шепчет он:
«Бей, зомби, бей в барабаны, за мной
Как у Христа за пазухой, как в нирване, безопасно.
Умиленное обнимет тебя человечество.
Теперь-то ты знаешь, зачем ты живешь!»
Припев.
Это слово больное затерто до дыр,
Этим словом давно провонял весь мир.
Волосатенький апостол, бородатенький бог.
Люли-люли-люли-люли-люли-любовь!
Сахарная пудра на куче дерьма.
Боевая кама-сутра для могучих масс.
Лютая молитва об стену лбом.
Люли люли-люли-люли люли-любовь!
Михаил БОРЗЫКИН