(речь на встрече вчерашних и нынешних самиздатчиков в Театре песни «Перекресток» 24 января 2001 года)
Музыкальная часть вечера состояла из не менее заслуженных авторов: Умки с «Броневичком» (персонифицированным в лице Бори Канунникова), Олега Чилапа, Сергея Рыженко в дуэте с Сергеем Летовым и самого «хозяина квартиры», Виктора Луферова. Не смогли приехать Наталья Медведева и попавший в больницу «урлайтовец» Олег Коврига.
Все было очень хорошо, но одну ошибку организаторы все-таки допустили: из-за того, что «отцы-основатели» выступали в начале, а «нынешние» в конце, диалога не получилось. Основатели считают, что все закончилось. Мы же считаем, что продолжение следует. Но поговорить не удалось. А жаль…
А в остальном — мы довольны. И будем с «Перекрестком» дружить. Кстати, организаторы обещают, что акция «Неформат — Перекресток» станет постоянной. Будем надеяться.
Я хочу поприветствовать собравшихся участников этого мероприятия — как бы его назвать? — как экспедиционный роман: «Потерпевшие кораблекрушение». Вся эта история с неформальным, подпольным, самиздатовским искусством, она, в сущности, достаточно проста.
Очень часто в истории бывало так, что лица творческого труда — художники и ученые — сталкивались с какими-то препятствиями, затруднениями или с полной невозможностью нормально взаимодействовать с официальными организациями, вроде бы специально для этого приспособленными. Очень редко это было связано с прямым запертом на профессию, ну, как, например, запрет театра английскими пуританами или запрет рока как такового у нас при Андропове. Обычно это связано с тем, что официальная работа обставляется такими условиями, которые лишают ее смысла с точки зрения критериев качества, принятых в данной профессии. Например, мичуринская биология или наша современная попсня (ну, всем известно, что ты должен с собой сделать, чтобы тебя показывали по телевизору).
Кстати говоря, не всегда это связано с официальной государственной цензурой — это распространенное заблуждение. На самом деле, у правящего класса есть достаточно много возможностей навязывать свою волю окружающим и, вообще, государство — не единственный источник организованного насилия в обществе.
Сталкиваясь с такими необоснованными ограничениями, более или менее соображающий и не трусливый творческий человек, деятель, начинает создавать вокруг себя какие-то параллельные, подпольные, неофициальные, неформальные, теневые механизмы, которые ему обеспечивают контакт с аудиторией. Вот так и появляется предмет нашего нынешнего сборища. При этом слово «подпольный», само по себе, — оно ведь не сообщает ни человеку, ни его произведению никакого особого достоинства, никакого особого качества, потому что, например, строго запрещенные песни эмигранта Галича были не лучше и не хуже песен члена КПСС Окуджавы, которые официально выходили на пластинках. Преувеличивать значение вот этого прилагательного — «подпольный», как правило, бывают склонны люди, которые таким образом маскируют какую-то собственную профнепригодность — вариант неуловимого ковбоя Джо, который абсолютно неуловим именно потому, что на фиг никому не нужен.
Если говорить о сегодняшней ситуации — это последняя часть лекции на тему «Есть ли жизнь на Марсе», — то на Марсе, к сожалению, жизни почти что и нет, и связано это не с тем, что нынешняя цензура какая-то особенно жестокая, а с тем, что она просто не воспринимается как таковая. Потому что если бы, например, в 82 году Юра Шевчук в Уфе воспринимал всерьез все, что ему говорили в обкоме партии, то сейчас бы мы просто не знали, кто это такой. А, к сожалению, мы тут смеемся над тем, что происходило двадцать лет назад — было замечательное выступление в начале, — но ведь сейчас сами же повторяем пропагандистские мифы, выходящие из тех же самых кабинетов, которые не дают нормальным художникам работать и доводить плоды своего труда до аудитории. Люди их повторяют на полном серьезе у себя на кухне за бутылкой чая со своими друзьями. Ну, в частности, самый знаменитый миф — о том, что народ сам и добровольно выбрал себе суррогаты и дерьмо в качестве духовной пищи, что это все — свободное волеизъявление народа.
Причем, говорят об этом те самые люди, кто ежегодно вкладывает миллионы долларов и огромную власть в то, чтобы помочь народу делать именно такой выбор. А отсюда, следовательно, что нормальному, скажем, певцу, который поет не под фонограмму, ученому, который занимается историческими исследованиями, писателю, для которого 300 экземпляров — его естественный потолок, ему не надо к большему стремиться, потому что это «народ выбрал»! Это же все происходит «естественным путем»! И, собственно говоря, эта стена не будет разрушена до тех пор, пока люди ее не видят, пока ее не воспринимают. Вот такой пессимистический конец моего, может быть, не совсем уместного на общем юмористическом фоне выступления.
К сожалению, на эти темы нельзя говорить в открытом обществе, в открытых средствах массовой информации, поэтому если у кого появятся какие соображения, то я не буду называть компьютерных адресов интернетовских, потому что их никто все равно сейчас не запомнит и не запишет, но можно в поисковой системе набрать такое смешное слово «либерастия» — это название моей последней книжонки на все эти темы, можно попасть на сервер, на котором свободно обменяться мнениями по всем этим вопросам. Вот на сём я откланиваюсь и передаю этот микрофон более веселым товарищам.
(Долгие, несмолкающие аплодисменты, переходящие в овацию, перебиваемые криками «Браво!», «Ура!» и т.д., и т.п.)