МЕРЗОСТЬ ЗАПУСТЕНИЯ /ГРИГОРИЙ ФЕЛЬДМАН

Когда ночью после работы трясешься на последнем автобусе по направлению к дому, самое время подумать о том, почему, собственно… Действительно, почему у тебя, Фельдман, все время такое ощущение, что весь твой хваленый андеграунд, горячо любимый, на х… никому, кроме тебя, твоих друзей и еще пары десятков отщепенцев не нужен? Нет, есть, конечно, еще несколько тысяч профессиональных тусовщиков, пионеров и иных радетелей за ‘«дело», да только они ничего не хотят делать, и жертвовать ничем не готовы, о чем справедливо говорил Влад Тупикин в статье «Полгода бессмысленной работы» (N4, 2001). А разве что-то нужно и можно сделать? И что это за пафос такой — «жертвовать»? Почему же сразу жертвовать? Ради чего? Ради группы, которая вчера неслась кометой по небу и осталась одной из моих любимых, но умудрилась продаться «за колос- s сальный бесценок» или просто где-то все-все проторчать? Ради человека, который кричит о своей безумной любви к этому самому андеграунду и у которого есть какие-то деньги, но он их никогда не отдаст за билет, кассету или журнал, потому что на «своих» можно сэкономить, и, вообще, получить все на халяву есть величайшая доблесть? Что происходит? Почему даже в нашем городе, где команд тысячи, а богатые клубы спокойно тратят сотни баксов только на афиши своих концертов, где можно по доступной цене купить пираченный «Joy Division» и фирменный «Джа Дивижн», все чаще испытываешь чувство евангельской «мерзости запустения»?
Для начала, несколько слов об «андеграундной мифологии». Советские мифы о рок-андеграунде прекрасны: они настолько красивы, что благополучно пережили циничные 90-е и не собираются умирать и в дальнейшем. Я имею в виду легенду «о Русском Роке», со сказкой об Идейности и Ценностях, и побасенкой о Поэзии, о Слове. Как известно всем, кто уже проснулся, никакого такого «русского рока» нет. Его, собственно, никогда и не было. Придумали «Русский Рок» журналисты, а мифпотом зажил собственной счастливой жизнью. Ведь так просто оказалось в 80-е взять несколько питерских, московских, уральских и сибирских коллективов, придумать им нечто объединяющее, назвать честными, порядочными и искренними борцами за справедливость, внушить всем, что это такое братство — орден такой рыцарский, только не тайный. И там есть все. От «суицидального» Летова до «просветленного» Гребенщикова, от «дзэн-буддистского» «Кино» до героической (филармонической?) «Арии». Они попали в обойму. Молодцы! Поэзии как таковой было мало — возьмите книжку Дидурова «Солнечное подполье» и почитайте тексты наших рок-бэндов. Были хорошие тексты, которые доминировали над музыкой. Музыка мало у кого играла хотя бы какую-то роль. Ну, понятное дело, — традиции, технические условия, все дела… Будь Летов более «простым», «последовательным», «качественным» и музыкально выдержанным, играй он «правильный панк», как «Наив» или «КиШ», уже бы давно по радио крутили — остальных-то крутят.
Но речь не о Летове, который очень концептуально меняет свои взгляды, вконец запутав всех (и себя в том числе). Разговор о нас — :i выросших на этих мифах, в них искавших ответы на свои вопросы, соотносивших себя с ними. О нас — идущих сегодня непонятно куда или оставшихся в 80-х, о продолжающих изо дня в день совершать ритуал воскрешения этого смердящего зомби по кличке «русский рок», не понимая порой, что давно преданы вчерашними героями. Какая, на х…, идейность?
Где все они, суки, были, когда умирал Веня Дркин? Почему они не пошли на улицы требовать прекращения бойни в Чечне, ведь многие из них когда-то призывали молодежь не идти в армию, чтобы не участвовать в Афганской войне? Да потому, что они зажрались «Алиса» — рок? «Би-2» — рок? Ха-ха. Сергей Жариков, еще один известный концептуалист, как-то сказал мне, что рок — это песня человека, яйца которого зажаты в тисках. Кто может сравниться с таким человеком в искренности? Эти?

А что те, кто остался в андеграунде? Здесь почти нет героев. Быть героем сейчас очень тяжело: надо все время соответствовать, а когда кругом почти все более-менее регулярно питаются, ходить голодным обидно. Мифом- легендой без раскрутки в эпоху, когда якобы все можно, не станешь: есть, конечно, парочка исключений, но это люди, которые начинали как минимум не вчера. А может, не надо быть героем? Возможно, но тогда тебя никто не полюбит, 30 друзей не в счет. Да, воистину тяжела и неказиста жизнь советского артиста.

Вирус разложения неизбежно проникает повсюду, для него не существует барьеров вроде форматности или малой известности. С тех пор, как наверху экономическая цензура сменила политическую (временно?), в андеграунде, так же как и в крупном шоу- бизнесе, кидают на деньги (просто на меньшие), сводят счеты, плетут интриги, меряются друг с другом пиписьками, идут по головам. (Возможно, так было всегда, просто я этого не застал — мал был еще.) Все как у «взрослых»: даже здесь, в дружественной, своей, казалось бы, среде, Кузькиной Неформатери не могут и простить каких-то рецензий, нашим журналистам каких-то заявлений.
Пожалуй, каждый второй из тех, кто в андеграунде находится, воспринимает свое положение как вынужденное, промежуточное между кухней и стадионом, и не собирается играть роль «независимого» музыканта ни одной лишней минуты. У этих людей разве что не висит на шее плакат: «Ищу продюсера, хочу много денег». Конечно, у них есть готовая отговорка, что их устроит только тот вариант раскрутки, при котором они останутся сами собой, будут, типа, хозяевами положения. «Sancta simplicitas!» («Святая простота!»), воскликнул бы Цицерон, пообщайся он с десятком- другим таких плебеев, мечтающих стать крутыми патрициями. Короче, «и на х… сесть, и рыбку съесть». А так не бывает. Попал наверх — отрабатывай: ходи на идиотские телепередачи, ищи расположения маститых журналюг, позволяй глупым сексапильным корреспонденточкам тебя интервьюировать, тусуйся с неинтересными тебе людьми, играй то, что тебе говорят и как тебе говорят. Тяжелая ежедневная работа, творчество должно соответствовать апробированным шаблонам, но, возможно, у тебя появятся какие-то деньги, слава на несколько дней-месяцев-лет. Ради этого стоит быть похожим на «Чайф», «Мумий Тролль» или Земфиру. Ради этого просто необходимо жестоко и без объяснений причин выкинуть из группы всех «несоответствующих» масштабам новой задачи людей, которые самоотверженно рубились с тобой плечом к плечу на одной сцене, не вполне понимая ТЕОИ истинные намерения, но теперь стали тебе не нужны. Какие музыканты? Это не музыканты, не друзья. Это — человеческий материал. Говорить вслух при этом можно все что угодно. Талантливые люди, не рвущиеся в горячие жевательные «десяточки», как правило, обречены до конца дней стоять со своей потенциальной публикой по разные стороны реки Угры и друг друга в бинокль изучать. Хорошие музыканты хотят работать именно музыкантами и за труд свой получать деньги, поэтому многие сильные авторы, если их творчество не является коммерческим, не могут собрать нормальный стабильный состав — его нечем кормить. В случае с андеграундом, искусство — это хобби. Тем, кто в андеграунде живет, социум ставит на лоб клеймо Г. «неудачник». Что за проблемы у журнала «Неформат» с дистрибьюцией, у музыкантов с деньгами а у публики с пониманием того, что такое хорошо и что такое плохо? Почему вы такие бедные,.. если вы такие умные?

Потому что социум, в отличие от нас, ходит на процедуры. Любимые: промывка мозгов и добровольная стерилизация. И не надо говорить, что это не мазохизм, что заставляют или это все вообще не правда. Все это правда. Отсюда нежелание что-либо делать, проявлять активность, действовать. Отсюда боязнь всего нового, подозрительность. Так и вырастает Стена. В ее строительстве принимают участие и политики, и кухарки, и мальчики в тельняшках, и девочки в фенечках. Это экономика: был русский рок 80-х, из него вытек рокапопс 90-х. Короче, монолит такой. Разве не это нам говорят по «Нашему (?) радио»? Вспомните / «Кинопробы», и у вас отпадут последние сомнения. А причина в том, что у нашего населения низкая покупательная способность, /помноженная на патологическое отсутствие интереса к чему-то новому: трудно выводить на «звездную» орбиту самостоятельных артистов. Поэтому нужно создавать и понятные PR-мифы, раскручивать их, а исполнителей делать вагончиками этого мифологоческого локомотива. Где же ваши денежки? Несите их, пожалуйста, к нам. Потому что все остальное невозможно. Не надо особо переживать. Не надо чувствовать — это лишнее в обществе зрелища. Это атавизм. Будь вместе с «Земфирой» и «Алисой»! Не хочешь — иди в резервацию, к Неумоеву, где искусственная ненависть и кружок «Поиск врага». А третьего не дано?
P.S.: Я тут походил, подумал и понял, что до настоящего «запустения» пока еще, все таки, не дошло: новые люди появляются, что- то очень медленно, но тем не менее ползет, ширится. Только бы не погасло и не протухло. Они говорят: или-или. Третьего, типа, не дано, и все такое. Так они говорят. А вот я считаю, что дано. По обе стороны российских границ делалось, делается и будет делаться масса всего интересного, и мы будем об этом рассказывать. Нужно просто внимательно смотреть по сторонам и слушать. Мы уверены, что когда-нибудь заниматься андеграундом и элитарной некоммерческой музыкой в этой стране будет чуть проще и приятнее, что появится система независимой дистрибьюции и мы будем спокойно получать интересующую нас некоммерческую музыку и информацию, не обращая внимания на шоу-бизнес. Рано или поздно мы сообща пробьем эту Стену. Пусть это будем даже не мы, но в любом случае, «Когда Джа придет, Вавилон падет», как пел Ли «Скрэтч» Пэрри. А Пэрри был не дурак, знал, о чем поет. Не позволяйте И вас обманывать, смотрите на вещи критически и действуйте…


Обсуждение