Заметки дилетанта

Александр Башлачев
Александр Башлачев

В затруднительное положение я попал. Весьма. Судите сами — уместно ли с точки зрения изящных искусств разбирать достоинства и недостатки могильного памятника близкому человеку? Не кощунство ли восхищаться красотой цветов, приносимых друзьями и родными на этот самый памятник? Так что данную тему можно было бы на сем и закрыть: «инцидент исчерпан», говорить не о чем. Но если собраться с духом, проделать небольшую дырочку в черном крепе ритуала и взглянуть «за», а то и «вглубь» — становится ясным, что, когда Достоевский поминает речью Пушкина — это достойно и того и другого, а когда Георгий Марков, председательствует в комиссии по проведению юбилея Толстого — худшего унижения для Льва Николаевича трудно себе представить. Впрочем, я выражаюсь не совсем понятно.

Иными словами — важно и «кто поминает, и «чем поминает». Решив для себя эту основополагающую проблему, рискну двинуться дальше. А дальше вот что. Речь, как вы уже наверное догадались, пойдет о концерте памяти А. Башлачева в Лужниках 20. 11. 88 г. О нем уже писали, наверняка будут еще писать — событие грандиозное, для журналиста заманчивое. Я не журналист, не тусовщик, не «официоз». Просто человек, чуточку неуверенный в себе, достаточно желчный, несколько тщеславный, словом, дилетант, считающий себя профессионалом неизвестно какого дела. Таких тысячи и тысячи. Ни скучный маразм прессы государственной, пишущей о роке и о слете юнкоров одним штилем, ни мифологический стебализм прессы самодельной меня не удовлетворяет. Касательно рок’н’ролла это весьма опасно, ибо он — один из наиболее замистифицированных видов искусств. То, что мы понимаем под роком — на 70 процентов легенда, щедро удобренная типографской краской всяческих изданий: от «Роллинг стоунз» до «Урлайта». Именно поэтому решил опубликовать свои заметки. Они интересны тем и только тем, что принадлежат ни к чему не причастному наблюдателю.

Сама по себе, идея благородная. Собрать звезд, дать бесплатный концерт, на вырученные деньги издать книгу Башлачева… Да ведь и принято так — вот концерт памяти Высоцкого и вообще… Стоп! Замечание № 1. Рокеры в нашей стране постоянно пытаются доказать, что они тоже люди, артисты даже, творцы не хуже разных там Рихтеров да Мордюковых. Как пытаются? Снимают фильмы, где апокалиптичный Гаркуша прижимает к сердцу новорожденного первенца. Эка! Слеза прошибает. Другой вариант: что бы в мире не случилось, рокеры тут же благотворительный концерт забабахают. Трогательно? Очень! Если серьезно, то эти вещи нужные, положительные, скорее всего от души. Но неосознанно они вплетаются в одну и ту же песню:

Рокер тоже человек.
А возможно и артист.
Он страдает за свой век —
Гражданин и гуманист.

Советский рокер, как Штирлиц, все время начеку, в любой момент готов мгновенно отреагировать и доказать, что он не шпион. Вот до чего довели хороших людей! В результате создается ритуал: сначала проникновенный, нужный, позже (как и любое действо, потерявшее содержание) формальный и бессмысленный — нечто вроде наших вечных плакатов «Мы за мир!». Надо иногда вспоминать, что любой художник пытается (сознательно или подсознательно) воздействовать на мир искусством, а не откупаться от его ужасов шумной благотворительностью. Хотя у нас, как изящно выразился Александр Еременко, писатели предпочитают заниматься поворотом северных рек, чем созданием литературных произведений. Возможно, это покажется нелепым, но благотворительные концерты лучше давать небогатым группам, на которые так просто не очень ходят, а «звезды» могли бы скромненько переводить некие (какие нежалко) суммы на те или иные общественные цели с доходов, ну, скажем, с неких иногородних гастролей. Благотворительные сверхконцерты — слишком драгоценный ключ, чтобы каждый раз стачивать его в ржавом замке банковских сейфов.

Теперь несколько слов об эмоциональном поле (или «эмополе»?) лужниковского концерта. На любом рок-мероприятии возникает это самое «эмополе» и от него во многом зависит успех или неуспех концерта. Эмоциональное поле — сложная система притяжений и отталкиваний, в которую окунается любой зритель, надорвав у злой бабушки билет и зашедший внутрь. Поле влияет на его настроение и, наоборот, его настроение влияет на поле. Страх, благодушие, сексуальные чувства, радость, безразличие — все силы словно прикладываются к любому зрителю и сложная сумма их вычерчивает причудливый маршрут его передвижений и мыслей. Так вот надорвав искомый билет у искомой служительницы, я словно первый раз в жизни сам проехал на двухколесном велосипеде: радость неофита помноженная на страх падения. Я был счастлив видеть сашины плакаты на стенах, сашины стихи в руках и почти сашины бубенцы на запястьях. Но еще более боялся за многих из этих людей, пришедших не на поминанье великого поэта, а на «3—4 гада» или «Мы вместе!». Впрочем, это все лирика. Но настроение все-таки было подбито на взлете и пришлось долго есть себя, поедм, дабы не брюзжать, а со спокойной, чуть отстраненной благосклонностью внимать большому и «звездному» рок-представлению, которое… и т. д. и т. п. до бесконечности.

Отзвучала башлачевская «От винта», показался народу симпатичный как бы член оргкомитета (или я путаю?), грустный Рыженко поиграл на скрипке, и громоздкое действо, гремя гитарами, стало потихоньку набирать обороты.

Я очень люблю классификацию произведений искусства, предложенную режиссером, представителем «новой культуры» Б. Юхановым: «старые старые», «старые новые», «новые старые», «новые новые». Ваш покорный слуга даже игру такую придумал — беру 10 писателей или художников и давай их туда-сюда раскладывать! Эта тасовка помогает лучше понять процессы, кипящие или стынущие в тех или иных направлениях, а то и видах искусства. Искушение поклассифицировать лужниковский концерт было столь сильным, что после недолгого сопротивления (измарал 3—4 страницы, живописуя каждую группу в отдельности) я сдался на милость логическим методам, прежде всего анализу. Итак:

а) «старые старые». Так мы обзовем группы, играющие традиционный рок (рок’н’ролл, блюз, ритм-энд-блюз, баллада) и подходящие к сему занятию вполне традиционно. «Старые старые» были представлены двумя немолодыми московскими «динозаврами» С. Рыженко и А. Макаревичем, а также не менее немолодым ЗООПАРКОМ. Счет 2:0 в пользу столицы. Нынешние выступления Майка и К напоминают чудовищно затянувшуюся лет эдак на 10 шутку. Раньше это было нечто вроде правила хорошего тона среди рок-журналистов — слегка пожурить ЗООПАРК за лажу. Шел год за годом, лажа продолжалась и, когда сейчас Майк умудряется в «Блюз де Моску № 1» петь поперек, это попахивает плохой самодеятельностью. ЗООПАРК — первый претендент на приз «За деградацию и полное отсутствие прогресса». А вот А. Макаревич и С. Рыженко продемонстрировали лучшие качества «старых старых» — неистребимую веру в рок-мифологию, умение из минимума лексики и музыкальных средств создавать душевные песни и уверенно подавать их (особенно это касается рыженковских «Инвалидов рока»).

б) «старые новые». Команды, активно борющиеся за новую, свою эстетику, стремящиеся не отставать от современнейших течений, но… как и всякие, «современные», чуть-чуть отставшие. «Старые новые» всегда в первой десятке, но никогда — первые. В переводе на язык советского рока — это киты ленинградской «новой волны» — НАТЕ, АЛИСА, ТЕЛЕВИЗОР, КИНО Последние 3 — в пике популярности. Однако, вы, наверное, не забыли, что автор — человек со стороны, ни к чему не причастный, посему и не разделяет многих заблуждений толпы «фанов» («идолы площади», как говаривал Ф. Бэкон). Для начала, я считаю АЛИСУ абсолютно серой группой во всем, что касается музыки. И лужниковский концерт это доказал. Что можно сказать о программе, в которой лучше всех саранжированной вещью была «Я начинаю путь»? Прочее же — дубовый рок, близкий к харду, да еще и не без патетики. Более интересной мне представляется НАТЕ, хотя на этот раз они выступили крайне невразумительно. Как бы там ни было, но «Концептуальных людей», «Ежика» и «Кошке хочется спать», в отличие от «Атеист-твиста» я могу послушать дома, по второму разу. Впрочем, справедливости ради, надо отметить, что вести себя на сцене Задерий просто не умеет, то и дело Кинчев…

Музыкально ТЕЛЕВИЗОР наиболее изощрен из всех «старых новых». Борзыкин продолжает усложнять методику вещей типа «Отечество иллюзий», но тонкая грань великой меры уже позади, надуманное хитроумие новых песен слушается с таким же трудом, как и незатейливые «Три-четыре гада» (слава богу! на концерте «Гады» не фигурировали). И все-таки ТЕЛЕВИЗОР вызывает симпатии, хотя бы уже тем, что не становится группой 2—3 песен, что в свою очередь грозит КИНО. КИНО, безусловно, великолепно. Расчетливый минимализм аранжировок, невесть откуда взявшийся профессионализм исполнения, и, главное, сам Цой, со всеми вытекающими отсюда последствиями… КИНО спело лишь 3 песни, благодаря немилосердной администрации зала, и — это почти совершенство! Но лично меня тревожит следующее — ни в каком совершенстве нет ростков будущего, совершенство суть все, абсолют, после которого следует или сползание или просто конец. Проблемы КИНО — это проблемы всей «новой волны» (прежде всего, западной) в целом. Вот уже несколько лет эта музыка топчется у невидимого барьера, «чисто волновых» групп становится все меньше — часть растекается в попс, лучшие синтезируют достижения «нью-вэйв» с фанком, соул и т. д. Значит, через 2—3 и наши «старые новые» круто задумаются о ремесле.

в) «новые старые». Это уже чисто российское изобретение. Под «новыми старыми» подразумеваются более или менее новые группы, сознательно избравшие стилистику «традиционного» рока, считая его то ли наиболее демократичным (ДДТ, ЧАЙФ), то ли наиболее подходящим к национальным истокам (КАЛИНОВ МОСТ). Как бы то ни было, если для Майка играть рок’н’ролл, блюз, — что дышать, и ничего другого он не умеет, то ДДТ, имея в уме и регги, и попс и т. д. выбирает в каждом конкретном случае тот или иной стиль. Кстати, ДДТ является как бы мостом между «старыми старыми» и «новыми старыми»! С первыми их объединяет возраст, неистребимая склонность к тягучим рок-балладам, (и некогда столь длинноволосым как «Я получил эту роль»), со вторыми — легкая «славянофильская окраска, нынешняя хитрость и рационалистичность текстов, а также (тьфу-тьфу! чтобы не сглазить) некоторый прогресс в музыке. В Лужниках на сцену кроме известных людей (отмечу Н. Зайцева, то скрипача, то гитариста), вышли клавишник и саксофонист. В результате даже старые вещи звучали повеселее, а свежий регги «Предчувствие гражданской войны» просто очаровал. На столь же высоком уровне отыграл и ЧАЙФ. И у свердловчан появление новой фигуры — еще одного гитариста — обогатило звучание, плюс (что для меня провинциала, совсем неожиданно) Шахрин с губной гармошкой. ЧАЙФ как будто спорит с модной нынче «волновой» сдержанностью имиджа — жесткий напор, вызывающий приятные ассоциации с «Роллинг стоунз». Этот напор столь же далек от концептуальной бесшабашности АУКЦЫОНА, как и от намеренной статичности НАУТИЛУСА. Все это гармонирует с самими вещами — демократичными, простыми, но не простецкими (особенно отмечу хит «Сделай мне больно»). А вот прочие «новые старые» не порадовали. Очередная смесь «а ля рус» и «а ля дорз» в исполнении КАЛИНОВОГО МОСТА все более напоминает «а ля стас». Больше инструментальных псевдопсиходелических кусков (это при уровне «калиновского» гитариста!), больше профессионализма, но гораздо больше и скуки, уныния, фальши эстетической («дурной вкус — это преступление»), словом, нечто вроде спектакля из «старинной народной жизни» в Урюпинском драматическом театре. Невыносимее был только патетичский Ю. Наумов, отлично умеющий играть на гитаре блюз, свободно владеющий приемом аллитерации и… все. Прочее ниже всякой критики.

В целом, если «старые новые» достаточно едины (по крайней мере близки музыкально) и зависимы от капризов фирменного «нью-вэйв», то каждый «новый старый» сам в поле воин. Поэтому, последним, с одной стороны, легче — музыка достаточно традиционна, особых усилий не требуется, с другой, тяжелее — создать настоящий шедевр с помощью лишь испытанных приемов крайне сложно.

Вернемся к началу. Оправдал или не оправдал себя лужниковский концерт? Не знаю. Я, конечно, человек посторонний, и решительно никчемунепричастный (как уже было заявлено), но все-таки очень люблю Сашу Башлачева (именно «люблю», а не «любил») и, грешным делом, отечественный рок тоже. Сам по себе концерт был крайне интересен, позволившим непосредственно живьем сравнить большую часть лучших групп страны. Но, и это самое печальное, ни по уровню, ни по настроению изрядная часть мероприятия никакого отношения к Башлачеву не имела. И все-таки я рад, что побывал там. Даже горд. Ведь я посторонний наблюдатель. А в советском роке посторонним вход, ой, как воспрещен!

Г. ПАЦЕНКЕР


Обсуждение