Я познакомилась с творчеством этого человека в декабре (послушав его демо-запись), К. Терина тогда же, но на «Лестнице». Песни Дмитрия отличаются мелодичностью и серьезными глубокими текстами, которые очень быстро западают в душу. У нас возникли разные вопросы — кто, как, зачем… Было решено поговорить. Что и случилось 29.01.2000 на квартире К. Терины…. Такая вот история.
Волга.
P.S. Сначала мы беседовали, не включив магнитофон. Выяснилось, что Дмитрий — родом из Липецка (… все-таки судьба подарила ему дорогу ?!). Об этом были и первые вопросы…
К. Герина: Ты давно сюда приехал?
Д. Волканов: В 89м году. У меня была детская мечта — звезды, галактики. Решил поступать на астрономию. Но не поступил — там был большой конкуре, баллов у меня не хватило. Пришлось писать заявление, чтоб перевели па механику. Я не жалею — пришлось заниматься цифрами, проблемами всякими механическими, а звезды, как они были окруженные романтическим ореолом, так и остались…. В Липецке на гитаре научился играть, в музыкальной школе. Выла интересная ситуация — после года обучения пригласили меня в симфонический оркестр. Виолончели гам были, а контрабасы — нет. И я играл на басу вместо контрабасов.
Волга: А почему домой, в Липецк, не вернулся?
Д.В.: Потому что жить в Липецке после Питера невозможно.
В.: Сколько тебе лег было, когда писать начал?
Д.В.: Шестнадцать… А все в таком возрасте начинают, только многие бросают. Я пишу постоянно с 89го года. Курсе на 3м я начал осознавать, что что-то уже получается. Правда, очень много ранних песен тупо забыты, выкинуты.
К. Т.: Но это где-то показывалось?
Д. В.: Ну конечно. Первое выступление было на первом курсе осенью. Просто под гитару. Его устраивала наша англичанка… Ну, знаешь, просто аудитория, свечка, чай…
Вот так все это писалось-писалось. Сначала в тетрадку, то бишь в стол… Но я уже запросто мог не пойти па учебу, а остаться сидеть писать песни. Потихоньку это затягивает и перетягивает.
К.Т.: Слушай, а как стало доходить, что в твоих песнях действительно что-то есть? Ты видел реакцию людей?
Д.В.: Было по-разному, т.с. и реакция была более благосклонна, а потом еще и внутреннее чувство, что что-то действительно прет.
К.Т.: Когда ты стал пытаться это в народ вносить?
Д. Т.: Где-то в период 93-94го годов. Когда что-то серьезное начало получаться.
В.: А какие концерты были, например?
Д.В.: Все было, в основном, на уровне общения. Как я сейчас это воспринимаю — эго было дико непрофессионально, настолько убого! Не дай Бог вот так где-то выступать!… Я говорю то, что есть на сегодняшний момент. Понимаешь, все меняется, и мы меняемся. Я уже совершенно не такой, каким был в 21 год.
К.Т.: Ты это отметаешь, то, что было в 21 год?
Д.В.: Это же как теория относительности Эйнштейна! Она поглотила собой Ньютоновскую механику. Так и я сегодняшний поглотил себя прошлого. Но какая-то константа все равно осталась.
К.Т.: И то, что было, это с положительным знаком?
Д. В.: Да… Что-то откинулось, плохое.
В.: Для тебя сегодняшнего серьезные занятия музыкой когда начались?
Д.В.: Перелом внутренний был где-то в 92м.
В.: Понятно. Но ты сейчас говорил…
Д.В.: Прocтo тогда я был не готов. Был шажок на другой уровень, но не было развития.
К.Т.: А у тебя был когда-нибудь директор? Иди, может быть, сейчас есть?
Д.В.: Ты что. издеваешься ? Я еще не настолько серьезный исполнитель, чтобы у меня директор был. Мне кажется, он должен быть достаточно близким человеком. Если тупо деловые отношения — это не то… По-моему, все так — на определенном моменте ты занимаешься всеми финансовыми делами сам. Потом, когда у тебя действительно что-то наклевывается, появляется человек, который говорит: « Давай я тобой займусь!». Не хотелось, чтобы попался какой-нибудь Остап Бендер, зарабатывающий на тебе деньги и наплевательски относящийся к твоим песням.
К.Т.: А есть у тебя официальные записи?
Д.В.: Официальных нет, есть домашние.
В.: А были попытки создать группу?
Д.В.: Куча таких попыток была!
К.Т.: Это была электрическая группа?
ДВ: Такие зачатки группы… Да, электрической. Даже с фуззом… Но мы до этого еще не доросли.
В.: То есть ты считаешь, что до группы нужно дорасти?
Д.В .: Конечно. И до сольных акустических выступлений — тоже… С пионерством нужно как-то разбираться. В профессиональной группе должен быть профессиональный уровень.
К.Т.: Группа где-нибудь выступала?
Д.В.: Вылазки были, такие потуги детские. Сейчас это просто уже не хочется вспоминать.
К.Т.: Вернемся к таким основным вехам. Какие концерты, фестивали были, где ты участвовал?
Д. В.: Фестивалей-то особо не было.
В.: А на «Лестнице» ты как очутился?
Д.В.: Был такой момент, когда я серьезно взялся за музыку. Стал «Fuzz» читать…
К.Т.: И с какого номера ты начал его читать?
Д.В.: Думаешь, я помню?.. 98й год.
К.Т.: Ой, как поздно! В 98м я уже перестала его читать! (смех)
Д.В.: А мы же там варились-варились в этой «Шайбе», и как-то все между собой только. Даже если что-то и играли, то только там… Ну, один раз в Гатчине.
К.Т.: Так в «Fuzy’e» ты наткнулся на отзывы о «Лестницах»?
Д.В.: Да На Катины (Борисовой — ред.) рецензии — «вот, есть такой фестиваль акустический». Думаю, — почему бы нет? Позвонил, сказа!… Мне ответили: «Неси кассету!»
В.: Ситуация, которая сложилась в Питере с «акустикой», тебе знакома? Или это «параллельно»…
Д.В.: Мне это интересно. Мне интересно все, что касается настоящей музыки, живой и классной.
К.Т.: То есть, ты ходишь на концерты…
Д.В.: Ну, на концерты хожу редко. Даже не знаю почему… Вот последний раз был на Борис Борисыче…
К.Т.: Понятно! Все ведь костенят его. Я костеню только Кинчева!
Д.В.: Почему?
К.Т. Мне не нравится то, что он сейчас делает.
Д.В.: Просто, наверное. Костя перешел на такие «профессиональные рельсы», зарабатывание денег. А почему это плохо?
К.Т.: Я послушала «Пляс Сибири…», а через 2 дня показали концерт …Маю тою, что тот же порядок песен — ну, понятно, программа. так он даже фразы между песнями один в один говорит.
В.: Да нет, я не думаю, что он «деньги зарабатывает» — и все. Просто ему стало скучно заниматься музыкой. Он в жизни нашел Другое.
Д.В.: Это тоже такой момент серьезный. Хорошо, если человек найдет баланс между коммерцией и творчеством. Деньги зарабатывать нужно, потому что без этого и альбом не запишешь. А творческий момент обязательно должен присутствовать.
К.Т.: А ДДТ как тебе сейчас?
Д.В.: Я очень уважительно отношусь к Шевчуку. Единственное, что я могу отметить (я. может, не должен об этом сулить, но это мое мнение), он — земной. У него здоровый такой консерватизм… «Мир номер ноль» я записал. То, что он пост в этом альбоме — это не хитовые вещи, такие тяжелые, суровые. А массам это трудно воспринимать. Были «Осень» и «Последняя осень» — маю того, что они классные песни, они еще и хиты. Это большая проблема — написать глубокую песню так, чтобы она еще была и доступной. Музыкант, развиваясь, стремится к усложнениям, а народ, как мне кажется, ищет простоты.
В.: А про «Лестницу»?
Д.В.: Знаешь, уровень достаточно приличный. Что-то больше, что-то меньше понравилось.
К.Т.: Что больше?
Д.В.: Ну. конечно, Комаров понравился. Действительно, человек — профессионал. Он даже как-то выделялся. Саша Чернецкий понравился. Ну, он закон суровый — весь в себе, с закрытыми глазами, отстраненный… Парень, который романсы пел — Дятлов.
В.: Хорошо, это вес сейчас, а что раньше было? С чего все начиналось в Липецке?
Д.В.: 11ачиналосъ все, конечно с нашего — с Машины Времени. Это то ли 83, то ли 84 год был. Ребята во дворе знакомые, постарше, се слушали. А у меня был советский бабинник, и я все это себе перекатывал… По тем временам у Машины Времени были супер песни (если сравнить с тем, что было по телевизору — тошииловская итальянская эстрада!)… Никогда не забуду те ощущения, которые вызвал у меня первый концерт Машины. Эго было во Дворце спорта «Звездный»… Я тогда в 6м классе учился… Кстати, наверное, тогда и возникло желание быть такими, как они. С11ерестройкой машиномания закончилась.
Когда я услышал альбом « Переступил порог» Черного Кофе, он стал для меня Откровением… Мы же не слышали ничего западного, в Липецке с этим был полный вакуум!
К.Т.: А Высоцкого слушали?
Д.В.: Высоцкого, конечно же! Я его услышал, когда вообще ребенком был — лет в девять.
А с Черным Кофе был интересный случай. В 12ть часов гимн по радио отыграет и около часа ночи (я не представляю, как это можно было сделать — подпольное радио!), включались всякие записи, шла информация. Ну и как раз там я впервые услышал Черный Кофе. А потом вес это пошло валом. Был период, когда я всеми этими тяжелыми вещами увлекался.
К.Т.: По тебе и не скажешь!
В.: И в Нигере это было?
Д.В.: В Питере был «маленький кусочек». Тут вообще все по-другому было. Питерская музыка — это Питерская музыка. Город как-то обособленно влияет на людей. Как творят люди здесь, они не творю нигде. Духовная атмосфера своеобразная.
К.Т.: А когда приехал сюда, не было трудно?
Д.В.: Нет! Наоборот!.. Тут же камни, тут же стены древние. Здесь Пушкин ходил, Достоевский… Хотя. Достоевского я почти не читал, но не суть. Я читаю то, в чем есть душевная потребность, что нужно.
В.: Например?
К.Т.: Что сейчас читаешь?
Д.В.: Это не важно! (смех) Последней книжкой были трехстишия Басё. Это что-то!
К.Т.: А что вообще влияет на твое мировоззрение?
Д.В Все! Невозможно перечислить — книг и, фильмы, люди, ситуации, общение, просто небо…
К.Т.: А кто ты по гороскопу?
Д.В.: Угадай?
К.Т.: Наверняка, какой-то огненный знак!
Д.В.: На самом деле, я — рак… Я занимался какое-то время астрологией на уровне всяких книжек.
В.: Тебе это интересно?
Д.В Было интересно (на первом-втором курсе) совместить все ото с жизнью. Сейчас у меня сложное к этому отношение. Сказать, что верю в это буквально, я не могу. Эго все очень индивидуально.
(далее следовал 15-минугный разговор о гороскопах, в котором К.Терина выступала их ярым сторонником, я — противником, а Дмитрий занимал нейтральную позицию)
В.: А давайте о музыке?!
Д.В.: Ну, давайте.
В.: Вопрос такой — каким бы ты хотел видеть своего слушателя? Скажем так идеального?
Д.В.: На этот вопрос невозможно ответить.
К.Т.: Но отвечают же!
Д.В.: Хотелось бы, чтобы люди внимали и понимали, что пишется. Хотя, тексты мои читать невозможно, это не стихи.
В.: Музыка с текстами пишется одновременно?
Д.В.: По-разному. Как правило, сначала бывает музыка — какие-то мелодические ходы. Потом появляются слова — их как бы порождает музыка Мне очень сложно, когда есть готовое стихотворение. Нельзя тупо брать текст и придумывать музыку —полный маразм полупится!
А бывает, что берется книжка стихов, и — бах. пошла музыка! Хрен его знает, как это бывает. С Есенинскими стихами так было и (даже страшно сказать!) с Пушкинским! Все это рождается за 5 минут.
В.: У тебя все песни так быстро пишутся?
Д.В.: Нет, по-разному… Есть песни, которые вымучиваешь очень долго — месяцы, даже годы. Л идеальные вещи пишутся за 5 минут. Тут еще какой момент: если ты не написал сразу — это будет долго.
К.Т.: Хотелось бы больше музыкой заниматься?
Д.Т.: Тут опять сложный вопрос… Хотелось бы регулярно какие-то концерты давать — и акустические сольные, и электрические. Я не могу заниматься одним только электричеством или только акустикой. Я люблю разнообразие и хотелось бы и то, и другое, и пятое, и десятое. Может быть, это вредно, но настроение такое. У меня даже песни так пишутся: сегодня «тяжеляк» несусветный, а завтра — лирика, послезавтра — философия, а потом — пофигизм панковский.
К.Т.: Так это же хорошо!
Д.В.: А еще чем больше ты пишешь, тем меньше тебе остается. Эго парадокс! Говорят, что люди исписываются. Это на самом деле гак. После определенного периода может быть творческий отдых. У меня было такое год назад. Я больше чем за 6 месяцев не написал ни одной песни вообще.
К.Т.: Это была какая-то депрессия?
Д.В.: Нет!
В.: Ты нормально к этому относился?
Д.В.: Абсолютно нормально.
К.Т.: А ты легко переносишь одиночество?
Д.В.: Легко! Меня это не тяготит. Мне очень нравится общаться с людьми — интересными, умными, но совершенно не тяжко быть одному. Я безумно люблю гулять один по лесу.
В.: « Причина молчания — отсутствие одиночества». Если человек постоянно будет в какой-то компании, он и писать не будет.
Д.В.: А, кстати, да! Творческому человеку это жизненно необходимо… В компании писать нереально. Бывают очень редкие исключения. Живя в общаге, я что-то писал, когда все уходили на занятия, а я оставался один. Либо ночью, когда все спали.
К.Т.: Ты сейчас по специальности работаешь?
Д.В.: Нет, я работаю, где придется. Если бы я устроился работать по специальности, было бы тяжело с музыкой. А музыка сейчас для меня на первом месте. Я просто не могу без этого жить! Дышать без этого нельзя! Когда я полгода не писал, все-таки были такие моменты ощущения тяжести. Но меня спасала мысль Ст. Лема о том, что пишется все по принципу «сливного бачка» (прикольное такое сравнение)… Прежде, чем написать что-то, нужно «наполниться». Главное, жить и не впадать во всякие депрессии. Все же проходяшее. Не надо стремиться каждый день по песне писать. Если за этим гнаться — это уйдет.
В.: А как же принцип жизненной необходимости?
Д.В.: Ты понимаешь, можно ничего не писать, но Дышать этим. Это такой мучительный момент. Да у всех творческих людей это бывает! Но когда рождается грандиозная вещь — это праздник! Это редкие моменты, но они бывают.
К.Т.: Сразу становится ясно, что вещь грандиозная?
Д.В.: Ты знаешь, по-разному…Бывает сразу, бывает, написал грандиозное, через неделю оно становится маразмом, бывает наоборот написал фигню, потом понимаешь, что это — круто.
В.: Ты легко можешь «отсеивать» песни, которые тебе не нравятся?
Д.В.: Я не скажу, что это легко… Но я могу это сделать. Банально звучит, но вес, что ты создаешь, — это твои дети. А как к ним относиться?
К.Т.: Песни изначально пишутся «для себя»?
Д.В.: Ну, конечно же, нет!
К.Т.: Честно!
Д.В.: Гут два вектора. Во-первых, ты для себя что-то открываешь. Но и не думать о тех, кто будет это слушать, нельзя.
К.Т.: Цель твоего творчества — самовыражение?
Д.В.: Откуда я знаю? Мне просто безумно нравится то, что это происходил . И хотелось бы, чтоб как можно больше людей все это услышали, приняли, поняли…
К.Т.: А твоя идея, теория творчества?
Д.В.: Да хрен его знает! (общий смех)
К.Т.: Вот так и приземляемся!
Д.В: Это вопрос не пяти минут. Просто есть такие люди, которым дано творить. Хотя, как мне кажется, почти каждому дано творить в чем-то. Человек он на то и Человек…
В.: Просто, одни нашли свое, другие — нет.
Д.В.: Кстати, да. Поэтому в детях нужно развивать все. А там — что они выберут.
В.: Последний вопрос.
К.Т.: В нашем ОдС’е есть рубрика «Живое Навсегда» об альбомах или песнях, которые потрясли и поразили.
В.: Что тебе сейчас сразу вспомнилось?
Д.В.: Вы, наверное, приколитесь… Я дико «псрся» всю весну с Короля и Шута.
(бурная реакция всех, смех)
К.Т.: Да, грех не прикольнуться.
Д.В.: Я их по телеку увидел, а потом в общаге кинул клич, мне кассет понаташили… Все, что было раньше, — Led Zeppelin. Beatle… это было раньше. А Король и Шут был как отдых.