Беда. По-другому и не скажешь. Мучительно тяжело наблюдать, как вся магия и волшебство рушатся на твоих глазах. Еще мучительнее осознавать, что помочь ничем не можешь. Дозволено лишь смотреть на то, как волшебные звуки превращаются в стандартные гаммы, а магия Слов осыпается обычными газетными строчками. Час пробил. Сказка закончились.
Нет, возможно, я преувеличиваю, и не вес так трагично (как же хочется на что надеяться!). Ведь вроде бы все хорошо. Ведь все как всегда; пара стихов, пара вальсов, неоконченный романс. И мешанина от суперакустической «Голи на бобах» (вернее, она стала просто акустической, благодаря хладнокровному голосу хомуса) до электрических вещей с типичным «зимовьсвским» звучанием («Плывущему — море», «Комплекс уродов»). Из-за этого альбом воспринимается не целиком, а отдельными полотнами.
Хотя авторы и попытались замкнуть его на самого себя.
Музыка во всех композициях ненавязчиво красива, не акцентирующая на себе внимание, не запоминающаяся. Почти везде присутствует флейта Г.Мажуги. Остальное заставил звучать мультиинструменталист Л.Петерсон. Возможно, отсюда музыкальное однообразие. Конечно, это определенный стиль и почерк группы, но как уж набили оскомину эти вальсы!
Тяжелое впечатление от альбома у меня сложилось отнюдь не из-за пугающей вторичности, которой насыщен и даже перенасыщен альбом. А из-за какой-то физически ощутимой безысходности, сознательного нежелания выходить из накатанной колеи:
Жизнь так проста, что не хочется, жить.
Вот только лень – умирать.
Куда-то пропала сила и уверенность. Осталась сплошная боль. Может, и вправду «боль получаешь к истине в довесок». Да и зачем рыпаться, ведь «завтрашний день придет и опять будет больно».
Константин Арбенин всегда вкраплял в свои творения самоуничтожающие отрезвляющие строки, которые на концертных выступлениях были незаметны — с таким беспристрастным выражением лица он все это преподносил. Еще в альбоме 98 года «Оба Неба» прозвучали строки: «Все го, что пел я раньше — ерунда /Все песни — вздор и жить лишь рифмами — нельзя!». А в «Конце цитаты» — не менее задорно: «Не делай мне так больно, не делай мне так больно, не делай мне так больно, а делай чуть больней» Ничего не скажешь — веселенький мазохизм, от которого мурашки идут по телу. Помните, «Из всего написанного я люблю только то, что написано кровью»?
Это альбом, в котором нет полутонов. Существует только черное и белое Герой не может самоидентифицироваться, найти свое место. Он один и никому не нужен, хотя и вокруг все так же одиноки.
Всех тех, кто
Подобием в Бога не вышел
И в дьяволы лезет напрасно.
Беда.
Но ведь мы «как-нибудь переживем конец цитаты».
Катерина СОКОЛОВА, главный зимовьевед ОДСа, СПб.