Кое-что о содержании бочки с медом —
фестиваль русского акустического андеграунда
«Редкая птица» и Заяц представляют (24-28.06.1995)
((бес) перспективное музыкальное издательство «Добрый Волшебник»)
Как говорится, и года не прошло. Точнее, чуть не прошло. Но все-таки кассета вышли, и это хорошо: присутствовавшим на фестивале — возможность вспомнить, сопоставить свои нынешние и тогдашние ощущения, а прохлаждавшимся в то время где-то в другом месте — ознакомиться с творениями людей, чей талант, мягко говоря, не совсем адекватен известности.
Просили меня написать про обложку, и я, конечно же, про нее напишу, но начать все-таки хотелось бы с начала, т. е. с названия. Можете считать меня буквоедом и прилипалой, но мне еще на концертах было дико интересно, откуда взялась гордая фраза «Фестиваль русского акустического андеграунда». Звучит, конечно, круто, но соответствие содержанию, увы… То есть внешне придраться не к чему — вроде бы и «русский», и «акустический», и «андеграунд» (кстати, как все-таки правильно пишется это слова — с буквой «р» посередке или без оной?), единственное, что ломает — некая претензия на глобальность, которой в Реставрационном лицее и не пахло, и слава богу. В общем-то, с обложкой — то же самое. Фотография сцены и тусовки, поделенная пополам — чтобы на обе кассеты хватило — была сделана, по всей видимости, где-нибудь в СКК или «Юбилейном», если, конечно, попросту не экспроприирована из какого-нибудь «New Musical Express». Ответственнейше заявляю неврубающимся: на «Редком зайце» (как ласково обозвала сей пятидневный бардак его крестная матушка Екатерина Борисова) такого не было. Не верьте глазам своим…
Подбор групп, включенных в сборничек, тоже вызывает некоторые вопросы. Я-то грешным делом думала, что после фестивалей принято выпускать в свет песни лучших или хотя бы наиболее полно выражающих концепцию оных фестивалей групп, а не вписывать туда черт знает кого — просто, видимо, для заполнения оставшегося места. Не говоря уже о том, что первые два тусовочных дня остались «Волшебниками» попросту проигнорированными, правда, почти ничего классного они не пропустили — за исключением Светы Чапуриной, которую мне бы очень хотелось услышать именно здесь.
Ну да ладно, хватит ворчать. Открывает сторону «А» «Птица Си» со своими «Песней о реке» и «Путниками». Группа уже давно почитаема всякими разными фанатами шотландско-ирландской музыки, толкинистами, просто поклонниками фэнтези да юными как бы хиппи. Если вы хотя бы немного относите себя к одной из вышеперечисленных категорий, то «Птица» — для вас. Если же нет — дело вкуса. Приятная музыка, красивый голос, сюжетно-романтические тексты: лодка, река, холм, вереск, Учитель и Ученик — что еще нужно нашему брату, чтобы тащиться? Мир, в котором нет места бурным эмоциям — лишь покой и созерцание: под расслабляющий рэггешник -«Где воет испуганный ветер, в ущельях несется вода (это как театральные декорации — создают настроение и не воспринимаются всерьез)/ он мимо селений на Север ушел навсегда…»
Евгений Чичерин («Хмели Сунели») г. Пермь, он же Махно — из той же компании любителей кельтской экзотики и сказочностей, правда, в меньшей степени. «Тебе не надо говорить ни о чем» -вообще ненапряжная вещь о любви к “юным и изящным дамам” в близких и родных городскому сердцу условиях: сталинский двор, «Агдам» и пр. ”Орел” — уже серьезнее: ”Облака умрут, когда будет дождь/ и вода в озерах станет живой/ если ты увидел в небе орла/ знай, что это смерть идет за тобой…” Помнится, на фестивале махновские вещи звучали круто и весело, а в записи — уже не то…
Валерия Гура, или Мишка, замечательная девушка, прибывшая к нам из Мурманска, представлена на сборнике всего одной песней — “Черная весна”, действительно в чем-то близкой миллеровскому мироощущению. И мрачноватая питерская тема, внезапно сменяющаяся совсем детскими строчками: “Как девчонка перед свадьбой/ примеряет дождик платье…» , вопреки общепринятым стандартам, не звучит ни печально, ни сентиментально, а, как и полагается Черной Весной, сумбурно, но жизнеутверждающе.
Кстати, некоторые критики на основании самых разных причин дружно зачислили Валерию в славные ряды деятелей т. н. «авторской песни» (с этаким пренебрежительным оттенком — мол, не наша). Ох уж мне эти критики… Ну скажите, какое принципиальное значение имеют стили и направления в тех условиях, которые мы имеем сейчас? Да хоть бы и авторские — песни-то от этого хуже не становятся.
Ольгу Воробей я почему-то в последнее время не воспринимаю, ну, если только «Легенду», и ту не всегда. Вроде бы и голос, и музыка на уровне, и тексты — светлые, языческие, но чего-то не хватает. И «Кинули дожди», и «Солнце» — песни, в общем, хорошие, но какие-то безликие, одинаковые. Хотя для самой Ольги, наверное, это далеко не так…
Дмитрий Иванишин (Иванишен? — извини, Дима, если что не так) как бы из города Хмельницкого помимо написания своих песен занимается еще и тем, что делает очень даже неплохие cover-вepсии чужих — от Летова до совсем неизвестных людей. «Страх перед жизнью» — забавный русско-английский блюз с ужасно записанным вокалом, сам Дима как-то признался, что его перу принадлежит один куплет этой вещи (интересно — какой?). «Берегами» — cover московской певицы Натальи Бородай «берегами давно пересохших рек/ берегами недавно прошедших времен/ по весне дождем, а зимой как снег/ я иду туда, где мы все уснем». Взгляд, устремленный вдаль, в котором — и горечь, и любовь, и свет… Очень женская песня, мудрая и красивая, по свидетельству очевидцев — исполнение лучше авторского.
Присутствие на фестивале Натальи Кузнецовой лично мне показалось просто недоразумением. Что она делает на кассете — тем более не понимаю. И писать ничего не буду.
Вся сторона «В» отдана Алексу Полякову — или, в просторечии Полю. Личность, конечно, колоритнейшая, гитара (а-ля Наумов) и вокал — отпад, сразу видно — профи, актер рок-оперы, и каждая его песня — целый своеобразный спектакль. Один мой знакомый сравнил его с Сашбашем по работе со словом (впрочем, кого только с ним не сравнивали, и в основном в связи со всякими разными лингвистическими фишками). Можно сказать так — в некотором роде Полевы выкрутасы (как и «Графика», и многие другие) — продолжение традиций автора «Петербургской свадьбы», но только с одной стороны — игры словами, созвучиями, вся эта виртуозная красивость как самоцель подчас не только не проясняет смысл текстов, но и мешает восприятию оного — по крайней мере с первого раза. Я, например, наконец-то открыла для себя (смейтесь, смейтесь!) серьезные вещи Алекса — «Молитву» и «Серенаду Гефсиманской долины» . Религиозными эти песни назвать сложно, но тем не менее… Ну как тут объяснить? Наверное, поиски веры — сомнения, разочарования — вечная тема для тех, кто еще не разучился думать и чувствовать боль. «Снова молитвы вопль не разбудит рассвета/ он, познающий соль, забыл бога приметы/ и над его главой, над забытой планетой/ шепчет кто-то чужой «Ждите ответа»…
«1002-я шехерезадская», к сожалению, почти никаких эмоций не вызвала. Чуть лучше — «Покатые тоже…» — веселая песня, исполнение которой обычно сопровождается взрывами могучего народного хохота. Естественно. Но прикалываться над сериалами и прочими телемаразмами — по-моему, это уже дурной тон.
Про «Театр Санкт Питер Брук» можно писать много и долго, вещь очень сильная, как, собственно, и другие открытия-осознания непитерцами сущности Города, и, в данном случае, его вневременных обитателей. «Гоголь на фоне Исаакия сходит с ума» — это более чем круто, хотя тема, в общем-то, банальная и что-то новое привнести в нее ух как трудно, но Полю это удалось — и с помощью музыки Каролины Веласкес, и с помощью каких-то личных, только ему присущих моментов (см. выше) да того, что наверняка поставят (вернее, уже поставили) ему в заслугу — объединение бывших андеграудных деятелей с питерской общекультурной традицией. А в общем и целом эта песня — величественный гимн (и собственной в том числе) обреченности…
Сторона «С» (то есть первая сторона второй кассеты) мало чем радует. Юрий Семенов из группы «Корн Кинг Год» и его песня «Шопенгауэр спит» произвела более приятное (по сравнению с их фестивальным выступлением) впечатление, но забылась так же быстро. Из достоинств назову ее краткость (не в том смысле что уж очень плохая песня, но длинная она слушалась бы гораздо хуже), из недостатков — на мой взгляд, необоснованное упоминание имени Шопенгауэра: мол, круче будет. Хмммм…
Некий Роберт, кроме дурного голоса и претензий на интеллект, тоже ничем не блеснул. «Весь мир дурдом, а мы в нем пациенты» — не правда ли, мысль необычайной свежести? Плюс патологическая серьезность, такое ощущение, что человек просто начитался дофига газет да журналов разных и сыплет оттуда цитатами. «На сочетании пустых идеологий» — первая строчка, но какая показательная! Следующая песня — «Женщина в городе» — тоже не лучше. Наверное, не ошибусь, если от имени всех представительниц упомянутого пола доведу до сведения т. Роберта, что отвращение к жизни — отнюдь не признак тонкой душевной организации, а его источники — не снаружи, а внутри. А если еще и почитать Фрейда…
Олег Заславский мне понравился — и мелодия оригальная и запоминающаяся, и текст достаточно сильный, и с чувством юмора все в порядке, да и сыграно и спето более чем неплохо. Нет слов — молодец, жаль только, что всего одна песня. Да, кстати, называется она «Делай дело сам». Процитировать, что ли? «Каменные соты во весь горизонт/ каменные соты до неба, где ты защищен/ ты защищен от влияния сердца/ сердца, которое просится вон»… А вот припев вполне мог бы стать лозунгом нынешней предвыборной кампании: «Делай дело сам/ не подбрасывай повод шакалам и псам/ видеть в тебе инструмент для раздела/ мира, который и так по кускам…»
«ЫХ — 18» — дворовый вариант Летова под аккордеон, беспомощный, но энергичный. Их бы энергию — да на благое дело… И «Бублики», и «Меня ломает» одинаково невозможно слушать. Хотя есть одна фраза, которая доставила мне большой кайф — «Ну вот и все»…
Песни «ДСБ проходит» были бы великолепными финалом всего этого безобразия, но у двух кассет — четыре стороны, о чем я, правда, нисколько не жалею. Итак — «Добровольный Союз бездарностей». На сцене — два человека: гитара/ аккордеон + бас. Звук — ужасный, ни черта не строит (ох, как это слышно в записи!), микрофон фонит и периодически вырубается, умение Никиты Балашова петь более чем приблизительно, короче — процветают лажа и халява. Но как же все это весело, оттяжно и здорово — просто нет слов. Правда, в записи — та же беда, что и у Махно: это надо видеть. Не хочется мне пересказывать содержание текстов, да и не суть важно, о чем — ну о чем, допустим, «Здравствуй, Тем Вэйтс»? А ведь хит, одна из самых кайфовых песен фестиваля… Если поддаться страшной болезни поисков прототипов среди культовых фигур соврока — то это ранний «Ноль», и осмелюсь заявить, что «проходчики» по потенциалу ничуть не хуже. Еще бы играть научились, так вообще. Хотя в большом количестве халявы тоже есть свой кайф: родные… И присвоение Зайцу звания геройского героя от группы «ДСб проходит» — прикол, но прикол хороший и правильный.
Про Илью Семкина, чьи 12(!) песен втиснуты на сторону «D» — на десерт обалдевшему от обилия неизвестных людей и музык слушателю — писать достаточно сложно. Для меня он — один из самых цельных и удивительных представителей питерской музыкантской тусовки. «Земля покоится на трех китах/ первого кита зовут материй/ второго кита называют война/ но есть третий кит, не обладающий именем»…» Все, что делает Илья — вот об этом третьем ките. Я не знаю, как это объяснить, да и нужно ли что-нибудь объяснять. Человек, способный увидеть в зажигалке «внебрачную дочь грозовых облаков» и из всех видов сумасшествия выбирающий смех, ни в воспевании, ни в критике не нуждается. «Меня спросили, что же такое любовь — ну что тут ответишь, Господи? Что можно сказать?»
Жаль, конечно, что на сборнике нет Ольги Арефьевой — что-то ей там не понравилось в своем пении. Но тем не менее, несмотря на все недостатки, этот «двойник» (на самом деле время звучания около трех LP) стоит того, чтобы его слушали. Желательно — внимательно и не один раз. Ну, кое-что, конечно, можно прокрутить…
С. С.