Я живу в хрущевском пентхаузе с совмещённым санузлом и низкими потолками. Немножко тесновато, но очень удобно менять лампочки. Баскетболисты в таких домах не живут — когда приходит время менять мяч на стакан, это неизбежно ведёт к тяжёлым травмам головы.
Хрущёвки — это для гномов. Мы гномы, просто не все знают об этом. Или не желают знать.
Мир меняется, люди меняются, а лужи под окном такие же, как и двадцать лет назад. Лужи нашего детства. Посмотри в лужу и увидишь себя маленьким, с грязным носом и растрёпанными волосами. Не ленись, нагнись и загляни.
Этот город придуман. Но лужи в нём — настоящие.
Между луж бродят люди, лениво шаркая подошвами ботинок по асфальту и глядя на небеса. Странное дело, люди преданно смотрят в небеса, а продолжают дружить с Сатаной. Я не исключение. Я знаю холод чёрных дыр и горечь встречи с самим собой на выходе из дыры. Мистер Камикадзе синтетического рая. Машина без тормозов. Приятель, тебе повезло, ты проскочил опасный поворот, слегка поцарапав обшивку. Как-то в следующий раз?
Дни бегут, дни летят, дни несутся стаями, стадами, оравами.
Город спит, подставив чёрные глазницы окон под струи дождя.
Блюзы, рэпы, буги. Всё расставлено, рассортировано, разложено, каждый шар в своей ячейке. Не занял ли ты чужое место? В чьих ты гуляешь снах?
Я смешиваю сны с явью и пью этот коктейль тайком от всех. Я не знаю, хорошо это или плохо. Индикаторы жизни погашены, ситуация вышла из-под контроля.
Этот город придуман. И мы все придуманы.
Но когда нам плохо, мы смотримся в лужи. Лужи нашего детства.