за отчётный период (январь-август 98)
3.01.98. Квартирник на Шпалерной
С.С.: По-неким-всем-понятным-причинам подобные сейшена запоминаются, главным образом, различными мелкими деталями: месторасположением (напротив большого Дома), самой квартирой с улетающими куда-то вверх потолками, полуколоннами и псевдоарками, дремучей бородой хозяина, книжкой стихов некоего Дмитрия Аронзона, которую раздавали в перерыве… Сам квартирник — усечённый дубль декабрьской тусовки на Кораблях, только без Леды: Винарова и Поль. Лариска показалась вышедшей из заоконной метели; эх, ей бы ещё петь научиться, а так — великолепно-тяжёлые аккорды Поля, аллитерированная вязь текстов, с голосом же — провал, не тянет, не звучит. Поляков пел полтора часа, обычную программу этой зимы, которую уже знала наизусть, поэтому открытий или разочарований не произошло: всё как всегда, my friend, всё как всегда. После сейшена народ ещё долго базарил на кухне, а я ушла…
15.01.98. Поль в кафе «Анна»
Сэнди: То было первое наше знакомство с кафе «Анна”. А теперь его владельцы поумнели и больше к себе музыкантов и весь сопутствующий сброд не пускают.
Первое впечатление: белое такое всё, аккуратные пластиковые столики и стулики. Рояль на помосте. Мы этот рояль раскрасить хотели. Под психоделику. А на стенках — икебаны, похожие на погребальные венки.
Ещё нам программки роздали. С совершенно убойными опечатками в названиях песен. Я, увы, свою потеряла (вместе с полевским автографом), поэтому воспроизвести не могу. Помню только “банановую историю”, вместо “банальной…”, переименованной позже в “Прозу мира”.
Поль пел на помосте, подле рояля. Пел хорошо — он всегда хорошо поёт, рожи страшные корчил — он всегда их корчит, был эффектен, чёрен и длинноволос — он всегда такой.
17.01.98. АТЫ-БАТЫ и ПИЛОТ в “Полигоне”
KБ: посетила “Полигон” в основном с целью послушать ATЫ-БATЫ (ну люблю я их!). Играли уже без Геши Фрейтага, то есть вчетвером, изгалялись над собственными песнями как могли. Фигурировала новая песня, “Там, За Облаками”. Серёга “Пресный” зачем-то нажрался перед выступлением и сильно ругался матом, но играл хорошо. Со мною сие слушали Надя Кашликова и Лёня Фомин (FUZZ). Лёне понравилось, а Надя разочарованно сказала: “Ну… они та-акие старые!” Сколь могу судить. Пресному и Битусу не более 25-ти лет. Правда, Жеке Дятлову 35, а Мише Огородову явно за 40 — но, в сущности, какая разница?
После играла обожаемая Кашликовой группа ПИЛОТ (бывшая МИЛИТАРИ ДЖЕЙН). Раньше они были симпатичнее и юморнее, теперь — урловатый «рашн рок”. Правда, понравился кавер Янки, ими сделанный — “Особый Резон”, кажется (или “На Чёрный День”? Нет, всё-таки второе), не часто это делается вообще, а хорошо — ещё реже.
29.01.98. Презентация видеоклипа ЗИМОВЬЕ ЗВЕРЕЙ в Доме Кино.
КБ: При входе и отборе пригласиловок мы с Анной были ошарашены вопросом: “Девушки, вы на банкет?”. Ну, на банкет так на банкет — на четвёртом этаже были накрыты, в самом деле, огромные столы со всяческими богатыми бутербродами, фруктами и морем выпивки. Чем и угостились в меру аппетита и вкусовых привязанностей. Клип на песню “Свидетели”, с элементами мультипликации, весьма милый. Ещё они выпустили видео со своим концертом в лектории Зоопарка и книжку Арбенинских стихов, и это всё, стало быть, тоже презентовали. Я нагло урвала себе по экземпляру того и другого — на книжку Анна потом написала хорошую рецензию в FUZZ, а видео обстебал (в FUZZc же) Лёня Фомин. После того, как всё было отсмотрено, раздарено и сожрато/выпито, Костя спел народу три песни а-капелла. Хорошо спел. То есть время провели весьма мило, впрочем — если анализировать пристально — любой артефакт и мероприятие, связанные с ЗИМОВЬЕМ, проще и уместнее всего характеризовать именно этим словосочетанием — “весьма мило”.
31.01.98. Кирилл КОМАРОВ на Металлистов
КБ: Посещать Кирины квартирники мне нет никакой надобности, поскольку всё, что хочу, слышу у него дома, но сюда поехала за компанию с Яшкой, а Яшка — отнюдь не фанат Киры и вообще поездок в туманные дали — повёз туда микрофоны. Однако оные всё равно не понадобились, хотя предполагалась запись (Женя озадачился составить своего рода “квартирную антологию” Кириных песен, в чём почти уже преуспел) — у Десса, который и должен был печатлеть, чё-то там не срослось в технике, и Кира играл просто так — люди-то пришли. Сейшен — за счёт того, что заготовлены к исполнению были «уникальные редкости и красоты» — показался дико невыстроенным, хаотичным и странным. Плюс — очень холодно. Правда, в конце немного отогрелись песней “Жизнь — Дерьмо» и особенно “Не Мной Придуманным блюзом». Дивная вещь!
3.02.98. ДОЧЬ МОНРО Н КЕННЕДИ в Молодежном Театре на Фонтанке
КБ: Я из лесу вышел — был сильный мороз…
Первый раз в жизни увидела оный Театр, большой, чёрный, холодный, была поражена в самое сердце афишей в кулуарах — мол, 10.02 тут же вечер романсов в исполнении Е. Дятлова (говорят, полный зал на такие дела набивается. Я верю.). Не позвал, сука, не ходила. Зато, вот, ДОЧЬ МОНРО И КЕННЕДИ. Яшка сидел за светопультом и жутко боялся напороть. Я фотографировала и ничего не боялась. Фотки вышли ничего себе. Концерт вышел тоже ничего себе, электрический. Светка психовала, что у неё всё повырубалось. Впрочем, народу всё равно было человек 20, из них большая часть — знакомые, поэтому принимали хорошо. Странное мероприятие вышло — вроде неплохой концерт, но на фига снимать огромный Театр для сольника, когда группа нераскрученная совсем, а на улице дубак? Да ясно ж было заранее, что никто не придёт! Что жаль, группа играет получше многих.
Я-Ха: Просматривая видеозапись концерта, я лишний раз поразился тому, насколько Светка-на-сцене отличается от Светки-по-жизни — собранная, жёсткая, чёткая, словно взведённая пружина, знающая, интуитивно знающая — что и как надо сыграть-спеть-сказать — откуда это берётся в спокойной, даже флегматичной девушке, откуда эта ярость, с которой она выплёвывает свои короткие песни — нет, далеко не плачи, — песни-выстрелы, песни-пощёчины? Из неустроенности ли быта? Из откровенной ли недооценки окружающими? Из пресловутого ли «русского характера»? Я не знаю. Наверное, и из всего этого тоже. А ещё — из гениальности. Гениальности простой, не вытуженно-сконструированной, не скрупулёзно- самоосознанной, а значит, и самооцененной-самообесцененной — чистой, самородной. Концерт был. Не самый маленький зал Молодёжного театра своей пустотой (зрителей было не более 25, из которых десяток — свои, “группа поддержки”) производил странное, даже гнетущее впечатление. Звук — такой, что слова разбирались с превеликим трудом. Программа — практически все вещи из последнего альбома “Хохот Моцарта” — пополам-напополам: старые, хорошо (даже слишком хорошо) известные песни, и новые — возможно, чуть менее по-лобовому хитовые, зато, как мне кажется, более глубокие, плюс несколько “самоперелицовок» — старая музыка — новые тексты. Короче — стылый пустой зал, размытый белёсый звук. Ну и мои бессмысленные попытки «cвeтopeжиccypы». И ребята, рубящиеся невзирая на всё это.
Имело ли смысл фактически при полном отсутствии рекламы снимать (по слухам — за большие тыщи) “нерокенрольный” зал? Вряд ли. И всё же — спасибо. Кому надо — тот придёт. Светке спасибо — за то, что “Можно верить коменданту», за “Весну»‘, и за то, что «Всё как всегда».
13.02.98. Поль и РУСИНОВ-БЭНД в “Малой Охте”
С.С.: Па самом-то деле это клуб ФИДОшников, но ни одной сильно безумной физиономии на горизонте замечено не было, так что чёрт его знает… На выступлении Поля звук был ужасный, по крайней мере за тем столиком, куда я, грешная, примостилась после очередной попытки помириться с фотоаппаратом. Потом было пиво, которое периодически возникало из ниоткуда словно по волшебству, было много до отвращения милых и до боли родных физиономий, состоялась идентификация Алика Жерновского в качестве моего знакомого… короче, тусовка. Озвучивал всё это безобразие РУСИНОВ-БЭНД, но хоть убей, не помню, что они играли. После сейшена я сказала Полю, что кабацкого музыканта из него не получится, но он, кажется, не понял… Или просто не обратил внимания.
14.02.98. Открытие клуба “Вулкан”
С.С.: Из “Малой Охты” я поехала ночевать к Анне, а прямо оттуда — на Чкаловскую; оба сейшена слились в моей голове в единое целое, отчего и так длинный вечер 14-го показался ещё длиннее. А открыл этот бесконечно длинный вечер какой-то КСП-шник, спев несколько КСП-шных (естественно!) песен. И даже внешность у него была КСП-шная, только костра не хватало, но как же быть с противопожарной безопасностью? Дальше все выступающие смешались в какую-то крезовую кучу: Силя, Сёмкин, СП БАБАЙ, ДУХИ, Мерлин, Поль, Александр Григорьев, ПОЛЕТЕЛИ, ещё кто-то, всего около двенадцати участников.
Силя, кажется, был несколько раздосадован своим устоявшимся образом. Очень Прикольного Мужика, и попытался настроить публику на серьёзный лад, но вышло так себе.
Сёмкин сыграл просто замечательно — жёстко, зло, драйвово, я аж рот открыла, и естественно, ничего не успела заснять. СП БАБАЙ произвёл отвратное впечатление, чем конкретно сказать не могу: то ли общий фон, то ли неуловимые мелочи, из которых, собственно, этот общий фон и складывается. ДУХИ — отыграли уверенно и сильно, как и подобает ветеранам, а обаяние Миши Вашакова нашло дорожку к моему трепетному женскому сердцу. Мерлин был как Мерлин, Поль как Поль… впрочем, вру: Мерлин спел целую новую песню, довольно занудную, а Поль, отыгрываясь за Малую Охту, где забыл кусок из середины «Военно-Полевого Джазового Штандарта», два раза повторил последний куплет “Кастанедовских страданий» — всем ужасно понравилось.
Характерной особенностью концертов Александра Григорьева, по моим наблюдениям (количество наблюдений — 2 шт.), является их соответствие русской пословице “начал за здравие, кончил за упокой». Первые песни — ништяк, классно, потом начинает доставать. ПОЛЕТЕЛИ — весёленькая и очень милая команда, помню девочку-скрипачку, и… всё.
А ещё мы с Радченко битый час искали в фойе действующую розетку — мне приспичило его заснять для иллюстрации к интервью. Ох, нелёгкая это работа…
20.02.98. День рождения Курта КОБЕЙНА в “Полигоне”
КБ: …по-моему, идиотизм редкостный — чувак уже помер давно, какие там бёздники! Я не ходила бы ни за что, если б не долг службы: надо было брать интервью у АТОВ-БАТОВ. Пришла туда заранее, была укормлена видео НИРВАНЫ, которое демонстрировалось в фойе. Потом пару часов ждала ATЫ-БATЫ, вокруг тусовалась примерно тысяча нетрезвых подростков, все, как один, в майках с мордой Кобэйна. Мраки! Хорошо, что в “Полигон» стабильно ходят Лёня и Надя — нормальные люди в нормальной одежде, с которыми хоть пообщаться можно.
ATЫ-БATЫ сыграли могуче и тяжело — под стать мероприятию. Уже втроём, то бишь без Миши. Ряды редеют, но качество не меняется. Жека из-за нехарактерно вывернутых ручек на выступлении сорвал голос, как выяснилось потом. Взяла у них интервью (FUZZ №4/98). Хорошие они ребята.
Дальше играл кто-то ещё — SCANC, к примеру — но почти не слушала и вообще скоро ушла. Задолбали подростки в майках и шум.
21.02.98. AD LIBITUM в Театре Эстрады
КБ: …презентовали альбом “Шествие», который, вообще-то, должен был выйти на CD, но так и не вышел, поэтому дарили всем кассету. Была потрясена явлением народу (в качестве зрителя и друга группы) Вани Воропаева, которого Гуницкий похоронил ещё до Нового года в одной из своих рецензий. Да нет, жив-здоров Воропаев!
Мне не особенно близок AD LIBITUM, да и играют они сыровато — но очень греет неподдельный кайф и удовольствие, с которыми они работают, особенно Сергей “Кот» Василенко, лидер группы. Такое впечатление, что просто из души вынимает он этот свой русско-шотландский фолк, что это смысл и цель его жизни. Как можно не проникнуться? Дальше должна была играть ещё какая-то группа того же стиля, но я решила, что шотландских напевов мне, пожалуй, хватит, и ушла.
28.02.98. День рождения Большого Медведя у Оули
КБ: Мишка была в парике, который ужасно ей шёл. Пела “грейтест хитс», отчасти по заявкам. Замечательная новая песня, где все мягко вышучены, классики и современники (это где про персонажа, кормящего шоколадом собаку). После пели гости — по заявкам именинницы, по две-три песни. Сёмкин: “Очередной опыт», попрошенный мной (древняя, очень хорошая песня) и ещё что-то. Леда — “Мрамор», «Дудки», «Не перед кем отвечать». Платонов: “Необычайное происшествие…», дурацкая, по-моему, вещь, почему кому-то нравится? Яшка потряс присутствовавших домашней заготовкой — Полевой “Расписной поизбенью” (ему же посвященной, как общеизвестно), спетой на Башлачевский манер. Занятно и в самом деле похоже. Почти не путал слова, был зафиксирован на диктофон. Вот она, слава!
С.С.: Кроме испорченной Полевой песни (стилизация стилизации? — квинтэссенция постмодернизма), понравилось почти всё. Медведь был хорош, да и бывает ли он плох? — на моей памяти такого не случалось. Вторая часть акции первоначально планировалась как этакий праздничный джем-сейшн, но праздничности как-то не вышло: музыканты нехотя выходили, вяло играли, вяло садились обратно… Вo время выступления Леды я осваивала новую для себя профессию суфлёра, активно подсказывая тексты. Интересно, это может считаться “опытом работы”?
26.03.98. PARA BELLUM в “Молоке”
КБ: Подвал, довольно неуютный. Пульт расположен таким образом, что из-за него сцену не видно вообще, а в той части, откуда сцену видно, нет посадочных мест. Место, кажется, урлацкое и дурацкое. Кира Комаров, который от нечего делать упал мне на хвост, ушёл почти сразу.
Первой радовала присутствовавших группа PВАНЬ с Ржевки-Пороховых, собственная дефиниция — “народный панк”. Дворовые песни, мелодии 60-х, соответствующие тексты, играют средне с переходом в очень плохо. Зато в качестве венца выступления довольно недурно отбомбили Майковых “Гопников”, а потом — сюрпризом — “Казанову” НАУ. Удивительно, что подобные персонажи играют подобные вещи. Смешно всё это.
Дальше играл PARA BELLUM (ну а вы как думали? Попёрлась бы я туда, если б коллега не позвал?), гранж-готик, по собственному определению. И, знаете ли, в этот раз хорошо сыграли! Тот же самый материал, что в Рок-клубе в декабре, но драйвово, заводно, интересно. Репетировали, что ли? Вроде нет, просто покатило так. Публика пёрлась, я радовалась. Только держаться на сцене Лёнечка пока не научился ещё как следует. После играл ещё кто-то, но я не запомнила, поскольку мы с Лёней пили водку и вели невнятные беседы о творчестве.
28.03.98. ЗИМОВЬЕ ЗВЕРЕЙ в “Вулкане”
С.С.: Я никогда не была на концерте СПЛИНа, о чём, кстати, ничуть не жалею. А вот на ЗИМОВЬЕ пошла — исключительно потому, что перепал кусок с барского стола, т.е. КВ закормленная сейшенами ЗИМОВЬЯ, решила поделиться с бедствующими и выделила нам с Анной и Медведем по халявному билету. Ходили неясные слухи о том, что после ЗВЕРЕЙ будут выступать СП БАБАЙ и Поль — если останется время. Времени, конечно, не осталось, что обидно, потому как Полю нужна сейчас любая возможность засветиться на публике, а публики в тот вечер собралось немало. Основные впечатления: Костя Арбенин издалека выглядит лучше, чем вблизи; неплохих песен у ЗИМОВЬЯ гораздо больше, чем я думала: узок наш круг, страшно далеки мы от народа — среди дольчиковой молодёжи смотрелись самыми натуральными реликтами.
Что же касается музыки, то определение “андерграундный вариант СПЛИНа” кажется мне вполне приемлемым; скажем так: Арбенинские вещи несколько менее модные и несколько более интеллектуальные, чем творения Васильева. А в общем и целом особой разницы нет.
29.03.98. Поль на Металлистов
Сэнди: Этот квартирник был примечателен двумя моментами. Вo-первых, рекордно малым количеством слушателей. Присутствовало пять человекоединиц, из коих четверо: Леда, Маришка, я и хозяин квартиры. Пятый позже идентифицировался как Кирилл — устроитель июльского сейшена на Римского-Корсакова. А Поль ещё боялся, что гнусная тусовка займёт все сидячие, лежачие и стоячие места! Гнусная тусовка вняла мольбам и не пришла, а ожидаемый народ вместо Поля двинул в леса.
Во-вторых, тогда произошло историческое событие — черновая запись альбома “Сны Серебряного Векa”.
4.04.98. СЁМКИН, РАДЧЕНКО, ПЛАТОНОВ и Мерлин
С.С.: Мерлин как выступающий в афишах заявлен не был, но вот — свершилось — муж и отец нагрянул в Питер, а Платонов как настоящий друг поделился временем пребывания на сцене и собственно сценическим пространством, весьма ограниченным в “Анне”. Играли песни того и другого, а также — по старой памяти — ПОЛЯ: “Болты” и “Наши Лица”. Платонов был редкостно хорош, Мерлин — так же редкостно забывчив: “Колобок” ссохся то ли до двух, то ли до трёх куплетов. Зато “Помойка” прозвучала под аккомпанемент дружных аплодисментов нашего столика. Ну хорошая же песня, чего стесняться-то?
Помимо классической программы, Сёмкин представил на суд собравшихся две совсем новые вещи, чуть иные, чем всё, бывшее ранее. Странными получились эти музыкальные звери, грустными и нежными, и — совсем чуть-чуть — сентиментальными: “Оглянись на святой ветер”… Впрочем, оглянувшийся становится соляным столпом или не получает свою Эвридику – кому что ближе…
По ходу выступления Андрея Радченко и АВАРИИ народ стал потихоньку рассасываться. Отчасти могу их понять: время позднее, транспорт ходит плохо, после бурно проведённого вечера пора бы и соснуть… или не соснуть? Опять же, музыка не самая бодрящая — на первый взгляд (слух?). Структура песен Андрея напоминает кокон — снаружи накручено, накручено, а внутри — совсем другое. Не могу лучше объяснить.
11.04.98. Поль в кафе “Анна”
С.С.: Довольно-таки заурядный сейшен, впрочем, что считать “заурядным” в данном случае? Наверное, правильнее было бы сказать, что выступление получилось, как всегда, хорошим: настолько “как всегда”, что даже скучно. Некоторое разнообразие внесли так называемые поэты из университетского подвальчика, приглашенные сюда добрым Радченко и напросившиеся перед началом на почитать стихи. До этого мне посчастливилось побывать в подвальчике, носящем характерное название “Яма», и и уже знала, чего от них ждать. Народ не знал, не знал он и того, как отнестись к людям, столь уверенно несущим чушь, поэтому приглушённый хихик звучал робко и нервно, всё время, пока на сцене находился Поль, эти козлы трепались за своим столиком, потом мне кто-то сказал, что они остались недовольны приёмом. М-да, приём был явно неадекватен их гениальности: надо было закидать их чем-нибудь малосьедобным, да вот беда, под рукой ничего не было…
А народу тем вечером собралось немало (конечно, по скромным акустически-андерграундным меркам): зальчик, в углу которого была устроена сцена, оказался переполненным, кое-кто даже тусовался во втором зальчике, из которого вообще ничего не было видно и мало что слышно. Пробегавшая мимо Варька радостно сказала что-то типа того, что вот, мол, классно, уже залы собираем. Ну да, собираем…
18.04,98, Женя, РАДЧЕНКО, Дождь, СЁМКИН на Караванной
С.С.: Очень весенний сейшен: солнышко, обилие халявных слабо-спиртных напитков… Мы с Анной и Яшкой заскочили туда в перерыве между двумя бёздниками: уже отмеченным — у КБ, и предстоящим — глобальным поэтическим вечером, плавно перешедшим в глобальную поэтическую ночь п/у Павла Славецкого. Выступающие поступили весьма мудро: каждый разделил свою программу на две части, кои (части) и игрались по очереди — сначала в первом, а потом во втором отделении, было хорошо, наконец-то запал в душу мальчик Женя (исполнение — на уровне авторской песни, а построение текстов — чисто роковое). Сёмкин ничем не удивил и не огорчил, песни Дождя неприятно поразили сходством с творчеством Егора Летова (за сие прошу прощения у Дождя, мнение было поверхностным и вскоре умерло). Радченко прозвучал на порядок энергичнее, чем обычно, и понравился – особенно “Поэт” на стихи Игоря Батьковича Мерлина.
30.04.98. Поэтический подвал. Универ. РАДЧЕНКО, СЁМКИН, ГАЛКИН, СВАТЕНКО.
Сэнди: Это было во времена попыток сближения “акустической” тусовки с объединением молодых поэтов, расположившемся в одном из универовских подвалов, называемом в просторечии “Яма”. Сёмкину, Радченко и Сергею Галкину предоставили те же права, что и аборигенам — т.е., разрешили исполнить по 3-4 произведения. Поэтам вроде бы понравилось. Четвёртый участник действа с гитарой, Михаил Сватенко, являлся выходцем из местного населения и, по совместительству — бывшим моим однокурсником. Я помнила Мишину привычку развлекать народ стихотворными эскападами в перерывах между лекциями (а иногда и во время оных), но не знала, что он ещё и поёт! Ой, лучше б он того не делал…
20.05.98. Мерлин на Караванной
Сэнди: Удовольствие, полученное мной от этого квартирника, смешалось с досадой. Выступление Мерлин разделил на две части, и если во втором, состоявшем из “старых хитов”, практически не было слабых вещей, то первое (сравнительно новый материал) получилось крайне неровным. То ли Мерлину нужно время, чтобы отсеять «семена” от “плевел”, то ли это — следствие принципиально некритического к себе отношения. Не знаю.
27.05.98. Фестиваль клубов у Зимнего Стадиона
Сэнди: вообще-то, я пришла туда только на Поля (так как больше мне там слушать было нечего) и потом почти сразу ушла. Организаторы, видимо, учтя моё обыкновение всюду опаздывать, сдвинули всю программу на час вперёд, и я долго гадала, на какой из двух площадок появится Поль — там, где играют попсу, или там, где играют трэш (а может, металл, я серая и их путаю). Он оказался-таки в компании с металлюгами и долго пытался перестроить после них аппаратуру — безуспешно, оттого 4 исполненных им песни прозвучали весьма непривычно для нашего нежного “акустического” слуха. “А может, так и надо…” — философски заметила Варька.
4.06.98. Большой Медведь на Караванной
С.С.: Мишка снова пела практически весь имеющийся в наличии репертуар, кроме “Чёрной Весны” и ещё парочки вещей, о наличии которых немногочисленные зрители, к концу, как обычно, превратившие квартирник в концерт по заявкам, просто не вспомнили. Хорошо прозвучал “Город” в новой, более жёсткой аранжировке (если вообще правомерно говорить об аранжировке в случае с одной гитарой), “Похмельное Утро Ноября”, длинное и сложное по ритму, наконец-то было исполнено практически идеально, без сбивок и забывания текста. Перед началом Мишка сказала, что кое-кто считает “Утро…” самой отвратительной её песней. Странный вкус у этого “кого-то”; на мой — естественно, пристрастный — взгляд, подарок на Яшкин бёздник вместе с уже упоминавшимся “Городом” (ранее носившим название “Про Котов”) и светлой обреченностью петербуржско-парижских ночей (“Петербург-Париж”) — лучшие Мишкины вещи, уже фактом своего существовании обеспечившие Большому Медведю достойное место в когорте динозавров “питерского акустического андерграунда”, да и вообще — в — роке? просто музыке? еще чём-нибудь? — какая разница? Это не просто хорошие вещи — наверное, вот так будет правильнее всего.
А напоследок Мишка спела этакую ироничную песенку про Гребенщикова: “Лети в Тибет, тебе там самое место/ лети туда на крыльях Снежного Льва/ уже давно перебродившее тесто/ твои слова, твои пустые слова. ”
28.06.98. Павловск. Фестиваль “Газетный серпантин” (“Сорока”). Поль, Мерлин, ПЛАТОНОВ, РЛДЧЕНКО, СЕМКИН-6энд.
Сэнди: Сей казус, наверное, надолго отбил у господ музыкантов охоту к выступлениям на свежем воздухе. Заявленный в три, концерт начался в семь — но, несмотря на это, звук отсутствовал как таковой. Но мужественные рок-герои (а именно — Мерлин с Платоновым, АВАРИЯ, Сёмкии и Поль) всё же своё отыграли. Особенно запомнился вопль души Платонова: “ДА УБЕРИТЕ ЖЕ У МЕНЯ ИЗ-ЗА СПИНЫ ЭТОГО БАРАБАНЩИКА, НА ФИГ!!!”
3.07.98. Медведь, Тоха и Дождь на Караванной
Сэнди: Ребята поступили мудро, и, дабы не загрузить собой публику за один присест, чередовались па протяжении двух отделений. Медведь и Тоха спели, кажется, почти весь свой репертуар. Классный Медведь. Классный Тошка. А Дождя я до того пару раз по паре песен слышала, но только вот на этом концерте как-то вот меня пробило… Классный Дождь.
Но, боже мой, сколько ещё талантливых людей — и до сих пор!!! — вредят себе, кося под Летова! Эти взвывы, долженствующие изображать глубину чувств… Этот родимый грязненький саунд…
4.07.98. Медведь, Циммерман и Оксо у Анны на Новаторов
Сэнди: А на следующий день был ещё квартирник — на сей раз у меня. Медведь был как Медведь, Боря Циммерман (псевдоним, но, как ни странно, не в честь боба Дилана) вначале показался ничего, но после изрядно притомил. Оксо, как-то утратившая за те два года, что я её не видела, толику своей “средневековой загадочности” (оно и к лучшему), была лучиста и светла, пела долго и хорошо, старые вещи и новые, но после г-на Циммермана восприятие (моё, во всяком случае), увы, сильно притупилось.
24.07.98. Мерлин и три Саши на Караванной
Сэнди: Ожидание было долгим. Худо-бедно нам его пытались скрасить: трое вышеозначенных Саш, в разной степени сочетавших в себе беспонтовость и проблески самородного таланта (фамилии Саш мы дружно забыли, хотя я несколько раз переспрашивала), и томная дева, исполнявшая романсы и песни неизбежной Вероники Долиной.
А потом пришёл он… нет, не Годо, а Мерлин, влюбляюсь в данное явление природы всё больше и больше, но первая его песня — свеженаписанная “Карусель” — мне не понравилась.
Товарищи меня за это осудили.
29.08.98. Мерлин и Сёмкин на Караванной
Сэнди: Концерт прошёл в рамках акции “Эстонский прорыв”, возможно, по этой самой причине заявленный в анонсе Джа в нём не участвовал. Мерлин пел хорошо, но мало, мы (то есть лучшая половина восторженной публики) опять не успели закидать его предметами нижнего белья. Зато из комментариев Мерлина к выступлению Сёмкина мы наконец узнали оккультный смысл песни “Игрушечный котёнок”, было установлено, что это есть не что иное, как аллегорическое изображение исторического противостояния славян и народов Прибалтики. По заявкам слушателей Сёмкиным была исполнена пародия па Юрия Наумова — знаменитый “Паровоз”.
Фотографии: Света Чапурина — С.С.; Поль — Белл Крик.