Хрупкое тельце главвреда засыпал шквал разновсяких там-и-сям-изданий; после двухсуточного пребывания в реанимационном отделении клиники института скорой помощи им проф. И. И. Джанелодзе пострадавшая пришла в себя, но приобрела — и, кажется, надолго — непробиваемую идеосинкразию ко всем чёрно-белым принтерным и ксероксным оттискам, как сброшюрованным, так и сколотым скрепками (ну, собственные испражнения, согласно определению, не пахнут). Посему благородное дело обзора мимотекущего самиздата, начатое в 9-ом номере, пришлось продолжить мне — у меня ведь тоже есть очки, правда, в отличие от редактора, страдающего дальнозоркостью, я близорука. Интересно, влияет ли сей фактор на разницу наших взглядов?
Объектами моих обЗирательских устремлений ныне оказались московские журналы «Прогулки Раненых» №2 и «Связь Времён» №7, «Кора Дуба» №4 (Ростов-на-Дону) и «Культура 8» (он же — 10-й номер «Свирепого Ежа»).
«Все читают друг друга, встречаются, переписываются. Одни — стесняясь и скрываясь, другие — открыто». Из письма Кате Борисовой Эдуарда Денкина, пос. Онохой, Бурятия. Мы не стесняемся и не скрываемся — все вышеперечисленные наши знакомцы и, можно даже сказать, в каком-то смысле родственники. «Мы братья и сёстры, и у нас общая кровь, постольку, поскольку мы все в одной мясорубке».
Родство, правда, не самое близкое, — и у «них» с «нами», и у «них» между собой. Что и правильно. «В противном случае, получим однородную массу вроде салата — вкусно, но теряется аромат отдельных ингредиентов», — делится с КБ своими опасениями Эдуард Ленкин.
Начнем с Юга. «Кора Дуба» — это те самые, которые Я-Ху на фотографии за бабу приняли. Гарная дивчинка наша Якобина Игоревна, кто бы спорил. И спивает гарно Высокомудрый коллега Стволинский (коий будет ещё неоднократно и с пристрастием помянут) охарактеризовал ростовский проект так: «…безусловно встаёт в ряд интереснейших журналов десятилетия, но это уже категорически не рок-самиздат. Это просто журнал качественных текстов философской, наркоманской, литературной и музыкальной направленности.» Ну да артефакт, заслуживающий внимания. Хочется посоветовать его творцам поумерить провинциальную и юношескую страсть к эпатажу, но страшновато: в результате сей вивисекции журнал, наверное (наверняка), стал бы бледней и скучней.
Концепция изложена во вступительной статье: «…самиздат есть не столько культурный или политический протест, не рахитичная разновидность подрывной деятельности, не воплощенная кучковность и тусовочность, сколько новая форма литературного искусства» (не будем цепляться к явной стилистической погрешности).
«Идея, наложенная нами в основание журнала, за три номера превратилась в огромную кучу философий. Официальное название этого учения — ПОЧВЕННИЧЕСТВО, неофициальное, для друзей, т. е. для вас — Философия Говна».
«Что мы видим в гавне, кроме истины? Прежде всего — почву, точнее — навоз, которым её удобряют, т. е. тот культурный /контркультурный, андеграундный — назовите как угодно/слой, который противостоит официозу и мёртвому попсу. Навоз — символ жизни. Отверженный, как изгой, но призванный, как спаситель, навоз несёт в себе свежее дыхание, понятное только человеку «от земли», и отвратительное омертвелому горожанину, топчущему не почву, а асфальт. Навоз, обновление, круговращение и превращение. Заметьте, что говно не гниёт. Дальше некуда. Смерть уже не властна над ним. Впереди только жизнь».
«Но не всякое гамно потребно для изготовления искусства: из жидкого говна ничего не слепишь, и мы концентрируем раствор при помощи КОРЫ ДУБА — лучшего средства от поноса».
Вот такой вот концепт. Скорее, впрочем, интеллектуальное раблезианство, нежели здоровое панковское начало.
Содержание: статья Капитона Немана-Умки-Герасимовой «Омон Ра», повествующая о разгоне RAINBOW 1998 года (материал, довольно случайный для «Коры…» и откровенно выпадающий из общей эстетики). Ряд материалов на музыкальную тематику с десяток добротных рецензий, в том числе — большая рецензия (собственно, статья) на «Акустику» П. Мамонова (серия «Зоопарк русского рока»), статья о Боре Улыбышеве — «центральной идиотической аватаре своего города», интервью с Алексеем Голубовским — лидером ростовской регги-группы СВЕТОФОР и Павлом Сабуровым (гр. МЛАДШИЙ ЖИВОЙ), несколько эссе и очерков (самая яркая телега — «Рок-н-ролл мёртв, а мы — ленивые пидоры» К. Ермаченко), два своего рода некролога на Свина — почему-то мне кажется, что покойному понравилось бы. Художественная литература — «Аарон» Ольги Постниковой (по качеству больше подошло бы для «Спид-Инфо», хотя, слов нет, мастурбация и ебля — занятия, заслуживающие всяческого уважения), стихи-«медитации» С. И. Бакицкой (сочинённые во время лечебно-голодательных сеансов в платяном шкафу) — «Я знаю, что слагаю скверно,/И что в поэты не гожусь», справедливо и самокритично заявляет поэтесса из пгт. Каменоломни. Хороший рассказ «Один», жаль, не подписан *. Трогательная и подробная хроника из жизни амфетаминового торчка «Плохой приход» (Maksim из Таганрога). «Утро вечера не трезвей» (тоже на «наркотическую» тему) — то ли хипповопионерский фольклор, то ли советская проза.
Самый одиозный материал номера — выступление Петра Свиридова (ихний главвред) на вечере «КД» в ДК «Картонажник». Концепта, видимо, ради — ксерокс черновой расшифровки, со всеми зачёркиваниями и исправлениями. Никогда ещё не встречала еврея, ТАК комплексующего из-за своего пятого пункта. Сама такая же морда, знаю, что говорю. «Короче, предлагаю Свиридова лечить током. Два провода в жопу и бегал бы как все». Это голос соратников-кородубцев. Одобряю. (Интересный, кстати, метод улаживания разногласий в коллективе. Мы бы не додумались).
До прямой кишки раздирающее душу произведение восьмилетнего бомжонка Волка Свагена «Хорошо». Он рылся в помойках, записывал свои размышления в грязную тетрадку, а после погиб под колёсами грузовика. Миша Малышев клялся, что это не розыгрыш. Я верю, потому что такое трудно придумать.
Телеги на самые разные темы («Наплюй на здоровье», — призывает нас Ольга Семёнова в донельзя поэтической апологии наркотиков), в том числе — о политике: «Говно это всё». Правильно, оно самое. Ребята, зачем? Это ж всё равно, что «критическая статья про Вадима Овсиенко или Таню Казаченко» (вас цитирую). Ребята, это ж просто словесный понос, недостойный вашего крепкого и честного дерьма.
Дизайн и иллюстрации достойны отдельной оды. Грубовато-изящная графика и шизофренические коллажи. Курс опять же на эпатаж (кого напугать хотели, салаги?!) — изображения онанирующих теть и дядь и писающих ковбоев, картинка: «Расти внимательным! Найди семь отличий» (а все хуи на картинке и вовсе разные, вот облом!). Предлагаю уважаемым коллегам в следующем номере поместить натуралистические зарисовки актов копрофагии и некрозоопедофилии- может, тогда нас, питерских снобов, и проймет.
Но, говорят, следующий номер будет сделан на английском языке и на экспорт — правда, нам по дружбе пообещали эксклюзивный экземпляр на русском.
С Юга — на Север («люблю смотреть, как народ тусуется»). Как уже пояснялось, «К8» — специальный номер «Свирепого Ежа», т. е. детище земляка нашего Дмитрия Аверьянова (проживающего, точности ради, не в самом Питере, а в Колтушистане — пос. Колтуши).
Сложное у меня отношение ко всей этой компании — Ежу-Аверьянову, корейцу А Фо Мину и сотоварищи. Столько лет живем с ними рядом, и вроде как-то общаемся (большая доля общения приходится на Светку и Я-Ху — их кореши, но и мне достается), и со временем я даже прониклась к этим персонажам неким подобием симпатии. Но смысл их деятельности — будь это «Свирепый Ёж», «Цукенг», или же разные ЗАИБИ-ческие музыкально-показательные акции — по-прежнему остается огромным белым пятном на карте моих мозговых полушарий. На сей раз, впрочем, авторы (автор предисловия, озаглавленного «Игра, породившая дьявола») приходят мне на помощь, «о смысле «Культуры 8″ говорить не приходится, поскольку она (точнее — ее содержание, объекты, ее составляющие) и есть один из важнейших инструментов познания. Она сама — и цель, и средство». Читателю предписано рассматривать содержимое журнала как «некий отголосок чего-то Высшего, подвигшего на эти самые «публикации».
Попробуем..
«ПОГРАНИЧНАЯ ЗОНА. История в картинках». Повествование о жизни и смерти (1992 — 1998 гг.) группы, отцом-основателем которой был Дмитрий Аверьянов (далее — ДА).
«Удивительная история». Боевик с участием в главных ролях Винни-Пуха, Пятачка, крысы Анфисы, Маугли и прочих героев мультфильмов и детских книжек. Из приложенного в конце журнала «Комментария Очевидца»: «Короткое, но крайне символичное произведение, свидетельствующее о том, что желание борьбы с Системой и ненависть к ней заложены в человеке с детства». С посылом согласна. Я сама писала что-то похожее на скучных урока в третьем классе. Но вся штука в том, что здесь возраст автора не указан.
Виртуальное интервью с Е. Весниным (редактор почившей в бозе жуткой газетки «Нашъ Драйвъ»). «ПРОЙДОХАъ. Штрихи к портрету летуна, демагога и злопыхателя». Название говорящее и вполне исчерпывающее.
«Зачем Бодхидхарма приходил в Китай?». «Анонимный перевод лекции корейского Дзен-мастера Сун-Санга, записанной его учениками». А правда такой есть (был)? Я серая.
«ЗАИБИ. Краткий курс». «Как явствует из названия — краткий курс, описывающий некоторые теоретические установки» («Комментарий Очевидца»). Стоит более или менее длительной остановки. При беглом рассмотрении оказывается, что скорее «менее», идея, хоть и не охаяна никем, но ох как не нова: творчество должно быть, во-первых, бесплатным, поскольку есть «одна из первичных потребностей человека», удовлетворение которой необходимо «для нормальной жизни», «самодостаточный процесс, не подразумевающий иного результата, кроме утоления творческого голода». Отсюда же вытекает и «анонимность» — глупо требовать денег и славы, вообще, каких-либо материальных и моральных дивидендов за то, что, например, дышишь, ешь или пьёшь. «За Анонимное И Бесплатное Искусство» — аббревиатура от этого слогана и дала название движению ЗАИБИ. Причём творчество в ЗАИБИ-стском контексте понимается широко — это, собственно, все, «что человек делает от души и с интересом», или, беря глубже, находясь в «обстоянии» («свободное и бесконфликтное пребывание в обстоятельствах, выход из подчинения им. уравнение с ними в правах»). Будь то живопись или рыбная ловля.
Симпатично. И, благодаря розовощёко-детскому пафосу (Боже, неужели я впрямь так стара, как сейчас себе кажусь?) даже не звучит чересчур избито.
Карта метрополитена города Пхеньян пестрит экзотичными для русского слуха наименованиями («Пульбынбер» и «Хвангымбор») и некоторыми моими друзьями считается гвоздём номера.
«Итак, я сел писать статью про великого поэта», — сообщает нам АФМ (т. е. кореец А Фо Мин, в миру просто — Алексей Фомин (отчества не знаю). И, в самом деле, пишет. Статья называется «Михельсон во Внутреннем Пхеньяне» (о, тень продажного честолюбца Пелевина!) и (так вот к чему была карта!) служит предисловием к стихам «великого поэта» из внешнего Красноуральска А. Михельсона:
Мой хуй стоит как пятая колонна
и нет его благоуханнее и слаще
мой звонкий хуй! — меч Калки Аватара
врагов Буддизма наповал разящий!
Инкарнация Баркова, да и только! (Да и только)
«Психическая контратака. ПРОВОКАТОРЫ. Почти что культовая группа» — материал о РЕЗЕРВАЦИИ ЗДЕСЬ (на нынешнем витке истории — БАНДА ЧЕТЫРЁХ). По большей части, фактология, как и в статье о ПОГРАНИЧНОЙ ЗОНЕ. (У нас вот таких публикаций до безобразия мало — «Осколкам» огромный минус, а Аверьянову и К плюс. Радует начало «Сборищем пропойц и распиздяев они действительно были (да, впрочем, и остались), а вот культовой группой… Несмотря на неапологетический настрой, приятно удивляет и конец — никаких нападок на устроителей «Второй Лестницы».
Кстати, дорогой Комментирующий Очевидец — на случай, если этот номер «Осколков» когда-нибудь попадёт в Ваши руки. В «Fuzz»овской заметке о вышеупомянутом фестивале строка о БАНДЕ ЧЕТЫРЁХ изначально была, но исчезла из-за редакторского произвола, свирепствующего в мире коммерческой прессы. По-моему, это вполне извиняет авторов. Каковые, правда, не просили ни меня, ни кого-либо ещё за них извиняться.
«Тайна Очевидца» (того же или другого?) — достойного уровня драматургическое произведение. Насквозь пародийно, но вызывает и мысли, никак не связанные с поиском аллюзий на классиков. Рекомендуется для постановки в кукольном театре (с грифом «детям до шестнадцати вход запрещён»). Еще хочу знать, кто написал (анонист хренов). А иллюстрации — Натальи Кисловой. Мы тоже её любим.
Также в номере «25. X. 1917. Смольный Петроград» («являет собой попытку (на основе сугубо документальных материалов) художественного переосмысления ключевого события двадцатого века») и «Объектология» («основное направление практических исследований «Культуры 8») — отчёт о походе Д. А., тов. Петра и партайгеноссе Максимова (только он не «оппортунист», а гораздо хуже…) в Саблинские пещеры.
Теперь мне предстоит ответить на вопрос: можно ли узреть в прочитанном искомый «отголосок чего-то Высшего»? А отвечу-ка я, что да (мне так проще). Как и во всём, «на что падает взгляд». Это будет настоящий дзен-учение, которое, как известно, всесильно, потому что верно.
Вот и коллега Стволинский говорит (а его мнение, вы же понимаете, для меня свято): «высокий уровень мышления». Впрочем, он это о «Свирепом Еже» говорит. Ну да, один ёж.
Из Петербурга — в Москву. О тамошней «Связи Времён» мой гуру Андрей Стволинский отзывается так: «безусловно лучший образец рок-самиздата в стране, не имеющий себе равных по качеству публицистики и оформления. Возможно, это единственное, что останется от самиздата 90-х в анналах мировой культуры» (и здесь как нигде более Андрей скромен по отношению к себе). Сергея Гурьева цитировать не буду, хоть «Связь Времён» и у него в большом фаворе.
По мне же — это прежде всего та самая «воплощенная кучковность и тусовочность», на которую нападали авторы «Коры Дуба». Узкотусовочность, а не «узкобогемность», за кою ласково журит любимцев Стволинский.
Чья бы корова, конечно, мычала, но они нас превзошли.
Милый, семейный, плюшевый журнал плюшевых экстремистов. Но кто сказал, что это непременно плохо? Приходят партизаны после боя домой (никто ж не ловит, хоть и партизаны) и травят у камина друг другу байки…
Да, кстати, байка из последних. Обрадовали меня недавно известием: распались СОЛОМЕННЫЕ ЕНОТЫ! (Группа редактора «СВ» Бори Усова в его музыкальной ипостаси). Но С.С. (они ей нравятся) умерила мой неправедный восторг, пояснив, что подобные распады и разводы входят в домашнюю традицию ЕНОТОВ, а, стало быть, есть надежда. Это Светка, понятно, надеется, а я — совсем наоборот.
Оговорюсь как журналист, Боря Усов не вызывает у меня столь активного отторжения (больно уж слог у него хорош).
Я не хочу, чтобы распалась «Связь Времён»…
Ведь они они так любят котов! «Котайзенское движение», «Верховный кисон Российской Империи» Михаил Сватенко… И все — счастливые котовладельцы. А коты не только платят хозяевам взаимностью, но и пекутся об их моральном облике и трезвом образе жизни. Сериал «Коты созвонились» тянется из шестого номера в седьмой.
Едва ли не больше меня умилила статья А. Фомина (знакомые все лица ) «Рок-н-ролльный университет»- не вся — воспоминания об Академии Культуры, а, в просторечии, «кульке». И я училась в сёй пыльной богадельне (не позову тебя, Фомин, на вечер выпускников)… Впрочем, речь-то совсем не о нашей alma mater, а о проекте искоренения рок-музыки путем организации соответствующего ВУЗа. Манилов с переулка Тюленина зловещ: «Десятки Моррисонов, сотни Гребенщиковых, тысячи Летовых, гордо размахивающих новенькими дипломами . » А ведь идея не столь уж и фантастична: существовал какое-то время в Москве некий «хипповский университет». Любую сказку можно сделать былью…
К статье прилагаются замечательные комментарии (к которым Фомин, насколько понимаю, отношения не имеет): упомянутая в тексте солистка рязанской группы ЗГА Лилия Борисова-Малиновская почему-то становится «бессмысленной питерской дурындой» (видимо, Катей Борисовой). Тонкий прикол? И почему Борисовой-питерской приписывается высказывание в адрес СОЛОМЕННЫХ ЕНОТОВ, коих она вообще за всю свою деятельность ни злым, ни добрым словом не удостоила? Может, это как раз Малиновской ЕНОТЫ «испортили праздник»?
А вот фенечка похлеще: «БАШЛАЧЁВ. Русский поэт-песенник. Вовремя подох, как собака, чем заслужил уважение широких народных масс». Сей комментарий — без комментариев. Интересно мне только — бедное насекомое, пухнущее от собственной крутости, кто вспомнит тебя через месяц после твоей кончины?
О большей части остальных нетленок — если сильно постараться, то из вороха интимно-бытово-алкогольных подробностей жизни тусовки можно почерпнуть некоторую информацию о творчестве как отдельных человеков и пароходов, так и целых коллективов все о тех же, в частности, «бандитах» Экзиче и Сантиме, и о тех же (а о каких же ещё?) ЕНОТАХ, и о разных там Сватенках и проч. и проч.
Читать поначалу забавно, страниц через десять становится нестерпимо скучно. Ганшин-Циммерман нас с бессмысленной Борисовой недавно два часа убеждал, что вовсе не скучно, а напротив, безумно смешно. Пускай «временщики» впредь помечают ремарками, где надо смеяться — по аналогии со «смехом за кадром», в известной телемути «Элен и ребята». Тогда они, наконец, добьются полного сходства с означенной мыльной оперой для тинейджеров.
Что же до «не имеющего себе равных» оформления — картинки трогательные, но отчего ж так наляпано? Ау! Культурологи! Вот вам тема — «Кич в самиздате».
Андрей Стволинский, высокочтимый наш наставник, наш Голос Столицы, наш сладкий ментор, — Вас я, конечно, приберегла на десерт. Но вот и настал долгожданный миг истины.
Андрей твёрдой рукой закрывает своими «Прогулками Раненых» Эру Самиздата («мир, как мы его знали, подходит к концу / мир, как мы его знали… Бог с ним!»). «Окружающая ситуация подсказывает, что второй номер журнала «Прогулки Раненых» окажется итоговым рок?-журналом уходящего тысячелетия. Вряд ли кому-то удастся до конца года выпустить журнал лучше этого. Возможно, этот журнал окажется, в некотором роде, итогом всего рок?- самиздата вообще». «Я — изысканность русской медлительной речи, / Предо мною другие поэты — предтечи…», — где-то мы это уже слышали. И Борхес тут же со своим «Алефом». Очевидно, Андрей тоже нашёл у себя в подвале эту магическую точку, отразившую в себе всю Вселенную; ему открылся путь к всепознанию — что же нам, убогим, теперь кидаться банановыми шкурками?
Но весь настрой журнала куда определённее работает на в корне отличную идею его творца: «Журнал не как средство массовой информации, а как произведение декоративного искусства. Журнал, который позволяет самовыражаться во всех возможных стилях, собирать их вместе, купажировать с прописными истинами или иными чистыми формами мысли и ваять из этого нечто, в конечном счете являющееся самостоятельным произведением искусства».
Так причём же тогда тут рок (даже и с вопросительным знаком на конце)? С тем же успехом сгодилась бы любая другая тема.
И причём тут «два десятка сумасшедших, целеустремлённо двигающихся в том же направлении, что и «Прогулки Раненых»? Те, кто идут по пути, подобному Вашему, Андрей, обычно вообще обходятся без попутчиков.
Что, конечно, не лишает читателя возможности сравнения. У «Коры Дуба», например, тоже прослеживаются попытки сделаться самодостаточным произведением искусства, но «Прогулки» в этом качестве выглядят гораздо продуманней и завершённей.
И, если «Связь Времён» — мифологизация сознания некой общественной прослойки, то «Прогулки Раненых» — миф талантливого одиночки. Он в чём-то импонирует мне — умненький мальчик-интраверт, решивший поиграть в демиурга, друг мой, мне неуютно в твоей реальности, но я признаю её право на существование. Эта реальность не схожа с мирками «Связи» и «Культуры 8», хотя прототипы её виртуальных персонажей — всё те же Усов, Борян, Мишин, Модель, Фомин, Аверьянов и многие, многие ещё имена, кочующие по страницам всех трёх журналов.
О содержании вне контекста (с последним всё выяснили): привлечение авторов «КонтрКультУры» — Константина Уварова, Льва Гончарова — невольно придаёт журналу лёгкое сходство с сим многоуважаемым покойником, коллаж-композиция-компиляция на тему «Летов и Рембо — близнецы-братья» («Передонов» называется — этот-то здесь как затесался?) выполнена в лучших традициях постмодернизма, забавно, кстати, — моим воспалённым мозгом аналогия между оными деятелями МХК была проведена году ещё в 94-ом — или когда там Егор нашёл свою Абиссинию?
История группы НОЖ — процент мистификации с точностью определить не возьмусь, но детектор лжи бы явно зашкалило.
Дежурный для братского самиздату наезд на Борисову (Екатерину, а не Лилию). Как тебя любят, Катька — страстно и с хрустом, аж завидно. Впрочем, нет: это ответный наезд за наезд КБ на Макарова-Стволинского за наезд Ствокарова-Малинского на Арефьеву… уф… Во-во, давайте погрызёмся. В мире жить скучно, это ещё Ницше заметил. А Ницше, если не Макаров, то Стволинский и Камышева уж точно читали.
Продолжает тему брызг и дрязг сага о борьбе «Прогулок» с упоминавшейся ранее газеткой «Нашъ Драйвъ». Нашли тоже с кем воевать.
За статью о А. Фомине («Бегемот, или говно за пазухой») юного хулигана Тёму-Андрюшу Макарова хочется поставить в угол и лишить на неделю сладкого — если уж сам А Фо Мин брезгует набить ему морду. Нехорошо, мальчик мой, глумиться над чьей-либо внешностью — Вам это мама не объяснила? Стыдитесь, дружок. Это Вас не достойно.
Какую бы ещё жемчужину извлечь из кучи? Три рассказа о любви в порядке эксперимента (грустно, когда о высоком чувстве в порядке эксперимента). «Первая любовь» Адольфа Гитлера в изложении Макарова — хорошо, но фашизм и антифашизм — это всё-таки не одно и то же. «В поисках зверя Мааны» Усова — как и следовало ожидать, шиза отменнейшая. Не знаю, кто такой Беспризорник, но, судя по стилю, всё тот же Макаров-Камышева-Сулейман бейМария-Стволинский; как бы то ни было, рассказ «Лидочка» — лучший из трёх. Самая живая вещь в «Прогулочной» реальности.
Три статьи о Дмитрии Селиванове – Гончарова, Неумоева и Мишина.
И, наконец, — тот самый «Алеф?», который я вам цитировала на протяжении всего обзора. Тут и про нас есть! Ура! «В Питере, кажется, ещё выходят «Осколки». Люди искренне хотят кому-то помочь». Какие мы хорошие, оказывается, совсем как КОАПП (помните эту поучительную эпопею нашего детства?). Спасибо. Да, Андрей, этот номер «Осколков» — в своём роде подарок Вам: первый в нашей истории «восьмидесятистраничный журнал». Дабы никто не посмел упрекнуть Вас в голословии.
ЭПИЛОГ
Ой, что-то сама не пойму — это я всё за здравие или за упокой? («Ты ещё, стерва, спрашиваешь?!») А ведь скорей за здравие, как-то ни покажется сомнительно. Хотя бы уже потому, что приятно сознавать, что не мы одни такие дураки — что есть ещё кому пускать поезда под откос через сорок (двадцать, десять) лет после войны, изображать из себя глас вопиющего в пустыне и глумиться над мировым прогрессом в области полиграфии — короче, заниматься всем тем, чем мы, дорогие коллеги-самиздатчики, и занимаемся. Но поворошить солому в чужом глазу, намеренно забыв о лесоповале в своём — тоже приятно. Естественная человеческая и журналистская потребность. Я так считаю.
С любовью и уважением ко всем, кто ещё…
Сэнди
* — Автором рассказа «Один», по моим сведениям, является Миша Малышев, лицо (и некоторые прочие части тела) коего зафиксированы мною на фоне Я-Хи и Я-Хиного балкона весной этого года в ходе визита официального представителя «КД» в Питер (прим.ред.)
ВЫНИМАНИЕ! По непроверенным данным, в 2000 году, под городом Могилёвым журналы «В Тихом Омуте» и «Окорок Новый» проводят II всесоюзный съездъ работников самиздата. Желающие отличиться могут слать свои издания по адресу: 212004, Беларусь, г. Могилёв, а/я 26. Телефоны в Могилёве: 42-57-45, 42-58-69, факс: 22-97-82.
«рЕЖИм»: 152400, Ярославская обл, г. Данилов, ул. Земляной Вал, 20а-22, Доброхотову Виктору
«Прогулки Раненых»: 103062, г. Москва, Подсосенский пер., 22-20, Стволинскому Андрею
«ОдС»: 400137, г. Волгоград, бульвар Победы, 60- 235, Катерине