Нам пишутъ
После выхода в свет «Осколков» №10 по нашу душу пришло письмо. Касалось оно одного места в «Сейшеновой хронике», конкретно — того, где Поль играл в кафе «Анна», а некие поэты, до этого развлекавшие публику чтением своих гениальных творений, весь вечер трепались за своим столиком и мешали слушать. Корректная я обозвала их «козлами», вследствие чего, собственно, и воспоследовало сие суровое писание.
Поднимать бурю шумов и вынимать осколки из трепыхающихся сердец — дело нулевое, — тем более если достойная реанимация может состояться эдак через полгода, поскольку события в «Анне» имели место в апреле-мае, а осколочный как-то туповато зарядил в «десятку». Но не в «яблочко», а, скорее, по выражению одного автора, туда, где «щекотно и суетливо».
Гм-гм… Да, мы действительно разбавили атмосферу Поля в «Анне», на плоть сцены которой взобрались, кстати, сами, а не через Андрея Радченко, — зато свалили его в «Подвал» (он проходил в ваших материалах как «Яма», что не совсем одно и то же). А что не «козлы» шептались за столиком — это неоспоримый факт, — поскольку когда после ознакомления с хрони-капом №10, например, я сказал несколько слов литредактору Светлане на состоявшейся 6.03.99 квартирной записи Юли Теуниковой, то если и не благоухал «Шанелью», надеюсь однако же, что мертвил только пропотевшими от ходьбы носками (сие никак не выделяло среди остальных собравшихся и музыкантов — физиология и климатография ли, дью — андерстанд?).
Мы ответили Полю на его фразу «поэзия кончилась», что это не так. По поводу творчества (не говоря о музыке и о Поле): несли не чушь, а ЗАУМЬ, — с поправкой на «кофеюшность» отображния текстов — для желудочно-кишечной коррекции посетителей «Анны», но такие расслабоны позволяем далеко не всегда. Желаем разбиваться не только громко, но и помногозвучнее, хоть и не обязательно «красиво». В общем, в зависимости от вкуса налитых в тару наполнителей.
Кэнди, один из тех самых поэтов
Дорогой Кэнди!
Разрешите, я отвечу по пунктам? Это не оскорбит Вашего достоинства?
1. Ваше мнение по поводу «Осколков» оставляю без внимания — как и мнение любого человека, чьи мнения мне в принципе неинтересны.
2. За ошибку в названии Вашего подвала прошу прощения. Извинить меня может только то, что никто из выступавших не потрудился сообщить мне и моим друзьям, как на самом деле сие место называется.
3. Упомянутая Светлана, то бишь я, являюсь в «Осколках» не литературным, а главным редактором. Если бы Вы интересовались не только своей неповторимой персоной, Вы бы обязательно это заметили. На будущее: вся подобного рода информация находится на третьей странице обложки.
4. Весь Редакторат с марта сидит, обложившись Брэмом, и подыскивает животное, более соответствующее образу Вас и Ваших соратников по слову. Пока, увы, ничего не нашли. Но как только найдем — сразу поставим Вас в известность.
5. А несли вы, господа, скорее не заумь, а ЗАДУРЬ. Кстати, хорошее слово. А главное, гораздо более точно выражает суть Вашего творчества.
Светлана Смирнова, главный редактор
с помощью Сэнди, литературного редактора.