Ленинградская гастрольная поездка Петра Мамонова в начале марта прошлого года вызвала много споров. Его выступление под фонограмму (частичное, если быть точным, «живьем» звучал голос Мамонова) и солирующая гитара А. Бортничука — были восприняты некоторыми рок-ортодоксами чуть ли не как отход от канонов рока. С другой стороны, дальнейшая театрализация шоу, эксперименты со светом, звуком, монтажом сцены убедительно доказали, что Мамонов по-прежнему находится в поиске… Несомненно одно — три концерта, прошедших на площадке ДК им Лепсовета, стали событием в питерской рок-жизни.
Новый проект Петра Николаевича называется «Мамонов и Алексей», программа которого состоит из двух, на первый взгляд, практически автономных частей, однако связанных между собой концептуально общим абсурдным началом. По сути, это был музыкальный спектакль абсурда в двух действиях.
«Звуковая коллекция Шумова» (именно так называлась первая часть спектакля) строилась вокруг жуткой истории — «серии убийств па улице Горького» и криминального расследования, которое «ведет МУР». В конце концов все закончилось кровавым исходом, зловеще разыгранным статистами труппы Шумова, как раз под звуки «Васиных именин» — заключительного номера шумовской «коллекции».
Что касается музыки, то она, как всегда у Шумова, была «бьющей по нервам» (неудивительно, что некоторые из зрителей не выдержав «электронной терапии» Василия, в панике покинули зал) — с бесконечно повторяющимися беспокойными гитарными ходами, «холодной» пульсацией ударных и «тревожным» звучанием клавишных. Одним словом, вся Васина «коллекция» была сработана в самых лучших «центровских» традициях, с которыми заинтересованные лица могут обстоятельно познакомиться, прослушав пластинку группы ЦЕНТР «Сделано в Париже».
В антракте звучала симфоническая музыка (разумеется, в записи). Довольно короткие медленные пьесы, очень схожие по своему меланхолическому настроению. Они рождали у меня какое-то «предгрозовое» чувство надвигающейся беды. Я слушал эту странную музыку и рассуждал над тем, кому она принадлежит. Может быть, Брайану Ино? Его музыка для аэропортов или что-нибудь в этом роде?
Когда раздвинули занавес, первое, что сразу бросилось в глаза, был огромный, во всю сцену экран, залитый непередаваемо чистым, почти прозрачным небесным светом тех поразительных тонов и оттенков, которые характерны, пожалуй, только для пейзажных шедевров с видами Фудзи великого мастера ксилографии Канусика Хокусая. Явным диссонансом в море спокойных красок выделялась рамка, очерченная едко-красным цветом, которая была подвешена метра на два над сценой. На ней, почти не шевелясь, восседал с гитарой Алексей Бортничук, двоюродный брат Мамонова.
…А на сцене «царствовал» Петр, выразительно, неподражаемо изображая самые различные «объекты»: первоклассного танцора, выписывающего немыслимые па, человека — марионетку, всеми членами которого управляет невидимая рука таинственного кукловода, пижонистого висельника в строгом костюме, манерно дергающегося на веревке в предсмертных судорогах…
Грациозность пластики, эксцентричность движений и выразительность мимики Мамонова напомнили мне манеру игры актеров японского фольклорного театра «Кабуки». Их объединяет и общая устремленность достигнуть полного совершенства в искусстве перевоплощения…
Музыкальные приемы были самые разнообразные — от интеллектуальных гитарных «запилов» в стиле Фрэнка Заппы до «грязных» негритянских аккордов а-ля РОЛЛИНГ СТОУНЗ (например, в песне «Красный автобус с белой полосой…» Мамонов, как мне кажется, намеренно использовал до боли знакомую пронзительную цитату из «роллннговой» баллады «Небеса», доведя ее до полной экзальтации, при этом, правда, несколько видоизменив…) Но это была не эклектичная смесь. Каждый новый номер логически исходил из предыдущего, в чем-то его дополняя. Даже декламация стихов не выпадала из этого ряда и быта как нельзя кстати, вызвав у зрителей взрыв восторга — сначала «панковской» «Наташей», прочитанной с пафосом, а потом — печальным монологом неизвестного автора, прозвучавшим по-английски.
Выход Мамонова на сцену ДК имени Ленсовета в «связке» с Шумовым, к сожалению, стал одноразовой акцией. Во всяком случае, в ушедшем году повторения удачного эксперимента не последовало. Его дальнейшей «раскрутке», по всей видимости. помешали проведенные в конце апреля американские гастроли ЗВУКОВ МУ (контракт с фирмой «АЙ-ПИ-ЭЙ» включал выступление группы в Нью-Йорке, Лос-Анджелесе, Сан-Франциско, Миннеаполисе, Детройте и Чикаго). 19 мая, как раз в день завершения глобальной поездки «Звуков» по США, Вася Шумов в интервью корреспондентке «Программы А» объявил о переименовании своей «Звуковой коллекции» в «Библиотеку приключений», тем самым как бы разорвав последнюю ниточку, которая тематически связывала шоу-программы двух друзей.
Через 3 недели на концертах в калининградском ДБ моряков Мамонов самостоятельно «откатал» полнокровную программу из двух отделений. В первом он показал «питерское» эксцентричное представление, а во-втором выступил сольно с блоком известных песен в нетипичной для себя манере: сидя на табурете и ведя диалог с залом, что, по-видимому, должно было напомнить ту полузабытую атмосферу старых добрых сейшенов, которые когда-то устраивались в непринужденной домашней обстановке. И это ему удалось. В двух словах он поведал о поездке в Штаты, о знакомстве с Питером Габриэлем и Лорри Андерсон. С большим юмором и долей ирония по отношению к себе он вспомнил, как покупал гитару в Чикаго (на которой теперь играет) по совету тамошней тусовки — весьма веселых симпатичных ребят, имеющих, однако, откровенно бандитский вид… В заключение Петр Николаевич очень трогательно пожелал (чем вышиб из меня скупую мужскую слезу) всей присутствующей молодежи найти себя в этой жизни и непременно заняться любимым делом…
Впереди у Мамонова был фестиваль имени Троицкого у Останкинского пруда осенний концерт в «Эрмитаже», о которых он сам пока еще не знал.
АЛЕКСАНДР ДОЛГОВ.
Фото Андрея Усова.
