Константина Кинчева я искала долго. Ветер, сбивая с ног, рвал в клочья пальто и почему-то обнадеживал меня скорой встречей с лидером АПИСЫ. И действительно, покружив часа два между углами этого «бермудского треугольника» — репетиционной «точкой» группы в ДК моряков, автобусной остановкой и гостиницей все тех же моряков, я, в конечном итоге, нашла Костю в номере этого отеля на краю Петербурга.
Его очень долго не было в нашем городе, а, появившись, он кого- то удивил, а кого-то и разочаровал своим новым альбомом»Для тех, кто свалился с луны».
Во всяком случае, концерты, которые три дня подряд собирали полный «Юбилейный», оказались куда ярче, сильнее и энергичнее, чем новый альбом. Именно концерты и дали название этому интервью.
Однако встречались мы с Костей за 2 дня до концертов, еще не слышав новых песен, поэтому разговор был просто о жизни, о роке, о судьбе…
— Кажется, нас не очень жаждали видеть в Питере…, — признался мне Кинчев, — если уж претендовать на концерты в Москве или здесь, то везти нужно что-то новое. Сейчас мы готовы к этому. А насчет изменений: к 30-ти годам человек уже сформировался, и внутри меня мало что меняется. Внешне: дочь родилась, пластинку записали…
— Те, кому удалось послушать новый альбом, считают, что Кинчев перестал быть «рупором поколения». Плакатный имидж уступил место более романтическим настроениям.
-Это программа для тех, кто не от мира сего, кто чувствует связь с другими мирами. Во мне это было всегда: заглавная песня была написана еще в 1985 году. Под нее нужна была целая программа, которая созрела лишь сейчас. А поведение на сцене — оно неизменно.
— Каждая новая пластинка — новая АЛИСА?
— То же самое и с этой.
— Не боишься, что поклонники не примут, не поймут?
— Как бы обидно это не прозвучало для поклонников — мы занимаемся музыкой для себя. Потеряем интерес – бросим.
— 10 лет назад ты пел о «моем поколении», обращаясь к нынешним тридцатилетним. Сегодня на концертах АЛИСЫ вновь тинэйджеры. Не потеряна ли связь между Кинчевым и его поколением?
— Мое поколение — это те, кому выпала честь родиться на стыке эпох и войти в новый век. Так что связь не может бьггь потеряна. Молю Бога, чтобы тоже дал возможность дожить до двухтысячного года.
— Ты верующий или это привычная присказка?
— Верил и раньше, но несколько абстрактно. Крестился 26 сентября 1992 года, когда поверил всему, чему учит апостольская церковь.
— Чем было вызвано столь безоговорочное признание?
— Вероятно, посещением Иерусалима.
— Многие церковники считают рок сатанинской музыкой.
— Я согласен с этим. Но два стремления — и к Богу, и к року — неразделимы для меня. Я уже не могу стать чистым и непорочным, хотя бы потому, что занимаюсь рок-н-роллом
— Рок — это порок?
— Эта музыка всегда на линии фронта, слишком часто заигрывает она с бесами.
— Ты можешь определить на чьей ты стороне?
— Я в песнях спрашиваю о том же — кто играет моей рукой?
— Если АЛИСА — проводник не добра?
— Отвечу как металлист: «Встретимся в аду».
— Не этим ли объясняются постоянные скандалы вокруг АЛИСЫ, бойня на концертах и т. д.?
— Может быть, карма такая… хотя первыми мы на скандал никогда не идем.
— Как ты относишься к фанатам?
— Устаю от них ужасно. Никому бы не пожелал. На лавочках вокруг дома постоянно кто-то поет, кричит, парадная вся изрисована. Знаю, что фаны поддерживают между собой отношения через газету «Шабаш». Есть девочки в Москве и Питере — информаторы. Питерская связная называет себя «Кэт- ниоткуда». Но лично мне самому некогда с ними общаться:
— Задумывался ли ты о тех, которые сопровождают АЛИСУ из города в город? Ведь У этих подростков и жизни нет своей, только твоя.
— Бесы отвечают во мне: «Это их проблемы».
— Хотел ты того или нет, ты имеешь власть над ними. Помнишь у Экзюпери:
«Мы в ответе за тех, кого приручили». Ты не чувствуешь ответственности за них?
— Я никогда не брал на себя роль школьного завуча, который объясняет, что должно, что нет… По существу, все мои песни о том, что каждый должен в любой ситуации оставаться человеком.
— Вероятно, фанаты воспринимают их неадекватно.
— Подрастут — поймут. Но я уже говорил: рок — бесовское искусство, даже не искусство, а естество, физиология. Я не знаю, что будет дальше. Важнее всего для меня сейчас записать новый альбом «Черная метка».
— Достаточно «говорящее название…
— Это исповедь о страстях — наркотиках, пьянстве, женщинах, азарте. О всем том, что мне физически мешает дожить до 2000 года.
-Этот альбом ты тоже впервые представишь в Питере?
-Да, также как и «Луну». Питер — мой город. Он сделал меня. Город, построенный вопреки всем законам природы на болоте. Где выжить могут лишь птицы. Люди окрыленные получают здесь огромный энергетический заряд, а привыкшие твердо стоять на земле — тонут.
-Почему ты вернулся в Москву?
— В Питере у меня никогда не было дома. Я жил у знакомых, друзей, на вокзалах. И это того стоило. В 80-е здесь было легче выжить — больше концертных площадок, рок-клуб…
-Сейчас наоборот?
-90-е годы — годы Московского рока. В 80-е Питер дал несколько очень разных и сильных команд и по питерской традиции с запоминающимися, яркими текстами. Что-то ушло из города, и новые группы не возникают. А Москва всегда была сильнее в музыкальном отношении. И сейчас там, благодаря информации, хорошим студиям, есть возможность совершенствоваться. Появилось много интересных групп с неплохой музыкой, но все с «закосом» на Запад. Даже поют по-английски.
— Альбом записывали в Москве, сколько он будет стоить?
— Студия «Мороз-рекордз» сама устанавливает цены. Мы не имеем на это права, лишь получаем определенный процент с продажи.
— Другие коммерческие вопросы вас касаются?
— Организацией концертов занимаемся мы. Если — аншлаг, то отработаем -вложенные деньги — «выходим по нулям». Если чуть меньше народу придет — «в минусе». Рок-н-ролл не та музыка, которой можно зарабатывать деньги.
-Но «раскручиваются» же как-то другие. Спонсоры и т. д.
— Мы не хотим попадать в зависимость, терять свободу, а это входит в понятие -спонсор. Моя честь должна быть незапятнанной, иначе не смогу петь и писать стихи.
— Зарубежные гастроли имеют какое-нибудь значение?
— Моя земля здесь, там нечего делать. Кое-что заработали во Франции — хватило на человеческую жизнь в течение двух месяцев, детям кое-что купить. Детей-то у меня сколько…
— Сколько?
— Сын от первой жены и две дочери от второй.
— Ты часто бываешь дома?
— Реже, чем хотелось бы.
— А хочется?
— Дома по кайфу, хотя я там появляюсь как лишняя нагрузка. Двое детей, собака, а появляется еще один экземпляр, требующий пищи, заботы…
— Какая у тебя собака?
— Немецкая овчарка по кличке Хит. Подобрали больную, выходили. Красивая стала, но болеет часто.
— Хотелось бы тебе, чтобы дочери в будущем уподобились нынешним фанатам АЛИСЫ?
— Я бы хотел, чтобы дочери стали счастливыми благодаря тем мужчинам, с которыми свяжут свою жизнь.
— Костя, как ты оцениваешь творчество твоих коллег, других рок- музыкантов?
— Многие сейчас встали на путь «высокого искусства», а рок-н-ролл пропал.
— А «Русский альбом» Гребенщикова?
— Именно он мне понравился, хотя до этого я отдавал предпочтение ранним вещам БГ. Рад, что в группу вернулся Саша Титов.
— Не было желания запеть по-английски?
— Русский язык — красивейший. Россия — вообще истинно роковая страна. Рок имеет здесь свое значение — судьба… А по-английски я петь не буду, я его просто не знаю.
— У БГ — своя философия. Он всегда пытался выяснить кто он такой, а ты?
— Вероятно, у него было время — сесть с листом бумаги и четко сформулировать. Я — не философ. Я не знаю, кто я такой.
— Если тебе надоест петь, чем бы ты мог зарабатывать на жизнь?
— Чем угодно. Бизнесом — вряд ли, пожарником — тоже, а вот гончаром, пожалуй, стал бы.
— Был опыт киноактера во «Взломщике»…
— Я снимался лишь потому, что статью за тунеядство тогда не отменили… Кстати, вскоре мы вновь будем сниматься, но уже в документальном фильме Кена Рассела «Алиса в стране чудес».
— Репетиционная точка «Алисы» в ДК моряков, живете в гостинице моряков. Чисто случайно или есть какая-то связь с морем?
— Мы моряки: сегодня здесь, а завтра там. Порт — наше место.
Настя Дмитриева
