…ОЗЗИ, БУДУЧИ НЕ В СЕБЕ, НАПАЛ НА СВОЮ ЖЕ НУ ШАРОН н пытался ее задушить. Перед судом, 18 октября, (1989) Шарон сняла свои обвинения и по уголовному делу Оззи уже не идет, однако суд постановил поместить его в лечебницу для алкоголиков, где он теперь приходит в себя, страшно при этом мучаясь угрызениями совести…
Журналист Мик Уолл прибыл в частную лечебницу для алкоголиков. Приемная, как пишет Мик Уолл, напоминала гостиничный вестибюль. Люди расхаживали, одеты были непринужденно. в свое. Поначалу пациентов от гостей было не отличить. Но потом картина прояснилась: пациенты — это те, кто нервно поглядывает на часы.
Мик Уолл зашел в телесалон и стал дожидаться. Оззи. Тот вскоре пришел, извинился — у него была встреча с врачом — и провел в свою комнату на 2-м этаже. Комната напоминала номер-люкс в хорошем отеле. «Похоже на гостиницу», — заметил Уолл. «Похоже, — согласился Оззи, — да только вниз в бар тут уже не спустишься».
Оззи и Мик Уолл знают друг друга уже много лет, вот Оззи и пригласил знакомого журналиста, чтобы излить душу.
— Оззи выглядит хорошо, — замечает Мик Уолл, — несравненно лучше, чем та полувменяемая личность, которую мне довелось видеть за несколько дней до печального происшествия. Более подвижный, более живой. Он мало чем напоминает потерянную фигуру на сцене Московского музыкального фестиваля.
(Собственно, из статьи явствует, что в России это каким- то образом и началось).
— Я приехал из России, — говорит Осборн, — поехал в Лос-Анджелес, была у меня с собой эта русская водка. Ну я ее попивал так с недельку. А потом вдруг заметил — пью один. И до того это я допился, что сообще ничего не помню, выпил я бутылку. А потом просыпаюсь — камера. Лицо мое исцарапано — это Шарон меня ногтями, когда защищалась.
Я не знаю, что со мной случилось. Помню, вроде, меня арестовывали. Как в кошмарном сне помню полицейскую машину. Я подумал, а не чудится ли мне все это. Потом в Анашете, в тюрьме, подержали меня дня два. В тюрьме ребята нормальные. Обращались со мной хорошо, дали сигарет, разговаривали, пока сидел. Музыканты из группы не подкачали, не подвели меня. Зэк и Рэнди сразу прилетели: ко мне. Я знаю, что хронический алкоголик. Я знал, что был в запое. Так что еще в среду перед той субботой я уже записался в эту клинику…
Год это г для нас с Шарон выдался трудный, работы было много, — продолжал Оззи, — приедешь с гастролей с женой, с детьми побыть, а она либо в поездке, либо другим занята, а последние мои гастроли — сущий АД! 14 месяцев!!! Мне еще знакомые говорили — Оззи остановись! А то сгоришь, дело кончится очень скверно…
На гастролях пить не бросишь, не получится. Мне два раза в месяц кололи картизон и всякую такую гадость только чтоб я мог работать. А картизон — это стероид, своего рода наркотик, от него мозги набекрень. Я с последних гастролей сумасшедшим вернулся. Да и до сих пор в себя не пришел, все еще сижу на лекарствах.
На вопрос будет ли он работать в будущем, Оззи ответил:
— Конечно, буду, только, как бы это? — покультурнее работать буду. Ксй черт ездить на все эти кулички. Россия мне, правда, понравилась — интересное место. Не прочь сюда еще как-нибудь съездить. Но на гастроли без конца ездить не хочу.
Вот купил себе дом в Батенгемшире. Было это два с воловиной года назад. А с тех пор провел дома самое большее — два месяца, три. На кой черт было покупать всю эту недвижимость, если я ей не пользуюсь н радости от нее никакой не получаю. Проведешь год на гастролях, а жизнь таят напряженная, активная. Приедешь домой и никак не расслабишься. Становится вдруг скучно. Я, например, ни ва чем сосредотчиться не могу больше 30 секунд. Сейчас вой врача видел, он мне говорит; надо научиться расслабляться, нельзя быть все время в напряжении, а я ему говорю, что с самого первого дня жизни не расслабился ни разу. Я посидеть спокойно и то не могу. Часть лечебного курса здесь — это медитация, вернее, упражнения по медитации. Но это не та медитация, что у индийских гуру, мы не сиди» тут, не поем сквозь нос «омммм, оомммм», а поем, скорей, что-нибудь вроде «пниииваааа! Пииивааа!».
— Да, гастроли, — продолжал Оззи, — все самое важное проходит мимо! Ребенок твой научился ходить, пошел в школу, участвует в каких-нибудь соревнованиях — все это важные моменты в его жизни. А меня там нет, я на другом конце света. Казалось, когда я от детей уезжаю, во мне что то умирает внутри. Вот сегодня: они меня навещали здесь — уезжали домой — все плакали. Я смотрел на уезжавшую машину и думал: вот тебе и причина бросить проклятое питье. Так что моя главная задача сейчас — бросить пить и не начинать снова. Но есть у меня надежда, что теперь вот завяжу раз и навсегда.
— Я вот тебя для чего позвал, — сказал Оззи Мику. — Вижу газеты с заголовками «Оззи разводится с Шарон». Но это же неправда! То есть я ни о каком разводе не знаю ничего. Сегодня Шарон ко ^не приезжала, я ее спрашивал: «Ты что. от меня уйти хочешь?». Она говорит: «Нет, с чего ты взял?». Так какого ЖР «РПТЯ они и газетах пишут? Мы и так прожили с ней вместе больше, чем все предсказывали, никто даже не ожидал И п ред Богом надеюсь, что проживем так до конца жизни…
Где сейчас Фил Лайнгт? Умер. Где Джон Бонэм? Умер. Я не хочу быть следующей жертвой…
И что бы ни СЛУЧИЛОСЬ с Шарон я не pacстанусь ни за что! И ни за что, ни за какие коврижки не вернусь в «Блэк Саббат!» Никогда, ни в этой жизни, ни в следующей!