А мы пойдем с тобою погуляем по трамвайным рельсам.
Посидим на трубах у начала кольцевой дороги.
Нашим теплым ветром будет черный дым трубы завода.
Путеводною звездою будет желтая тарелка светофора.
Если нам удастся, мы до ночи не вернемся в клетку.
Мы должны уметь за две секунды зарываться в землю,
Чтоб остаться там лежать,
когда по нам поедут серые машины,
Увозя с собою тех, кто не умел и не хотел
в грязи валяться.
Если мы успеем, мы продолжим путь ползком по шпалам.
Ты увидишь небо, я увижу землю на твоих подошвах.
Надо будет сжечь в печи одежду, если мы вернемся,
Если нас не встретят на пороге синие фуражки.
Если встретят — ты молчи, что мы гуляем
по трамвайным рельсам.
Это первый признак преступленья и шизофрении.
А с портрета будет улыбаться нам железный Феликс.
Это будет очень долго. Это будет очень справедливым
Наказанием за то, что мы гуляли по трамвайным рельсам.
Справедливым наказаньем за прогулки
по трамвайным рельсам.
Нас убьют за то, что мы гуляли
по трамвайным рельсам.
Нас убьют за то, что мы с тобой гуляли по трамвайным рельсам.
* * *
Не догонишь — не поймаешь. Не догнал — не воровали.
Без труда не выбьешь зубы, не продашь, не наебешь.
ту песню не задушишь, не убьешь.
Эту песню не задушишь, не убьешь.
Дом горит — козел не видит. Дом горит — козел не знает.
Что козлом на свет родился, за козла и отвечать.
Гори, гори ясно, чтобы не погасло.
Гори, гори ясно, чтобы не погасло.
На дороге я валялась, грязь слезами разбавляла.
Разорвали нову юбку, да заткнули ею рот.
Славься великий рабочий народ.
Непобедимый могучий народ.
Дом горит — козел не видит. Он напился и подрался.
Он не помнит, кто кого козлом впервые обозвал.
Гори, гори ясно, чтобы не погасло.
Гори, гори ясно, чтобы не погасло.
Лейся песня на просторе. Залетай в печные трубы.
Рожки-ножки черным дымом по красавице земле.
олнышко смеется громким красным смехом.
Гори, гори ясно, чтобы не погасло.
* * *
Деклассированных элементов первый ряд.
Им по первому по классу надо выдать все.
Первым классом школы жизни будет им тюрьма,
А к восьмому их посмертно примут в комсомол.
В десяти шагах отсюда светофор мигал.
Желтым светом две минуты на конец дождя.
А в подземном переходе — влево поворот.
А в подземном коридоре гаснут фонари.
Коридором меж заборов, через труп веков,
Через годы и бурьяны, через труд отцов,
Через выстрелы и взрывы, через пустоту.
Две минуты изловчиться — проскочить версту.
По колючему пунктиру, по глазам вождей.
Там наружи мертвой стужей по следам дождей.
По приказу пить заразу из подземных жил.
По великому навету строить старый мир.
Деклассированных элементов первый ряд.
Им по первому по классу надо выдать все.
Первым классом школы жизни будет им тюрьма,
А к восьмому их посмертно примут в комсомол.
* * *
На черный день усталый танец пьяных глаз, дырявых рук.
Второй упал, четвертый сел, восьмого вывели на круг.
На провода из-под колес да на три буквы с-под асфальта.
В тихий омут буйной головой. Холодный пот —
расходятся круги.
Железный конь, защитный цвет, резные гусеницы в ряд.
Аттракцион для новичков — по кругу лошади летят.
А заводной калейдоскоп гремит кривыми зеркалами.
И колесо вращается быстрей.
Под звуки марша — головы долой.
Проела моль цветную шаль. На картах —
тройка и семерка.
И хвостом сгоняя мух, тяжелым сердцем лезет в горку.
А бильярдные шары от столкновенья раскатились по краям,
По обе стороны, да по углам просторов и широт.
А за осколками витрин — обрывки
праздничных нарядов.
Под полозьями саней живая плоть чужих раскладов.
А за прилавком попугай из шапки достает билеты
На трамвай до ближнего моста.
На вертолет без окон и дверей.
И в тихий омут буйной головой.
И колесо вращается быстрей.
* * *
По перекошенным ртам продравшим веки кротам
Видна ошибка ростка.
По близоруким глазам, не веря глупым слезам,
Ползет конвейер песка.
Пока не вспомнит рука, дрожит кастет у виска,
Зовет косая доска.
Я у дверного глазка.
Под каблуком потолка.
У входа было яйцо или крутое словцо,
Я обращаю лицо.
Кошмаром дернулся сон.
Новорожденный масон поет со мной в унисон.
Крылатый ветер вдали Верхушки скал опалил.
А здесь ласкает газон.
На то особый резон.
На то особый отдел, на то особый режим,
На то особый резон.
Проникший в щели конвой.
Заклеит окна травой.
Нас поведут на убой.
Перекрестится герой.
Шагнет раздвинутый строй —
Вперед за Родину — в бой.
И сгинут злые враги:
Кто не надел сапоги,
Кто не простился с собой,
Кто не покончил с собой,
Всех поведут на убой.
На то особый отдел.
На то особый режим.
На то особый резон.
* * *
Коммерчески успешно принародно подыхать.
О камни разбивать фотогеничное лицо.
Просить по-человечески, заглядывать в глаза
Добрым прохожим.
О, продана смерть моя. Продана.
Украсить интерьеры и повиснуть на стене.
Нарушить геометрию квадратных потолков.
В сверкающих обоях биться голым кирпичом.
Тенью бездомной.
О, продана тень моя. Продана.
Иду я на веревочке, вздыхаю на ходу.
Доска моя кончается, сейчас я упаду.
Под ноги, под колеса, под тяжелый молоток
Все — с молотка.
О, продана смерть моя. Продана.
Подмигивает весело трехцветный светофор,
И вдаль несется песенка ветрам наперекор.
И радоваться солнышку и дождичку в четверг.
Жить — поживать.
О, продана смерть моя. Продана.
* * *
От большого ума — лишь сума да тюрьма.
От лихой головы — лишь канавы и рвы.
От красивой души — только струпья и вши.
От вселенской любви — только морды в крови.
В простыне на ветру по росе поутру.
От бесплодных идей до бесплотных затей.
От накрытых столов до пробитых голов.
От закрытых дверей до зарытых зверей.
Параллельно пути черный спутник лети.
Он утешит, спасет, он нам покой принесет.
Под шершавым крылом ночь за круглым столом.
Красно-белый плакат. «Эх, заводи самокат».
Собирайся народ на бессмысленный сход.
На всемирный совет, как обставить наш бред.
Вклинить волю свою в идиотском краю.
Посидеть помолчать — да по столу постучать.
Ведь от большого ума — лишь сума да тюрьма.
От лихой головы — лишь канавы и рвы.
От красивой души — только струпья и вши.
От вселенской любви — только морды в крови.
* * *
Я оставляю еще полкоролевства
Вовсе не метров —
Земель тридевятых.
На острове вымерших просторечий
Купола из прошлогодней соломы.
Я оставляю еще полкоролевства,
Камни с корон —
Два выцветших глаза.
Скользкий хвостик корабельной крысы,
Пятую лапку бродячей дворняжки.
Я оставляю еще полкоролеветва.
Весна за легкомыслие Меня накажет.
Я вернусь, чтоб постучать в ворота,
Протянуть руку за снегом зимой.
Я оставляю еще полкоролевства.
Без боя, без воя,
Без грома, без стрема.
Ключи от лабораторий — на вахте.
Я убираюсь.
Рассвет в затылок Мне дышит.
Рассвет пожимает плечами.
Мне в пояс рассвет.
Я оставляю еще полкоролевства.