«О чем так долго говорил я, свершилось — в стране полная анархия. Ура»

Константин Кинчев
Константин Кинчев

К. Кинчев: — В принципе, почему мы такое дело затеяли? Ну, это как бы давнишняя мечта — издавать свою газету. А вот для чего это нужно…

С. Аманова: — Да ни для чего.

К. К.: — Нет. Для того, чтобы держать всех в курсе событий. Всю Армию нашу, то есть всю АЛИСУ — потому что АЛИСОЙ является не только группа, а все, кто так или иначе имеет отношение к тем 6 человекам на сцене, — еще несколько там тысяч по всей стране. Это тоже АЛИСА. Таким образом, чтобы все знали, чем мы живем, о чем думаем, какие у нас планы и так далее и тому подобное. Вот.

С. Степанов: — Элемент летописания, в общем.

К. К.: — Да, безусловно. Это как бы история определенного отрезка пути, допустим, 92 года… Ну, а если начать, так немножко издалека, вначале, конечно же, возникла идея создания фан-клуба, Армии АЛИСА. Воплотилась она в августе, банально: на одной из почт Москвы открыли абонементный ящик, дали информацию по радио, мол, кто хочет вступить в наш фан-клуб… Я не буду об этом долго говорить, поскольку вся информация и так уже имеется. Могу сказать только, что за это время мы получили очень много писем, так что вся Армия на сегодня уже достаточно мощная и большая. И она пополняется с каждым днем. Ну, а позже пришла в голову и мысль об издании такого… типа «боевого листка». Потом ты уже развил это дело до газеты.

С. С.: — Кстати, а вообще откуда взялась эта фишка, с Армией?

К. К.: — Она давно как бы ходила. И вот, наконец, мы решили вплотную этим заняться — исключительно для удобства фанов. А для группы это сплошное неудобство, лишние заморочки. Отнес всю продукцию в магазин или на концертах продал. И все. Так что это чисто для наших фанов делается. Потому что для нас, повторяю, только лишняя нагрузка. Но зато — объединение для них. Допустим, ты печатаешь адреса в газете, и пусть фаны уже дальше сами знакомятся, переписываются. Вот мы сейчас, для затравки, дадим Москву. А там — из любого региона. Питер пока давать не будем, по определенным причинам. Питерцы пусть сами напишут.

С. С.: — А что там такое, я не в курсе.

К. К.: — Да питерские алисоманы жалуются, что у них там конфронтация с фашиками, которых просто надо уничтожать, мне кажется. С ними надо их методами бороться.

Д. Канов: — Это особый разговор. Между прочим, питерским ребятам в этом плане есть чему поучиться у московских, у которых большой опыт борьбы с люберней и прочей дрянью.

К. К.: — Почему-то такое происходит сегодня только в Питере.

Д. К.: — Причем, все эти фашисты до сих пор еще не объявились официально. Они ведут себя как шакалы.

К. К.: — Это ментовские штуки. Мне рассказывали фаны. Подгоняют несколько воронков, из них выходят ребятишки, которые бесплатно проходят на концерт, бритоголовые такие, они-то там и устраивают… Если уж на то пошло, я всегда рубился за то, чтобы не было ментов на концертах. И вот, когда я этого почти достиг, появляется горстка подонков, которая сводит — причем, я уверен, сознательно сводит! — все усилия на нет.

С. С.: — Это карма, Костя. Конфликты, конфликты… Как в песенке,— какая ж Марья без Ивана, какая ж АЛИСА без скандала…

К. К.:—Да, получается так. Конфликтные ситуации, разные, то и дело возникают по жизни. Точно, карма какая-то. То есть я не хочу никаких конфликтов, но они все равно почему-то возникают. И наглядный пример тому — это, допустим, концерты, которые проходили в конце ноября.

С. С.: — Видовские?

К. К.: — Видовские. Годовщина ВИДа.

С. С.: — Подробнее, что там за фигня-то произошла?

К. К.: — Позвонил мне этот ВИД. У нас с ними отношения были такие… Сам знаешь, какие. Они нам предоставляют время за определенную плату. Мы платили им, они давали эфир. Один раз. С «Шабашом», с пластинкой я вышел. И за эту минуту они сняли с нас пять штук. Но дело не в том. Заплатили, и ладно… Ну вот. Пригласили они нас на эту свою тусовку. Мы согласились. Поскольку, хотя нам и не очень нравится передача, но альтернативы, в принципе, у нас на телевидении нет, поэтому и согласились поучаствовать в их дне рождения. До этого мы играли на концертах в защиту «Взгляда», у которого в свое время были проблемы, все знают прекрасно об этом. И уже с того концерта начался какой-то напряг. Если помнишь, нас даже не объявили ни в рекламе, нигде. Как бы АЛИСЫ не существовало. Они тогда это объяснили тем, что, дескать, милиция была очень против, опасаясь всяких инцидентов, а поскольку сам «Взгляд» был в загоне, они уже шугались всего вокруг, тени собственной боялись. Ладно. Мы спустили, хотя это, в общем, не очень было красиво с их стороны. А теперь — эти концерты. Пригласили на 29 ноября. В отношении 1 января вообще не было разговора. А потом, значит, смотрю по телевизору объявляют, что мы играем и 29-го, и 1-го.

С. С.: — Ну совок…

К. К.: — Да, да, да. Тот самый совковый подход начал действовать в полный рост. То есть люди считают себя вправе заявлять о чем бы то ни было, не спросив согласия коллектива, и полагают, что они это делают по кайфу, по огромному кайфу, такой коммерческий подарок. Почему-то считается, что на телевидение все музыканты должны просто молиться. Молиться и лизать жопу, грубо говоря. Мы же всегда были и остаемся не зависящей ни от кого группой. Над нами единственный господин — это Господь Бог. И больше никого над нами нет. Мы сами себя по жизни ведем и прорубаем свою дорогу в этой жизни тоже сами. Поэтому я был несколько удивлен действиями видовцев и решил как-то с ними объясниться. На что мне ответили: «Костя, это недоразумение, наши девочки что-то перепутали, мы все утрясем, все будет нормально. Но 1-го числа, может, все-таки выступишь?» Я говорю: «Вообще-то мы первого не собирались играть, разговор шел только насчет 29-го… Но коли уж вы просите, да и в рекламе наша группа заявлена, выступим, конечно». Но я поставил одно условие. Я попросил ВИД, Любимова и Демидова, чтоб они сделали это на хорошем уровне, коль 1-го все будет сниматься на пленку. А на хорошем уровне можно сделать следующим образом: существует передвижная студия на ВПТО «Видеофильм», записывающая на 4-х канальный магнитофон, нужно просто взять и подогнать ее. Причем я сам договорюсь с ними, проблем не будет. Их задача только оплатить эту студию. Потом, после концерта мы делаем легкую корректировку, подсведем кое-что, и все дела. Потому что, когда при живом звучании пишут с пульта, не учитывается звук комбиков, т. е. звук сцены. В зал же идет нормальный баланс звука сцены и порталов, а на сцене, как правило, всегда громче звучит бас-гитара и гитара. Бас-гитара — основное, что теряется, когда берут звук с пульта. И мы хотели сделать нормальный звук, сочный, с хорошим давлением.

С. С.: — Передать, одним словом, достоверно атмосферу концерта.

К. К.: — Да. Но они подсчитали все и решили, что для них это очень дорого. Накрывать столы после концертов, тратить колоссальные бабки на бухло, деликатесы у них есть деньги, а на то, чтобы обеспечить рокерам сносные, я не говорю уже нормальные, условия для работы — у них, видите ли, нет. А если учесть, что они с каждой передачи «Поле чудес» получают где-то по миллиону, то 15 тысяч на передвижку выделить… Привыкли, что попсушники всегда звучат под фанеру, и им по фиг подобные проблемы. И со звуком порядок. Они под фанеру пооткрывали рты, и все в кайф. Естественно, с попсушниками им проще. У нас же несколько иная задача.

С. С.: — И как все развивалось дальше?

К. К.: — Дальше они делают следующий ход конем. Дают мне отказ и сразу же начинают связываться с группой ДДТ, которая в общем-то просто была забыта. Юрка, естественно, тут же звонит мне, спрашивает, что там за дела? Я приезжаю на Ленфильм, мы договариваемся, вырабатываем одно требование, при котором мы участвуем — это передвижка и все. Они отказываются. Ну и соответственно, мы даем свой отказ. На что они говорят: «Тогда можете играть только 29-го». Я говорю: «Ладно. Мы тогда и 29-го не будем играть». Звонит Любимов: «Ну, 29-го-то вы все же сыграйте». После снова по ящику дается реклама. Я говорю: «Убирайте рекламу, мы первого числа не играем». И они делают очередной финт, еще более совковый и поганый, в плане того, что нас вычеркивают 29-го и ставят на первое, чтобы продать как можно больше билетов на этот день, хотя знают прекрасно, что нас 1-го не будет. Я не хочу хвастаться, но из того букета, который был представлен, собираем площадки только мы. И если кто смотрел по телевизору «Рок против СПИДа», то там было очень слышно, как в каждой паузе кричали: АЛИСА! АЛИСА! и ждали нас…

С. С.:—Да, даже режиссерский монтаж не смог этого убрать.

К. К.: — А 29-го числа, когда мы вышли на сцену, они нам просто сделали западло, вырубив напрочь звук. Два раза. Собственно, они шли на то, чтобы сорвать нам концерт. Но это им не удалось, поскольку мы настолько много играли на всевозможных аппаратах и были столько раз в различных экстремальных ситуациях, что знаем, как из них выходить, и для нас это, в принципе, не проблема.

Кстати, сцена там была полметровой высоты, опять-таки рассчитанная для попсы, сидячий партер и все такое. Когда я это увидел, я сказал: «Вы не боитесь того, что у вас тут будет?» Они: «Нет. У нас все проходит нормально». У них действительно там проходит попса, где все чинно сидят на стульчиках. Для телевидения они потом подкладывают зрительный зал или с наших концертов, или еще с чьих-то и создают такую как бы «атмосферу». Ну вот. Естественно, когда мы вышли, все встали и рванули к сцене. Они тут же выпустили кучу ментов, которые направо и налево начали шарашить дубинками. Я еле сдержался. Одному менту хотелось просто в бубен засадить, но я его взял да и столкнул туда, со сцены, вниз. Там его порвали немножко…

С. С.: — А он был на сцене, что ли? Это он со сцены дубинкой мочил?

К. К.: — Ну да. Менты были и в зале, и на сцене. Пришлось опять останавливать концерт. Минут 15 затратить на то, чтоб убазарить ментов уйти со сцены и прекратить беспредел. Потом со всеми ребятами, я имею в виду с фанами, договориться — что никто не будет лезть. И все было отлично. Без ментов всегда можно обойтись и решить любую проблему.
И после всего… эти… обозы еще говорят, что мы зажрались, мы очень крутые…

С. С.: — Ну, а кроме Юрки, больше ты ни с кем, что ли, по поводу автобуса с передвижкой не разговаривал? С Гариком… С Вовкой Шахриным?

К. К.: — Гарик мне звонил. Говорит: «Что же вы не позвонили, мы бы тоже отказались». А я Гарику звонил, говорил, смотри сам, решай, как тебе. Ну, он решил, видимо, не портить отношения с телевидением, поэтому выступил. А что Вовка Шахрин? Говорит: «А у нас вообще ни денег, ничего нет. В ящике появиться, я считаю, это нормально». Хотя, когда все прокрутили мгновенно по СНС, говорил, что ему сначала была не очень понятна позиция АЛИСЫ, а после того, как он посмотрел по телевизору концерт, он понял, что мы были абсолютно правы. Потому как и сняли херово, и звука нормального не было. Кроме, пожалуй, МАШИНЫ. МАШИНА так, более-менее.

С. С.: — С Обозом, таким образом, отношения испорчены.

К. К.: — Да, теперь в Обозе мы вряд ли… Недавно, например, приезжал Женя Додолев, снимал со мной интервью, но ему там сказали: «Кинчев? Никаких кинчевых чтоб у нас не было!» Короче, они теперь в этот свой обоз будут давать укупников всех… Добрыниных и прочих. Тех, кто отмаксает побольше. Из роковой передачи она скатилась в традиционно эстрадную.

С. С.: — Да она и была в общем-то не особо роковой.

К. К.: — Все-таки изредка было там что- то… Сейчас же остался один «Хит-конвейер». Правда, он тоже под юрисдикцией ВИДа и Обоза, но там хороший парень, Мишка Борзин, работает. И Бажин тоже хороший парень. Они так хоть что-то делают.

С. С.: — А, все равно нет клипов приличных у роковых команд.

К. К.: — Потому что нет денег таких, которые попса может выплачивать. Я не знаю, каким образом они там эти бабки себе нарывают, видимо, чёсом и лизаньем жоп всяким спонсорам,— не знаю.

С. С.: — Шевчук снимает же себе клипы…

К. К.: — Снимает. Мы сейчас тоже будем снимать. «Чую Гибель». У Бори Литвинова.

С. С.: — Клип это, конечно, здорово, а что с новым альбомом?

К. К.: — Так вот мы сейчас все время и занимаемся тем, что готовимся к записи. Альбом будет называться «Для Тех, Кто Свалился С Луны».

С. С.: — И чем он будет отличаться от предыдущих?

К. К.: — Прежде всего, самой концепцией. Это, я так для себя определил, как бы черная романтика.

4 С. С.: — Что туда войдет?

К. К.: — Соответственно «Для тех, кто свалился с Луны», «Маленький, забытый всеми театр», я не знаю, как она будет называться, но пока такое название. «Плач». Она уже существует в электричестве. За последнюю пару недель на точке у КОРРОЗИИ плодотворно поработали, сделали две песни —«Камикадзе» и «Цветные дни». Остальное — «Это республика», «Наш дух» — все было уже сделано раньше, в Питере.

С. С.: — И когда вы все это планируете?

К. К.: — В феврале, я думаю, нет, а вот в марте наверняка засядем в студии. К лету должны закончить. Отдохнем и будем готовиться к туру. Хотелось бы все-таки проехаться по всей стране с новой пластинкой. Концерт где-то часа на два.

С. С.: — Армия АЛИСА тоже будет получать новую пластинку, как «Шабаш»?

К. К.: — Они будут первыми ее слушателями. Мы сразу же даем информацию, сколько она стоит, нам пишут письма-заявки, мы получаем — и высылаем. Скорее всего, наложенным платежом. Или перечислением. Потом, нужно подготовить, это уже вам, редакции, наверное, еще один пресс-релиз, где будет оговорен новый пакет: плакат, газета, нашивка, буклет красочный… И точно так же — нам пишут, мы высылаем. Хотя… Сейчас же ни черта не понятно: ни почта… ни самолеты не летают. На а/я у нас лежит порядка 500 переводов. Мне жалуются фаны: мы отослали деньги, а пластинки нет. Правильно. Нет. Потому что перевода мы еще не получили.

С. С.: — Новая пластинка также будет за свой счет, как «Шабаш»?

К. К.: — Да. То есть мы хотим все делать исключительно своими силами. Как «Шабаш».

С. С.: — АЛИСА-Рекордз?..

К. К.: — Типа того. Вон под «Шабаш» брали деньги, ссуду определенную…

С. С.: — Так выплатили же ее давно.

К. К.: — Выплатили. Я к тому, что так можно работать.

С. С.: — Ну, а какой выигрыш?

К. К.: — Да выигрыш-то небольшой, поскольку опять же все в оборот идет. Нужно же заказывать студию, новую партию пластинок. К примеру, себестоимость того же «Шабаша» до нового года уже возросла в 4 раза. И я думаю, это не предел. Соответственно, будет расти и ее цена. Сегодня двойник стоит 100 рублей. Уверен, что к лету будет еще дороже. Теперь этот тур. Проблема в том, что нам нужно фрахтовать какой-то самолет, допустим, «Руслан», чтобы перевозить аппаратуру, сцену… Вот чего бы мы хотели — так это иметь свою сцену, до винтика, которую мы будем знать и возить с собой. Как у АС/ДС. Ты видел, как они на ней работали? А все потому, что это их площадка, они ее знают от и до. Если посмотреть, МЕТАЛЛИКА уже была более скованная. Другие же команды просто эту сцену почти не использовали. А мы хотим делать именно… слово шоу мне не нравится,— но в общем, нормальный такой спектакль. От начала и до конца. Со сценой, со светом, потом с этими… с надувными конструкциями…

С. А.: — Это все мечты, по-моему…

К. К.: — Мечты. Конечно, мечты. Но к этому мы и стремимся. Чтобы сказку сделать былью, так сказать.

Д. К.: — К мечте.

С. С.: — На самом деле все будет упираться в деньги.

К. К.: — Правильно, в деньги. А деньги сейчас непонятны.

С. С.: — А проходки для бойцов Армии будут и дальше в силе? Или в связи с тяжелой, продолжительной экономической болезнью…

К. К.: — Для Армии бесплатный билет на концерты будет иметь свою силу, как и сейчас. Потому что, в идеале, концерты не должны ни в коем случае рассматриваться, как только финансовый наш подъем. Они должны стать просто акциями, где мы выигрываем лишь тем, что устраиваем праздник себе и всем, кто приходит на них.

С. С.: — Это, конечно, красиво. А на чем ты собираешься зарабатывать? На что жить группе?

К. К.: — На пластинках только. На рекламной продукции.

С. С.: — Ну, это только теперь появилась такая возможность. Да и то без хорошо отлаженной системы распространения, вообще инфраструктуры… Очень сомнительно пока все это.

К. К.: — Так никто же и не говорит, что легко. Ты сам посмотри, ни машин, ничего у нас нет. Мы всегда все вкладывали. Даже с Цоем я вел споры по этому поводу, потому что они старались ограничиваться минимумом аппарата, минимумом света и без шоу вовсе. Просто стояли и пели. Я говорил: «Витька, это очень опасный путь. Это, в конце концов, может приесться когда-нибудь. Рано или поздно».

Д. К.: — Просто станет скучно.

К. К.: — К несчастью, он погиб. А если говорить о рок-н-ролле, то, может быть даже, и к счастью. Потому что, если б он пошел этой дорогой… а он уже поддался, то есть попал под Айзеншписа очень круто,— Айзеншпис бы его высосал и выкинул, как он это делает сейчас с этими мальчиками, с ТЕХНОЛОГИЕЙ. Через год ТЕХНОЛОГИЯ будет уже никому на фиг не нужна.

С. С.: — Так она изначально никому была не нужна.

К. К.: — Разумеется. Но он вложил… вложил много денег в них. Рекламная кампания, радио, телевидение… Может быть, несколько миллионов. А сейчас эти миллионы себе вернет, приплюсует еще сколько-то, и все. Не спроста он уже взял себе другую команду. МОРАЛЬНЫЙ КОДЕКС. Который так же высосет, после того, как ТЕХНОЛОГИЯ будет окончательно съедена.

Мы же живем чисто автономно, своей группой, и никаких у нас мощных толкачей нет.

С. С.: — А они тебе нужны?

К. К.: — Нет. Они ни мне, ни группе не нужны. Под чью-то диктовку попадать… Ну, это сразу конец творчеству наступает. Играть и писать песни нужно только тогда, когда этого хочется, и все будет в кайф. Поэтому ощущение радости от жизни, от концертов должно всегда присутствовать.

С. С.: — С другой стороны, вся эта независимость наша… Совсем недурно, когда личность подкрепляется наличностью. Как у Чаплина: «Мои деньги — моя свобода».

К. К.: — Нет, ну конечно, в абсолюте, нужна, естественно, и финансовая независимость. Мы пока, к сожалению, этой независимостью не обладаем. Но мы надеемся… мы…

Д. К.: — Мы надеемся расцветать вместе со страной!

К. К.: — Да.

С. С.: — И страны-то нету…

К. К.: — Юрику Наумову письмо тут отписал в Америку по этому поводу. Написал, что у нас тут круто. О чем так долго говорил я — свершилось. В стране полная анархия. Ура.

(Смех).

Единственное плохо — нельзя ничего планировать. Вот это действительно напрягает.

С. С.: — Не только планировать, но и делать все очень стремно.

К. К.: — Так по кайфу. У нас в России еще ничего, а ты посмотри, что творят там дорвавшиеся до власти зверьки.

С. С.: — А что такого хорошего в России происходит?

К. К.: — В России? А что… В России вообще ништяк.

Д. К.: — Ну, все-таки здесь по-людски, согласись.

С. С.: — Да? А эти сраные депутаты, которые расплодились, как мухи, и непонятно чем занимаются и о чем разговаривают.

Н. К.: — Да, депутаты… Это все ушло. Это мусор. Это опять те же амбиции нереализованные. Мужчины вообще должны себя реализовывать. Так их жизнь озадачивает. А те, кто сегодня в политику лезут… У них же нет ничего — пустые номера абсолютно. Пирожки ни с чем. Дырки от бублика. Амбиций-то до хера, эго-то там такое… Надо ж его как-то реализовывать. Вот они себя и реализуют. Рвутся к власти. Получают эту власть и понимают, что они полное чмо. А в этом подписаться, что они полное чмо, нельзя, возникает злость, агрессия, утверждение того, что я не чмо самому себе и другим. Ярчайший пример — Гамсахурдия. Всю жизнь был диссидентом, было ему за что рубиться. Рубился. Народ его избрал. А политик-то он нулевой. Все, приехали. Или вон еще один экземпляр. Чечен в фуражке ходит. Такой маленький фюрер. Хохлы тоже… Офигительный анекдот сейчас расскажу. Спрашивают армянина, русского и хохла: вот у вас есть вагон яблок, что вы станете с ним делать? Армянин говорит, продам. Русский — раздам. А этот, значит, чешет репу: съесть все не съем, но уси понадкусаю. Это вот хохлы точно, в полный рост. И если они этого Кравчука выбрали, значит, они этого Кравчука и достойны.

С. С.: — А у нас что?

К. К.: — У нас хотя бы коммуняк нет столько во главе. Собчак, например, никакого отношения к прежним структурам не имел. Да и Попов с Руцким тоже.

С. С.: — Коммунисты не коммунисты — какая разница. Гамсахурдия с Дудаевым тоже как бы не были коммунистами.

К. К.: — Посмотрим. Я против авторитарной власти. У наших же, как мне кажется, руки не так загибаются. Я боюсь ошибиться, потому что я далек от политики, я не знаю…

С. С.: — Всех ходов?

К. К.: — Да, ходов их. Но я и не хочу знать. Это не мое дело. В то же время, Я ненавижу, когда огульно обливают всех помоями. У нас же как? Сначала исступленно молятся на кого-то, потом неистово плюют на него же. Допустим, тот же Собчак, или там Руцкой — они все люди, у них есть промахи, просчеты…

С. С.: — И власть.

К. К.: — Брось ты, какая власть? Власти нет никакой. Они очень осторожно к ней относятся. Как мне кажется. Но это так всегда. Сильные и добрые изначальна потому что слабый утверждает свою ущербность именно агрессией. Чем вот, допустим, Христос отличается от Антихриста? Тем, что Христос стоит неизмеримо выше людей, но он их любит, а Сатана — он тоже неизмеримо выше людей, но он их презирает за это. Вот и все.

С. С.: — С каких это вдруг пор ты стал верить в Христа?

К. К.: — Как это — с каких? Всегда верил.

С. С.: — Ты же язычник, анархист.

К. К.: — Язычник, анархист. Я верю в Христа. А как же мне не верить в Христа? Христос принес на землю любовь, он учил, как пройти по земле с высоко поднятой головой, не преклонив ее ни перед кем.

С. С.: — С чего ты взял, что только Христос принес?

К. К.: — И Будда принес, и Магомет принес. Это все избранные сыновья Божьи. Как, в общем-то, и мы. Мы просто не избранные.

А христианство принесли люди и начали навязывать. Эти люди опорочили все. Поэтому я и в церкви не хожу, потому что я попам не верю. Я чувствую фальшь во всех их проповедях. И потом, меня жутко обламывает канонизация христианская: так, так и так,— и все. Это чисто человеческое. Это не божественное.

С. С.: — Это присуще любой религии: каноны, каноны.

К. К.: — Любой. Да. Но не религии, а церкви.

Д. К.; — В церкви опять же много заорганизованного, мишурного.

К. К.: — Конечно. Когда я в Печорский монастырь приехал и узнал, что настоятель монастыря коммунистический ставленник…

С. С.: — Так ты посмотри, сейчас архивы КГБ открывают, и выясняется, что все они почти были стукачами кэгэбистскими. Митрополит Питирим на верховном совете или съездах депутатов всю дорогу крутого давал, о морали, чести и достоинстве рассуждал, о порядочности рубился, а оказался многолетним агентом КГБ.

К. К.: — Мерзость все это.

С. С.: — Ладно, ну их к дьяволу. Вернемся лучше к Армии. В чем ты видишь развитие всего этого? Ну хорошо, сегодня они имеют возможность получить пластинку, проходку, буклет… и так далее. А дальше что?

К. К.: — Если учесть, что сейчас цены на билеты на концерты, хотим мы этого или нет, будут расти, поскольку аренда аппаратуры, аренда залов уже возросла. То сам понимаешь, что это значит для Армии — бесплатная проходка на концерты 92 года.

С. С.: — Другими словами, пока это чисто экономическая фишка?

К. К.: — Не только. Главное заключается в том, что для них это явится объединением. Во-вторых, возможность получать своевременную и достоверную информацию о деятельности группы. И не просто получать, но они и сами смогут, если захотят, принимать участие в жизни АЛИСЫ. И еще… Еще я думаю, что настанет время, когда мы будем играть чисто благотворительные концерты. Вообще бесплатно. Все будут приходить по нашим проходкам. И всё.

Д. К.: — Конечная цель — это когда будут все СВОИ.

К. К.: — Да.

С. С.: — За это, пожалуй, стоит выпить.

(Диктофон выключен).

В беседе принимали участие: Константин Кинчев, Саша Аманова, Денис Канов, Сергей Степанов.

г. Москва, январь, 1992.

Фото Валерия ПОТАПОВА.


Обсуждение