ДАЖЕ МУДРЕЦ не скажет, отчего начинаются войны. Лев Толстой например, написал четыре тома “Войны и мира”, чтобы разобраться, зачем вооруженные люди идут сначала с Запада на Восток, а потом наоборот, с Востока на Запад. И вывод, к которому он пришел, — будто все находится в ведении Того, “Кто движет Землей и мирами”, — малоутешителен для материалиста. Хотя то же материалист вряд ли вразумительно ответит на вопрос, в чем истинная причина (повод известен), например, той же войны 1812 года. Если в наши дни Евгений Примаков говорит, что теперешние военные действия на Балканах не имеют вообще никакой логики, то следует признать, что человеческий разум в очередной раз оказывается совершенно не в силах объяснить феномены войны.
В современной психологии есть раздел, исследующий поведение людей, подвергшихся тяжелому стрессу, и разрабатывающий систему их реабилитации. В приложении к нашей теме методика стрессовой психологии
уместна еще и потому, что как раз и работает с теми, кто пережил военную катастрофу. И, следовательно, вполне применима не только в отношении косовских албанцев и сербов, по и тех политиков, кто решает с помощью насилия их проблемы.
Посттравматический стресс определяется этой научной школой как “нормальная” реакция на ненормальные обстоятельства. Главное следствие стресса крайне парадоксально — оно называется отреагпрованнем. Отреагирование — ситуация, когда человек всеми силами и неоднократно пытается воспроизвести событие, вызвавшее травму. Например, раненый на войне стремится попасть вновь в боевые условия. Основная причина подобного парадокса обвинение самого себя в том, что в “той” ситуации “я действовал неправильно”. Бессознательно каждый надеется, что при проигрывании вновь ситуации, нанесшей травму, он “победит”, а не “проиграет”. Более того, “переигрывание” часто приводит к противополжному результату: герой травматической ситуации при ее повторе “распадается на куски”, превращаясь в душевнобольного…
Нe исключено, что демонстрирование военной мощи США то в Ираке, то на Балканах является своего рода реакцией па событие 25-летней давности, а именно — на проигрыш во вьетнамской войне.
11о-впдпмому, наши военные действия в Чечне в психологическом смысле явились отреагированием па провал авантюры в Афганистане. Неудивительно, что приблизительный повтор военной ситуации, по уже внутри страны (среди ее участников — горой афганской кампании Грачев п еще один афганский горой Дудаев) привел к более жутким последствиям, чем защита режима Бабрака Кармаля. От новогоднего штурма Грозного и других известных эпизодов мы вряд ли в ближайшие годы оправимся.
Можно пойти и дальше. Когда я гляжу на людей преклонного возраста, которые вновь п вновь выхолят на демонстрации под красными знаменами, я знаю, что разгадкой поразительного феномена является инстинктивное желание возвратить времена, в которых эти люди “проиграли”. Советская власть безусловно травмировала (в психическом смысле) многих п многих людей. Прислушайтесь к риторике лидеров левой оппозиции: социализм в целом был хорош, но случались перегибы, то есть “мы действовали неправильно”. Сейчас мы “возвратим” социализм п будем действовать только “правильно”…
Главной причиной душевной травмы, по мнению стрессовых психологов, является крах так называемой базисной иллюзии личности. Базисная иллюзия — это система ценностей того или другого человека, часто сводимая к одной-единственной мысли, например, к той, что “я всегда прав” или что “я сильнее других” и т. д. Человек, строящий внутренний мир вокруг такого иллюзорного стержня, воспринимает окружающее крайне полярно и контрастно, не видя полутонов, для него существует лишь черное и белое. Это выливается в формулу “ты мне друг млн враг?” Или “кто не с нами, тот против нас”. Подобная личность не в силах допустить, что его коллега или знакомый может не оказаться ни другом, ни врагом, что у него, у этого знакомого, могут быть совершенно другие интересы, не умещающиеся в категории “друга” или “врага”.
Популярная формула моей юности “Коммунизм — столобовая дорога всего человечества” является классической базисной иллюзией, после ее краха наша сарана пребывает в глубоком общественном стрессе. В США, кстати, после Ват рой мировой войны тоже возникла своя базисная иллюзия, сводимая к формуле “Америка — сильнее всех” или “Америка всегда права”. Однако неудача во вьетнамской войне выявила, что американцы не всегда правы и могут даже оказаться слабее (в моральном смысле) крохой юго-азиатского государства.
Неудивительно, что в годы, прошедшие после этого США всеми силами пытаются восстановить пошатнувшуюся иллюзию своего тотального превосходства. Отсюда контрастное восприятие мира, поделенного на “друзей” и “врагов”. Я был поражен, когда один мой знакомый позвонил в Ныо-Иорк, чтобы побеседовать с друзьями, и услышал от них фразу “Милошевич — очень плохой человек…” Этим они оправдывали бомбардировки Сербии! Что тут скажешь? “Милошевич — враг”, а “Борис — друг” (во всяком случае, до недавнего времени). И то, что “Борис — друг”, возможно, спасло Россию от осуждения, когда мы сами “разбирались” с чеченцами при помощи бомб.
Так что же все-таки современная война? Отвечу на этот вопрос одним научным анекдотом. Однажды в группе американского психолога Скиннера решили уточнить, чем отличается человек от крысы? Провели эксперимент: построили лабиринт, в конце которого находился кусок сыра, и пустили туда крыс. Крысы ловко преодолевали препятствия и легко находили свой вожделенный кусок. Построили такой же лабиринт для люден и положили в конец его груду пятидесятидолларовых бумажек. Люди столь же быстро, как и крысы, добрались до предмета своих мечтаний. Тогда решили из обоих тоннеле!! убрать п сыр п деньги. Крысы, убедившись в том, что сыра нет, перестали за ним бегать. Люди же бегают по лабиринту по сей день, даже взламывают лабораторию по ночам…
Так вот, мне сдается, что современная война и есть бег людей по этому запутанному лабиринту.
Только вот с убитыми как быть?
(«Общая газета»).