КЕМ СКАЗАНО
Если грузиться чисто техническими, количественными характеристиками, то на советского человека должна произвести впечатление помещенная в начале книги справочка: «Итого групп — 44». Работы много: отловить, познакомиться, договориться об интервью, встретиться… Но, как сказал в аналогичном случае Горький, автор проделал большую, сложную и никому не нужную работу. Те из участников проекта, кого с натяжкой можно еще назвать панком, далеко не герои рок-н-ролла. Это перегной панк- культуры. гумус, бушующее море
посредственности (молодое поколение — «Трутни». «Тараканы», «Четыре таракана» и прочие в этом духе). Известно, что революцию совершают герои (панк-революция не исключение) во имя масс, во имя великого уравнивания возможностей и прав. Каждый новый спонтанный выброс творческой энергии происходит для того, чтобы смести прогнившее здание чересчур элитарной и впадающей в декаданс культуры. Джонни Роттен говорил, что единственной целью «Секс Пистолз» было внести в музыку свою классовую точку зрения. Это немного, правда? Странным образом со словами Роттена перекликаются слова какого-то француза. процитированные в дугинском «Евразийском вторжении»: «Если из культуры убрать авангард, то останется мафия». Панк не такое отчетливое направление, чтобы в нем можно было отделить авангард от всего остального, но заметим, что группы, вписанные в КТРовскую тусовку попали в книгу почти все, а из оппонентов — практически никто. Еще одна примечательная и вызывающая некие ассоциации мысль была высказана в «Огоньке» по поводу отношений Бродского и Лимонова: Бродский — это модерн, возвышающая сила искусства, а Лимонов — авангард, суровая реальность жизни. Панк формально должен быть ближе к авангарду («суровой реальности»), на самом деле даже ярый поклонник отечественного панка затруднится найти в реальной жизни тех, кто живет так. как поется в песнях.
Теперь сравните высказывание Роттена со словами Бегемота и лидера «Юго-Запада». Для Бегемота, для Свиньи, для всех советских панков, начинавших с нуля, с фотографий из «Крокодила», панк был символом веры, и главное слово в этой вере было — азарт. Они, может быть, не знали текстов «Клэш», но они готовы были терпеть многое и многим жертвовать ради того, чтобы высказать свою точку зрения, продемонстрировать, что у них вообще есть точка зрения, отличная от других. Это тоже вполне понятное и скромное желание. Пришли веселые 90-ые. Азарт сменился разбродом, панк стал ЯВЛЕНИЕМ, на котором стали делать деньги. Приготовьтесь — цитирую: «У меня задачка была — заработать денег. С девками познакомиться попросту, может, потрахаться где-нибудь». Создать группу, писать музыку и тексты, выступать и записываться — все это не самый простой и короткий путь для достижения заявленных не знаю и в упор не вижу. Хоть и ирокез у тебя большой. Ты знаешь, любой орган может вырасти до непристойных размеров, если его упражнять. Боюсь даже подумать, что ты делал своим ирокезом…Уйди, не мешай! Как это — «ничего не делаю» — я думаю!
Да по правде сказать, писать- то не о чем. Ни одной группы я раньше не слышал, для некоторых это вообще дебют, текст со сцены не понять, а текст главное; поговорить в зале нельзя — шумно очень, а мне скучно, когда нельзя поговорить. Ну, что это ты так вяло листаешь? Это же «Утопия», серость! Это же хит года! Прошлого, правда, но самиздат — он не стареет. Люди ходят, смотрят, думают и покупают. Одна «Воля», две, три, «Автоном», «Ножи и вилки», что же вы, гады, «Сибирский тракт» не берете? Ага, еще одна «Воля», газету «Баста!» берите даром. Вот так, под тра-ля-ля, под шум со сцены, под льющееся вокруг и под ноги — кто-то разбил бутылку — пиво, наторговали мы 130 рублей.
Самый бедный был Горын. Объявлял группы, уговаривал наиболее ошизелых фэнов не прыгать на сцену, а какое-то секьюрити не обижать молодежь, рекламировал самиздат и говорил правильные слова. Обещал, что со сцены группы про самиздат что-нибудь скажут, но — молчат.
Вообще, правильно Гаврилин говорит: «Nicht скакать под безмазовый драйв». Драйва и правда немерено, вон, как башками трясут. Нет, в самом деле, хорошо нашим отечественным панкам: западные пишут, играют, поют, спорят, в еде и питье — не говоря уже о наркотиках и куреве — себя ограничивают, какие-то чувства испытывают и мысли думают — Горский в «Ножах и вилках» аж карандашиком обводил! — этим же ничего не надо. Если уж до конца и честность проявить, то, ребята, какие могут быть концерты, когда ВОЙНА идет и людей убивают не за доказанные дела (что, впрочем, тоже сомнительное занятие), — а по национально-территориальному признаку? Нет, можно, наверное, и поиграть, но под девизом «Когда говорят пушки, музы ОРУТ!». Я ж вам недаром листовочку приносил. И вот эти, антивоенные, вы берите, берите, это бесплатно. И вот эти ксерокопии из «Don’t panic!» тоже, читайте, вы же умеете.
ОСТОРОЖНО! ЗАГРУЖАЮТ!
Умеют. Эти пока еще умеют. Какой- то заряд с советских времен сохранился и закон о всеобуче худо-бедно блюдут.
Интересная тема, вот это советское наследство. Жаргон музыкальный специфический, построенный на заимствованиях из английского языка, тоже ведь достался в наследство от дедушек-стиляг и папаш-хиппанов. Сейчас более правильно и стильно обращаться к корням, ко всяким там надысь, кубыть и бесперечь. А что — переименуем «Валенки» в «Пимы», у «Быдле» поменяем одну букву, чтобы не было созвучно с «The Beatles»… Пива нашим панкам надо только для запаха, а дури и патриотизма — своего хватит!
ЛИЧНЫЙ СОСТАВ
Про папаш-хиппанов я, похоже, погорячился. Народ к нашем столику подходит все больше «пионерского» возраста, юнге-панк лет 12-14. Эти, наверное, даже слово «самиздат» не слышали; улица Урицкого для них просто торговая площадка и как им объяснить, что мы там вот эту же «Волю» 10 лет назад продавали? А «Тум-балалайки» тогда, к сожалению, не было и никому в голову не приходило, что в 2000 году группа «По-пу-пу» споет нам песенку про уничтожение неугодной им нации. За это группа получает первый приз в номинации «Полный FUCK!». В номинации «White power — fuck off!» приз получает группа «Go Gees Suckers», рискнувшая в конце своего выступления вякнуть что-то про этот свой вайт пауэр. ( На что Горын отреагировал мгновенно: «Желающие могут отойти в уголок и там пососать свой белый-белый пауэр! Nazi punks — fuck off ! Да здравствует Анархия!» ) Приз имени попа Гапона получает группа «Флирть», исполнившая композицию «Посвящение Березовскому. Еврей отпущения». Может быть Сур всего лишь хотел проверить на вшивость иркутских панков (тогда воспитательный заряд пропал без пользы — никто не ушел в возмущении), может быть текст песни содержит какой-то глубокий смысл и иносказание — не знаю, в зале его не было слышно. А вот слова «жидовская морда» слышны прекрасно и тот, кто объяснит мне отличие Сура от генерала Макашова получит еще какой-нибудь приз.
Остальные группы — «Быдлз», «Плющи», «Skage», «Валенки», «Дрожжи» — удалось как следует послушать только на сделанной Огурцом записи…никакого особенного восторга я не испытал. Говорят и пишут, что иркутский рок во всех своих разновидностях погибает от безделья — мол, предыдущие поколения Годзилл тоталитаризма погубили, Кощеев коммунизма повывели, страшным голосом поешь-кричишь — милиция не реагирует. И ничего лучше придумать не могут, как петь про то, что «future — по, даже не предвидится». Достало уже. И вообще, и на данном концерте в частности… три часа подряд. План в окрестных ларьках на пиве сделали — и по домам. В следующий раз договорим.
ВСЕ ЕЩЕ СПЕРЕДИ
…В нашем городе — и даже в нашей стране, если быть точным — все всегда
получается не так, как планировалось. И есть один хороший выход: сделать
новый концерт, создать свою группу, самому написать песню. Хотя это и не совсем честно. Если зимой вам холодно, вы же не идете в котельную и не кидаете уголь собственноручно — почему же приходится слушать (если вам нравится панк) старые «добрые» SEX PISTOLS, а не … вот, даже назвать некого. Остается
только ждать и надеяться.
Василий ГРОМОВ
целей. Кое-кто успел в волну, заиграл «панк а ля рюсс» в лаптях и косоворотках, съездил или вовсе уехал на запад, остальные снимают пенки на родине. Очень немного тех. кто может действительно весомо и обоснованно отказать им в праве называться панками. Народ в России приучен к авторитетам, громким именам и, пожалуй, наберется не больше двух десятков авторитетных панков, способных навесить на ту или иную группу ярлык, определяющий ей цену и место в истории. Может, еще пара-тройка около-панковских и рок-журналистов. В основном же, если вам хочется называть себя панком, вы свободно можете это делать и посылать справляющихся о судьбе булавок на вашей куртке куда положено: в России все панки, в той или иной степени. И внешне это может никак абсолютно не проявляться — панк он и в душе панк. А выглядеть как классический панк (судя по всему понятие «настоящий панк» ассоциируется главным образом с лидером «EXPLOITED») в нашей бедной стране дорого стоит.
ГДЕ СКАЗАНО
Географический фактор вряд ли является основным для того, кто надумал пойти по дорожке, проторенной некогда «птенцами гнезда Макларенова». Но о деревенском панке слышать не доводилось («Сектор Газа» с его «Колхозным панком» в качестве опровержения не подходит — Хой не живет на самом деле в деревне). Поп-панк в России деревенский по сути, но судя по книге почти исключительно московский и питерский по прописке, где к услугам титанов плюшевого протеста вся мощь шоу-бизнеса (записи, публика, деньги, масс-медиа. та же Аксютина). Сибирский панк, «сибирская волна», считается круче и натуральнее, что ли. но чем уж таким особенным отличается Сибирь от России? Только тем, что у нас все возведено в куб: в России холодно — в Сибири на градуснике нет плюсовой шкалы; в России плохие дороги — на НАТОвских картах восточнее Урала написано: «В весеннее, осеннее и зимнее время местность вне дорог непроходима. Дороги проходимы только для танков». И панк у нас идейный, эрудированный, сознательный (был, по крайней мере). В общем, Летов и Манагер. Кроме них и поговорить не с кем… Да, эти люди определили (не будем бояться громких слов) развитие сибирского панка; они достаточно талантливы и сильны для того, чтобы сознательно набирать группу из людей никого не уважающих (впрочем, разве это признак свободы?), но, как оказалось, недостаточно развитые для того, чтобы отказаться от откровенного мракобесия и мистицизма, от национализма, от фашизма, в конце концов. Я бы даже сказал, что по простейшим совковым меркам они себе по памятнику «на родине героя» вполне заработали. Но, дорогие мои, тем и хорош панк, что каждый здесь — сам себе герой и никаких «заслуг в прошлом» здесь не бывает. Или ты тянешься до последнего, или — пошел на х.. Фашистов — на х…! (И-маленькое наблюдение: возможно, они кажутся умными именно потому, что говорят не с Аксютиной, отвечают не на ее простоватые вопросы).
ОТВЕТЫ НА КЛЮЧЕВЫЕ ВОПРОСЫ СОВРЕМЕННОСТИ
Признаться, читая книгу, продираясь сквозь никчемные «подробности жизни», я ломал себе голову над тем, как бы я сам ответил на некоторые вопросы. Вот, например, об опасности панка для общества и о протесте. В какой-нибудь деспотии древней или в современной тоталитарной стране музыка служит вполне определенным и — если хотите — сакральным целям: объединяет страну, народ (не нацию, потому что даже в древности немногие государства были мононациональны, а уж теперь и подавно), создает некую общность на духовном уровне. И вот представьте, что в те времена появился какой-то … панк. Думаю, на счет «раз» ему бы отрезали половые органы (чтоб такие уроды больше не рождались), а на счет «два» — голову. Чтоб единство («Единство»!) не ослаблял. Если не верите, вспомните, как было в СССР при Сталине: или ты пишешь военные марши, или — лагерная пыль. Тут дело даже не в личной прихоти Вождя и всех «вождей», это идет на биологическом уровне, на уровне генетической памяти. Журналисту Ярославу Голованову в 1978 году оленеводы рассказывали, что есть олени, лишенные стадного чувства — от рождения, напрочь. Таких оленей в целях сохранения вида (проще говоря — стада) надо обязательно уничтожать. Мне кажется, все в мире «оленеводы» что-то такое чувствуют, понимают.
По словам панков, их внешний вид, стиль жизни и музыка должны вызывать у общественности неприязнь и злобу. Но, видимо, не слишком сильную. Потому что сидеть за окончательную обезбашенность в дурке никто не хочет. Отдельные выдающиеся личности — вроде любимого Киреевым GG Allen и некоторых других — вроде бы действительно живут по принципу «ярко и недолго», но тем самым всего лишь подтверждают правило: если общество и уничтожает подобных персонажей, то не в целях действительной ликвидации заразы в корне (для того, чтобы уничтожить идею, нужно сломать ее носителя и — показать его миру), а лишь для максимального сокращения поголовья чудаков. И то, заметьте, на это идут режимы, озабоченные своим выживанием, параноидальные режимы. Как только общество вбивает себе в голову, что ему ничто и никто особенно не грозит, так тут же всякие репрессии прекращаются. Еще одна причина, по которой панки сегодня в России могут жить и живут — распад прежнего общества и отсутствие нового. Людям-атомам все равно как живут другие такие же — не до них нынче. Для личности есть опасности пострашнсе шипованных браслетов на руках соседа по трамвайной давке. Страхи переместились из области нравственности в область политики и экономики, мораль и эстетика в списке приоритетов переместилась так далеко, что только отдельные фанатичные старухи (да как ни странно — гопники) до сих пор реагируют на поставленные торчком крашенные волосы.
Почти единодушное неверие панков в возможное наступление анархии в мировом масштабе говорит о том, что в глубине души они сами противопоставляют себя не государству (т.е. они изначально не против машины для организации репрессий), а обществу. Всего лишь обществу. А когда общество не пойми какое, то и вызов, брошенный ему не находит адекватного ответа (никто не признает панков выходящими за пределы нормы), нормы нет как таковой, протест пропадает впустую, все прах и пыль, ни в чем нет смысла… Панки — люди, называющие себя панками — перестают жить «по-панковски», если не считать тотальных пьянок. Ну, да на Руси испокон веков не пили только SxE да ленивые.
В сущности. Аксютина задала не самые главные вопросы, не окончательные вопросы. Сегодня человеку не нравится мир, завтра – наоборот, сегодня он протестует, завтра — соглашается. Вопрос об анархии, конечно, более панковский по духу, но принадлежность к анархизму не является компрометирующим моментом в нашей стране, с ее традициями Стеньки Разина и батьки Махно. Вот вопрос о национализме был бы уместней. Нельзя ответить на него сегодня «да. я националист», а завтра сказать «нет. ребята, я пошутил, мир-дружба». Сотрудничать или нет с нацистами, с нацистскими компаниями и студиями, участвовать ли в концертах и сборниках вместе с наци-группами — эго вопрос для самих музыкантов. И вот ответ на него хотелось бы услышать.
ИТОГО
Нужна ли была книга, стоило ли тратить на нее деньги, надо ли распространять панк-вирус (или бороться с ним?) и какой именно это вирус (гонконгский фиппер или горбатый сифилис?) — это все вопросы, на которые ответы дать некому. Сама Аксютина свое дело сделала — подозреваю, что не только денежку заработала (вполне почтенное занятие), но и какой-нибудь курсовик ей засчитали, и авторитет — специалист в области панк-музыки в России — ей обеспечен. Читатель — не столь требовательный — тоже не должен быть в обиде: после прочтения книги возникает желание послушать…ну, хотя бы тех, кто всегда доступен — «Тараканы», «Долина патиссонов», «НАИВ», «Король и Шут». Если разочарование придет — так это уже потом, от музыки. Группы- то в большинстве своем хоть и столичные, но второго-третьего эшелона (кто-то честно признался, что за несколько лет существования у них были три нормальных концерта). В конце концов, что вы слушаете — это одно, а что остается в фонотеке — несколько другое, отсев идет. А вот по каким критериям… книга не дает ни одного. То есть, понятно, что говорить о музыке словами — занятие не вполне осмысленное, никто и не говорит; образ жизни
— не повод для осуждения (если вы не завзятый, повторюсь, проповедник трезвого образа жизни); о политических убеждениях музыкантов лучше и больше можно узнать из самиздата — его и рекомендую. А книжку про «панк-вирус» все-таки сохраню — не каждый день выходят такие книжки.
Василий ГРОМОВ
Одним словом, мы отвергаем всякое привилегированное,патентованное, оффициальное и легальное, хотя бы даже и вытекающее из всеобщего избирательного права, законодательство, власть и воздействие, так как мы убеждены, что они всегда неизбежно обращаются лишь к выгоде господствующего и эксплуатирующего меньшинства, в ущерб интересам огромного порабощенного большинства.
Вот в каком смысле мы действительно
анархисты.
Михаил БАКУНИН