«Я вовсе не против русского языка, просто английский лучше ложится на ту музыку, которую мы играем. Это всего лишь условный язык. На его месте мог бы быть просто набор звуков, если бы им можно было выразить то, что мы поем. Нам не нужна та огромная смысловая нагрузка, которая есть в русском языке. Мы поем не «О ЧЕМ-ТО» , а это «что-то» само по себе. В какой-то мере по чукотскому принципу: что вижу о том пою, но только со своей стилистикой. На самом деле тексты русские , только они по-английски. Все потому, что он больше подходит для нашей музыки. У нас такая игра. Петь это почти как рисовать…» так говорил мне Паша, задумчиво постукивая пальцами по столу, «Ты еще не знаешь, что получится, но мазок за мазком все же рисуешь свою картину, смешиваешь цвета, и, наконец, возникает нечто то, чего ты добивался, о чем ты мечтал где-то в глубине души. Когда поешь то же самое: ты еще не знаешь о чем петь, но все-таки пробуешь. Что-то получается и ты в это «что-то» вплетаешь новые темы, картинки, мысли… Да, наверное… Петь это почти как рисовать…» Возможно, это и так, но начнем с самого начала.
Помните ли Вы историю «Металлики»? Да-да, жил был мальчик, который с детства любил изо всей дурацкой мочи стучать по барабанам. Где-то очень далеко жил совсем другой мальчик, который тоже с детства очень любил играть на гитаре. И было еще два мальчика, которые, как и первые два тоже с детства ужасно любили музыку. Наконец они выросли и встретились. Стали любить музыку вместе. Потом вдруг случилось непоправимое и пришлось искать нового гитариста. Многие приходили, да только не подходили они ребятам, не задавалось что-то, не ладилось… И вдруг пришел один и сказал, что подойдет. Так и случилось. Но это уже к делу не относится. В той истории, которую я вам расскажу, все случилось с точностью наоборот.
Итак, жил в Москве некто Паша Харитонов. Окончил школу, поступил в какой-то институт, но через месяц оттуда ушел, и начались суровые будни: сначала театр-студия и всякая книжная работа в библиотеке им. Ленина, потом монтировщик декораций в ТЮЗе, потом дворник и т.д. Когда все это осточертело, Паша стал преподавать английский, а параллельно…
Из рассказа Паши: «Сначала я был один. Играл на гитаре, писал песни. Потом появился один человек. Музыкант, правда, неважный, но человек хороший. Мы с ним пели дуэтом: на два голоса и две гитары. Потом QH вдруг собрался в Америку… Как раз перед этим один мой приятель (он работал в студии звукозаписи) позвал нас записаться. Мы согласились просто хотелось оставить что-то на память. Записались. Шефу этой студии очень понравилось то, что мы сделали, и он понял, что скоро у меня будут проблемы с составом. У него было что-то типа частной музыкальной школы, в которой учился Гена Лаврентьев и Шурик Шамрай лидер-гитарист и басист. У них тоже была какая-то своя группа. Их-то и порекомендовал мне шеф звукозаписи. Так мы, собственно, и встретились.»
Встретится-то они встретились, но дальше дело не пошло. Одному не нравилось то, что делает другой и наоборот (Шурик и Гена играли что-то типа «Нирваны», а Паша писал лирические баллады на милом сердцу английском). Поэтому Паша решил, что больше они никогда не увидятся. И ошибся. Однажды, совершенно неожиданно, у него зазвонил телефон. Звонил Шурик. Он сказал, что они все-таки хотят попробовать играть вместе. Паша, как человек добрый, решил: «а почему бы и нет?» С этого все и началось.
Первое время играли на три гитары у него дома. Потом пришло время перебираться куда-нибудь на базу, но базы не было. Тогда Паша устроился в качестве руководителя музыкальной студии в Дом пионеров. Гена и Шурик оказались как бы его учениками. Так они себе репетировали и все бы ничего, но у пионеров сначала случился пожар, затем ремонт, и ребят оттуда попросили. И снова начались мытарства по квартирам, базам и газетные объявления типа: «Группа с инструментами и аппаратурой ищет студию». Нашли. И поделили ее на взаимовыгодных условиях с группой без инструментов и аппаратуры.
Из рассказа Гены: « До встречи с Пашей у нас с Шуриком уже была группа «Choose», и играли мы нечто непонятное. Шурик писал какие-то стихи, но по большому счету никто ничего не умел (даже играть). Тем не менее, у нас был один концерт в «Четвертой стене». Вообще, у нас много чего было сначала один вокалист, потом еще один, а потом я уже выцепил Кирюшу нашего барабанщика.
Кирилл Паренчук в то время вообще не знал, что такое барабаны. Он просто пришел, и глядя честными глазами, сообщил, что стучит отлично и никаких проблем с ним не будет. Поехали они на базу, где и обнаружилось, что проблемы все-таки будут. Гена не растерялся и приблизительно объяснил новоявленному «барабанщику», что, в принципе, нужно делать с ударной установкой и какой вообще в ней смысл. Так Гена, Шурик и Кирилл стали играть втроем. Первым делом они выпустили программу «Клюджь забыл», название которой откопали в каком-то фонетическом справочнике.
После единственного концерта в «Четвертой стене», стали искать нового вокалиста.
Нашли. Не сработались. На всех обиделись, сменили имя на Lobotomic X-press и стали играть тяжелый альтернативный рэп.
В это время они уже познакомились с Пашей, который написал для них несколько текстов. «Lobotomic», в репертуаре которого было всего три песни, дал еще один концерт, в Подольске. А потом произошло «воссоединение» с Пашей и про рэп забыли…
Выехав из Пашиной квартиры и обосновавшись на очередной базе, где, увы, не было отопления, и новый состав переименовался во «Frosen Gift», что по-русски означает «Замороженный талант». Вы, наверное, помните слова бессмертного ослика Иа о том, что «в поле зимой часа в три утра на духоту жаловаться не приходится», поэтому не придется объяснять, что значит репетировать в «ледяном» доме. Талант, и правда, слегка подморозился, да так, что базу пришлось покинуть. Название стало неактуальным. Надо было придумывать новое. Неожиданно Паше в голову напросилось странное словосочетание «Sudden Life», что означает «Внезапная жизнь». Оно появилось как противовес к «Sudden Death», то есть «Внезапной гибели», и звучало гораздо лучше. Так и появилась «Sudden Life Band».
В общем, они переименовались, отыграли четыре концерта (последний, кстати, все в той же легендарной «Стене»), сделали демо-запись. Сейчас • репетируют, пишут струнный квартет и потихоньку обновляют программу. Сами они определяют свой стиль, как*романтический рок, в котором иногда проскакивают нотки «Кинг Кримзон» и «Джетро Талл», но в отличие от них, музыка «Сад- дена» ни в коем случае не грузит. Наоборот, теплый Пашин вокал и гитарные партии Гены приятно располагают. И, хотя среди музыкантов бытует мнение, что русские англоязычные группы изначально обречены, потому что непонятны народу, «Sudden Life» имеют своих фанатов и не теряет надежду выбиться в люди. Одно плохо слишком разные ребята не нашли единого кредо для группы, и поэтому «Внезапно живущих» постоянно раздирают противоречия, а отсутствие админинстратора, который собрал бы их в одно целое, может привести к «внезапной гибели», которая значительно хуже, чем «Sudden Life», или «Внезапная Жизнь»…
Екатерина Гувернюк фото из архива группы