“Мы были слишком молоды, слишком здоровы и слишком счастливы… ” Грейс Слик
Для тех, чья молодость пришлась на 60-е годы, 67-й год значит больше остальных. То было — Лето Любви… И хотя 67-й стал годом напалма и ужасной войны во Вьетнаме, для целого поколения он остался временем апогея идеи Власти Цветов и Мира. Тысячи людей на всей Земле по-прежнему следуют моде тех лет, по-прежнему произносят бывшие когда-то могущественными фразы и оплакивают ту блестящую эпоху, когда они называли себя “прекрасными людьми” или “прекрасным народцем”.
Впервые за свою историю Америка была -втянута в войну, ненавистную самим американцам. По стране катилась волна пацифистских настроений, причем не только среди битников и прочих “чудиков”, но и среди обычных тинейджеров: ведь они теперь были обязаны нести воинскую службу. Протест как идея перестал считаться безумием. Он стал распространяться среди старшеклассников и студентов. Знаменитая “американская мечта» начала таять.
Но по иронии судьбы, развенчание этой мечты породило свой, пусть и короткий, золотой век. Американская молодежь обратила взоры к городу, питавшему эту мечту больше, чем остальные, к городу, в котором, казалось, отражались простор и свобода океана — к Сан-Франциско.
Район Фриско Хейт-Эшбери издавна был заселен местной коммуной хиппи. Теперь эта община быстро разрасталась. Сюда стекались “косящие” от армии, недовольные студенты и люди, неприемлющие социальные условности. По всему побережью Северной Калифорнии возникали колонии длинноволосых. Великолепие окружающей природы и размеренность здешней жизни идеально подходили для ухода от действительности. Все больше народу прибывало в хипповский рай, чтобы обрасти как следует, одеться в свободные робы и ходить босиком, говорить мягко, вести себя кротко и вручать друг другу под любым предлогом цветы.
Лидер группы GRATEFUL DEAD Джерри Гарсиа говорил : “Мы не хотим никого обижать. Мы хотим иметь возможность жить чистой, простой, доброй жизнью…”
“Он похож ни страну, засаженную лотосами. Он выпиливает бешеное количество энергии из людей ”.
П.Кэнтнер, “Джефферсон Эрплейн «,о Сан-Франциско
Ночами они сидели вокруг костров, слушая шум прибоя, и делились друг с другом сигаретками с марихуаной — символом хиппового братства. Аромат марихуаны — “Warm smell of calitas” — связывался в их представлении с верой в то, что через наркотики лежит путь к высшей мудрости и гуманности.
Их библией была книга бывшего гарвардского профессора Тимоти Лири “The Politics of Ecstasy”. Эта книга трактовала наркотики, и особенно ЛСД, не только как средство достижения персональной нирваны, но и как средство изменения структуры всего общества.
Распространению ЛСД способствовала активная деятельность кумира молодежи писателя Кена Кизи. автора нашумевшего романа “Над кукушкиным гнездом”. Он собрал вокруг себя последователей, называемых “Merry Pranksters”. Они путешествовали в ярко раскрашенных автобусах, рекламируя свои наркотические грезы и персональное освобождение, которого достигли сами. 21 января 1967 года Кизи вместе с начинающим продюсером Билли Грэхемом и Алленом Гинзбергом организовал трехдневный “The Trips Festival”. Эта феерия психоделических световых эффектов, приводящей в транс музыки и ощущения “что-нибудь да произойдет” — ознаменовала начало новой эры психоделии. Старые рок- конперты трансформировались в потрясающие сознание хэппенинги. Все гудело. Из этого водоворота слушателям явились новые группы GREAT SOCIETY, JEFFERSON AIRPLANE и BIG BROTHERS AND HOLDING COMPANY.
“Свобода — в этом вся суть Сан-Франциско. “В этом заключается и суть демократии…
Демократия — это анархия либо в своем самом лучшем, либо в самом худшем проявлении. Это нечто из разряда того, что обычно не функционирует. Чем больше народа вовлечено в этот процесс, тем меньше шансов на успех… ”
П.Кэнтнер, “Джефферсон Эрплейн ”
Они пели странные песни, часто построенные на хроматических гаммах под монотонные заунывные гитары и петляющие басовые сигнатуры. Они использовали психоделическое освещение, показ диапозитивов и фильмов, чтобы усилить гипнотическую сущность своих шоу. Неделю спустя по- oie’The Trips Festival” правительство США официально запретилоупотребление ЛСД.
“Чем отличается Сан-Франциско от Лос-Анджелеса ?
Разница заключается в том, что люди в Лос-Анджелесе просто свихиваются на своих идеях, а в Сан- Франциско человеку нравится показывать свои творения другим. Так обычно детишки хвастают друг перед другом своими игрушками. При этом неважно, что у тебя — новые ли наркотики, новые ли песни или что-то еще. Такой дух царил в Сан- Франциско с самого начала. Там нет музыкальной индустрии, нет акул шоу-бизнеса — во всяком случае itx не так много, как в Лос-Анджелесе или Нью-Йорке. Во Фриско музыкой занимаются не из-за денег, а потому, что кому-то судьбой предназначено начинать именно с этого. Нельзя сказать, что таких “отмеченных” свыше личностей было мало в Лос- Анджелесе, но там все-таки велика озабоченность коммерческой стороной вопроса …”
П. Кэнтнер, «Джефферсон Эрплейн »
JEFFERSON AIRPLANE появились в начале 1965 года. В “торчаловке” «Drinking Guard» встретились гитарист Пол Кэнтнер и Марти Бейлин, который хотел создать собственный ансамбль в клубе Матрикс на улице Fillmore в Сан-Франциско. Они решили играть фолк-рок и что-нибудь а ля LOVIN’SPOONFUL Поэтому следующими двумя участниками стали вокалистки Сигне Толи Андерсон и блюзовый гитарист Йорма Кауконен. Через несколько недель к ним присоединились контрабасист Боб Харви и ударник Скип Спенс. Их репертуар представлял собой смесь песен Боба Дилана, Гордона Лайтфута и Фреда Мейла. Они впервые выступили в Матриксе в середине августа, взяв в качестве названия имя собаки, которую Кауконен окрестил “Blind Thomas Jefferson Airplane” (вообше-то Blind Lemon Jefferson — так звали одного певца, а отца американской демократии величали Томас Джефферсон).
Почти сразу же у них появился менеджер (сначала Мэтью Кац, потом Билл Грэхем) и быстро растущий круг поклонников, включающий в себя одну супружескую пару из полутрущобного городка Пало-Альто. Эта пара недавно приехала во Фриско и вращалась в киношных кругах. В тот вечер, когда они впервые увидели выступление JEFFERSON AIRPLANE, Джерри и Грейс Слик решили организовать собственный ансамбль. И организовали его вместе с братом Джерри, которого звали Даби, и еще двумя музыкантами.
В отличие от большинства едва оперившихся групп, GREAT SOCIETY, так они тогда себя называли, предпочитали исполнять собственные песни , а не делать версии чужих. Расчет был прост: кто поет то, что сам сочиняет, не так быстро надоедает публике. Наиболее известными стали психоделический призыв к “новому типу любви” “Somebody То Love”, написанный тремя Сликами (Джерри, Грейс и Даби) и “Белый кролик” (со знаменитой фразой “Feed Your Head”) — наркотические фантазии Даби на тему “Алисы в Стране чудес” Льюиса Кэррола:
Одна таблетка делает тебя больше,
Другая делает меньше,
А та, которую дает тебе мать,
Не делает ничего.
GREAT SOCIETY дали свой первый концерт в Coffee Gallery всего лишь месяц спустя после дебюта J.A. и уже вместе с ними выступили на первом концерте, организованном менеджерами-любителями, которые окрестили свою компанию “Family Dogg”. К тому времени участники группы попробовали ЛСД и их музыка изменилась.
Идея “Family Dogg” была чрезвычайно проста: устраивать рок-концерты в таких местах, где люди могли бы танцевать до упаду, до такого же упаду накачиваться наркотиками. Организаторы сначала арендовали неказистое здание Longshoremen’s Hall, наняли GREAT SOCIETY и JEFFERSON AIRPLANE,- и пошло, поехало. (Потом “F.D.” бросили якорь в “Avalon Ballroom”). Какие галлюцинации являлись публике! Если вы случайно замечали, что у вашего соседа появилось пять голов, вы понимали, что это не его вина. Или вообще ничего не понимали — что, кстати, не возбранялось, тогда еще наркотики не были официально запрещены, а Тимоти Лири не был объявлен преступником.
Двадцать лет спустя Грейс Слик вспоминала: “Никто ничем не был ограничен. Вы могли выглядеть, как Вам хотелось, петь, как Вам хотелось, делать все, что Вам хотелось”. В те годы музыка игралась для танцев и для свободного выражения личности, а личностью считался всякий, даже самый неказистый хиппеныш.
Обе группы все время выступали вместе. Если же им случалось выступать по отдельности, то гитарист J.A. Пол Кэнтнер специально приезжал на концерты GREAT SOCIETY, чтобы послушать Грейс Слик. Благодаря Биллу Грэхему, J.A. удалось первому из всех местных ансамблей заключить контракт с фирмой грамзаписи RCA.
Они записали свой первый альбом “Jefferson Airplane Takes Off’ (1966) — возможны два равнозначных перевода этого названия: “Джефферсон Эйрплейн взлетает” и “Джефферсон Эйрплейн начинает хорошо продаваться”. Запись делалась не по-буржуйски, в студии, а в кафешке, под перезвон бутылок и перелив напитков в посторонних горлах. Но зато какой Восток получился! Как чувствовалось в музыке дыхание и движение священного Ганга. Именно отсюда, из этой записи, сделанной на Западном побережье. черпнул вдохновение господин Джефф Бэк дам звучала обалденная флейта…
GREAT SOCIETY тоже записали в 65-66 гг. два альбома, но эти записи увидели свет значительно позже.
Примерно в эго же время произошло событие, которое предопределило жизнь участников обеих групп на многие годы вперед: вокалистка ЭЙРПЛЕЙН Сигне Андерсон родила ребенка и ушла со сцены. На ее место пришла Грейс Слик, без которой GREAT SOCIETY лишились своей грейтовости.
Естественно, что талантливые музыканты (впрочем, как и не талантливые) всегда хотят работать лучше и с лучшими. Для не самых лучших этот процесс очень жесток. Сан-франиисская философия любви не смогла повлиять на теорию естественного отбора. Приход Грейс Слик в группу в конце 1966 года превратил ДЖЕФФЕРСОН ЭЙРПЛЕЙН в суперкоманду.
Грейс принесла в группу не только свой уникальный голос, но и два хита: “Somebody to Love” (N 5 в США) и “White Rabbit” (N 8 в США). Других хитов уи группы ДЖЕФФЕРСОН ЭЙРПЛЕЙН в ту(пору не было, а песни типа “The Ballad of You, Me and Pooneil” и “315 of a Mile In 10 seconds” великолепно подходили для гипнотизирующих слушателей электронных экспериментов и мощнейшего голоса Слик, но не для хит-парадов.
Еще раньше Боба Харви заменил басист Джек Кэсэди, а Скип Спенс дезертировал куда-то в Мексику. Тогда многие сваливали в страну кактусов в поисках приключений. Может быть, у Спенса сработал некий комплекс: ведь изначально он был гитаристом и певцом. Это Марти Бэйлин “увидел” его именно как барабанщика, запер парня в комнате на пару недель, дал ему барабаны. Вот как Спенс стал драммером…
Место Скипа занял бывший джазмен Спенсер Драйден. Благодаря его обостренному чувству ритма, группа получила стойкую ритмическую основу и ДЖЕФФЕРСОН смог в полной мере ощутить всю глубину потрясающего синтеза рока, блюза, фолка и психоделии.
Этот “классический” состав записал альбом “Surrealistic Pillow” (1967), и поныне считающийся “квинтэссенцией волшебного лета 67-го”. Альбом сконцентрировал удивительную энергию и восторг тогдашнего хиппизма. Вместе с Кэнтнером и Слик Бейлину удалось создать потрясающие гармонии, а тексты были донельзя пропитаны сладковатым запахом травки… И опять на “Подушке” появились неразлучные “Somebody to Love” и “White Rabbit”.
Ко времени выхода третьего альбома в декабре 67-го (“After Bathing At Baxter’s”) J.A. уже представляли собой нечто особенное: они вторглись на ранее неизведанные территории. Их песни представляли уверенный микс музыкальных и поэтических наркотических фантазий. Примером тому могут служить девятиминутный джем “Spare Chaynge” и потрясающая интерпретация Грейс Слик “Уллиса” Джеймса Джойса — песня «Rejoyce”.
Неожиданный успех принес новые проблемы. Когда Кэнтнер и Слик стали любовниками и лидерами группы, Бейлин отошел на второй план. Объективно он бьг: слабее, слаще, чем “психоделическая парочка”, и в принципе тяготел к натуральному попсу… (не факт!- прим.составителя).
В то время ансамбль много гастролировал, выступал вместе с THE DOORS и с IRON BUTTERFLY. Новое световое шоу Гленна МакКея придавало их выступлениям новую силу — получалась психоделия, возведенная в квадрат. Так еще никто не работал!
В 1968 году вышло их главное произведение — альбом “Crown of Creation”. Многие и поныне считают его Лучшим альбомом группы. Альбом содержал такие таинственные вещи, как “Lather” Грейс Слик и “Троица” (или “Триада”) Дэвида Кросби, песню, отвергнутую группой THE BYRDS. Роль Бэйлина свелась к минимуму, хотя тот, кто понимает в вокале, знает — главная магия ДЖЕФФЕРСОНА заключалась в потрясающем трехголосье Грейс-Марти Бэйлин-Пол Кэнтнер… Три ангела странной страны фиолетовых абрикосов, насвистывающих ритм-энд-блюз. О-о-о, голос этой Грейс! Отдельная история звукового, вернее, голосового символа той эпохи.
Затем наступил 1969 год, когда атмосфера любви и мира встретила свое Ватерлоо. После ничем не примечательного концертного альбома “Bless Its Pointed Little Head” музыканты ушли в студию и вернулись с альбомом “Volunteers”, который вывел их в лидеры политической контркультуры. Лязгающий звук. Маршеобразная музыка, музыка шагающей в ногу толпы.
“Смотри, что происходит на улице,
У нас революция.
Идем же, танцуя, к революции,
У этого поколения нет будущего,
Идем прямо к морю,
У нас революция.
Мы — добровольцы”
И хотя агрессивный пропагандистский тон не был подхвачен молодежью (а может, и подхвачен, вопрос спорный) тем не менее, это был замечательный бурный альбом, наиболее многообещающая, настоящая коллекция песен тех дней. Они пели: “Вся ваша собственность — это мишень для вашего врага, а ваш враг — это я”. По своей концепции «‘Волонтеры” являются переходом от наркотиков и стремления к расширению сознания к идее самообороны.
Это был последний альбом Бейлина с группой. Затем произошло нечто ужасное. 6-го декабря 1969 года группа выступала вместе с THE ROLLING STONES в Элтемонт Спидвей под Сан-Франциско. Во время концерта Бэйлин попытался остановить методичное избиение негра перед сценой — за что и получил кулаком по голове от одного из “ангелов ада”. Ансамбль доигрывал песню “Somebody to Love” без вокалиста.
“Время моего ухода окрашено в мрачные тона, — вспоминает Марти Бейлин,- все умерли: и Моррисон, и Джэнис, и Джими Хендрикс. В тот день, когда умерла Джэнис, я почувствовал — вот оно! — необходимо остановиться и собраться с силами, выяснить, где же я, куда я дошел… Я играл в группах Bay Area, я сочинял, я общался с индейцами, я изучил массу разнообразных дисциплин — метафизику, археологию, йогу, — в основном потому, что напропалую писал киносценарии…”
Никто не знал, что делать дальше. Грейс ждала ребенка и не могла выступать на концертах. Кауконен и Кэсэди организовали собственный проект — группу НОТ TUNA, классную блюзовую команду. Впоследствии они открывали концерты J.A.
Слик и Кэнтнер решили сосредоточиться на студийной работе и с помощью своих друзей Джерри Гарсиа, Дэвида Кросби и Грэхема Нэша записали в 1970 году альбом “Blows Against The Empire”, назвавшись PAUL KANTNER AND JEFFERSON AIRPLANE. Это была “космическая опера”, из категории “мыльных”, каша из хиппового мистицизма и банальностей, представлявшая собой намеренное отступление от позиций, провозглашенных на “Волонтерах”.
По словам П.Кэнтнера существовала связь (хотя и не лобовая) между новым диском и одноименным романом. И альбом и книга повествуют о рок-группе, разработавшей телепатическую аппаратуру, которая позволяла бы значительно расширять ментальные возможности человека. Музыкальный материал должен был представлять из себя результаты творчества той группы из романа, которые они “выдавали” по ходу развития сюжета.
“В книге, — рассказывал чуть позже Пол Кэнтнер, — рок запрещен американским правительством, а ситуация в стране аналогична происходившему в нацистской Германии. Конечно же, в каком-то смысле рок всегда попадал под запрет… Но он становится и во многом общей игрой адвокатов, т.к. связан с получением больших денег…”
Затем они выпустили альбом своих лучших вещей, назвав его “The Worst of Jefferson Airplane” (“Худшее Джефферсон Эйрплейн”) и, заразившись болезнью многих супер-групп, организовали собственную фирму грамзаписи Grunt. На следующем альбоме “Bark” (1971) возник Папа Джон Крич — старый скрипач-негр, игравший в НОТ TUNA и любивший баловаться записью джаз-роковых сольных пластинок (по оценке знатоков — классно странных, но вторичных). Почти одновременно с этим LP Слик и Кэнтнер выпустили замечательную пластинку “Sunfighter” сразу после рождения их дочери Чайны. Альбом был записан с помощью всех имеюшихсяв наличии друзей и мог соперничать с ранними работами группы. Таким образом “Bark” попал в тень “Sunfighter”.
Дальше все опять стало разваливаться. Следующий альбом — “Long John Silver” показал, что в одной группе музыкантов существует как бы 3 разных коллектива со своими тараканами, со своим стилем. Кэнтнеру и Слик стало казаться, что им лучше работать сольно, а Кауконен и Кэсэди с головой ушли в свою группу. И хотя в 1973 году вышел еще один концертный альбом, J.A. исчез с горизонта, не сделав, однако, каких-либо официальных заявлений о распаде.
В 1974 году Кэнтнер и Слик решили поехать в турне. Собрав своих друзей, в том числе Папу Джона Крич и Дэвида Фрайберга, они назвались JEFFERSON STARSHIP и сделали концертный тур, исполняя старые веши и собственные сольные композиции. Гастроли получились весьма успешными и группа решила записать альбом “Dragonfly”, увидевший свет в 1974 году. Он почти стал бриллиантовым, было продано 450 тыс.экземпляров. Но что гораздо более важно, на нем была записана песня “Кэролайн”, соавтором которой стал Марти Бэйлин. Он написал стихи на музыку Кэнтнера. Эта песня, собственно, и предопределила “драгоценный” статус “Dragonfly”.
Воссоединение с талантом Бэйлина было очень важным шагом. И хотя тот отказался стать постоянным членом группы, он выступал вместе с ними и начал принимать участие в записи. Во многом благодаря ему альбом “Red Octopus” (1975) занял первое место в американском хит-параде, впервые за все время существования группы. А новое турне было встречено бурным восторгом и громкими овациями. Мнения об “Осьминоге” расходятся. Проджеф- ферсоновски настроенные критики считают его еще одним убедительным подтверждением неиссякаемой фантазии группы. “…в 1975 году, — писал журнал “Circus”, — когда все мечты 60-х лежали растоптанными на мостовых, “Miracles” (хит с “R.O.” — прим.составителя) прозвучала как возврат к маленьким, нехитрым житейским радостям. Кое-какой урок был извлечен из прошлого: скорее любовь поможет тебе преодолеть безреволюционный период жизни, чем революция сможет провести тебя через время, отмеченное печатью отсутствия любви…”
“Я въехал в состояние человека, понимающего жесткий, агрессивный рок, — говорил в одном из интервью Марти Бэйлин (характером он все-таки напоминает фантастическую бомбу замедленного действия, но многоразового использования), — я въехал в идею панка, но никго в группе не хотел поддержать меня. Когда я вернулся, в моем арсенале была куча задумок, помимо “Miracles” — и новые стихи, и новые политические взгляды…
…Функционеры вообще не должны вмешиваться в творчество: мнение какого-либо постороннего человека сродни маленькому взрывному заряду. Когда я работал над “Miracles” девицы из оффиса подходили ко мне и говорили: “Н-да, тебе бы лучше еще поработать с этим… Пока, хм, то, что ты делаешь — просто кошмар”. Целую неделю я не находил себе места, ходил кругами и думал: “Где же я ошибся? Уверен, что все сделано правильно”. Песня выходит, становится обвальным хитом и те же самые люди подходят ко мне со словами: “Я же знала, что именно так и будет!” А я столько времени и энергии ухлопал на свои сомнения…
Вот почему я люблю работать на сцене: никто там не будет тебе говорить и указывать, что делать… А если и будет, то лишь тот человек, который сам умеет играть…”
Менее дружелюбно настроенный пипл вынес альбому серьезный приговор: “Выход “Red Octopus” ознаменовал рождение еще одного усредненного американского ансамбля и смерть Рока Западного побережья”.
К 1978 году персональные проблемы снова взяли верх. Бэйлин со Слик ушли, не видя смысла в продолжении работы в таком составе. Альбом “Freedom At Point Zero” (1979) стал первым альбомом группы без лидирующего женского вокала.
Из воспоминаний Пола Кэнтнера: “Для меня это был чрезвычайно важный альбом. Он был сделан вопреки всем неурядицам, возникшим после ухода Грэйс, Марти и ударника Джона Барбаты. И он “выстрелил”.
Думаю, альбом действительно хорош. Мне в целом нравится музыкальное решение, “Jane” не в счет. “Lightning Rose — (Cary the Fire)” — одна из самых любимых песен, написанных мною.
Мы вживую послушали вокалиста Мики Томаса и он нам понравился. Мы пригласили его исполнить несколько песен на альбоме и Мик неплохо справился с задачей. Именно элемент “живого” исполнения всегда цеплял меня. В общем-то обычное звучание пластинок не вызывает у меня каких-либо особых эмоций, я и радио не люблю слушать — чересчур монофонический звук… Мое внимание фиксируется лишь на живом саунде, когда срабатывает эффект присутствия.
Мы перепробовали кучу вокалистов. среди которых были Пэт Бэнатар, Джесс Роуден, Пол Роджерс. Я обожал Роджерса с давних пор — обладая в принципе обычным голосом, он нарезал очень круто… Когда мы решили выяснить “послужной” список Пола и осведомились о его репутации, Роджерс был преподнесен нам как “европейский вариант Марти Бэйлина”.
“Пэт Бэнатар я слушал задолго до того, как она стала знаменитостью. Мне она очень нравилась, впрочем, как и Хелен Шнейдер, манера пения которой нам не очень подходила, но голос в любом случае был великолепный…”
В 1983 году Пол Кэнтнер, несмотря на постоянную нервотрепку, был полон интересных планов.
“Я хочу отправить группу в путешествие по рискованной территории, с сюрпризами на всех уровнях — и в текстовом отношении, и в ритмическом, и полиритмическом, возможно, антирит- мическом… Хочу попробовать все — от электроники до банджо. Я в восторге от многого, что происходит вокруг. Сегодня один из моих любимых “артистов” — Питер Гэбриэль. Я ненавижу слово “музыканты”… Гастроли TALKING HEADS с составом в 10 человек подействовали на меня так же сильно, как когда-то БИТЛЗ…”
Планы остались планами — хотя Слик, решив собственные проблемы (в том числе связанные с алкоголем), вернулась в группу, кризис в ее отношениях с Кэнтнером привел к громкому скандалу, и в июне 1984 сам Пол покидает J.S. . В результате судебного процесса в марте 1985 года происходит вынужденное сокращение названия: от JEFFERSON STARSHIP остается один STARSHIP.
Именно группе STARSHIP принадлежат две песни, занявшие первое место в США и Англии — “We Built This City” (1985) и “Nothing’s Gonna Stop Us Now” (1987).
Всем казалось, что полет J.A. окончен. Но в 1989 году они реорганизовались в своем классическом составе и выпустили одноименный альбом “Jefferson Airplane». Журнал “Пипл” разразился язвительной рецензией: “Зачем они это сделали? Что они теперь значат? Альбом комичен в своих амбициях и жалок в исполнении, а на небе и так тесно…”
Но почему бы, черт возьми, не вспомнить молодость?!
Материал подготовлен Петром ЛЕВИНЫМ Маргаритой ПУШКИНОЙ Использованы материалы журналов “Rolling Stone”, “Circus” (# 138, aug.24,1976), “Trouser Press”, special 9 th anniversary nostalgia issue, March 1983)
ОРЛИНОЕ ГНЕЗДО (Стая орлов)
Теперь он знает, куда летит, —
Он никогда не сбивался с пути.
Никто не обгоняет его
В его мозгу рождается маршрут.
Он не видит причин скрываться.
Он не изобрел законы, которые
нужно преступать. Он…
Он не обзавелся хозяином,
В звуках его имени рождается свобода.
Я — воздух — ,
Гнездо орлов
Я — воздух…
Ты не можешь летать —
человечий вожак.
Ты не можешь летать —
сам по себе
Ты не можешь летать —
умирающий хозяин
Без винтовки, гой, что на полке.
AERIE (Gang of eagles)
Now he knows where he’s going –
Never Lost
No one, there’s no one faster.
Direction born in his brain.
He’s got no reason to hide.
He’s got no laws to cross
He’s got
He’s got no master.
Freedom born in his name
I — air- ее
Aerie
I — air — ее
You can’t fly — human master
You can’t fly — by yourself
You can’t fly — dying master
Without a rifle on your shelf.
I — air — ее Aerie
I — air — ее…
ПАСХА?
Папа Павел в шитой золотом
вельветовой рясе. Он говорит
Он выслеживает дьяволов плоти.
Он мчится по улицам вместо того, чтобы идти прогулочным шагом.
Думаю, его “святое” повествование —
это какая-то путаница.
Все, что я делала прошлую Пасху —
это покрасила несколько яиц.
То был день Святого Воскресения –
гвозди более не терзали святых ног,
Единственно подлинно святая
Книга — в твоих руках.
Никому не понятное пение по-латыни.
Смакование тонких,
как бумага, облаток.
Ну что, тупой христианин,
разве это не круто?
Неужели именно поэтому тебе
нужен этот день?
Да есть ли у тебя хоть что-то святое
о чем тебе хотелось бы сказать?
Что-нибудь об этом магическом, священном празднике.
Стоя на коленях , ты кажешься святым и смиренным.
Но смешно, если ты следуешь
по этому пути.
Папа Павел заберет твои денежки,
Чтобы превратить твой порыв
в ничто (если не в мишень).
Умер Тот, Кто нес мир —
и началась сотня войн.
Ты продолжаешь убивать людей
во имя Его –
А мне казалось, что Он сказал —
мне казалось, что Он назвал это грехом.
Солдат! Где ты был тогда?
Ты-то зачем отмечаешь этот день?
Да есть ли у тебя хоть что-то святое,
О чем тебе хотелось бы мне рассказать?
Что-нибудь о священном,
магическом празднике.
Все, что я собираюсь сделать в эту
Пасху — это поискать яйца.
Это день Святого Воскресения —
ибо гвозди более не терзают святых ног,
А христианин становится совсем безмозглым!
EASTER ?
Golden velvet robes on pope Paul,
he’s talking —
He’s stalking devils of flesh.
Rides through the streets instead
of walking.
I think his holy story is a mess.
All I did last easter —
all I did was paint some eggs.
It was a resurrection holy day —
no more nails in the holy legs.
Only one true Holy Book in your hand.
Singing in Latin nobody understands
Licking wafers paper thin.
Ah, stupid Christian, isn’t it Grand?
Is that your reason for this day?
Do you have a Little something holy
you’d Like to say?
Something about a magic, sac red, holiday.
You Look holy & humble on your knees
But it Looks funny, when you run
this way. Pope Paul taking all your money
For turning your fit into clay (pigeon)
One Man of peace dies, and
a hundred wars begun. You Keep murdering people
in His Christian name
I thought He said — I thought
He said it was a sin. Soldier where have you
been?
What is your reason for this day?
Do you Have, a Little something holy you’d
Like to say to me? Something
about a magis, sacred, holiday.
All I’m going to do this easter —
I’m just going to Look for eggs.
It’s a resurrection holy day –
no more nails in the holy legs.
No more brains in the Christian.
music & vocal & Lyrics By Grace Slick Подстрочный перевод песен Грэйс Слик — Георгия Мхеидзе