Редактору (простите, — главному редактору) ленинградского машинописного журнала «РИО» Андрею БУРЛАКЕ мы задали два вопроса: как издается журнал и как он оценивает сегодняшнее положение в регионе. Ответы публикуем сегодня, а вопросы переадресовываем всем остальным «подпольным» редакторам.
1. БЕНЗИН И ИДЕИ
Телефон как-то по-особенному хрюкнул и залился раскатистой, безостановочной трелью. Я вздрогнул, как фальшивомонетчик, которого стражи порядка застукали за раскраской свежеотпечатанных купюр, и, роняя стулья, перескакивая через разложенную на полу трехлетним Темкой железную дорогу и больно ударяясь об углы мебели, кинулся в коридор. Но опоздал. Жена, выразительно поглядев в мою сторону, уже буркнула что-то в трубку и бросила ее рядом с аппаратом. «Опять тебя… Писатель». «Откуда?» — пискнул я, едва переводя дыхание. «По-моему, — она помедлила, — из Амстердама. А может, и из Петропавловска-Камчатского. Слышно плохо». Я еще раз вздохнул и поплелся к телефону.
Через минуту я, пытаясь пробиться через шуршание многочисленных помех, уже мычал в трубку отработанную в десятках разговоров формулу «вежливого отказа»: «Не имеем возможности… Нет… Тиражирование… Да… Не будем… Нет… Буду иметь… Обязательно напишите». И так день за днем, утром и вечером, днем и ночью, дома и на работе. Вот почему к середине второго года существования нашего музыкального ежемесячника «РИО» я начал чувствовать, что моя жизнь превращается в сущий кошмар.
Случалось ли вам читать юмористическую повесть «Как мы писали роман»? Если бы ее автор, Джером К. Джером (да-да, тот самый, который «не считая собаки»), захотел сегодня сочинить продолжение под названием «Как мы издавали журнал», члены нашей редколегии могли бы порассказать ему немало занимательных историй.
А ведь начиналось все очень славно. «Давайте выпускать журнал, — предложил я своим приятелям — меломанам, вместе с которыми постоянно обсуждал события, происходившие на рок-сцене. Но только все сделаем по-настоящему: с обложкой, постоянными рубриками, рецензиями и интервью. И, главное, будем делать по номеру в месяц». Они не стали возражать, а через неделю первый номер уже «пошел по рукам». Точно так же, с шутками-прибаутками, засиживаясь до ночи в чьей-нибудь кухне и выпивая по полведра чая, сочинили еще два номера. Распечатать их в 10—20 экземплярах — благо, номера получались тоненькие — не составило труда. Потом разослали их по разным городам, раздали знакомым музыкантам — мы даже не подозревали, какого джинна выпускаем из печатной машинки!
… Первого числа каждого месяца мы встречаемся или просто созваниваемся, давая друг другу нерушимую клятву — на этот раз не расслабляться и сделать очередной номер точно в срок, к середине следующего месяца. Правда, над нами дамокловым мечом висит предыдущий, а то и позапрошлый выпуск, садясь за который мы обещали то же самое, но «по разным обстоятельствам» задержались, не проявили настойчивости, застряли на полпути и т.п. А лавина фактов, событий, имен с каждым днем все нарастает, угрожая поглотить нас с головой. Только, пожалуйста, не надо думать, что редакция «РИО» состоит сплошь из безответственных разгильдяев, не способных довести начатое дело до конца. Наоборот, на правах главного редактора я готов утверждать, что сотрудники «РИО» — настоящие энтузиасты, подвижники, готовые «за идею» журнала в огонь и воду. Просто взятые нами на себя обязательства в тех реальных условиях, с которыми мы сталкиваемся в повседневной жизни, явно невыполнимы. А техническое оснащение? (Один зарубежный журналист, который знакомился с рок-сценой Ленинграда, изумлялся: «Неужели вы обходитесь без персональных компьютеров?» Что бы он сказал, если бы услышал, что у нас на пятерых две печатные машинки!) Одним словом, мы отлично понимаем, что «нельзя», но ведь очень хочется…
В самом начале существования «РИО» провозгласило три своих основополагающих принципа: информативность, объективность, оперативность. Как же они реализованы на практике в тех номерах журнала, которые все же были нами выпущены и — хочется верить — дошли до читателя?
Что касается информативности, то здесь все довольно просто. Надо только ходить на все без исключения концерты (а их в месяц случается до сорока), педантично записывать названия песен, удачные строчки, какие-то интересные события, происходящие на сцене и в зале. В перерыве, за кофе, допытываться у разгоряченных музыкантов, где они играли раньше, расспрашивать об истории групп, выяснять их музыкальные симпатии и антипатии, а также творческие планы. Очень сильно усложнили нашу жизнь гастроли: сейчас большинство ленинградских групп легче поймать где-нибудь в Восточной Сибири или на Камчатке, чем в Рок-клубе и его окрестностях. Причем, регулярно поступающие в редакцию отклики с мест событий нередко радикально расходятся с рассказами самих музыкантов. Кому тут верить? А какую сумятицу вносят бесконечные смены барабанщиков и гитаристов — особенно часто менять состав любят почему-то «рыцари металла». Мешают распространяющиеся с фантастической скоростью слухи: будто бы группа А, будучи в городе Б, записала совершенно потрясающий альбом «ВГД». Звоним музыкантам, и выясняется, что не А, а Е, не в Б, а в Ж, и не альбом, а песню на радио. И так все время. Роемся в подшивках газет и журналов, выискивая все упоминания в них слова «рок», штудируем программы радио и телепередач, интервьюируем всех мало-мальски интересных гастролеров, будь они из Владивостока или из Лос-Анджелеса, переводим статьи о «новом русском чуде» из зарубежной прессы. Так что с информативностью у нас, спасибо, затруднений нет.
Теперь об объективности. Как говорится, «с этим у нас все в порядке. Этого у нас нет». А если без шуток, то, как мне кажется, добиться объективности на страницах журнала можно одним-единственным способом: публиковать информацию обо всех без исключения событиях рок-сцены города — вне зависимости от личных привязанностей и вкусов. Разумеется, надо сразу оговориться, что речь идет обо всех событиях лишь в рамках стилевых ограничений, накладываемых рок-н-ролльной специализацией журнала.
Здесь субъективизм, увы, неизбежен: ведь для одних зрителей ДЖУНГЛИ уже не рок, для других — ПОП-МЕХАНИКА еще не джаз, третьи вообще полагают, что рок бывает только тяжелым… И так до бесконечности. Вкратце можно сказать, что сфера интересов «РИО» простирается от ПОП-МЕХАНИКИ или Чекасинского бэнда на одном фланге, до МАШИНЫ ВРЕМЕНИ на другом, охватывая все, что находится между ними. Субъективны, конечно, и все материалы оценочного характера: рецензии на концерты, диски, записи, видеоклипы и телепрограммы — поэтому мы, во-первых, стараемся публиковать самые разные точки зрения, а во-вторых, привлекаем к работе известных своей объективностью авторов. В общем, за полтора года журнал обвиняли, кажется, во всех смертных грехах — но только не в отсутствии объективности. Будем считать, что и с ней у нас действительно все в порядке.
И последний постулат. Оперативность. Здесь — можно признать это сразу — мы потерпели полное фиаско. Выпускать журнал так, чтобы он «наступал на пятки» последним событиям музыкальной жизни, нам не удалось. Во-первых, сказалось отсутствие практического опыта, нехватка репортеров и особенно — квалифицированных корреспондентов «на местах». Во-вторых, желание найти для «РИО» оптимальную форму повлекло за собой всевозможные эксперименты, что в конечном счете еще больше затянуло его выпуск. Но это трудности преодолимые. Гораздо сложнее оказалось решить проблему тиражирования. Стоит ли спешить с выпуском журнала, если «догуттенберговские» способы его размножения приводят к тому, что январские новости относительно «широкий» читатель сможет узнать в лучшем случае к майским праздникам? Тут уже неделя-другая или месяц отставания погоды не делают.
Напрашивается естественный вопрос: нужен ли вообще журнал, который настолько инертен и неспособен выполнять собственные обязательства? По совести сказать, мы частенько задаем себе этот вопрос и пока не можем однозначно на него ответить. Я уже был готов несколько раз послать «РИО» ко всем чертям и наконец-то вздохнуть спокойно, но стопки писем на столе и непрекращающиеся телефонные атаки всякий раз заставляли меня отказываться от этого решения и снова браться за дело. Ясно одно: сегодня журнал, посвященный року, крайне нужен — причем не один даже, а несколько, рассматривающих различные аспекты его существования, посвященных отдельным стилевым формам и т.д. Будь у нас возможность — я имею ввиду прежде всего техническое оснащение и хотя бы некоторую «легализацию» нашей деятельности — на базе «РИО» уже сегодня можно было бы создать четыре (!) разных журнала! Как говорит т. Бендер: «Бензин — ваш, идеи — наши!» Что касается идей, то у нас их с избытком. Кто бы теперь помог с бензином?
2. РОК-ЭНД-РИО
Просьба рассказать, как наш журнал отражает процессы, происходящие на ленинградской рок-сцене, поначалу повергла меня в смятение. Шутка ли: пересказать содержание полутора десятка номеров, которые и сами были «выжимкой» из гораздо большего объема информации! Кажется, и так на страницах «Рио» осталось самое главное. Но — делать нечего — попробую еще раз перелистать их и выделить основные факты и тенденции. Собственно говоря, «РИО» находится в довольно выгодной ситуации — хотя бы потому, что его появление (сентябрь 1986 г.) непосредственно предшествовало официальному признанию у нас рок-н-ролла и отечественной его школы, поэтому все события нынешнего «рок-бума» подробно отражены в журнале.
Первое, что бросается в глаза — это огромное количество концертов, причем, не в захолустных клубах у черта на куличиках, с неудобными сценами и прошлогодним лимонадом в буфетах, как это было раньше, а в самых респектабельных и вместительных залах города: «Октябрьском», «Юбилейном», СКК им. Ленина, ЛДМ. Цветные плакаты, двухметровой высоты афиши, реклама в газетах и по радио настойчиво приглашали всех желающих познакомиться со всевозможными программами, «приманкой» в которых служили, как правило, группы Рок-клуба. А раньше можно было раньше купить билет на АКВАРИУМ или ЗООПАРК без особого ажиотажа, в подземном переходе у «Гостинного Двора» или любой театральной кассе, да еще и покапризничать при этом, выбирая места получше? Достаточно сказать. что общее число выступлений клубных команд за один 1987 г. вдвое превосходит суммарное количество концертов за предыдущие шесть лет! Насколько при этом возросла аудитория РК — даже трудно подсчитать. Из таинственно-притягательного ритуала для посвященных, каким был рок-концерт еще пару лет назад, он неизбежно превратился в один из продуктов массового потребления — со всеми вытекающими отсюда последствиями. Теперь на эти концерты ходят все: и те, кто много лет интересовался рок-музыкой, и те, кому безразлично, кто будет их развлекать — Гребенщиков, Кузьмин или Муслим Магомаев.
Массовость концертов выявила одну из важнейших проблем, стоящих сегодня перед ленинградским роком, — формирование собственной аудитории. Почти десятилетняя изоляция — иначе и не назвать ситуацию, когда Рок-клуб располагал лишь небольшим залом МДСТ, едва вмещавшим самих музыкантов и горстку наиболее верных почитателей — привела к тому, что в Ленинграде с его рок-н-ролльными традициями и великолепными группами едва не исчезла настоящая «роковая» аудитория, знакомая с особенностями, спецификой и историей этой музыки, владеющая языком ее метафор, готовая слушать и слышать. Достаточно многочисленные фаны отдельных групп (на Западе их называют «групи») — «алисоманы», «аквариумисты», «секретчики» — не в счет, так как предмет их культа — не сама музыка, а лишь конкретные исполнители. Удастся ли Рок-клубу заново сформировать свою настоящую аудиторию, способную воспринимать музыку и отличать искусство от конъюнктурных поделок? Сложный вопрос, но от него зависит будущее ленрока. В последние месяцы концертная лихорадка пошла на убыль (естественная реакция на предыдущее насыщение рынка), и наша рок-н-ролльная экспансия двинулась на все четыре стороны света, иначе говоря, начались затяжные гастроли. Рок-клубу пока далеко до «стандартов» Росконцерта, ансамбли которого в лучшие годы расцвета ВИА давали по 367 концертов в год, и слабо по-американски, с размахом закатить поездку Coast to coast (в нашем случае от Балтики до Охотского моря), но и сейчас АКВАРИУМ, ИГРЫ, ЗООПАРК, ТЕЛЕВИЗОР или ОБЪЕКТ НАСМЕШЕК проводят в поездках большую часть своего концертного времени, набираясь необходимого организационно-практического и исполнительного опыта. Система МКЦ (молодежных культурных центров) позволила самодеятельным группам, не одевая на себя хомут филармонического «профессионализма», самим дозировать количество выступлений так, чтобы они не шли в ущерб творчеству. Не здесь ли путь к «новой экономической политике» в художественной сфере?
В свою очередь и Ленинград принимал на своих концертных площадках группы из других городов. Благодаря организованной клубом «Фонограф» (ЛДМ) программе «Диалог» у нас выступали самодеятельные музыканты из Архангельска, Горького, Риги, Москвы, Новосибирска и Свердловска. Ленинградский слушатель открыл для себя такие имена, как НАУТИЛУС ПОМПИЛИУС, ЧАЙ-Ф, КАЛИНОВ МОСТ, ЗВУКИ МУ, КАБИНЕТ, ХРОНОП, ВЕЖЛИВЫЙ ОТКАЗ, ОБЛАЧНЫЙ КРАЙ и т.д. Оказалось, что «мы не одиноки во Вселенной» и «провинциальные» группы не менее, а иногда даже более самобытны, чем «столичные».
После того, как предприимчивая американка Джоанна Стингрей выпустила летом 1986 г. альбом «Красная волна», о ленинградском роке узнали в западном полушарии. Правда, международные концерты Рок-клуба довольно слабы, но они крепнут с каждым днем. Нашими гостями были голландские группы ВИЗИТОР, И ЗИМБРА, 5 ХИТ — 1 МИСС, англичане Билли Брэгг и Крис Кросс, известный продюсер Фил Рамон, радио-диск-жокей Джон Пил и, конечно, Йоко Оно. (Кстати, почти все они, а также «официальные» гастролеры Билли Джоэл и Пэт Метени, давали интервью нашему журналу).
ДЖУНГЛИ в прошлом году первыми из групп Рок-клуба выступили за рубежом -на фестивале «Новая сцена» в Гданьске. Нынешней весной за ними последовали ИГРЫ, которые довольно неожиданно для всех были признаны — по мнению местных журналистов — лучшей группой фестиваля. Сейчас ДЖУНГЛИ вместе с ОПЫТАМИ А.ЛЯПИНА побывали на гастролях в Финляндии, АВИА в Чехословакии, а АКВАРИУМ в Канаде. Многочисленные предложения ожидают также АЛИСУ, ЗООПАРК, КИНО и, конечно, ПОПУЛЯРНУЮ МЕХАНИКУ Сергея Курехина — едва ил не самый уникальный ансамбль на современной музыкальной сцене. Пластинки Курехина (общим счетом до десяти), вышедшие за рубежом, уже давно являются объектом пристального внимания музыкальной критики всего мира — в последнее время возможности познакомиться с его творчеством появились у отечественных меломанов: во-первых, ПОП.МЕХ с января 1988 г. — штатный ансамбль Ленконцерта и начал выступать на больших площадках, вовлекая в свои шоу-хэппенинги сотни человек, а во-вторых, на «Мелодии» готовится первый в его дискографии отечественный альбом.
Надо отметить, что много и справедливо ругаемая, наша единственная фирма звукозаписи под воздействием «Нового хозяйственного механизма» начала радикально перестраивать свою работу. В частности, был издан целый ряд записей отечественного «рок-архива: два альбома АКВАРИУМА, альбом ЗООПАРКА, КИНО, СТРАННЫХ ИГР, ТЕЛЕВИЗОРА, миньоны АЛИСЫ, ЗООПАРКА, ЗАРОКА, КИНО, сборная пластинка «Ленинградский рок-клуб» — все они появились на свет прежде всего благодаря настойчивости Андрея Тропилло, записавшего эту музыку, а следовательно, сохранившего ее для истории. Среди собственно «мелодиевских» работ пока можно назвать новый студийный альбом АКВАРИУМА, а также пластинки ДДТ, Юрия Морозова, Юрия Наумова и группы ТАМБУРИН. Этого явно недостаточно, чтобы восполнить все пробелы нашей музыкальной грамоты — по-прежнему основной единицей измерения деятельности рок-групп остается магнитофонный альбом. «РИО» регулярно информировало своих читателей обо всех событиях в мире звукозаписи, публиковало рецензии на альбомы АКВАРИУМА, ТЕЛЕВИЗОРА, АЛИСЫ, ДДТ, ОБЪЕКТА НАСМЕШЕК, НОКАУТА, ДЕТЕЙ, АВИА, других групп, в том числе многих представителей «второй волны» рок-клуба.
Кстати, именно так, «Вторая волна «Рок-Клуба» — назывался своеобразный фестиваль, который прошлым летом состоялся в одном из небольших клубов. Он продолжался целую неделю и позволил высказаться «арьергарду» — менее известным, молодым и еще не вступившим в РК группам. Этот музыкальный праздник помог многим поверить в сови силы, сформировать «ударный» репертуар и жизнеспособный состав — теперь такие группы, как КОРПУС 2, Ё, ВРЕМЯ ЛЮБИТЬ, ОПАСНЫЕ СОСЕДИ, ИЗОЛЯТОР ощутимо потеснили группу лидеров.
Активизация концертной деятельности имела и еще один неожиданный аспект: она пробудила от спячки многих музыкантов, которые, казалось, давно расстались с рок-н-роллом. Так, вернулись к своим слушателям знаменитые МИФЫ, легендарный САНКТ-ПЕТЕРБУРГ, вернулись к жизни его прежние лидеры — Н. Корзинин и В. Рекшан (известный прозаик, чья повесть «Кайф», опубликованная в мартовской книжке «Невы», с высокой степенью достоверности реконструирует события начала 70-х годов, «золотой поры» русского рока), — обо всем этом уже рассказывал наш журнал.
Писали мы и о многочисленных рок-фестивалях: в Черноголовке, Подольске, Свердловске, Риге, Новосибирске, и, конечно же, о 5-м Ленинградском. Он собрал рекордное число участников (26 групп, в том числе одна зарубежная и 2 автора-исполнителя) и слушателей (7 концертов конкурсной программы в ЛДМ, 5 лауреатских в СКК им. Ленина, не говоря уж о поездке ведущих групп в Таллинн, где они играли в «Линнахалле» — одном из лучших залов страны). Фестиваль принес немало сенсаций: его главными событиями стали блистательное выступление ТЕЛЕВИЗОРА и ДДТ, удивительно свежая и чистая музыка НОЛЯ, неожиданная и мелодически разнообразная программа АУКЦИОНА, сдержанность и академизм АКВАРИУМА, сокрушительная энергия новых песен АЛИСЫ и ОБЪЕКТА НАСМЕШЕК. В то же время довольно громко прозвучали критические голоса, обвинявшие РК и фестиваль в утере «атмосферы праздника», дефиците свежих идей, слабой организации и голом администрировании. Вероятно, в какой то мере, они были не лишены основания, но суть проблемы заключалась не в Совете клуба, сделавшем все возможное, чтобы этот фестиваль состоялся, а в самом механизме его проведения, в тех ограничениях, которые накладывает на него самодеятельный статус… Будем надеяться, в 1989 г. их удастся преодолеть.
Словом, много чего происходило, о многом «РИО», отвечая своему названию, подробно информировало читателей. Остановиться и поставить точку трудно — ведь сказано еще далеко не все, поэтому просто кончаю писать…
До встречи на страницах «РИО»!
Андрей БУРЛАКА
