Человек, будучи заброшен в мир, весьма скоро так или иначе сталкиваются с предельным вопросом человеческого существования: кто он? Какое место в мире социальных явлений и феноменов духе! В чем смысл «го жизни! Как нужно жить! Вместо тоге, чтобы мекать ответ на эти вопросы в космически! сфера я, обусловивших его кармическую отягощенность, и в структурах собственного сознание, определяющих иерархию ценностей, выводить на свет божий скрытые глубокие комплексы, влияющие на поведенческие аспекты и коммуникации индивидуума (причем делать это не посредством рефлексии, которая неизбежно «зацикливает» сознание в порочном круге «экзистенция — коммуникация— экзистенция» и т.д. и не дает сознанию выйти из себя, на трансцендентный уровень, внешний по отношению к личности), зачастую ответ на эти вопросы нижется в источниках и явлениях так называемой культуры (в дальнейшем называемой традиционной культурой): произведениях искусства, науке, философии, беседах с учителями (родителями. профессорами, гуру и т.д.. Образы искусства или категории наук, равно так и философские построения, проникают в поверхностные структуры сознания совершенно не затрагивая ядро личности — экзистеицию. И ничего там не меняя, в этих структурах вся эта мешанина подвергаема корреляции. И в результате рождаются новые образы и символы в сознан», человека. Сюда же накладывается и экзистенциальный опыт переживания жизненных коллизий, возникают новые вопросы, носящие самый разнообразный характер, но так или иначе сводящиеся к предельным, но уже на другом уровне.
И вот, наконец, люди, сознающие, что асе ив усилив ответить и в эти вопросы уводят в зияющую пустоту, стоящую за коловращением этих образов и чувствуют падение энергетического потенциала категорий и. как следствие, впадают а состояние фрустрации. Так называемые художники находят выход из этого состояния в том, что проецируют образы собственного сознания я овне себя. Таким образом становится очевидным, что асе произведения традиционного искусства — это не что иное, как побочный продукт отправление ритуала, носящего невротический характер (вспомним З.Фрейде и иже с ним).
Характерной чертой традиционного искусства является отчуждение его произведений от самого художника, ибо .Мадонна. Рафаэля вовсе не тождественна личности самого Рафаэля. А роман «Идиот» имеет к личности Ф.М.Достоееского отношение не совсем прямое. Мы «потребляем» эти произведения и совсем не задумываемся о том глубинном а личности художников. что заставило их создать именно эти, а не другие произведения.
Другой чертой традиционного искусства является непременное наличие обреза, то есть модели некоторого сознания или некоторой экзистенциальной ситуации, состояния человеческого духа и др. Сотворенный образ, как уже подчеркивалось, живет самостоятельной жизнью и никакого отношения к своему творцу не имеет.
Концептуализм провозглашает самодостаточность творческого акта, неотчуждаемость образа от личности творца («изображать самого себя») и отсутствие других образов, внешних по отношению к художнику. Образ, создаваемый коцептуалом, — это он сам.
Человек, влекомый исключительно жизненным порывом мни спонтанным сознанием, превращенным в акты воли, ив будет создавать произведения традиционного искусства. Концептуальное искусство лишено образов и идей. Оттуда изъято все. кроме самого искусства, понимаемого как непрерывный творческий акт, пролонгированный во времени.
Цепь концептуального творчестве — самоидентификация личности художника. Поиск его подлинного (по М.Хайдегеру) бытия, выбор своего лица из набора имеющихся масок (чувство, что это «твое» подлинное лицо — почти мистический момент, фиксируемый только интуицией).
Экзистенциальное оправданно концептуализма — в идее самоидентификации личности. Имея неограниченно богатый выбор масок, искать свое истинное лицо — это означает реализовывать ничем не ограниченную свободу, жизненные порывы, бессознательные влечения. Концептуальный акт начинают сознательно, а затем действуют по принципу спонтанного сознания.
Традиционное искусство для этического оправдания своего существования всегда выдвигало идеалы гуманизма и любви к человеку и всему сущему, идеи высокой одухотворенности человеческого бытия и т.д.
В XX явке в связи с неблагоприятной энергетической деятельностью космоса, осязаемым увеличением энтропии, усилением демонически! влияний наблюдается кризис гуманистического мировоззрения, гуманистических идей. Мировые войны, крайняя жестокость, бессмысленные убийства, явленна тотального геноцида, политические действа, носящие характер массовых психозов, проникновение а политические и социальные сферы истерических и садо-мазохистских тенденций и. км следствие всего этого, искажение понятий вины и ответственности и многое другое расширили представление о человеческих возможностях. В сознание художников проникли идеи свободы в маркузиаиско-саргроаском варианте. Большой шаг вперед в дегуманизации искусства был сделан сюрреалистами, которые показали, что можно быть гениальными художниками, но имея я своем творчестве ничего человеческого. Понятно, что любовь ограничивает свободу в смысле произвола, ибо объект любеи ие может быть объектом произвола. Поэтому надо безгреиично расширить возможности художественного откровения — изгнать структуру, образы, идеи, традиции, школы. Не должно быть ни мастеров, ни идей, ни идеалов, ни субстрата искусства — должно быть только само искусство. Таким образом, этическое оправдание концептуального искусства — расширение рамок свободы.
Но надо обеспечить коммуникационную сторону концептуализма, вовлечь а концептуальный акт посторонних людей. Это достигается посредством провокации. Неотъемлемый атрибут концептуального акте — провокация, то есть интегрирование в действие посторонних людей (как можно большего числа) и ожидание от них ответных действий или другой реакции, также выражаемы! с неограниченной свободой. Чем шире спектр интерпретации акта и поведенческих реакций на него (от фетишизации до насилия), тем «художественнее» концептуальный акт (если только здесь уместна такая терминология).
Традиционно связывают вяления концептуального искусства хэппенинги, перфоменсы, акции — с террористическими актами. деятельностью «левых» групп и даже социальными революциями. при этом обычно ограничиваются лишь констатацией хронологии событий. Все имеющиеся объяснения по поводу того, почему концептуальное искусство вторгается я .левую» политику, по нашему мнению, неудовлетворительны.
С самого начала надо заметить, что терроризму присущи театральнее истеричность и невротическая помпезность. Террорист воспринимает жертву своего акта как персонаж, а сам акт — как театральную сцену. С другой стороны, осуществляя самоидентификацию, трудно пройти мимо иллегальных и антисоциальных действий, ибо кто же из людей во всем полностью согласен с обществом и его нелепыми требованиями и установками. Концептуалистам качеств узнать пределы своих возможностей и, таким образом, объектами провокации становятся уже не отдельные лица, а государственные институты власти (вспомним триединую формулу: провокации — репрессии — революция). Но почему же иллегальные действия проявляются в форме терроре! И что вообще понимать под террором? Как оправдать его с этической точки зрения?
Немедленно обнаруживается, что на всех уровнях социальной иерархии руководство осуществляют «свильян», что засилье бюрократизма является тотальным, равно как и авторитарность управление. Растут конформистские, прагматические, милитаристские и тоталитарные тенденции, конформные структуры общества интегририруют молодежь, воспроизводя «свинство», бюрократию, демагогию и авторитаризм на всех социальных уровнях. Общественное сознание крайне убого. И ценностные установки большинства членов общества таковы, что воспроизводство упомянутых явлений будет обеспечено до окончания сеете. И власть «свиней» будет только увеличиваться.
Вспомним Г.Маркузе. Он предлагал переориентацию сознания на другую иерархию ценностей, исключение из нее прагматизма. А для этого надо разрушить традиционное сознание. Программа Г.Маркузе деструктивна. В концептуализма же очевидно преобладание деструктивных тенденций над конструктивными.
С неизбежностью иллегальные акты принимают форму террора, а в качестве ого этического оправдание провозглашается то, что он будет направлен только лишь на «свиней» и носителей обывательского сознание (вспомним Р.Раскольникова!).
Одной из самых красивых концептуальных акций был поджог Брюссельского универмага а 1967г. При этом перед его входом проходил митинг, где обосновывалась закономерность этого действие. После этого во многих крупных европейских городах появились призывы: «Когда же сгорят все товарные склады!»
При этом террор означает не столько физическое уничтожение «свиней» (здесь уже наслаивается политика. И хотя распространено мнение, что истинные концептуалисты — это члены РАФ, Ульрика Майкхоф, Ренато Кручо и т.д. По-видимому, польза утверждать, что это единственно возможный исход процессе самоидентификации). Террор — это а первую очередь деструкция в духовной сфере, разрушение традиционного сознание и его догм, безграничное расширение свободы творчества (как по форме, так и по содержанию). Из всего вышесказанного ясно, что социальная функция концептуализм — духовная деструкция, осуществляемая глобально во всех сферах духовной жизни общества.
Существует воззрение, что социальная революция в ее кульминации — вооруженном восстании — это грандиозный концептуальный авт. осуществляемый большим количеством участников. Надо отметить, что в программах всех революционных партии всегда присутствует требование социальных свобод. Во время пиков революции наблюдается оживление анархистских элементов и террористически! групп. Безотносительно политического и социального содержание, лозунгов, идей и программ для участников вооруженной борьбы — это прежде всего красивый спектакль (баррикады, горящие здания и предметы, обилие красного цвета — это все очень эстетично). А в результате победы а этой борьбе уничтожаются .свиньи», бюрократические учреждение и конформные структуры старого общества это тоже очень привлекательно.
Отметим также, что об наружи веется определенное сходство концептуального искусстве с духовной практикой дзен-буддизма. Коаны — диалоги — провокации, выход сознания, «из себя», достижение сатори — момент самоидентификации, провокационное поведение и т.д.
В качестве примера приведем одно концептуальное стихотворение.
Всюду куда не бросишь взор,
Обнаружишь следы деятельности
Авиакомпании
Или сокращенно — КАЛ.
В.Развалов