Tag Archives: Мамонов Петр

МУКИ ЗВУ…

Группа ЗВУКИ МУ
Группа ЗВУКИ МУ

Когда я впервые услышала и увидела Петра Мамонова с группой «Звуки Му» на концерте, меня чуть не вырвало. «Муха похожа на пряник,» — стучало в ушах и казалось, будто я этот пряник надкусила и теперь во рту растекается гадость, как от разжеванной жирной навозной мухи. «Это очистительное отвращение, катарсис»,— убеждали поклонники «Звуков», но что-то мешало поверить. После недавней презентации фильма «Такси-блюз», где Мамонов сыграл главную роль, когда он выступил в московском кинотеатре «Октябрь» уже в составе «Мамонов и Алексей», точно знаю, что мне мешало воспринимать певца раньше. Аудитория. На афишах концертов хотелось написать: «Люди до 40 лет не допускаются».

Самому Мамонову было тогда немногим меньше сорока. Мне — едва 30. Соответственно казалось, что за сорокалетним рубежом наступает почти небытие, глубокая старость, когда уже все равно — калечь себя любыми зрелищами, вряд ли что-то изменишь. Великовозрастные рокоманы тащились от песен Мамонова, но я глядела на них снисходительно, подозревая, что им уже по годам требуются изощренные способы возбуждения.

А вот детей жалко. Когда 15-летняя сикушка визжит от восторга при виде Мамонова и весело пляшет, повторяя: «У каждой бабы есть свои люляки…»

Я неоднократно пыталась высказать свои соображения в статье. Останавливало то, что в критике «Му» сами собой выплывали аргументы из тех, что извечно бросали в лицо року да и многим эксцентрическим направлениям искусства. Будучи на самом деле поборницей неординарного творчества и признавая за художником право не считаться ни с какими регламентациями, я стыдилась применить методы зашоренных оппонентов. (В конце концов никому еще не удалось определить границу, отделяющую порнографию от эротики, пропаганду насилия от картин ужасов, созданных ради освобождения от страха и его причин, — все это зиждется на восприятии зрителя.)

Однако печальные мысли о «воспитательной роли» мамоновских песен все-таки волновали. Он смотрится престарелым растлителем, за углом спускающим штаны при виде молоденькой девчонки. Поглядев на его персонаж, возненавидишь любые интимные, да и просто человеческие взаимоотношения. Это с возрастом вырабатывается иммунитет к подобным хохмам. Узнаешь, что любовь и грубая обыденность не исключают друг друга. Люди, прожившие долгую семейную жизнь, готовы воспринять как шутку почти непременные штрихи супружеских отношений вроде: «Только не лезь ко мне со своей бесконечной едой» или «У нас была любовь, а теперь — ремонт». Однако персонаж Мамонова возводит в главное качество человеческих чувств параноидальный рык — «Отвяжись!»

Сам Мамонов настаивает, что смысл его песен возникает на дистанции, разделяющей сценический образ и личность артиста. Когда я впервые зашла за кулисы познакомиться с Мамоновым и по традиции рокерского панибратства спросила, могу ли называть его Петей, он сказал: «Зачем же, я — Петр Николаевич, так и зовите». Ему явно не слишком импонировала вульгарная манера молодежи вопить из зала: «Петя, давай!» Нынче посмеивается: «Про «Такси-блюз» говорят — Мамоныч себя сыграл».

Впрочем, «Звуки Му» при энергичном содействии своего басиста Александра Липницкого долгое время поддерживали легенду о полной идентичности Петра Николаевича с его песенным имиджем. Так казалось интереснее. Одноклассников Петю и Сашу выгнали из 30-й московской школы. Без определенных занятий они продолжали обретаться в родных местах, в Большом Каретном переулке (воспетом Высоцким, а ныне переименованном в улицу Ермоловой). Вязались с дворовой шпаной, с которой Мамонов и начал музицировать в группе «Экспресс». Первую песню сочинил в 1981 году, развлекая приятелей на кухне. («Му» появились в 1984-м.) Гримасничал, фиглярничал, передразнивал алкашей, изображал сценки вроде нынешней «Денег, вышли мне денег!» — в общем, корешам нравилось. Эдакие будни и праздники знаменитого района Хитровки, прямо в записную книжку дяди Гиляя.

Согласитесь, куда более занятно, чем рассказать, как Мамонов закончил полиграфический техникум. Что с помощью мамы он освоил скандинавские языки и нередко работает переводчиком. Что у него трое детей. Гитарист Алексей, оставшийся в теперешнем составе с Мамоновым,— его брат, хотя фамилию носит — Бортничук.

«Мамонов поставил над собой эксперимент погружения на самое дно жизни»,— декларировал Липницкий. Эка невидаль, подобные опыты производит над собой чуть ли не каждый в нашей стране. Оживление коммерческой жизни заставило Липницкого изменить отношение к Мамонову. Липу начала возмущать неорганизованность приятеля, на котором стало возможно делать деньги. Периодически Петр Николаевич появлялся отмытым, остекленевшим, свежезашитым. И это тоже как-то не устраивало, вовсе испарялся темперамент.

Идя до конца по логике добровольного саморазложения сознания, в выступлениях Мамонова той поры мне больше всего нравился его конферанс между песнями. Это было какое-то нечленораздельное икание, полное самоуничтожение персонажа, «абстракционизм» в роке.

Впрочем, думаю, для «Звуков» первое перестроечное оживление не стало воистину звездным часом. В океане выплеснувшихся на подмостки и экраны помоев они чуть не потерялись. На время показалось, будто мужеством является уже не ерничество и юродство, а хватка преуспеть на празднике жизни. Мамонов не нарочно, но органически халтурил, найдя успех у юношеской аудитории, часто склонной воспринимать творчество лишь по первому плану.

Рассуждения Петра Николаевича в пору, когда, судя по телевизионным передачам, валютная проститутка стала символом прогресса, не звучали убедительно. «Да он валютных никогда не видел,— оправдывал друга Липа,— он знает и любит настоящих изгоев, трехрублевых».

Мы сидели с Мамоновым в символическом месте, у фонтана на площади Пушкина. Он парил про Русь с судьбой Сони Мармеладовой, а я вкручивала ему, что он потрафляет подонкам. Его персонаж не просто признается во всех смертных грехах:

Я самый плохой,
я хуже тебя,
я самый ненужный,
я — гадость, я — дрянь…

Он гордится этим: «ЗАТО я умею летать!» Способность летать как бы обусловливается необходимостью вываляться в дерьме.

И вот я слушаю Мамонова в зале «Октябрь». Выйдя к респектабельным зрителям киношной премьеры, он немного смутился, а затем, вероятно мысленно переодев всех в домашние халаты, завел задушевный разговор. Обращение к более зрелой публике дало исполнению Мамонова нужные подтекст, воздух, глубинный план. Это уже и впрямь — Галич, Высоцкий…

Изменилось время. Нынче рефрен чудом спасшегося после вчерашнего «парашютиста» — «А утром мне скажут, что у нас все в порядке» — уже не слушается очередной отповедью в адрес лживой застойной прессы. Образ приобрел новую актуальность.

В давнишней нашей беседе Мамонов признался: «Я вообще не читаю газет и журналов, там все — сенсации». Тогда признание не стало для меня открытием, его можно было вычислить хотя бы по песне Петра Николаевича «Союзпечать». Сегодня убедилась, дарование Мамонова в принципе не стыкуется с ажиотажем.

Я спрашивала у Мамонова, как правильно писать название его бывшей группы: считая, что это недоговоренное слово «музыка» или аббревиатура «московских улиц»? «Просто — «му»,— ответил он.

Злобный Му, темный Му — «я ничего тут не пойму». Рядом с ним всегда маячит фигура с приятным расширением пониже тонкой талии, которую приятно наклонять, нагибать, опрокидывать, пока все не выпито и порожнюю бутылку не тащить сдавать за медную мелочь. «Необходимые встречи с необъяснимым концом… встречи… с концом… если девушка с другом, сразу лечь… втроем… на рельсы. Ложись, встреча!» «Стану хорошим… Хороши оба до хорошего гроба». «Скорее пришла бы суббота… пойти на работу». «Все, кто послушался маму, роют себе канаву». И как единственный вывод и выход — «Му вам на воротник».

Когда еще казалось не бесполезным зажигать огни по другим поводам, спички, лирически горящие в честь «Цветов в огороде», смотрелись непотребным гимном наркомании. Когда снова становится скучно и беспросветно, идея посеять мачок на пяти сотках уже не кажется дурацкой.

Не верь, если я краснею,
когда на тебя залез…
просто это диатез…
зайди зимой с любимой
в мой подъезд,
там ты поймешь,
что такое мой диатез.

Му — персонаж дней печали. Когда ухарски восклицаешь: «Что наша жизнь? Каких-нибудь несколько десятилетий «секса с самим собой».

Петровский пассаж

Петр Мамонов
Петр Мамонов

В преддверии выхода в прокат религиозной драмы Павла Лунгина «Остров» исполнитель главной роли Перт Мамонов обратился с речью к редакции русского Rolling Stone, поведав о вере, надежде, любви и кризисе христианства в Европе.

ROLLING STONE НА РУССКОМ ЯЗЫКЕ — это говно. Вы меня простите, но я правду говорю. Я думаю, вы знаете, как название вашего журнала переводится? «Перекати-поле». Ну и при чем тут все эти жвачки? Это же куст, который катится по пустынному полю, это означает в переводе «лузер». По смыслу «лузер» в английском языке это не неудачник, это человек уязвимый. Человек, который отринул все, которого легко ранить. Этот человек, лузер, он не гонится за бабками. Вот что у вас за название. А теперь откройте журнал и посмотрите, что там у вас написано и какая у вас бумага.

Вчитываться в Rolling Stone я не хочу, у меня и так перед глазами все пестрит. Я не читатель, я писатель. Но если меня что-то заинтересует — вот тогда я беру. Если я захожу в магазин «Трансильвания» и спрашиваю: «Чего у вас из Лондона пришло?» — мне по обложкам сразу понятно, что за музыка внутри. Например, если я вижу клевую прикольную обложку, шнурки там на ней какие-то, на швейной машинке сделанные, это дня меня как пятно. Вот поставь пачку «Беломора» в ряд с иностранными сигаретами, и я вам скажу — она будет как луч. Когда мы с Брайаном Ино вместе работали, знаете, что он из Москвы вывез? Квадратную коробку со спичками, на которую нужно надавить, чтобы из нее спичку вытащить. И Брайан эту коробку у себя в замке, в Вудбридже, поставил на мраморный английский стол XV пека. Эта коробка сразу все «убрала», потому что такого больше нигде не делают.

Любой человек, имеющий деньги, может что-то издать на глянцевой бумаге. А ею ведь даже жопу не вытрешь, потому что она глянцевая. Ведь как выглядели первые номера Rolling Stones? Как газета! Вот если бы вы сегодня сделали такую фишку, когда американцы от этого уже ушли, вот тогда бы я читал, мне бы было интересно. Сначала внешний вид — а уже потом текст. Подумаешь тексты Rolling Stone! Сейчас и Cosmopolitan есть, и другие фальшивки. Вот если бы был просто перевод с английского, тогда другое дело. А у вас пятьдесят процентов чужих, пятьдесят своих. Все герои плохи, когда они распопсованы, размалеваны, когда человеческого лица не увидишь. Какая-то общая масса, а сейчас время индивидуальностей. А вы таких, как я, пытаетесь смешивать с массовой культурой, на видео нас снимаете, а потом еще где-то показывать будете. А ведь денег я за показы не получаю. На фиг мне все эти ваши люди, что читают Cosntopolitan. Я не для них, я для тех, кто с семи утра в троллейбусе. Я не для глянцевых, вы перепутали. Я — маленький альтернативный человек со своим делом, которым интересуются пять тысяч человек.

Да, фильм «Остров» покажут на трехстах экранах (Мамонов играет матроса угольной баржи, который во время Второй мировой расстреливает товарища по приказу немцев, а затем подается в монашество, в течение десятков лет ведет праведную жизнь и в итоге становится чудотворцем. — Прим. ред.), но это не мой фильм, а режиссера Павла Лунгина. Я там занят как актер, работающий с другими прекрасными актерами: Виктором Ивановичем Сухоруковым, Димой Дюжевым и многими другими. Совершенно недооцененными актерами. А зачем их оценивать? Всем же нужен джойстик, нужно, чтобы ими двигали. А мной не двинешь уже, я существую для своих. Вот «Такси-блюз» Лунгина схлынул и слава богу, это же плохой фильм, голливудская конфетка. Это история Золушки: пьяница, а потом вдруг знаменитость. С Лунгиным я работал потому что мы товарищи, потому что сценарий хороший был. А к «Такси-блюз» я отношусь очень спокойно, хотя он и приз за режиссуру в Каннах получил.

Я не киноактер, я личность. Я такой вот странный. Я единственный такой. Вот такого меня и надо брать, а не ставить и ряд жвачечных этикеток. И если Rolling Stones напечатает про меня материал, сделайте такую вкладочку из газетной бумаги. Я в типографии работал, я все знаю про это. И мое интервью, на такой бумаге напечатанное, — это и фишка была бы, и мне приятно было бы. Вот вам идея. Сейчас главное — это идеи. Раньше за качеством гнались, чтобы как на Западе. А теперь все есть, а идей нет.

Я вашим итальянским коллегам из Rolling Stones давал интервью. Так надо было, они о фильме Лунгина спрашивали. Спрашивали о вере православной, как жить завтра спрашивали. Не потому спрашивали, что я такой, а из-за фильма. Фильм этот о самой насущной проблеме, поскольку у человека кроме пениса есть еще религиозный орган. И если этот орган не удовлетворен, сразу начинаются тоска и уныние. Потому что сегодня многие живут по схеме «развлеки меня» — отсюда все эти «смехопанорамы», безобразные круглые толстяки на экране или кровища. «Развлеки меня, покажи мне!» Мало куска жопы — давай всю, мало жопы — давай собак. Если бы нам духовность была интересна, она у вас была бы. Может быть, лично вам, редакторам, она и интересна. а спроса на это нету или маловато его, спроса.

Фильм «Остров» сразу семь стран купили. И не важно, как мастерски или немастерски все было сыграно. Это просто такой спокойный фильм на настоящую, хорошую, живую тему. Все живое и подлинное. Яблоко, сорванное с дерева, лучше яблока из магазина, пусть оно даже в самую лучшую упаковку завернуто. У меня сейчас такое в сумке лежит, я скоро его съем. Почему мы, русские люди, встали на путь каких-то обезьян? Почему «Макдоналдсов» понастроили? А я объясню почему — потому что джойстик людям нужен. Люди хотят, чтобы ими управляли, им так проще. А мой путь — это сказать: «Пока, ребята!» Вот сейчас ветряк поставлю в деревне и совсем ото всех отрежусь. И картошка своя у меня там растет, и перец, и помидоры, и огурцы, и яблоки, и сад, и дом прекрасный. Еще ветряк и солнечную батарею на крышу. Я от людей не бегy, у нас в Ревякино за четыре года в пять раз земля подорожала. Чего мне бежать — у меня же там гектар, участок леса. А в Москве на Каретном у меня обычная квартира трехкомнатная, где мама больная. А в деревне дом огромный будет. Пока, правда, только маленькая избушка есть.

Нам бы взять у европейцев воспитанность, манеры, вежливое обращение, уважение чуткой личности — и все. Плюс их автомобили и ширпотреб. Пускай они все это делают, а мы будем хлеб выращивать и все на него выменивать. Так всегда и было, когда крестьянин крестьянину давал рубль золотой. Натурально золотой. Сейчас это трудно представить. Американцу такое рассказываешь, а он не верит — не могло такого быть. Прирос промышленного производства в год — тринадцать-четырнадцать процентов, это в 1913-1915 годах. Ни в одной стране мира такого не было, и даже в Китае сейчас нет. Вот как жили люди. Почему мы обезьянничаем, а не живем своей спокойной жизнью? Вот недалеко от меня в городе Верея приятель-англичанин Джо купил маленький домик и устраивает там в «файв о клок» настоящее английское чаепитие для старушек. Бабки собираются, он им рассказывает, как у них в Англии жизнь, очень все достойно. Молодец? Молодец. А мы здесь живем. И чего везем? Вот в Италию на кинофестиваль в Венецию привез фильм, жизнь свою привез.

По поводу русской богоизбранности: Бог нам неизвестен, и неизвестно, кого он избрал. Европа это же кладбище христианства, вот потому и фильмы на религиозную тему у них не получаются. Там только памятники, а веры очень мало. Католицизм это извращение, протестантизм — это вообще атас. Они как устроились по жизни комфортно, так и духовно хотят себя чувствовать комфортно. В протестантизме ведь что главное: верь и все. Грехи уже искуплены Христом. Поэтому делай все, что хочешь, только в меру, и будешь спасен. А у нас вон как герой мой с грехом своим носится — и правильно. И кается, и плачет. А не то что в церковь пришел и опустил двадцать копеек. Так что в Европе веры нет.

Для вас, Rolling Stones, важна фраза, которую митрополит Антоний Сурожский однажды сказал: «Защищенность есть признак смерти, незащищенность и риск — признак жизни». Желаю той малой части читателей, что меня прочтут, не бояться быть и уязвимыми, и ранимыми, и тонкими. И мир будет хлестать их по щекам, им будет больно, и кровь будет течь — я имею в виду в первую очередь внутренние переживания. Ничего, все это признаки жизни. Не смотрите на «трупы», которые на «Хаммерах» ездят или там на Трехгорке работают, смотрите на живых. Тут сразу и кончатся разговоры про богоизбранность. Национальности и все эти границы придумали не так уж и давно — какие-то триста-четыреста лет назад. Что это за национальности такие? Ведь они между собой перемешались. Я русский, а во мне и татары, и кого там только нету. Народ принадлежит к той или иной нации по языку, на каком вы языке думаете, тот вы и есть. Потому что язык впитал в себя все традиции со времен зарождения христианства. В древнеславянском языке не было ругательных слов даже таких, как «сволочь», «хам». Потому что явлений таких не было. Тогда была деревня, а в конце деревни храм. Не было ни НТВ, ни RollingStone, ни «чуин-гама», ни-че-го. Ни музыки, ни искусства, ни архитектуры. Где же все это было? В храме. Посмотрите на любой храм XII века — и вам не нужно будет ничего объяснять и рассказывать. Вы просто откроете рот и будете стоять. А духа мало сегодня стало. К том числе и у меня. Вот был у меня знакомый один: щелкнул пальцами и сказал себе: «Больше не курю». Рецидивист с Цветного.

Записал Александр Кондуков

 

Мамоновский переулок

Четыре этапные роли  лидера ЗВУКОВ МУ в русском кино

«Игла», 1988 год
Мамонов исполняет роль доктора-наркобарона, подсаживает на иглу подругу главного героя  Моро (Виктор Цой). Некоторые реплики мамоновского персонажа стали в конце 8о-х легендарными. («И как мы себя чувствуем? Ну, сегодня получше. Получше».)

«Такси-блюз», 1990 год
Картина рассказывает о непростой дружбе джазмена-алкоголика Леши Селиверстова (Мамонов) и таксиста Шлыкова (Петр Зайченко). Впоследствии саксофонист Леша уезжает в Америку и возвращается на родину богатым человеком.

«Время печали еще не пришло», 1995 год
Герой Мамонова странник, называющий себя Землемером, — забредает в поселок, где живут русский, немец, татарин, цыган и еврей. Тридцать лет спустя все персонажи встречаются накануне наступления эры Водолея.

«Пыль», 2005 год
Мамонов играет работающего на спецслужбы гинеколога, который использует в качестве подопытного кролика жирного дегенерата Алешу. Когда эксперимент по созданию идеального тела завершается, толстяк снова становится прежним.

Утро вечера MУ

ЗВУКИ МУ
ЗВУКИ МУ

ЗВУКИ МУ пришли к тому, к чему и должны были прийти: Мамонов снял почти все декорации и вместо того, чтобы прикрывать то, что было основой его песен, стал приближать все остальное к этой основе.

Естественно, фанам, которые любили в основном декоративную сторону «Звуков», это не нравится. И слава богу, что у Пети хватает сил делать то, что он считает нужным, а не то, чего от него хотят.

Тут еще состоялось славное мероприятие под названием «телевизионный ринг «Москва — Ленинград» с участием ВЕЖЛИВОГО ОТКАЗА, ИГР, АВИА, ЗВУКОВ MУ, ЦЕНТРА и кого-то еще. Если бы в этом списке не было ЗВУКОВ, то скорее всего я бы и не стал стремиться посмотреть эту передачу (хотя и ВЕЖЛИВЫЙ ОТКАЗ, и тем более АВИА — безусловно, хорошие группы). По крайней мере, этот «попс» не оставил бы в моей душе того, что находится там сейчас. В свое время кто-то задал Пете вопрос, почему он не стремится «в телевизор» (это было после того, как в передаче «Веселые ребята» показали ЦЕНТР), и он ответил: «Не хочу участвовать в этих попрыгунчиках». Я потом долго козырял этой замечательной фразой.

Д. МОРОЗОВ

Фото А. КАСПАРОВА и Ю. ЧАШКИНА

ПРОСМОТР