Tag Archives: ЦЕМЕНТ

Дискография ЦЕМЕНТА

Дискография ЦЕМЕНТА

1. «С песней по жизни», апрель 1985.

2. «Тундра», 1987.

Планируется также выход нового концертного альбома «Цемента» под предполагаемым названием «ЦЕМЕНТ IN LAGE», в котором будут собраны самые «лучшие» исполнительские ошибки. После выхода он сможет стать полновесным пособием для молодых исполнителей — как не надо играть.

Однако, в отличие от Ленинграда, рижское отделение фирмы «Мелодия», пока что не спешит с выпуском пластинок достойных местных групп. А пора бы уж…

Просмотр

Парни из ЦЕМЕНТА

ЗАКОНЧЕНА настройка инструментов. Свет в зале гаснет, и на сцену, под оглушительные приветствия публики, поднимается группа «Цемент».

Басист Геннадий Кривченков играет внешне бесстрастно. На сцену он часто выходит в рабочей спецовке и каске. Соло-гитарист Янис Ванадзиныи своей окладистой бородой напоминает морехода ассирийских времен, а пышной шевелюрой, торчащей из-под серенькой шапочки, — царя зверей после сытного обеда. Но вот исполнен очередной куплет, и Янис полностью преображается. Блюзы и рок-н-роллы — это его стихия. Ударник Юра Городинский с мальчишеским азартом стучит в глубине сцены.

Все это производит довольно пестрый эффект. Но недаром говорится, что лицо группы — это ее вокалист. Вокалист «Цемента» Андрей Яхимович довершает общий портрет. В нескладно сидящем костюме, при широченном галстуке, со вздыбленной прической, он совершенно не похож на остроумного и делового президента Рижского рок-клуба, каким его знают многие.

Вслушаемся в слова, которые с перепуганным видом выкрикивает Андрей:

Лесорубы! Сорок семь холостяков,
Валим кедры в три обхвата.
Нам влюбиться — просто пара пустяков,
Но не едут к нам девчата.
Привыкли руки к топорам,
Только сердце не подвластно докторам,
Если иволга поет по вечерам!.

Что это? Псевдопоэтика труда сибирских лесорубов? Но, позвольте, автор этого текста — Михаил Танич, один из ведущих советских поэтов-песенников. К нему и все претензии.

Или еще из той же серии, на этот раз «романтика» рыбацкого труда:

А звезды вышли в небеса,
Как рыбья стая при луне,
Приду домой — твои глаза,
Как рыбы две, навстречу мне.

На мой взгляд, такая «поэзия» в комментариях не нуждается.

Весь цикл подобных песен основан на сборнике текстов советских поэтов-песенников 1967-68 гг. Можно, конечно, упрекнуть группу в желании ворошить прошлое, но, как справедливо заметил Юра Городинский, подобные «перлы» не стареют. Да и многое ли изменилось с тех пор? Тот же М. Танич известен, как автор текста нашумевшего «Комарова». (Кстати, «Комарово» тоже входит в репертуар группы, исполненное, разумеется, в своей, пародийно-«цементной» аранжировке.)

Цикл положил творческое начало «Цементу», «отпочковавшемуся» два года назад от популярной в то время группы «Поезд ушел». Музыка «Цемента» основывается на традициях рок-н-ролла и блюза, хотя сами музыканты не относят себя к какому-то определенному стилю.

Постепенно в репертуаре «Цемента» появляется все больше вещей, написанных на собственные тексты. Но и в них группа остается верна своему стилю:

Носил я волосы до плеч,
Пускай себе растут.
Друзья сказали мне тогда:
Нельзя! Не так поймут!
Зачем решил подстричься я,
Как всех кругом стригут,
Но чубчик вышел длинный. Ой!
Нельзя! Не так поймут!
Спел песенку, и чую я.
Пропал напрасно труд,
Ведь те, кто слушает меня.
Опять не так поймут!

За нарочитой простоватостью обывателя, напуганного вездесущей фразой «нельзя, не так поймут!», явно проглядывает нетерпимость к такого рода штампам. «Когда я выхожу на сцену, — говорит Андрей Яхимович, — я стараюсь вспомнить всю пошлость, с которой встречаюсь за день». Так вот в чем причина внешнего преображения Андрея! Становится и более понятным сравнение стиля группы с панк-роком. Так же, как и лучшие панк-группы, «Цемент» обнажает перед слушателем ту пошлость, с которой приходится сталкиваться в повседневной жизни, делая это в нарочито гротескной манере. Этой цели «Цемент» подчиняет и тексты песен, и свою своеобразную музыку, и элементы сценического шоу. Разумеется, тем самым группа ограничивает свое творчество, но, на мой взгляд, от этого становясь только острее, целенаправленнее. Трудно сказать, насколько долго сможет «Цемент» оставаться в созданных себе рамках, оставаясь при этом плодотворным. Вспоминаю, как на пресс-конференции рок-клуба в ДК «ВЭФ» какой-то молодой парнишка задал Андрею Яхимовичу вопрос:

— А о чем вы будете петь, когда в результате перестройки все станет хорошо?

Андрей, не моргнув глазом, ответил:

— Разумеется, о том и будем петь, что все хорошо!

С. ЖИТНИКОВ,
член Клуба современной музыки (рок-клуба) при Рижском горкоме комсомола.

Просмотр

Президент и его команда

ДВЕ ИСТОРИИ, которые я хотел бы рассказать вначале, произошли почти одновременно. Представьте: мы с друзьями везем рок-группу на автобусе из Москвы в отдаленный (по обыкновению тех лет) загород, где уже ждут несколько сот слушателей: лидер группы, вокалист филармонического ВИА, прославившийся как автор небесталантной, хотя и поверхностной «магнитофонной» программы в стиле группы ДК. И вот уже у самой Кольцевой дороги обнаруживается, что в аппарате, ожидающем нашего пассажира, не хватает какой-то важной примочки. «Вы за кого меня принимаете? — раздраженно цедит «метр» сквозь зубы. — Я на дровах играть не буду!». И, не слушая никаких объяснений, гордо покидает автобус.

Спустя примерно месяц при почти аналогичных обстоятельствах — в электричке — я познакомился с рижской группой «Цемент» и ее лидером Андреем Яхимовичем. Музыканты из Прибалтики — тогда для нас это звучало почти как «из Ливерпуля». Можете себе представить — рок-клубы у них открывали тогда, когда у нас закрывали даже дискотеки. И опять же, как назло, в самый последний момент выясняется, что в том забытом богом и занесенном снегом полуподвале, куда мы повезем гостей с Запада, нет даже пульта (!!). Господи, да как подойти с этим к лидеру ведущей рижской команды, который к тому же еще и президент рок-клуба?

— Ерунда, — с неожиданным философским спокойствием отвечал Андрей. — Мы все понимаем. Как-нибудь настроимся!

И они показали профессиональный класс — настроились без пульта так, что в зале было слышно каждое слово.

К чему я все это рассказываю? Какое отношение имеют эти байки к рок-музыке? Думаю, что имеют. Рок — это искусство самого прямого (по сравнению с другими жанрами) самовыражения личности. Нет личности — нет и рока. Мне очень трудно представить себе выдающегося рок-музыканта трусливым или подлым человеком, выслуживающимся перед начальством или сочиняющим «телеги» на товарищей по искусству. А если в какой-то момент рок-музыкант все-таки теряет свое лицо — «ломается» под действием тех или иных обстоятельств и собственных слабостей, — то, будьте уверены, не пройдет и года, как вы заметите эту перемену в его творчестве, вы, увидите, как за всеми словесными и музыкальными перлами — очень точно сказал об этом поэт — «проступает пятном немота».

* * *

Родословную «Цемента» очень удобно выводить из группы «Поезд ушел». Андрей Яхимович — гитара, вокал; Геннадий Крявченков — бас; Юрий Городянский — ударные — эта троица составляла в 1982—85 годах костяк популярнейшей в Латвии команды. Команды, которая задолго до появления в «Литературной газете» серьезных статей по проблемам ценообразования, осмелилась сообщить своим слушателям, что на 120 рублей в наше время прожить довольно трудно (песня так и называлась — «120 рублей»). Что ж — не одни они это заметили. Но если для «ДДТ» и «Облачного края» обращение к подобной «ложно-гражданской» тематике знаменовало полное прекращение концертной деятельности и отступление в заранее подготовленные подвалы, то рижанам повезло гораздо больше — повезло прежде всего с горкомом комсомола, который занял в вопросе о рок-музыке на удивление самостоятельную позицию и на все циркуляры Министерства культуры отреагировал с точностью до наоборот: открыл в городе свободный, демократичный, независимый рок-клуб. Первым и с тех пор бессменным президентом этой уникальной общественной организации стал Андрей Яхимович.

А «Цемент» оказался ровесником рок-клуба. Своеобразие его по отношению к «Поезду» в большой степени определяет личность Яниса Ваназдинына, одного из ветеранов латвийского рока, соло-гитариста из группы «Архив». (Напомним, что Рига, наряду с Москвой и Ленинградом, претендует на звание древнейшего — с первой половины 60-х! — рок-центра страны). Впрочем, изменилось не только музыкальное лицо группы: метаморфозу претерпел сам стиль. От несколько прямолинейной социальности «Поезда» Яхимович и его товарищи по «Цементу» обращаются к тому, не имеющему аналогов в мировой рок-истории, направлению, которое в Москве, с легкой руки одного художника-авангардиста, стали называть «неоконформизмом», — с одной стороны, это естественная реакция на слащавую ложь эстрады и произвол худсоветов: «Вы хотели, чтобы мы пели «Комарово»? Так нате вам ваше «Комарово»!».

* * *

Рок-клуб в Риге — это не учреждение и даже не помещение (помещения могут быть разные), а прежде всего общность людей, связанных не только общим делом, но и некоторыми общими принципами. Например, той самой порядочностью, о которой так хорошо написано в документах Всесоюзной свердловской рок—конференции. Приведу несколько примеров. Уже знакомый нам Ю. Городянский, тяжелобольной, с высокой температурой, выступает в составе «конкурентов» — болдерайской группы «Спецбригада», поскольку у тех не оказалось барабанщика, — а играть-то надо, публика ждет.

Наверное, все смотрели «Легко ли быть молодым?» — фильм, ставший наряду с «Покаянием» кинематографическим провозвестником перестройки. Помните живописную толпу рижских «металлистов» и панков? Когда попадаешь на фестиваль рок-клуба, кажется, что попал в фильм Подниекса. И именно здесь начинаешь понимать, что самоуправление и демократия как модель организации жизни — такое же абсолютное достижение прогресса (по сравнению с «ежовыми рукавицами» разных фасонов), как электричество — по сравнению с водяным колесом, а клиника профессора Федорова — по сравнению с клиникой шамана. Демократия просто эффективнее!

Впрочем, возвращаюсь, в столицу Латвии, одну конфликтную ситуацию за три фестивальных дня мне все-таки пришлось наблюдать, дружинники вывели за дверь группу молодых людей, проникших в ДК через окно столовой. Это вызвало жаркие споры — правильно они поступили или нет. «Пусть обижаются сами на себя, — аргументировал свою позицию руководитель рок-клубовской дружины, — каждый, кто хотел попасть на концерт, мог заблаговременно купить билет. А чем они лучше других?»

Не берусь решать за рижан, кто тут прав, кто виноват, — в Латвии свои представления о порядке, которым, может быть, стоило бы поучиться: например, там никто, даже панки, не переходят улицу на красный свет вне зависимости от присутствия милиционера. Но, во всяком случае, если большинство окажется недовольно, то и руководителя дружины, и любого клубного администратора, и самого Яхимовича можно на следующем же собрании переизбрать.

Единственное, чего я совершенно не понимаю, это как Андрея хватает на все: руководить, клубом, отстаивать интересы рокеров в инстанциях, писать песни, ездить на гастроли… Сыгранная со всем блеском прибалтийского традиционного профессионализма, их программа от начала до конца — от пародийных вариаций на тему фильмов ужасов «Садизм-авангардизм» до драматической экспрессии «Тундры» — стала украшением самого представительного всесоюзного фестиваля. «Большое счастье. — писала Марина Тимашева, кандидат искусствоведения, — видеть на сцене человека, столь богато одаренного природным артистизмом, как Андрей Яхимович». С ее профессиональной оценкой согласились сотни непрофессионалов: разбирая Фестивальные анкеты рок-фестиваля в Подольске, я постоянно обнаруживал в графе «лучший на сцене» фамилию Яхимовича или (если заполнявший не избалован информацией о советском роке) просто слово «Цемент».

Впрочем, нашлись несколько человек среди местных чиновников, которым «Цемент» сильно не понравился, особенно «Тундра» — в ней увидели нигилизм, садизм, авангардизм, цинизм. Я слушал их кулуарные толки с недоумением: по-моему, именно эта композиция отличается своим позитивным и конструктивным духом от многих хитов последнего времени. Вслушайтесь в текст, он весь построен на антитезах; «люблю — ненавижу», «тепло — лед», «жизнь — смерть».

Ненавижу быть один.
Ненавижу жить среди льдин.
Ненавижу людей в эполетах.
Ненавижу их жен на паркетах!

И вторая, светлая часть диптиха:

Я люблю своих друзей,
Я люблю слово «хей!»,
Я люблю, когда кричат,
Я люблю, когда молчат,
Я люблю, когда в доме тепло,
Я люблю, когда чисто белье…

Социальная позиция «Цемента» — это не отчаянный бунт дикаря, который ненависть удушающим структурам выражает в бессмысленном разрушении всего окружающего, это сознательный и осмысленный протест гуманного и культурного человека против бюрократического оледенения жизни. Это протест конструктивный, поскольку он выдвигает альтернативу.

Впрочем, то же можно сказать и о рок-культуре в целом: кое-кто, сильно-напуганный, видит в ней опустошительное землетрясение. Полно! Скорее, это гроза — весенняя гроза, которая смоет c нас грязь и копоть: лицемерие, конъюнктурщину, ядовитые лиловые отметины разных канцелярских штампов. И все живое вокруг воспрянет и зазеленеет.

И. СМИРНОВ.

г. Москва

Просмотр