Tag Archives: ПОПУЛЯРНАЯ МЕХАНИКА

Любимая музыка поп-«механика» Курехина

Любая черта его запоминается сразу. Хорошие глаза. Неповторимая улыбка — особенно когда изображает, что смущается. Легкость в движениях. Интеллигентность. Тихий голос, прекрасная речь. Неизменная джинсовая куртка. На спине по-английски надпись: «Капитан». Сергей Курехин, Капитан, виртуозный новоджазовый пианист, вездесущий рокер.

В последнее время о Курехине пишут часто. И одновременно — до обидного мало. Собственно говоря, это объяснимо. Курехин многогранен, изменчив, непредсказуем. Не знаешь, с какого края подступиться.

В конце 70-х годов его имя появляется в связи с рок-ансамблями «Гольфстрим» и «Большой железный колокол». Аквариумовский альбом «Табу» аранжирован Курехиным. Партия клавишных в альбомах группы «Кино». Недавно он записал 15-минутный саундтрек «Солдаты металла».

В 80-х годах — незабываемые выступления на джазовых фестивалях (джазовый авангард). Сольная пластинка «Пути свободы», выпущенная в Англии (вообще, за границей его пластинок пока значительно больше, чем на фирме «Мелодия»). Концерты. Музыка к фильму («Господин оформитель») и спектаклю («Охота на китов»),

Курехиным придуманы «Оркестр безумной музыки», «Таджикский танцевальный ансамбль», поп-механика.

Записана передача на «Музыкальном ринге» (в эфир не пустили — по техническим причинам). Снят документальный фильм «Диалоги» (после премьеры в прокат не пустили — по неизвестным причинам).

На протяжении всей своей биографии этот серьезный музыкант все время преподносит сюрпризы. На семинаре по новому джазу он, вместо предполагаемой игры на рояле, зачитывает по бумажке либретто некой оперы «явно джазовой», по его определению. Вообразите названия: «Дон Карлос», «Пять дней из жизни барона Врангеля».

Или выходит на сцену, долго накручивает микрофон, бесконечно извиняется — он-де плохо владеет риторикой, — и минут на десять закатывает псевдонаучную околесицу.

Или все-таки садится за рояль. Джазовую тему он незаметно преобразует в бульварный вальсок, съезжает с тональности и скручивает этот вальсок в какой-то звуковой клубок. Или через клавиатуру залезает под крышку рояля и оттуда горестно завывает.

Эти бесконечные «или»…

Курехин — это атмосфера, в которой клокочет, варится нечто игровое, ребяческое, веселое, сюрпризное. В этом смысле он кажется мне похожим на Даниила Хармса.

Вот он деловито объясняет доверчивому корреспонденту французского журнала «Актюэль», что в поп-механике «участвуют профессиональные шизофреники и психиатры, чтобы создать шизофреническое состязание, и, выйдя в космическое пространство, экспортировать наше творчество во Вселенную». Вот он, подпустив влажности в абсолютно честные глаза, объявляет: «Поп-механика — это все про любовь. Но вообще-то сам я больше всего люблю Майю Кристалинскую и эстраду пятидесятых годов».

В интервью с газетчиками он плетет что-то о «ложном пафосе и социальной ущербности «Алисы» и «Аквариума» (Ленинградский рок-клуб негодует). В другом интервью Капитан извиняется, что он вечно всех путает и, может быть, имел в виду «Зоопарк» и «Тамбурин».

Хоть стой, хоть падай.

Общаясь с ним, противопоказано настраиваться на серьезный лад. Очень полезно отказаться от привычных представлений и общепринятых правил.

Самое известное детище Сергея Курехина — поп-механика.

Поп-механика — это концертный номер. Это коллектив Ленконцерта. Это способ существования на сцене любого числа людей (от десяти до полутора сотен), которых извергающий идеи Капитан, композитор, пианист, режиссер и затейник, организует в буйное, грандиозное действо. Описать его во всех подробностях невозможно.

На сцене играют в хоккей с мячом, расписывают красками задник, читают стихи, ходят на руках. Дети танцуют польку. Вышагивают дамочки в нарядах, не снившихся Кардену. Из-за кулис выводят лошадь. Вдоль рампы запросто бродит козел. Из рук в руки перелетает мороженая курица, забрасываемая в итоге в зрительный зал. Случались и живые куры. (Сцена после вакханалий поп-механики: выведенный из строя рояль, банки, урны, осколки, заблудившиеся дети, конский навоз, станиоль, предметы одежды.)

Каково? Вы купили билет, сидите в партере, не исключено, что прилично одеты, и в руки вам шмякается холодная, подтаявшая, с болтающейся головой тушка. Шок? Да, если вы насквозь и безнадежно скованы, напряжены и не способны к игре.

Музыкальная ткань поп-механики — это лоскутное одеяло. Соседствуют фольклор, Штраус, бульварный шлягер, фри-джаз, горловое пение, салонная пьеска, церковный хор, «Хабанера» Бизе. Это неистощимая эрудиция Курехина плюс колоссальные возможности его суперсинтезатора «Профет». Осмелюсь сказать, что в смысле музыкального многообразия поп-механика занимается просветительством.

Когда на сцене собираются все музыканты, возникают великолепные оркестровые тутти: три—четыре ударника, рок-группа «Кино», заряженный кассетой синтезатор, бригада духовиков-добровольцев, симфонический оркестр. Всем этим дирижирует Капитан, и в кульминационных моментах он исполняет знаменитые прыжки, как бы ставя восклицательные знаки.

В поп-механике участвует всякий, кто способен стряхнуть путы академичности, отдаться капризам хэппенинга.

И ничего не делается просто так. Он ниспровергает стандарты и издевается над эстрадными штампами и убожеством. Курехин мистифицирует: скребет по гуслям, совершенно эпическим образом поет, определенно, былину. Ан нет! Не былина! Разбираешь слова: «И джазмены есть, есть и рокеры» — это «инвентаризация» действующих на сцене лиц. В поп-механике, кажется, нет ничего запретного, импровизируй, соединяй несовместимое, разрушай соединенное. «Гуляй, народ!» (это название одной из поп-механик).

Свобода во имя чего? Во имя карнавала. Во имя праздника. Не обязательно ставить точку в конце представления. Зритель может жить в поп-механике, как в большой «тусовке», атмосфере, милой сердцу рокера. Обратимся к маститому «тусовковеду» Олегу Молокоедову, журналисту и музыканту: «Если через… какое-то место протекает некоторое количество людей, и они не знают, кто с кем из них встретится через секунду, какая новость через мгновение повиснет в воздухе, какое новое или незнакомое лицо привидится вдруг, какая истина родится тут же, это и есть тусовка».

Можно оценивать поп-механику по Михаилу Бахтину: «смеховая культура», «пасхальный смех», «праздник дураков».

Можно откопать в памяти все суперпохвальные слова, подходящие для характеристики музыканта.

И всего этого — мало.

С. КУКИНА.

Автор благодарит «РИО» (г. Ленинград) за помощь в подготовке материала.

Просмотр

«Эффекты внимания» Сергея Курехина

Сергей Курехин / Фото В. Конрадта
Сергей Курехин / Фото В. Конрадта

Немыслимый музыкальный проект Сергея Курехина под названием «Популярная механика» некоторые критики пытаются втиснуть в рамки привычного. «Музыкальное действо» — вот термин, на наш взгляд, наиболее верно определяющий суть новой музыкальной культуры, основа которой — феномен Сергея Курехина. Сразу же оговоримся: все новации, весь авангардизм Курехина зиждется на КУЛЬТУРЕ. Бах, мейнстрим, фольклор, атональная, серийная и электронная музыка, рок — синтез, казалось бы, несоединимых музыкальных форм и направлений возможен только в эпоху серьезного музыкального кризиса…

Программы «Поп-механики» никогда не повторяются. Сюжет, создаваемый на глазах зрителей, для каждого выступления свой. Струнный оркестр, фольклорная группа, забавные аттракционы, «индустриальная группа», вооруженная рельсами, станками и прочим железом, симфонический оркестр, лицедеи, военный хор, животные, художники, актеры — все это «эффекты внимания», составляющие сюжеты программ «Поп-механики», каждый раз варьируются по-новому, сплетаются в самые причудливые сочетания.

Синтезируя уже давно существующие музыкальные и сценические формы, Курехин создает свои динамические композиции с принципиально новым языком, на котором «говорят» участники «Поп-механики». Поиск контакта с публикой посредством такого необыкновенного языка в целом удался. Об этом свидетельствует интерес к программам как рок-«фанов», так и любителей джазовой и симфонической музыки. Особый колорит «действам» придает участие в них музыкантов ленинградского рок-клуба и известных джазменов.

А возник Курехин на музыкальном горизонте в конце семидесятых. Сменив несколько рок-групп, надолго задержался в легендарном «Аквариуме». Но как любому талантливому человеку, Сергею тесно было в рамках одного направления. Параллельно Курехин играет джаз. И всегда рядом с ним саксофонист. Сначала это Анатолий Вапиров, потом Владимир Чекасин и, наконец, московский авангардист Сергей Летов.

К началу восьмидесятых относятся фотографии, на которых Курехин импровизирует сразу на двух роялях.

Что же послужило началом «Поп-механики»? Кто знает, мокнет быть, хэппенинг «Соло для секстета в традициях старых мастеров», показанный в Красноярске в мае восемьдесят первого? А может, показанное годом позже в Ленинграде музыкально-театральное представление «Оркестр потенциальных музыкантов»?

К концу восьмидесятых в грандиозном «музыкальном действе» (против «шоу» Курехин категорически возражает) заняты уже десятки и десятки человек. Сам же Курехин превратился (так и хочется написать — в дирижера), пользуясь метафорой арабского поэта Джелала ад-Дина Руми, в «вожака каравана»:

Мудрый человек — тот, кто обладает собственным факелом.
Он — руководитель и вожак каравана.

«Поп-механика», думается, вполне сравнима с идеей каравана: группа людей, стремящихся к одной цели. Хотите — отправляйтесь в путь вместе с караваном, хотите — оставайтесь в своем привычном мирке.

Стало быть, оценка зависит от вкуса зрителя, значит, речь идет ни о чем ином, как о потенциальном уровне культуры каждого конкретного человека. Именно этот уровень и определяет соответствующие мерки интереса зрителя к «Поп-механике», расставляет границы понимания, задает степень эмоционального ощущения программы…

Для многих, увы, не составляет труда упрекать С. Курехина в нарушении эстетических принципов: в «смешении несмешиваемого», кому-то не по душе позиция юмора, с которой подается программа… Такого рода психологические барьеры восприятия закономерны, ведь «Популярная механика» — это форма выражения собственных ярких идей С. Курехина, это его мировоззрение, отраженное в динамичном синтезе «эффектов внимания». Авангардизм идей Сергея Курехина очевиден и понятен.

Не торопитесь обвинять Художника в замысловатости сюжета его картины…

Светлана МАГНИЦКАЯ.
г. Ленинград.

Просмотр

 

Механика-поп: вчера и завтра

«Поп-механика»: Сергей Летов — саксофон, Сергей Курехин — капитан. / Фото С. Петрухина.
«Поп-механика»: Сергей Летов — саксофон, Сергей Курехин — капитан. / Фото С. Петрухина.

МОНО

«Поп-механика» — музыкальный театр, изобретенный талантливым пианистом Сергеем Курехиным. Ее смысл заключается в том, что на сцене, то сменяя друг друга, то одновременно, сосуществуют все виды и жанры художественного творчества. Повинуясь воле Курехина, который дирижирует руками, ногами, головой — всем телом, играют симфонический оркестр и фольклорный ансамбль, рок-группа и дюжина джазменов, исполняются цыганские романсы и раги. Исполнители вступают в действие постепенно, но в финале сливаются в едином порыве, рождающем новую гармонию.

Курехин привлекает к концертам и оперных певцов, и самых одиозных эстрадных исполнителей. На сцене бешено танцует крупнейший шоумен советского рока О. Гаркуша, бродят футуристические монстры в костюмах дизайнера С. Чернова и очаровательные манекенщицы, неистовствует незаменимый Африка — С. Бугаев, а живописец Т. Новиков руководит индустриальной группой, исполняющей музыку на обломках ржавого металла. Человек с необычным именем Инал отвечает за животную группу: благодаря его стараниям по сцене бродят куры и лошади. Люди в белых халатах разыгрывают сюжет фильма Е. Юфита «Санитары-оборотни», историю, как зомби убили в заснеженном лесу трогательного морячка в коротких штанишках. Читает — то и дело забывая — свои стихи поэт А. Драгомощенко. Декорации к выступлениям «Поп-механики» «новые художники» иногда пишут заранее, а иногда создают по ходу концерта, соревнуясь в изобретательности с музыкантами и актерами. Был случай, когда они закончили декорацию до того, как прозвучал финальный аккорд, и, не желая оставаться без дела, принялись рвать только что завершенную живопись, обрывками которой они обернули свои торсы. Так было на сценах ленинградских домов культуры в середине 1980-х годов…

СТЕРЕО

Е. ВАУЛИНА. Когда я увидела «Поп-механику» впервые, я поняла, что это прежде всего театр. Значит, театр… А какой? Синтетический? А по-моему, драматический. Разыгрывалась драма не между возникающими и исчезающими на сцене персонажами, не между жанрами и видами искусства, не между музыкальными стилями, а между… Между естественными границами — крохотным пространством сцены клуба или Дворца культуры — и желанием Курехина создать иллюзию отсутствия этих границ. Иллюзию он создавал блистательно. Каждое новое явление, каждый новый персонаж воспринимался как победа над пространством. Казалось, воплоти он на сцене все свои замыслы, мир рухнет. И, помнится, иностранцы года два назад подтверждали: все, как у нас, двадцать лет тому. А получилось? Вместо шестьдесят восьмого года — концерты в спортивно-концертном комплексе имени В. И. Ленина. Кто-то правильно назвал их правительственными концертами наоборот.

М. ТРОФИМЕНКОВ. Так вот, когда Курехин получил возможность делать все, что хочет, специфическое напряжение между конечностью пространства и бесконечностью мечты исчезло. Теперь он мог жарить на концерте шашлыки, катать по сцене грузовики с солдатами, бросать в погоню за Летовым духовой гарнизонный оркестр. Что он еще там делал?..

Очевидно, существует область, где предельный нонконформизм перерастает в абсолютный неоконформизм. Кстати, новый конформизм без всякого осуждения проповедовал года два назад бессменный участник «Поп-механики» художник Т. Новиков…

Между прочим, Алена, два с половиной года назад ты завершила свей диплом «Новые тенденции во взаимодействии драмы и музыки на ленинградских сценах, 1980-е годы» следующим пассажем: «Поп-механика» С. Курехина являет собой пример творческого, живого отношения к синтезу, созидательному контакту драматического и музыкального начал, открывает новью пути, плодотворные перспективы искомого синтеза, в определенной степени подлежащие творческому осмыслению в нашем театре». Мы же все время употребляем глаголы в прошедшем времени. Неужели все, кранты? Реквием по «Поп-механике»?

Е. В. Думаю, что да.

У «Механики» остался единственный вариант развития: путешествовать и в каждой стране мира давать по концерту, концентрируя как можно более разнообразный внешне материал. Концерт на реке Конго с ритуальным оркестром, партизанами-лумумбистами и человеческими жертвоприношениями. Концерт в Японии с боем ниндзя. Концерт на льдине с пингвинами…

А по одному концерту надо давать для того, чтобы завоевать сердца туземцев раз и навсегда, но ни за что не возвращаться. Потому что «Поп-механику» надо смотреть только единожды. Именно тогда она кажется взрывом и откровением…

М. Т. Ставить это в упрек Курехину — несерьезно, отдавать себе в этом отчет — необходимо. Девальвация идей при их воплощении — реальность.

Е. В. Это печально. Зато есть о чем вспомнить…

М. Т. Сегодня Курехин в ЛДМ с американцами играет. Пойдем?

Да?
Нет?
Не знаю?

Елена ВАУЛИНА, Михаил ТРОФИМЕНКОВ

Фото С. Петрухина

Просмотр

«Музыка мимолетна…»

Сергей Курехин
Сергей Курехин

Сергей Курехин — личность неординарная. Музыкант-экспериментатор, музыкант-организатор, виртуозный пианист, лауреат Всесоюзных джазовых фестивалей, участник многих рок-групп (в том числе «Аквариума»), аранжировщик и наконец создатель музыкального экспериментального товарищества «Популярная механика», в котором все таланты Курехина выразились разом и наиболее полно.

Собеседник он неожиданный — вдумчивый и ироничный, увлекающийся и в то же время холодно-критичный. Впрочем, послушаем лучше самого 33-летнего ленинградского музыканта.

— Музыка мимолетна… Свои композиции мы могли бы записывать на ноты, но не делаем этого принципиально. Больше того — мы даже названий им не придумываем.

— Важно не потерять импровизационный момент?

— Вот именно. Важно не только то, что музыканты исполняют, но еще и как — с каким настроением, с какой степенью искренности. Я, как руководитель оркестра «Поп-механика», против тщательных, изнурительных репетиций, когда выучивается каждая нота, против и частых выступлений, когда один концерт становится как две капли воды похож на другой. Это сковывает истинно творческий момент.

Поэтому свою группу «Поп-механика» я организую совсем по другим принципам. Во-первых, приглашаю только тех музыкантов и артистов, которые мне близки по творческим интересам, они все — мои друзья, в такой атмосфере любая музыкальная идея находит благодатную почву и прорастает очень быстро. Конечно, основная канва концертных выступлений репетируется, тем более что в представлениях бывает занято по двадцать-сорок исполнителей — и не только музыкантов, но и чистых актеров, а также представителей самых разных профессий.

— Даже так? Как же и где вы находите своих «соавторов»?

— Знаете, я считаю себя в большей степени слушателем, чем исполнителем. Выступаю на сцене достаточно редко. «Поп-механика» вообще выходит на эстраду раз в три месяца. Вечерами я хожу на концерты, не пропускаю не только джазовые и рок-вечера, но также и концерты камерной, симфонической, фольклорной музыки, хожу на выставки, спектакли, поэтические вечера. И если вижу какого-то творческого человека, который кажется мне искренним, честным, заразительным, то обязательно приглашаю его выступить в составе «Поп-механики».

«Поп-мехаиика» — это творческое объединение нового искусства. В него входят джазовые и рок-исполнители, актеры, художники, поэты, пиротехники, модельеры, классические и авангардные музыканты. Это объединение людей не только молодых — возраст исполнителя здесь не самое главное. У нас одни играют музыку, другие оформляют концерты, третьи могут читать свои стихи, показывать фотографии, картины.

— Дух этого творческого братства, импровизация, видимо, настолько притягательны, что вам, Сергей, не приходится упрашивать никого выступить в составе «Поп-механики»…

— Мне еще никто не говорил, что отказывается играть я «Поп-механике», потому что ему не нравится эта затея. С удовольствием согласились играть с нами и зарубежные музыканты Крис Кросс и Билли Брэг. Известный кинорежиссер, секретарь правления Союза кинематографистов СССР Сергей Соловьев не только включил музыку нашего ансамбля в свой новый фильм, но и сам решил выйти в составе «Поп-механики», играя на… пионерском барабане.

— Многие считают ваш оркестр пародией на эстрадную безвкусицу и пошлость…

— Дело все в том, что «Поп-механика» — это не карикатура, не пародия, не сарказм. Почему-то понятие «серьезное искусство» в нашем восприятии связано с традиционными формами выражения. Но часто они сковывают, мешают, поэтому я хотел бы говорить абсолютно честно и серьезно, используя самые нетрадиционные формы.

— Да, ваш оркестр учит зрителя мыслить нешаблонно, не просто потреблять искусство, а думать, ломать в себе стереотипы. Но вот вопрос, как удается в ваших концертах «уживаться» профессионалам высокого класса и любителям.

— У нас каждый делает максимум того, что умеет. Музыканты-профессионалы создают такое мощное и грамотное сопровождение, такую «подкладку», что опыты любителей на этом фоне часто воспринимаются как свежее слово. К тому же мы предоставляем и профессионалам исполнить свои заветные мечты, Например, барабанщик, который играет в ресторанном ансамбле, всю жизнь мечтает спеть арию. И он получает такую возможность в «Поп-механике».

— Сергей, вы сотрудничаете со многими джазовыми ансамблями, с рок-группами. Вы были аранжировщиком альбомов «Треугольник», «Табу», «Радио «Африка» группы «Аквариум». Что вы думаете о сегодняшнем состоянии джазовой музыки, что думаете о рок-волне?

— Джаз сегодня слишком далеко оторвался от потребностей и запросов аудитории. А искусство тогда только живо и интересно, когда привлекает широкие массы, вызывает споры. Искусство принадлежит народу — для меня это очень актуальная фраза! Джаз же стал излишне профессионален, специфичен, замкнут.

— Но в последнее время джазмены, похоже, поняли, что ситуация становится критической, и предпринимают шаги. После нескольких лет замалчивания «Поп-механике» было направлено приглашение выступить на всесоюзном фестивале «Осенние ритмы». В апреле этого года ваш оркестр был приглашен на Дни культуры в Ригу, а по опросу ведущих джазовых критиков, проведенному газетой «Советская Латвия», «Поп-механика» вошла в пятерку лучших джазовых биг-бендов страны.

— Дело даже не в том, что «Поп-механику» признали джазмены, а в том, что наконец-то признано право музыканта на эксперимент, на синтез разных стилей.

Что касается рок-музыки, то, видимо, мое мнение пойдет вразрез с теми восторженными голосами, которые нынче хвалят рок. Однако мне кажется, что если несколько лет назад рок был индикатором прогресса, обновления в молодежной музыке и молодежной культуре, то теперь картина меняется, и не к лучшему. Рок-музыка, как это ни странно, становится необходимым звеном мещанского понимания искусства. Сегодня стало престижным иметь у себя записи рок-музыки, особенно ленинградских групп рок-клуба. Участники же иных рок-групп, которых никак не назовешь интересными, ищущими музыкантами, принимают эту моду за чистую монету и не стремятся идти вперед. Даже «Аквариум» превращается в элемент быта, а не живого искусства.

Вот участники «Поп-механики» и хотят разрушить такое потребительское отношение к року и к музыке в целом. Рок — это прежде всего музыка, а не текстовая насыщенность, как полагают многие. И успех определяет мера серьезного музыкального таланта, а не способность рифмовать необычные словосочетания. Сегодня это чрезвычайно важный и далеко не праздный вопрос дня так называемого рок-движения. Если исполнители не начнут совершенствоваться в музыке, то возникнет опасность, что все их опыты превратятся в «рокированный» вариант бардовской песни.

…Об экспериментах С. Курехина восторженно отзывались не только советские, но и зарубежные специалисты, ему посвящены статьи в музыкальных изданиях многих стран мира, пластнки с его записями выходили не только в «Мелодии», но и в американских, английских, западногерманских фирмах грамзаписи. Он озвучил музыку к нескольким художественным кинофильмам, последний из них — дебютная лента режиссера О. Пивцова «Господин оформитель», поставленная в жанре «триллера». Недавно С. Курехин вместе с музыкантами (а среди них были известные рок-и-джазмены В. Цой, Г. Сологуб. Ю. Каспарян, И. Тихомиров, С. Бугаев, И. Бутман, С. Летов, камерный оркестр), а также с артистами, модельерами, художниками смялся в телевизионной дискуссионной программе «Музыкальный ринг». Что ж, будем ждать новых экспериментов!

Статья любезно предоставлена сообществом Выставка — Музей «Русское Подполье. Осколки»

ПРОСМОТР

Введение в ПОП-МЕХАНИКУ

Сергей Курехин
Сергей Курехин

С60 28241 009
СЕРГЕЙ КУРЕХИН. Полинезия. Введение в историю.
Звукорежиссер А. Докшин. Редактор И. Рябова.

О том, что Сергей Курехин — своеобразная и в чем-то противоречивая фигура на нашей сегодняшней сцене, уже говорилось неоднократно. О какой бы стороне его творчества ни шла речь, всегда находят, чему удивляться. Оригинальны его взгляды на музыку, необычна техника и манера игры на рояле, а что касается концертов, то здесь, как говорится, слабонервным следует хорошенько подумать перед тем, как войти в зал, где намечено выступление его «Поп-механики».

Есть немало удивительного и в том, как складываются отношения Курехина с грамзаписью. Думаю, что не сделаю ошибки, если отнесу этого молодого музыканта к числу самых ярких «звезд» в отечественном джазе 80-х годов. Однако напрасно мы будем искать в каталоге «Мелодии» его авторскую пластинку. Вот если собрать все вместе диски, выпущенные на Западе, — получится солидная пачка, что же касается «Мелодии», то она упорно обходила Курехина вниманием. И все же знаменательный момент, похоже, настал.

Иногда просто диву даешься, как многолик и разнообразен по своим творческим устремлениям может быть человек. Отдельного разговора заслуживает вклад Курехина в развитие авангардного джаза, много интересного он сделал в стенах ленинградского рок-клуба (пора нам, наверное, признать и эту его заслугу), наконец, Курехин является изобретателем нового жанра, новой театрально-концертной «формулы», по которой (пока в единственном экземпляре) построена его неповторимая «Поп-механика». Пластинка «Мелодии», которая вот-вот должна появиться на прилавках, знакомит нас с опытами музыканта в области авангардного джаза, так что мы не будем растекаться мыслью по древу и взглянем на его творчество под джазовым углом зрения.

Впервые Сергей Курехин обратил на себя внимание любителей и знатоков джаза в 1978 году, когда он появился в составе квартета Анатолия Вапирова. Сам Вапиров склонялся тогда к музыке программной и многозначительной, и Курехин ненадолго попал под его влияние (помню, как он ставил перед собой на пульт картину и с немалой долей серьезности — почти как Леонид Чижик — пытался воплотить ее в звуке). Однако это продолжалось недолго; уже в начале 80-х годов квартет выступал с программой потешных музыкальных шаржей на известных мастеров джаза (справедливости ради, отметим, что вместе с Вапировым Курехин попал-таки на пластинку «Мелодии» — «Линии судьбы» — как, кстати, записывался он и с группой «Аквариум», но об этом в другой статье). С Вапировым и без него Курехин играл во многих подвижных, спонтанно возникающих ансамблях; к этому же времени относятся и его попытки создать оркестр новой импровизационной (или попросту «сумасшедшей», как предпочитали говорить его участники) музыки.

14 апреля 1984 года (удивительно, но можно указать не только имя создателя, но и точную дату) Курехин предъявил миру новый музыкальный жанр, а может быть, даже новое направление в музыке — «Поп-механику».

«Поп- механика» — это грандиозное сценическое действие, которое не имеет никаких художественных ограничений или запретов, гигантский музыкальный винегрет, стремительный водоворот, вовлекающий в себя рок-музыкантов, исполнителей классической музыки, джазменов, бардов, музыкантов-любителей, фольклорные ансамбли, поэтов, художников, танцовщиков, клоунов, животных, наконец. «Механика» такого шоу сложна и нелегко налаживается, но там, где участники чувствуют друг друга, где образуется это неповторимое переплетение старого и нового, знакомого и неведомого, привычные, тысячу раз слышанные номера утрачивают вдруг привычную определенность «места и времени», обретают свободу и переливаются всеми красками в отсветам бесшабашного карнавала.

Чисто джазовые, инструментальные программы Курехина, конечно же, далеки от этих шумных спектаклей, и все же непринужденность, дерзость и юмор, отвоеванные «Поп-механикой» у официальной сцены, всегда подспудно ощущаются и в них.

Первую сторону диска целиком занимает сольная фортепианная импровизация Сергея Курехина, названная им «Введение в историю». Следует вспомнить, что и самые первые шаги в грамзаписи Курехин сделал как пианист-солист; произошло это почти десять лет назад, когда лондонская фирма «Leo Records» выпустила два его диска, не без претензии и риска озаглавленные «Пути свободы» и «Приговоренный к молчанию». Художественное мышление «раннего Курехина» было во многом близко европейскому фри-джазу, но его игра отличалась тогда тонкими оттенками настроения, поэтической меланхолией, неповторимым ощущением формы. Сегодня музыкант играет уже совсем по-другому: на смену фри-джазовым интонациям пришли минималистические циклы и модули, а созерцательную отрешенность сменила ирония и рефлексия.

Открывающую диск композицию я назвал бы звуковой параллелью лекции на тему «роль масс и личности в истории». В одном из своих интервью Курехин добродушно посмеивался над манерой иных наших пианистов, отмечая в их пьесах избыток живописных картин и сюжетных превращений: так и видятся, говорил он «пики, кони, а затем одинокая женщина, укачивающая своего ребенка, а где-то рядом крадется враг»… Слушая «Введение в историю», я вдруг вспомнил эти полушутливые размышления пианиста, и произошло это прежде всего потому, что и в его собственной музыке то и дело «выскакивают» эти самые «кони и пики». В нервной, пульсирующей ткани циклическим вариаций человеческое сообщество предстает огромным потревоженным муравейником или ульем («роевая жизнь», как любил говаривать Лев Толстой). Пианист словно приглашает нас подняться вместе с ним на высоту птичьего полета и наблюдать оттуда, как внизу проносятся страны, народы, эпохи, формации — «роль масс» изображена с эйзенштейновской кинематографичностью, выявлена через суматоху, суету и смятение. Самоирония достигает у Курехина апогея, когда он наконец переходит к «теме личности» — она возникает как грозная педаль, как аккорды бетховенской «судьбы», не возвещая на горизонте муравьиной жизни ничего хорошего.

Во «Введении в историю» много по-настоящему изящных эпизодов. Настоящая находка пианиста — одновременное использование двух роялей, обычного и препарированного. Впервые звучание обычного и подготовленного инструментов «столкнул» Игорь Бриль (в альбоме «Перед заходом солнца»), пытаясь, как мне кажется, создать образ сети, в которую попали птицы, или, может быть, сломанного крыла (пьеса называлась «Танец чаек»). Однако это было сделано мимоходом. Курехин трактует препарацию буквально: он постоянно напоминает, что мы имеем дело со связанными, зажатыми, утратившими свободу колебаний, лишенными полноты звучания струнами. Препарированный рояль — это струны, превращенные в проволоку. Они образуют как бы второй мир в его повествовании — муравейник, в котором звучат те же темы, те же мотивы и циклы, только шепотом, вполсилы, с неотъемлемой интонацией жалобы и тоски.

Со мной могут не согласиться, но сольная пьеса Курехина, попавшая на пластинку, фиксирует одно из немногих выступлений пианиста, во время которого он большей частью сосредоточен и серьезен, во всяком случае не переходит той черты самопародирования, из-за которой искренние послания уже не долетают до слушателя. Что меня поразило в этом двадцатиминутном фрагменте, так это щедрость и изобретательность музыканта — признаюсь, я не наблюдал такого стремительного фейерверка идей даже у самых прославленных мастеров импровизации.

Вторую сторону пластинки занимает пьеса «Введение в культуру». Жанр этого импровизационного коллажа я определил бы как «введение в поп-механику» (кстати, так называется один из альбомов Курехина, выпущенный на Западе и перекликающийся по концепции с тем, что звучит на нашей пластинке), — переплетение псевдоавангардных фактур с различного рода музыкальными банальностями; вальсиками, маршиками, полечками. «Введение в поп-механику», как мне кажется, представляет собой музыкальную проекцию того же современного мифа, который лучше всего известен нам по «Собачьему сердцу» Булгакова. Это история сомнительной прививки, безответственного оплодотворения, которое дает непредсказуемый результат. Разница в том, что сама модель «поп-механики», описанная Булгаковым, является более страшной и трагической. Курехин же наблюдает вокруг себя манипуляторство более мелкое, инертное и даже комичное, а главное — все реже приносящее какие бы то ни было «воспитательные» плоды.

«Введение в культуру» (я думаю, читатель сам без труда увидит возможные варианты расшифровки этого названия — от возвышенных до скабрезных) — это трагикомическое повествование о синтетическом произведении искусства, которое создается одним махом и в котором проявляет себя национальное и общечеловеческое, современное и заимствованное из «сокровищницы прошлых эпох».

Музыканты (к Курехину присоединяется московский саксофонист Сергей Летов) как бы показывают, чем реально обернется — и оборачивается — самонадеянность «селекционеров», полагающих, будто различные жанры и стили, традиции и эпохи будут «соединяться по любви», а от свадьбы этой произойдет невиданное по красоте и силе потомство (как должны были когда-то у Лысенко бракосочетаться рожь и пшеница…)

Делая «культуру» своим объектом, каждый из импровизаторов надевает маску первобытной наивности. Так в основу программы, исполняемой дуэтом, закладывается принцип архаической эстетики: «что вижу, о том и пою». Саксофонист Сергей Летов, кстати, часто говорит о характерном для нового джаза способе отражения действительности и даже в свое время написал по этому поводу статью. Названный принцип вполне оправдан в фольклоре хотя бы потому, что отражаемый предмет там привычен и естествен, легко и беспрепятственно переводится в нехитрый строй мажорной пентатоники. Современный человек, как известно, буквально тонет в том мире, «который видит и о котором поет». Отсюда беспорядочность курехинских коллежей, громоздящих друг на друга штампы массовой культуры. У Летова тот же принцип ведет к буквализму и иллюстративности: мы слышим, как в его импровизации вплетается плач, хихиканье, безумный вопль, прерывистое дыхание интимной сцены.

Какой бы интересной ни была новая пластинка и как бы ни радовались ей любители музыки, — она все-таки не удовлетворяет главного интереса к Сергею Курехину, который больше известен как руководитель, вдохновитель и идеолог «Поп-механики». Вероятно, мы живем в такое время, когда нетерпение дает о себе знать сильнее, чем все остальные чувства. Держа в руках новенький, пахнущий краской альбом ленинградского пианиста, я уже мечтаю о том дне, когда «Мелодия» выпустит наконец и записи его главного детища. «Поп-механика» интересует сегодня всех — молодежь и людей среднего возраста, поклонников рок-музыки и заядлых почитателей джаза. Поэтому я от души надеюсь, что записи этого легендарного оркестра все-таки придут к нам в дом сейчас, на волне его популярности, а не будут дожидаться на полке пресловутой «проверки временем».

Андрей СОЛОВЬЕВ

ПРОСМОТР

Невская волна против дамбы застоя

Кинематограф не мог пройти мимо ленинградского рока хотя бы потому, что одна из самых известных групп на берегах Невы называется в честь него самого.

Лидер группы КИНО Виктор Цой, самый популярный кочегар из рок-звезд, говорит в документальном фильме Алексея Учителя «Рок»: «Это не хобби, это образ жизни… Сегодня это то, ради чего я готов пожертвовать всем». Раскачиваясь, как буддийский лама, в ритм музыке, Цой поет: «Я ждал это время — и вот это время пришло. Те, кто молчал, перестали молчать. Те, кому нечего ждать, садятся в седло. Их не догнать, уже не догнать».

В Фильме «Игла» Рашида Нугманова (автора превосходной короткометражки «Ия-хха» о звездах ленинградского «андеграунда.») Виктор Цой играет Моро, бывшего «наркома», который пытается спасти свою подругу Дину, «севшую на иглу». Немногословный, двигающийся мягко и легко, как ниндзя, Моро вступает в единоборство с «пушерами» — поставщиками наркотиков. Нож острый, как игла, пронзает в финале картины Моро, но, медленно оседая в снег, он прикуривает свою последнюю сигарету…

В финале другой картины, «Асса» Сергея Соловьева (кстати, учителя Нугманова во ВГИКе), мы видим море огней — светят в ночи зажигалки, негасимые свечи надежды. Цой поет: «Перемен требуют наши сердца…»

Главную роль Бананана исполнил в «Ассе» легендарный «Африка», известный в миру под именем Сергея Бугаева — обаятельный блондин, художник-авангардист, шоумен из ПОПУЛЯРНОЙ МЕХАНИКИ.

Что такое ПОП-МЕХАНИКА, до конца не знает никто, включая ее создателя Сергея Курехина, дерзкого капитана этого сумасшедшего корабля. Слухи ходят разные. Одни считают, что это оркестр разномастных, но неизменно профессиональных каждый в своем жанре исполнителей, и по-своему правы. Другие полагают, что это спонтанный театр, и тоже не ошибаются. В интервью «Голосу Америки» Сергей Курехин назвал стиль, в котором работает ПОП-МЕХАНИКА, «музыкальным идиотизмом», подав нашим заокеанским коллегам пример искренности и самокритичности в искусстве.

На мой взгляд, ПОП-МЕХАНИКА — это хепенинг и театр абсурда, это братство людей, которые мыслят в унисон, это союз художников, каждый из которых, оставаясь индивидуальностью, приносит свое искусство на алтарь музыкального плюрализма.

Фрагменты удивительных действ Сергея Курехина, решенных в жанре «стёба», запечатлены в документальных «Диалогах» Николая Обуховича и «Трагедии в стиле рок» Саввы Кулиша. Здесь и демонстрация «металлоломно-сантехнических» моделей, и участие четвероногих друзей: столь любимых Курехиным, и немыслимые, немотивированные вторжения в рок классического бельканто, соцарта, порций джаза, маскульта, архивно-ретроспективного песенного материала.

Курехин попробовал себя и в кинодраматургии, приняв участие в создании фильма «Музыкальные игры», и, по слухам, сам собирается снимать кино — даже привез из Штатов цифровую 8-миллиметровую видеокамеру «Сони». Однако Капитан предпочитает работать в студийных тонателье, колдуя со своими синтезаторами, компьютерами, сэмпперами, записывая музыку для фильмов нового хозрасчетного объединения » Ладога», созданного на «Ленфильме».

Одной из новинок «Ладоги» станет развлекательное шоу «Музыкальные игры» Виталия Аксенова, автора популярной ленты «Как стать звездой».

Это головокружительный коллаж с участием звезд эстрады и рок-музыки. Среди них — легендарный оперный бас Борис Штоколов, волшебная дива Эдита Пьеха, соул-певица Ольга Домушу, «хэви-металлическая» группа АВГУСТ, поп-звезда Игорь Корнелюк, песни которого облюбовали все хит-парады.

В сатирической бюрократиаде Сергея Овчарова «Оно» (ударение на второе «о», поклонники Йоко!) музыка Курехнна стала одной из важных сторон произведения, соперничая по обилию иронии и сарказма с виртуозной игрой Ролана Быкова. В новой картине «Посвященный» продолжается сотрудничество композитора с режиссером Олегом Тепцовым, начатое в мистическом триллере «Господин оформитель».

Кинематографическим манифестом группы МИТЬКИ стала первая работа молодого режиссера Александра Бурцева «Город», поставленная по сценарию «митьков» Александра Шинкарева и Владимира Тихомирова.

Фильм рассказывает о судьбе молодого художника, приехавшего в Ленинград поступать в Академию художеств. Открытия и первые разочарования сопутствуют Володе. Его сюрреалистическая картина сурово раскритикована художниками — «митьками», приятелями его подруги Алевтины. Город наводнен «лимитчиками» и честолюбивыми провинциалами, которые надеются его покорить.

«Сестра, здравствуй, сестра! Дык елы-палы…»- поет в «Городе» Борис Гребенщиков, употребляя любимое мистическое заклинание «митьков». Есть в фильме Александра Бурцева и «смурная» песня другого аквариумиста, Андрея Романова. Превосходная песня Виктора Цоя, посвященная памяти безвременно ушедшего барда Александра Башпачева.

Песни Б. Г. звучат и в соловьевской «Ассе», и среди них подлинная жемчужина — «Мочалкин блюз», томная исповедь городского донжуана.

Оператор Дмитрий Масс дает в «Роке» ряд замечательных психологических портретов Б. Г. — изысканного, аристократического.

В студенческом фильме «Йа-хха» Рашид Нугманов интригующе портретирует Майка Науменко, руководителя ЗООПАРКА.

Петербургские брандмауэры, дворы, похожие на руины Хиросимы, мусорные баки, по которым только и можно догадаться. что дворы обитаемы. Майк, зловещий человек в очках — кулаком вышибающий двери, поднимающийся по лестницам заброшенного дома, произносящий перед зеркалом заветное слово из трех букв и кулаком же разбивающий свое отражение…

Атмосферным воздухом своей первой картины, «Взломщик», Валерий Огородников сделал стихию «тусовок», «обломов» , «улетов». Режиссеру удалось рассказать о молодежи, для которой обличье панка или «тяжметаллиста» — пароль для себе подобных. Все эти кожанки, цепи и шипованные браслеты в стиле «садо-мазо» — не что иное, как наивная и деланно-агрессивная альтернатива «синдрому приобретенного дефицита», болезни, почти такой же неизлечимой, как и ее тезка СПИД.

Социальная мимикрия героев «Взломщика» ограничивается тем, что они примеряют наряды, давно вышедшие из моды и теперь, с течением лет, превратившиеся из китча в самый «попс». Не случайно они «торчат» не на последних хитах из «топ-твенти», а на приметах «неглубокого ретро» — в фильме фоном звучат популярные некогда твисты вроде «Черного кота».

В фильме «Взломщик» снимался Константин Кинчев, суперзвезда «невской волны», лидер группы АЛИСА, гроза ленинградских милиционеров. Кинчев тяготеет к «демоническому» року (яркий макияж, шокирующие тексты, ореол скандальных слухов), чем необычайно радует борцов с «сатанинской» музыкой, видящих в АЛИСЕ исчадие ада.

Таким исчадием многие считают и Олега Гаркушу, сюрреалистический балет которого и зловещий грим «а-ля Носферату» повергает в столбняк бабушек перед телевизором.

Долговязый, в черном костюме, лацканы которого увешаны значками и «цацками», живо напоминающими «иконостасы» застойных лет, лидер АУКЦИОНА Гаркуша вдохновенно исполняет свои диковинные танцы, похожий на гуттаперчевого мальчика, надышавшегося ядовитого клея. Один из главных аттракционов ПОП-МЕХАНИКИ, Гаркуша снимался в «Роке» и «Взломщике». Но, как и Цой, сыграл сугубо драматическую (без танцев) роль в комедии Евгения Татарского «Презумпция невиновности».

Антон Адасинский — в прошлом участник АВИА и лицедей из клоун-мимтеатра Вячеслава Полунина, а ныне руководитель студии «Дерево» — снимался на «Ленфильме» в развлекательном шоу «Как стать звездой», а также в роли военного журналиста в фильме Александра Рогожкина «Ради нескольких строчек…».

Адасинский и его люди красноречивы своей пластикой, смутными ритуалами, в которых сплетаются элементы язычества, буддизма и лагерного социализма. Экранный Адасинский напоминает персонаж из антиутопий Оруэлла или Замятина, бритоголовое существо с графических листов Павла Филонова.

Юрия Шевчука и группу ДДТ снимали Алексей Учитель в своей антологии ленинградского рока. Петр Солдатенков в публицистической «Игре с неизвестным», Виктор Волков в «Публикации».

Песни Шевчука близки по духу бардам — «шестидесятникам» и прежде всего Высоцкому, отличаясь, понятно, музыкальным языком и абсолютным непочтением к эвфемизмам. Его песни, похожие на вопли раненого вепря, ярче других выражают драматизм окружающей жизни, апокалипсическое предчувствие гражданской войны. «Славянский соул» Шевчука, поддерживаемый властным, жгучим саундом ДДТ, подобен иерихонской трубе: «Я — церковь без крестов, лечу, раскинув руки, вдоль сонных берегов окаменевшей муки». Или его жесткая, отчаянная «Революция»: «Два пальца вверх — это победа, и это два пальца в глаза! Мы бьемся насмерть во вторник за среду, но не понимаем уже четверга! В этом мире того, что хотелось бы нам, — нет! Мы верим, что в силах его изменить, — да!»

Рок по-прежнему остается специфическим языком молодежи, однако от усложненных, электронных его форм он возвратился к корням — доброму старому рок-н-роллу, жесткому «хэви» (и спид-метал), року, музыке «реггей».

«Невская волна» отечественного рока, размывая застойную дамбу, все еще возводимую радетелями национальной «чистоты», хлынула за пределы страны. Сергей Курехин дает свои представления в Америке, Скандинавии и Японии. Б. Г. записывается в Штатах, дает благотворительные концерты, сотрудничает с ЮРИТМИКС, Юрий Каспарян из группы КИНО женился на американской певице Джоан Стингрей (энтузиастка, стараниями которой увидела свет знаменитая пластинка «Красная волна»), и, кажется, этот союз будет удачно сочетать дела сердечные с делами творческими и продюсерскими.

Ленинградская фирма «Русское видео» во главе с ее энергичным боссом Дмитрием Рождественским снимает концертные программы и клипы с участием суперзвезд ленинградского рока.

Рок-н-ролл жив, а мы еще нет…

Фото А. Андрющенко, Л. Гусева, П. Васильева, Г. Коревых. А. Усачева