7. КОНЕЦ ВСЕМУ

Осенью я начал учиться в музучилище. Там я столкнулся с не совсем понятным мне образом жизни. Преподаватели меня встретили подготовленные своей классовой ненавистью к тяжелому року и хотели удавить своим вонючим джазом, но ни хрена у них не вышло. Даже на выпускном экзамене я играл вместо всякой там фигни соляги из «RAINBOW» и «BLACK SABBATH». И ходил в самых рваных, наверное в стране, джинсах. Дырок, наверное, было штук 17-18, и они протерлись сами по себе без всякого там моего вмешательства.

Когда начались первые занятия, мы много пили и общались со студентами группы и к «Рок-Синдрому», в результате, присосался еще один гитарист — Виктор Кузьмин. Я его взял, чтобы усилить мощь группы и сделать гитарную поляну обширней. Мы репетировали не так часто, потому что с репетиционной базой рок-клуба стало совсем напряженно, Карпычу родители запретили ходить репетировать, и он посещал нас не так часто. В самом начале учебного года в музучилище было общее комсомольское собрание, куда всех согнали под угрозой выгнать из заведения. Там была мощная тетка — инструктор из Райкома ВЛКСМ. Она много разорялась про то, какая сейчас пошла молодежь, как ей не хватает того, кто ее будет вести правильным путем, и тут привела пример, сказав, что недавно их всех собирал обком, где они встречались с гадкой, просто ужасной группой «Рок-Синдром» и что эти пэтэушники просто тупы и ужасны, и представляете, мои детки, куда они ведут за собой несчастных комсомольцев и пионеров? Вся сидящая рядом с нами уже сформировавшаяся тусовка в диком хохоте свалилась под стулья, тыча в меня с Жариновым пальцами.

Через несколько дней преподавательница истории, которая была у нашей группы чем-то вроде куратора сказала: «Сейчас к вам придет преподаватель эстрадного отделения и прочитает лекцию о рок-музыке». Мы подумали, по наивности, что сейчас будет скучный пересказ какой-нибудь рок-энциклопедии из скучного совкового журнала «Ровестник», но жестоко ошиблись.

Пришел лектор и сперва спросил всех: «Ребята, а кто из вас любит тяжелый рок?», и хитро посмотрел в мою сторону. Тут я понял, что здесь что-то не так. И началось: «Ребята! Тяжелый рок — это музыка фашистов, те группы, которые исполняют эту музыку, ходят в коричневых кожаных одеждах, на них одеты немецкие железные кресты, свастика, они ненавидят евреев…», — и так далее в том же духе. Это было хорошим началом обучения в этом заведении. Но просто очень хотелось чему-то научиться в те годы, а я просто не знал, что все, что мне нужно, я уже умею, а то, что там преподавали по нескольку лет, я уже прочитал и выучил еще в 10-м классе средней школы, а все остальное — на 1 курсе архитектурного факультета ГИСИ. А как я не умел играть на фортепьяно, так и не научился. Не люблю я этот инструмент.

Где-то в конце сентября меня вызвали в райком ВЛКСМ. Это было как-то напряженно. Ну, я подумал и сказал, что приду. Придя туда я спросил нужного мне человека, тот появился, предложил пройти в кабинет. Только мы хотели раскрыть рты, как вошла какая-то уродина, страшная такая девка, и начала с ходу рассказывать комсомольцу о том, как кто в ее классе ведет, что там где говорит, с кем спит… Тот очумел от ее тупости и, схватив дуру под мышку, выбежал с ней в коридор. Когда минут через 15 он пришел, руки его тряслись, он нервно включал и выключал радиоприемник. Мне это надоело, и я ему помог: «Чего тебе надо?» Тут он понял, что нужно что-то говорить и сказал: «Мы знаем, что твоя группа «Рок-Синдром» распалась». — «?» — прочел он на моем лице. «Кто это мы?» — спросил я его, поняв в чем дело. Он рассказал что-то про обком, горком, райком, что они хотят рядом с моим домом, в кафе «Юность» открыть свой какой-то клуб, и что я, как авторитетная для подростков личность очень бы там был на месте и хорошо им помогал. Его просто нельзя было не послать, что я и сделал. Тот не отставал. Тогда я послал его еще раз и пошел из этого тупого заведения, где ни одной клевой телки так и не увидел. Клевые телки на комсомоле не заворачивались, они ходили в кабаки, дискотеки и на наши концерты, потому что всегда искали в жизни нечто другое, не идущее «ленинским путем»!

В конце осени объявили о том, что скоро пройдет фестиваль «РОК-87». Мы начали активно к нему готовиться. В этот момент меня вызвал главный коммуняга музучилища — военрук и сходу начал орать: «Если еще раз вы потревожите Женю Карпова и он придет к вам, «Рок-Синдрому», на репетицию, то ты вылетишь из этого заведения, из комсомола…» — и вообще чего-то там такое страшное. Я его спросил, откуда такая забота, тот сказал, что это пожаловался карпычевский отец.

Это было за 2 дня до рок-фестиваля. Но я не привык сдаваться и пригласил другого барабанщика. Тот попытался выучить нашу новую специально подготовленную к фестивалю программу, и мы все равно выступили там.

Кроме маленькой заметки в газете, где говорилось, что: «нашумевший «Рок-Синдром» вышел в обновленном составе, усиленном студентами музыкального училища. Музыкальная культура группы возросла, но текстов просто не было слышно за грохотом инструментов» — не было никакой реакции на наше выступление.

Я вообще удивляюсь, что они там услышали, потому что мы сами себя слышали с трудом. Оказалось, что на время нашего выхода на сцену директор рок-клуба специально услал нашего звукооператора за какими-то якобы нужными кому-то клавишами. А за пультом не было во время нашего выступления вообще никого! Да, подвел нас тогда в этом Серега, уехал. После выступления мы устроили такой пьяный дебош, какого, по словам знакомых чуваков, не наблюдалось даже в модном тогда фильме «Взломщик», где показывалась в ярких красках жизнь рок-тусовки.

То, что никакой реакции, ни плохих, ни хороших отзывов на наше выступление не было, было как-то странно, и я сам пошел выяснять в чем дело. Занималась фестивалем как раз та тетка из обкома ВЛКСМ, которая «утрясала» нам репетиции. А сейчас она, глядя сквозь меня, только обронила: «Рок-Синдром» в рок-клуб не прошел»- и попилила дальше.

Это был финал нашего сотрудничества с тем рок-клубом который родился в 1986-м и умер осенью 1987-го. Работа комсы была сделана четко, точно и на многие годы. Больше ни один местный рок-фестиваль меня ни под каким другим названием группы не допускали. Когда я, глядя в их наглые ухмыляющиеся рожи, спрашивал: «Ну, а сегодня в чем дело? – они пороли ерунду наподобие того, что у них на фестивале одной группы, играющей хеви-метал, достаточно, что это, естественно, не моя, а какая-нибудь другая группа, о том, что уровень игры вообще в роке не важен и даже не нужен, нужно быть похожим на группу «Аквариум», что если бы приехал Мальмстин и попросил принять участие, его бы тоже не взяли, потому что не поет, как Гребенщиков: «Вы козлы, мы козлы». Все это длилось еще три года, пока комсомол не чикнулся совсем и не наступил полный бардак.

Ну а это – совсем другая история.

Статья любезно предоставлена официальным сообществом группы РОК-СИНДРОМ https://vk.com/rock_syndrome

ПРОСМОТР

6. ВОПРОСИКИ-ОТВЕТИКИ

Одиннадцатого июля 1987 года был концерт в ДК УВД.

Этот день – мой день рождения, и я был не в очень клевом настроении от такого совмещения, потому что на самом деле это был не совсем концерт. Это было «заказное» выступление на выездном собрании областного комсомольского управленческого аппарата. Та тетя из обкома ВЛКСМ, которая «помогала» нам удержаться на репетиционной базе рок-клуба (и которая оттуда же нас и выгоняла), очень попросила меня выступить перед ними. События после нашего концерта 13 июня да и обстановка вокруг хеви-метал рока вообще требовали какой-то утрамбовки, и мы согласились. Одним из доводов в пользу выступления как раз было то, что «это наглядно поможет понять, что такое рок-музыка». Вот так вот они легко, из кабинетика с секретаршенькой сладенькой да в уютный зальчик, где рядышком в креслицах все свои и ни одного «грязного» металлиста, как на простом концерте нет, и собрались. Сидят, приготовили блокнотики с вопросами коварными про гадкий рок.

После концерта Шурику Хеви-Металу популярность «Рок-Синдрома» долбанула по голове с такой силой, что он что он просто начал светиться в темноте «звездным сиянием» и перестал ходить на репетиции. Я в этот момент зачем-то поступил в музыкальное училище на эстрадное отделение по классу электрогитары. Наверное думал, что там учат играть на гитаре, как Ингви Мальмстин или Кирк Хэммет. После одного из экзаменов, поняв, что Шурика мы потеряли, я пригласил одного из абитуриентов-басистов поиграть в «Рок-Синдроме». Тот, испугавшись, отказался, тогда я предложил то же самое другому чуваку, а тот с радостью согласился. Он выучил за пару репетиций нужные вещи, и мы его взяли играть перед комсой. Светооператор Диман к этому времени стал членом фэн-клуба «Мановар», и мы играли тогда в составе:

Сергей Горбунов — гитара, вокал;
Сергей Жаренов — бас-гитара;
Евгений Карпов — барабаны;
Сергей Мандрусов — звукооператор.

Отыграв первую вещь, я, привыкший к буйству фэнов на наших концертах и будучи удивленным, что зал сидит, бросил им: «А что вы сидите? Это же рок, а не попса! Надо круто угорать, а не сидеть в кресле!». Они почему-то засмеялись. Можно было спокойно продолжать играть, допустим, сев на стул или упав на пол. Я хотел выйти за кулисы и играть оттуда, но микрофон, жаль, туда бы не дотянулся. Тогда мы начали очередную репетицию, так как можно было считать, что в зале никого нет.

Когда отыграли, что хотели, на сцену вдруг выбежал какой-то идиот, схватил микрофон и заорал на весь зал: «Внимание! Прием! Прием! Говорит космическая станция (такая-то), мы выходим на связь! Сегодня у нас…» Мы чуть не попадали со смеху на пол, но нам предложили присесть в центре сцены на стулья. Только тут до нас наконец-то дошло, что за люди такие в зале собрались.

От этих комсомольских вожаков я ожидал, признаюсь, гораздо большего, чем они собой представляли на самом деле. Утренник в детском садике — вот что это напоминало. А мы — трое то ли трое «взрослых» с другой планеты, то ли еще кого изображали, по их сценарию, с которыми они находятся в «состоянии телемоста». Идиоты. Не могли спокойно позвать, налить всем пива, поговорить о чем-то, еще налить, потом еще — и договорились бы о чем угодно. А они соблюдали «сухой» горбачевский закон. Примерными друг перед другом хотели казаться – кто больше выслужится, тот и молодец. «Правильно» живут. Вот и вопросики всякие с подковыркой комсомольской, для выслуги перед областным начальством, заготовили. Но туповатые ребята попались. Хлопали они нам после каждого ответа на их вопросы. Аплодисменты комсы были по кайфу, потому что уважение врага нужно заслужить. Это настоящее, этого не купишь.

Встает один идиот и орет: «Вы несете нашей молодежи не те идеалы, не ведете их ленинским путем. Вот группа «Автограф» молодец, поет: «Нам нужен мир, нам ждать нельзя!». Мы ему зачитали пару текстов, по-моему «Металлический звук». А там есть такие строчки: «В металл закован раб, гремит цепями он, в броню одетый танк ломает чей-то дом». И сказали, что это и есть путь по которому ей, молодежи, надо идти. Он почему-то успокоился. Тут поднимается рука какой-то девки. Ей разрешили задать вопрос, и она хитро спросила: «А вы такие вот металлисты и всю свою жизнь металл играть будете?» Все хотели увидеть дебилов, которые заорут «Хеви метал! Навсегда!» – но я их опустил, сказав: «Девушка. Сегодня мне исполнилось 19 лет, я играю хеви метал. А что со мной будет через десять, двадцать, тридцать лет, какие у меня будут взгляды на жизнь, что я буду играть, я понятия не имею». Они захлопали. Еще один хитроумно-завернутого вида чувак спросил: «Вот представьте себе такую картину. На ваш концерт приходит молодая мама. Зарядившись там вашей энергией, она идет домой и бьет своего ребенка головой о батарею?». Все они обрадовались этой мысли, потому что именно такой эффект, наверное, в них рок-культура и вызывает. Я им объяснил: «Если девушка, или женщина, придя домой после нашего или какого-либо другого концерта или посмотрев кино, ТВ, прочитав газету, книгу или журнал, идет к своему ребенку и бьет его головой о батарею, то она просто психически больна и ее нужно лечить. Но в «металлистки» ее из-за этого зачислять не нужно. Это не является характерным брутальным эффектом хеви метал шоу». — И еще поинтересовался на всякий случай: — А вы сейчас к детям своим после нашей игры таких нежных чувств не испытываете?» — Они кричали: «Нет! Нет!» — и опять зааплодировали.

В общем, всякой такой ерунды хватило примерно на час, после чего они врубились, что нас просто так не возьмешь и мы не кучка каких-то там тупых идиотов из подворотни.

Все это происходило 11 июля, а уже 22-го июля постановлением обкома ВЛКСМ было решено «навести порядок» в Горьковском рок-клубе. Мы по всем пунктам под их систему ценностей молодого ленинца не подходили. Но об этом узнали только поздней осенью, после фестиваля «Рок-87».

В августе 1987 года группа записывала на репетиционной базе ДК Орджоникидзе свой альбом «Нездоровый ажиотаж». Это было спокойное время.

Мир вокруг стал меняться, выруливать, и это радовало. Это радовало всех нормальных людей. Вся страна радовалась наступившей свободе мысли. В Горький из Питера приезжали художники, они сидели около драмтеатра и рисовали людей. Это было новое. Из Москвы приезжали люди, выходили из стен Московского вокзала, спрашивали, где местный Арбат и устремлялись туда с одухотворенными лицами. Ленфильм снимал в Горьком кино «Мисс Миллионерша». Город жил обыкновенной киношной жизнью. По улицам ходили Караченцев и другие кинозвезды. Техники Ленфильма из-под полы распродавали местной молодежи пиротехнические прибамбасы, которые шумным фейерверком взрывались потом ко всеобщему удивлению. Карнавальное шествие, барабанщицы, брейкеры, идиоты на роликах…

Таким был конец лета 1987 года для тех, кто тусовался на Свердловке и рядом с ней. Мы были стержнем этой праздной, веселящейся толпы. Одна художница, чтобы завлечь к себе клиентов бесплатно нарисовала мой портрет, случайно узнав, что я руководитель группы «Рок-Синдром». Толпа вокруг собралась совершенно диких размеров, потому что тогда это было слишком непонятно как это так можно – в центре города, на Свердловке, рядом с драмтеатром, спокойно сидеть на стульчиках, а рядом сидит и рисует тебя художник (да еще и берет за это деньги)!

Разговоры между людьми сводились к обмену и получению информации о том, что и где происходит: все хотели побывать везде, вырваться из этой серости, которая была вокруг. Вырваться из этого 3-х канального TV, где каждый день были только «Время», «Международная панорама», «Шахматная школа», соревнования хоккеистов.

Расстояния между городами людьми преодолевались с легкостью, билеты на поезда стоили очень дешево. Можно было сдать бутылки после очередного угарного зависания, и на эти деньги съездить прогуляться в Москву или в Питер. Пивные ларьки стояли на каждом шагу. Конечно, пиво там было разбавленное, но оно было дешевым и было везде! Свобода и радость жизни присутствовали. Эти чувства не покидали ни на секунду. Было наплевать на идиотов-комсомольцев, идиотов-телевизионщиков, идиотов-рок-клубовцев.

Окончание следует

Статья любезно предоставлена официальным сообществом группы РОК-СИНДРОМ https://vk.com/rock_syndrome

ПРОСМОТР

5. ГЛОБАЛЬНАЯ ПОБЕДА И ГЛОБАЛЬНЫЕ НЕПРИЯТНОСТИ

«Рок-Синдром»: апрель — май — июнь.
Концерт 13 июня.

После концерта 5 апреля заныл Шурик Усвицкий. Он «устал», и результат — уход из группы.

Мы остались втроем: Я, Шурик Хеви-Метал и Карпыч. Наши операторы звука и света стали персоналом рок-клуба и ездили с ними по всем тусовкам, что им, по-моему, совсем делать не надо было. Романов чуть не погиб в лучах этой сомнительной славы, а Мандрусову это потом не помогло отстоять наши позиции за пультом фестиваля «Рок-87». Нашим ответом на уход ритм-гитариста стало создание новой, еще более мощной программы. Я ушел в текстах в мистику и фашизм до полного неподчинения всякой цензуре. Хотя тексты песен мы должны были, как члены рок-клуба, сдавать на просмотр, в тех бумажках я писал какую-то фигню, да их никто, наверное, уже и не читал. Текстов-то на концерте при таком грохоте разобрать, если раньше никогда не слышал, невозможно.

Наши концерты, до пены у рта, обсуждались на заседаниях бюро ВЛКСМ. Коммуняги трясли директора рок-клуба, а тот страшно боялся за свой партбилет и все рассказывал, как он его чуть не лишился. Но у нас к потере партбилета жалости не было. Я не знаю, сколько было сломано во время наших выступлений стульев в залах ДК, но их количество просто огромно, и каждый раз мне приходилось выслушивать про эти проблемы, вместо того чтобы мощно рубиться в эти минуты на репетициях.

В одну из адских ночей мы заперлись в Большом зале ДК, прихватив с собой ящик бухла и двух звукооператоров: Сашу Перфильева и Макса. В эту ночь была записана угарная мистическая вещь «ЗЛО». Сперва шло мощное инструментальное вступление, длящееся минут пять, затем — рубилово со словами. Мощная настройка аппарата длилась, по-моему, часа четыре, так что все филины, жившие тогда на крыше ДК, разлетелись в диком экстазе пожирать мышей, и окрестные коты потом передохли с голоду. Когда аппарат как бы настроили, начали писать. За пару дублей все было готово. Началось мощное зависалово, уже под утро я пропел пару дублей и вещь была записана.

Часов в восемь утра пришли какие-то пионеры на свой утренник, и нам пришлось выгружать аппаратуру из зала, так как она мешала им там ходить с горнами, барабанами и флажками.

Рок-клуб в это время активно вел свою деятельность. Они ездили по всяким городам, рассылали во все рок-клубы страны аудио-сборники команд, которые входили в Горьковский рок-клуб. Нас туда не включали. Нас не брали на концерты клуба. Когда я спрашивал, почему не включают нашу запись в сборник, мне нагло заявляли: «Метал» — это не рок в нашем понимании, вы нам не нужны!». Они были фэнами вонючего джаза, а из рока воспринимали только то, что творилось в Ленинграде, всю эту словесную муть с музыкой советских ВИА.

Тогда мы подумали как повести себя в этой обстановке скрытых военных действий. Я пошел к руководству рок-клуба и сказал: «У нас запланирован очередной сольный концерт!». Они что-то кричали, что «Рок-Синдром» постоянно выступает и нет времени для выступления других групп, чтобы мы перенесли выступление на осень. Я был неумолим и поставил наш концерт в самый прикольный для нас день — 13 июня. Это был День города. Нам все-таки навязали в разогрев какую-то рок-клубовскую команду. Так как до концерта еще был примерно месяц, то мы начали готовиться.

Репетировать нам стали запрещать. С марта мы переехали как члены рок-клуба на его репетиционную базу в ДК им. Орджоникидзе. Сперва, каждые 5 минут прибегал директор рок-клуба и орал, что он не может говорить по телефону, а нам, в принципе, на это было… Потом нас просто перестали пускать на базу сказав: «Обком запретил вам репетировать». Я поехал в Обком ВЛКСМ к Гале Бариновой. Она оказалась женщиной сообразительной. Мои легкие телеги быстро дошли до ее мозга и она уже мчалась в рок-клуб, просив меня приехать туда на полчаса позже. Все решилось. Мы репетировали.

В начале июня в Горьком зависло шоу Ованеса с Крисом Кельми и «Черным кофе». Я купил у Варшавского мощный звучок, усилив звучание гитары, еще прикупил новую педаль, сделанную по последним московским разработкам. На концерты «Черного кофе» мы ходили каждый день, так как это была клевая тусовка, да и в жару, которая стояла тем летом, в прохладном Дворце Спорта было приятно находиться.

У меня на шее тогда висел череп, вырезанный из кости, который мне подарил Шурик Хеви-Метал. Один из техников программы тогда осторожно спросил: «А не страшно ходить с «мертвой головой» по улице?». Я даже не понял и спросил: «А почему?». На что он ответил: «А за «наци» не принимают?». Я ответил, что мне вообще-то наплевать на то, кто и что думает. В общем, ованесовская тусовка дико тащилась от общения с нами, и мы на восточный новый 1988 год оказались в гостях в Москве у Варшавского и гитариста «Рок-Ателье» Кости, где мрачно бухали.

Когда концерты «Черного кофе» завершились, а было это 8 июня, мы с Ованесом, его директором и дочкой шли по направлению к гостинице. Металлисты после концерта, как это было обычно и раньше во времена приезда Кузьминых, «Машин времени», расходиться не собирались, а хотели провожать своих кумиров. Но тут нам предстала весьма мрачная картина: толпу фэнов окружили пожарные машины, а одна тачка с матюгальником ездила вокруг и что-то дико вещала, пугая народ. Народ подумал, и когда понял, что это слишком активно, отвалил, с непобежденным видом дойдя до центра города, где толпа рассеялась по домам.

Это означало одно — наступило время террора на тяжелый рок. Еще в середине концертов «Черного кофе» приезжал министр культуры Марийской АССР. С Варшавского сняли «косую» куртку, заставляли музыкантов стоять по стойке «смирно» и ни в коем случае не заводить толпу, а не то (грозили огромным волосатым кулаком власти) все концерты будут отменены.

Рок-клубовские организаторы повесили афишу, в которой никому не нужная разогревающая команда была написана 2-х метровыми буквами, а «Рок-Синдрому» досталась узкая полоска внизу афиши. Но откуда ветер дует, было понятно, хотя, естественно, нашему возмущению поэтому поводу не было границ.

Мощно затарившись нитратом аммония и электрическими плитками с вентиляторами, мы обеспечили себе полную задымленность помещения.

На сцене, я велел взять и опустить «лесенкой» большие «белые» прожекторы, висевшие под потолком так, чтобы задняя линия была на уровне Карпыча с барабанами, следующая уже повыше и так далее. Всего их было, по-моему, линии четыре.

В день концерта нагнали милицию. Боевые орлы стояли плотной цепью и проверяли у всех входящих билеты, как будто не было совковых бабок-контролерш.

Как только разогревающая группа начала что-то жалко выть, вся толпа вышла на улицу перекурить и дождаться нашего выхода. Мы тусовались вместе с ними. Назад в зал ДК плотный ментовский заслон нас не пускал. Билетов на наш же концерт у нас почему-то не оказалось, и то что вообще-то мы здесь выступаем, или другие доводы на огромного, пузатого, толстого майора не действовали. С трудом мы пролились в зал. Выгнав надоевшую всем команду со сцены, мы начали концерт. Толпа фэнов бесновалась, она билась в экстазе. То, чего людям не давали делать в других местах, у нас вносилось в ранг обязательного. Почти во время всего концерта, несмотря на то, что аппарат был на пределе, я не слышал того, что мы играем, слышен был только ор толпы: «HEAVY METAL! HEAVY METAL! HEAVY METAL!».

Перед концертом директор рок-клуба Уланов в ужасе подбежал ко мне и сказал, что панки задумали провокацию и собираются сделать подставку металлистам на Свердловке, о чем попросил предупредить фэнов. Я посредине концерта прогнал телегу про панков и, собственно, забыл об этом. У нас всегда была своя политика, а заморачиваться над чьими-то примочками было просто не в кайф. Мы рубили нашу программу, находясь в полном экстазе. Она называлась «Без права голоса» — отвечая всему тому, что творилось в окружающем нас гнилом совке. И мы создали тот остров металла на этой грязной совковой земле, отвоевав его. Этот концерт был очередной глобальной победой «Рок-Синдрома». От этого концерта протащились все: фэны, сам «Рок-Синдром» и даже администрация клуба.

После концерта, побыв часок в отходняке, перебазировав аппарат, приняв поздравления фэнов, конкурентов и другой тусовки, мы поехали прогуляться в центр города.

Тут-то и случилась то, что должно было случиться. Не знаю, какую роль тут играли «панки» (если они были «панки» то я цветной телевизор), но спецслужбы оказались на высоте. Обществу было показано впоследствии то, что нужно было показать. Продажная пресса в статье «Под знаменами «тяжелого металла» все переврала, присоединив к металлистам тех, кто ими не является и, свалив на них все, что было нужно. Про то, что вся толпа металлистов со мною во главе шла с концерта «Рок-Синдрома», ни слова написано не было. Это была новая фишка по борьбе с «нездоровым ажиотажем» вокруг нашей группы.

Надо сказать, эта акция им удалась. Сейчас видно, что их наступление тогда велось мощно, целенаправленно, четко продуманно. На толпу металлистов спустили специально натренированных ментовских прихвостней с полууголовным прошлым и те, чувствуя за спиной мощную поддержку системы, старались вовсю. Хитрые власти решили душить народ руками «народа», продумав дальнейшие шаги, чтобы вывести сложившуюся ситуацию в нужное им русло.

Вот какое интервью было у директора рок-клуба в комсомольской газете: «На сегодняшний день ситуация довольно сложная. И в основном, из-за небезызвестных всем событий 8, 13 и 14 июня. А последовавшая за этим в «Горьковском рабочем» статья «Под знаменами «тяжелого металла», на наш взгляд даже усложнила обстановку, создала нездоровый ажиотаж вокруг проблемы. Но мы надеемся, что выход будет найден верный. Постановлением обкома ВЛКСМ от 22 июля решено «завершить организационную работу по созданию областного рок-клуба (учреждение устава, программы работы, председателя, совета, открытие счета, создание художественного совета) «.

Вот как оказывается! Рок-клуб с председателем, уставом существует уже полгода. Мы там — одна из первых групп. Я вхожу в совет рок-клуба, который существует, принимает решения, принимает в конце концов новых людей в этот клуб. Хотя бы вспомнить Полковника (больше я никого не помню почему-то) — он был принят нами в рок- клуб после прослушивания в апреле 1987 года.

Комсомолу нужен был другой рок-клуб. Управляемый. Послушный. Идущий туда куда надо идти вместе с местным комсомолом: на завод, в свиноферму, за ткацкий станок, короче — «ленинским путем», как в то время писалось на каждой странице любой выходящей газеты. А мы не шли туда и за собой туда не вели. Не орали про перестройку, гласность, а просто жили как нормальные люди. Свободно. Слишком свободно.

Продолжение следует

Статья любезно предоставлена официальным сообществом группы РОК-СИНДРОМ https://vk.com/rock_syndrome

ПРОСМОТР

4. ПОШЛИ-ПОЕХАЛИ…

4-5 апреля 1987 года Горьковский рок-клуб проводил концерты лауреатов первого Горьковского фестиваля «РОК-86». «Рок-Синдром» лауреатом фестиваля не являлся, но в этих концертах был приглашен принять участие наряду со всеми победителями. Настолько круто и мощно мы заняли положение в глазах наших фэнов, и их число росло с каждым днем. Это было немаловажно для алчущих денег руководства рок-клуба.

Нас поместили в самое почетное место — в последний день, последний концерт. Мы играли между тех групп, которые заняли первые места на фестивале. Тут было где оттянуться, и мы как следует подготовились. Я достал еще одну «педаль», и звук на гитаре стал просто суперубойный, так как вместо одного эффекта «DISTORTION» путем добавления «OVER DRIVE» на сольные куски эффект рева взлетающего самолета, мощнейшие «свистки», вышибающие ушные перепонки, стекла окон, низкие басовые звуки в «подкладах»- все это было получено. Для дальнейшего кайфа где-то была взята коробка с театральным гримом, которым мы размалевали наши рожи. Это было что-то в духе «KISS» и «King Diamond», которым мы не подражали, так как майки из совковых флагов требуют чего-то особенного. Для оформления сцены рок-клуб нагло стырил наш рваный задник, но их нервозность по этому поводу и поведение провинившихся детей нас не возбуждали и это был наш очередной подарок городу.

Клуб выпустил праздничный буклет, в котором про нас было написано:

«Рок-Синдром».

Первое публичное выступление группы «Рок-Синдром» состоялось на творческих мастерских фестиваля «Рок-86». На фестивале это была единственная группа, игравшая в стиле «хеви-металл». На фестивале группа не поднялась выше творческих мастерских. Но это не разочаровало ребят. Четыре месяца упорного труда и вот готова новая программа ансамбля. Они прошли одними из первых прослушивание и дали полный самостоятельный концерт в рамках Рок-клуба 7 марта с.г.

Хотя многое было сыро в этой программе и было многое спорно, тем не менее налицо творческий рост. Интересное художественное и световое оформление программы. Сама программа прозвучала, как некая цельная композиция, связанная общей нитью, ответственностью современного молодого человека за будущее нашего мира. Группа состоит из студентов ГИСИ и ГРЭТТа.

Состав группы:
Сергей Горбунов — лидер гитара;
Александр Усвицкий — гитара, вокал;
Евгений Карпов — ударные;
Александр Закиров — бас;
Александр Аникин — клавишные;
Сергей Мандрусов — звукооператор;
Дмитрий Романов — светооператор.»

Как всегда, все перепутали. Перепутали числа, имена, фамилии, навели вилами на воде какую-то муть про «ответственность… за будущее мира». А мы поем себе про дорогу в ад, металлический звук, мистические лунные Пьеро… и в ус себе не дуем, не знаем о том, что мы за весь мир в ответе. А уж о распитии водки в общественном месте, да еще на глазах у жадной до этого адского зелья аудитории…

В общем, 5 апреля я вышел на сцену, загрузив до предела все ручки громкости на усилителе. Подошел к краю сцены (там все охр… от моей размалеванной рожи) и взял аккорд. Потом еще. Еще. Ко мне постепенно подключились Карпыч, потом новый басист Шурик — Хеви Метал. Зал сперва очумел от той мощи, потом дико врубился в простейший ритм, понял, что от него нужно и начал мощно хлопать в ладошки. Прокачав так публику, припухшую уже от тех команд, которые что-то вяло мяли до нас на сцене, мы начали нашу программу.

Отыграв вещей 5 или 6, оставили зал с совершенно оглохнувшими ушами, поскольку установку на максимально возможный на этом аппарате звук (а там стоял «мощный», все тот же, только теперь удвоенный комплект «Вермоны») звукооператоры выполнили с честью. Что мы только не выделывали в этот раз! Энергия лилась мощнейшим потоком, публика бесновалась, бабки вахтерши сходили с ума, лампы в софитах не выдерживали и взрывались. К пульту постоянно подбегало руководство рок-клуба и ДК и тщетно пыталось опустить ручки громкости. Но звукооператор их напор выдержал и мощность «Рок-Синдрома» была отвоевана. Мы сами чуть не оглохли в тот момент, когда по заранее обговоренному плану, взяли с Шуриком Усвицким и вместо обычного скольжения струнами гитары на полном драйве об микрофонную стойку, сделали то же самое, но гитара об гитару.

Местная газета написала в этот раз: «Рок-Синдром» выступил с отрывками из новой «полнометражной» программы. Это был настоящий ураган «хэви». Резкий фальцет, грохот ударных, завывание гитар — все было на месте… Кроме исполнительского мастерства». Как всегда без гнилого поклепа они не могли обойтись, потому что признать то, что «Рок-Синдром» лучшая во всех отношениях группа, вонючая коммунистическая система с ее продажной прессой не в состоянии. А мы плевать на них хотели! Меня уже тогда практически все признали самым лучшим в техническом отношении гитаристом, да и Карпыч со своими шайками не отставал. Отыграв программу мы пошли в гримерку, там, кроме нас в этот момент оказалась приглашенная из Казани голубого вида группа «Холи». Мы им чуть не навешали, так как кто-то из них что-то неаккуратно сказал про метал, но вмешался администратор рок-клуба, и мы их не тронули.

С этого концерта Марк Чужой забабахал цветные слайды, от которых потом дико тащился Варшавский из «Черного кофе» и вся его тусовка.

Продолжение следует

Статья любезно предоставлена официальным сообществом группы РОК-СИНДРОМ https://vk.com/rock_syndrome

ПРОСМОТР

3. СОЛЬНИК

Мы снова начали репетировать, ужесточив наше звучание, отказавшись наотрез от клавишных инструментов и напрягаясь над мощным сценическим действием. Рок-клуб прислал мне открытку: «Если тебе небезразлична судьба Горьковского рок-клуба, если ты стоишь горой за горьковской рок-музыки, мы не сможем обойтись без тебя и твоей группы «Рок-Синдром» на учредительном собрании рок-клуба 1 марта 1987 года».

От такого предложения нельзя было, конечно, отказаться. Я туда пошел, меня приняли как руководителя «Рок-Синдрома» в совет рок-клуба, группу, естественно в рок-клуб. И мы назначили наш сольный концерт на 5 марта. Программу назвали «Нездоровый ажиотаж».

Леха напечатал мощные афиши. Программа состояла из 12 вещей. Мы их круто связали между собой убойным оформлением сцены. Это было мрачное, до тех пор не виданное никем  зрелище. Такого больше вообще никогда не было. Посреди сцены стоял 2,5 метровой высоты помост, к которому по центру была приставлена лестница. Помост был завешан бумагой, на которой Леха нарисовал кровавые разливы, будто бы на помосте производилась адская рубка голов. Сверху на помосте лежал огромный деревянный щит, который мы тащили в ДК со стадиона с Гошей Крупиным, который потом возил по всей стране «Рок чистой воды». На помосте стояли барабаны подсвечиваемые всем, чем можно было подсветить.

В качестве самого подходящего задника я рекомендовал использовать бывший задник местного детского кукольного театра, от которого остались одни мрачные лохмотья.. мы его перевернули на другую сторону, где он был радикально черного цвета, и, удовлетворившись результатом, повесили. Этот задник самым наглым образом потом использовали без согласия на то с нами во всех рок-клубовских сборищах, как и многие наши находки. Ну да и… с ними! Дополняла мистичность обстановки огромная паутина, свисающая с потолка и уходящая в угол.

Думая, чем бы еще выделиться из всей серой рок-клубовской толпы, мы из микрофонных стоек сделали своеобразных «журавлей», подняв противовесы вверх. В довершение всего за сценой кто-то нашел гигантский американский флаг, которому нетрудно было найти применение.

Готовились мы к концерту, как всегда упорно, репетировали каждый день. Но басист Кузя сумел, однако, с тем же упорством не посещать репетиции и постепенно забывать то, что он еще не успел выучить. Однако договор о концерте был уже в силе и 5 марта группа появилась на своем первом официальном сольном концерте в составе:

Сергей Горбунов — соло-гитара, вокал;
Александр Усвицкий — гитара, вокал;
Сергей Кузнецов — бас-гитара;
Евгений Карпов — ударные;
Сергей Мандрусов, Александр Перфильев — звукооператоры;
Дмитрий Романов — светооператор.

В зале был полностью отрублен свет и Карпыч, тихо пробираясь по сцене и залезая на свой помост, рисковал свернуть себе шею. Шурик что-то наигрывал на лестнице перед помостом. Когда Карпыч добрался до барабанов, а мы с Кузей залезли внутрь помоста, фиолетовый свет начал постепенно загораться около ударных. Карпыч начал с дроби, напоминающей очередь из автомата и перешел на бешенный ритм. Публика завелась. И тут помост начал светиться изнутри, и все увидели нас с Кузей, стоящих внутри помоста и рубящихся в одном диком ритме с барабанами. Когда накал достиг наивысшей точки, мы вышли из помоста, прорвав собою бумагу, и толпа взорвалась. Карпыч чуть не свалился вместе с помостом. Так начался знаменитый концерт «Рок-Синдрома» 5 марта 1987 года.

Это был первый концерт в истории горьковского рок-клуба, на который продавались входные билеты, что чисто психологически для рок-среды Горького было неслыханно. Зал был набит битком, люди стояли в проходах, после третьей вещи где-то ползала уже стояло на ушах, а хит «Металлический звук» почти что всех поднял со своих мест. Затем пошла медленная композиция. Все расселись. И потом пошла «Мы выдержим все». Вот тут-то и была фишка с американским флагом. По коварному замыслу, он должен был быть развернут во всей своей красе и вторую часть песни про янки мы должны были петь, стоя в майках, сделанных из натурального флага СССР, на его фоне. Но что-то у Шурика не получилось, и флаг, вместо того чтобы развернуться в виде ковровой дорожки, просто скатился на ступени лестницы и развернулся там. Зал встал. Одновременный вскрик, который вырвался у всех из груди, заглушил наш грохот. Такого даже я, придумывая эту фишку, не ожидал.

Все мы смотрели на Шурика и ждали, что будет дальше. Он взял флаг. Материализовался на несколько секунд в Рэмбо. А затем, швырнул флаг в зал. Зал просто озверел. Адская мясорубка из тел и обрывков флага какое-то время билась в конвульсиях у сцены, а потом выплеснула на нее несколько человек в состоянии маниакального психоза, разламывающих в щепки древко и разгрызающих куски грязной тряпки. Затем все схлынуло. Для нас это был шок. Я взял тайм-аут и пошел освежить реальность восприятия действительности за кулисы. В это время на сцене начался запланированный антракт-рок-н-ролл. Леха вышел посреди «сухого закона», объявленного Горбачевым, на сцену с бутылкой «Русской водки», сказал: «А вот и я!» и высосал весь пузырь. Все начали играть рок-н-ролл. На сцену выбежали наши техники и в диком угаре забацали эту лихую танцульку.

Снимать стресс за кулисы пошли остальные, а я спел балладу про «Усталого человека». Фэны в зале пришли в себя, и мы продолжили мощное рубилово. Кто мог еще двигаться — торчал у сцены и упрямо твердил: «Рок-Синдром», хеви-метал, хеви-метал, «Рок-Синдром».

Еще один прикол концерта – когда Кузя выбежал на сцену, залез на лестницу и там обнаружил, что шнур-то из басухи вылетел. Рассказывают, как «ласково» мы с Шуриком на него в этот момент смотрели. Но ничего, нашел-таки он свой провод. Воткнул. Мощно!

Когда после концерта все полезли фотографироваться на помост, тот поехал вниз, и фэны его ели удержали.

Это было мощнейшее рубилово, вошедшее в историю горьковского рока, как самое убойное шоу, его можно было сравнить только с шоу «Секс Пистолс» по взрывоопасности. Такого не мог представить себе никто. Газеты, характеризуя его писали: «Истерия на сцене — истерия в зале», «…Скандальное шоу! Другого слова не придумаешь. Такого взрыва энергии «живьем» мы еще не видели. «Я играю хэви-металл!», — их кредо. А какова антивоенная, антиамериканская композиция!.. И в конце хочется сказать: сколько в нашем городе рок-групп за которыми пойдет молодежь? «Экипаж» — нет, «Ироникс» — вряд ли, «День за Днем», «Стадион» — не знаю, «Рок-Синдром»- побегут!».

Продолжение следует

Статья любезно предоставлена официальным сообществом группы РОК-СИНДРОМ https://vk.com/rock_syndrome

ПРОСМОТР

2. ПЕРВЫЙ ГОРЬКОВСКИЙ…

Но вот наступило долгожданное нами 30 октября 1986 года. Это был первый день фестиваля. «Рок-Синдром» выступал первым, так как я в предварительной жеребьевке участников пошел и сказал: «Мы хотим быть первыми и открыть этот фестиваль». Никто почему-то, к моему удивлению, возражать не стал. И в воскресенье не спали всю ночь, разучивая заново все свои пьесы, подгоняя амуницию из кожаных проклепанных браслетов, ремней и цепей. Карпыч обещал поставить вместо дрянного «Амати», которое было выставлено на фестивале, «Таму» своего брата, но тот почему-то ему свои барабаны не дал, и мы приступили к осмотру того, что было выставлено на сцене. Там стоял тухлый комплект «Vermona». И так как притащить свой чудодейственный орган «Юность-750В» из-за его поистине «hamondовского» веса не представлялось возможным, да и было попросту влом, мы попросили включить нам «органные» звуки, и то, что мы услышали, можно было назвать чем угодно, но не тем, что было нужно. В результате, в тех местах, где должен был звучать мощный «хамондовский» органный рев, у нас во время выступления звучали какие-то раскаты грома, эффекты долбания по башке сковородками и что-то тому подобное.

Шурику Усвицкому, захотевшему включить на усилителе кнопку «перегрузка», отказали в этом, сказав :»Чувак! Играть будешь только так, как мы настроили усилитель!». Личным примером ритм-гитариста стал директор будущего Рок-клуба Уланов, пробренчав на гитаре что-то в духе «Песняров» и сказав, что он играл когда-то в какой-то студенческой самодеятельности. Мы на это злобно согласились, нам еще нужно было успеть надеть на себя мощный прикид, чтобы не подвести ожидания собравшихся в зале наших фэнов.

Это был первый день открытия фестиваля «РОК-86». И никто не подозревал, что именно в эти моменты общения с нами они участвуют в процессе того, что потом будет историей горьковского и всероссийского рок-движения. А в принципе, то, что происходило в течение 4 дней в ДК им. Орджоникидзе, слишком трудно назвать рок-фестивалем. Это можно скорее всего охарактеризовать как приют для убогих. Натуральный рок играли всего лишь восемь групп из 110 заявок и 64 отобранных для участия. «Рок-86» являлся чем угодно, но только не рок-фестивалем.

В эти четыре дня в ДК Орджоникидзе побывало все, что только могло как-то подойти под характеристику ВИА: бэнды, играющие музыку из репертуара цирков, пионерские ансамбли, которым, если бы вместо их клевых инструментов дать пионерские барабаны и горны, то дело изменилось бы даже к лучшему, исполнители блатных песен, старой совковой эстрады, каких-то куплетов, которые, будто тамада на свадьбе, с гордым видом ходили по сцене. Короче, маразма было много, рока мало, слишком мало.

И на этом фоне «Рок-Синдром», наверное, выглядел просто круто. Когда мы вышли на сцену все в черном, проклепанные с ног до головы, увешанные цепями, всякими прибамбасами и еще в своих фирменных значках «Рок-Синдром» (а у кого-то был браслет из бритв), в зале воцарилась гробовая тишина, так соответствующая нашей мистической музыке. Мы спокойно начали играть нашу мощную программу с оккультно-завернутого хита «Город», перешли на ударную «Мы выдержим все», поставив зал на уши, но на следующей вещи ребята из комсомола, видно, вышли из мрачного оцепенения, происходившего от могильного холода, шедшего со сцены, и прямиком-прямиком кто-то из самых шустрых отрубил звук в зале, шедший из порталов.

Но наша мистическая звезда взошла в этот момент, взяла мощный металлический молоток и долбанула им по башке комсы. «Слишком тупо! Нас так не отрубишь!», — решил я и заиграл запрещенную на прослушивании оргкомитетом фестиваля инструментальную композицию «Музыка в ночи». Внешняя усилительная система ими была вырублена, но усилители на сцене они отключить были не в состоянии. Публика стояла на ушах . Рок в зале победил! Эта была первая победа «Рок-Синдрома». Мы не сдались в этот раз и не сдавались потом никогда, следуя своему хиту: «Мы выдержим все!».

Когда мы доиграли программу до конца, жюри, как и было оговорено заранее, начало высказывать свое мнение, задавать вопросы. Еще во время концерта я заметил, что Шурик Усвицкий вместо своего сольного крика: «А-а!» почему-то задумчиво глядел в зал. Как он потом объяснил, в жюри сидел товарищ (а скорее всего и не один), которого такое начало фестиваля повергло в глубокую задумчивость. После нашего выступления, встал товарищ в очках, при значке, бороде и спросил: «Ребята, а почему вы играете какую-то старую, заплесневелую музыку наподобие «Deep Purple», «AD/CD», а не играете реггей или «новую волну»?». Этим вопросом он четко дал понять, кто будет победителем фестиваля. Следующий дядя, почему-то нагло усмехаясь, спросил, где мы репетируем, на что я ответил: «В бомбоубежище!». Чувак позеленел, а зал разразился бурными аплодисментами, перешедшими в овацию. Тут же набежали какие-то журналисты, люди, фэны, нас повели фотографироваться, мы дали пару убойных интервью, одно из которых стало впоследствии причиной начавшейся вокруг «Рок-Синдрома» шумихи и было напечатано в каком-то непонятном виде, очевидно, чтобы как-то загасить нездоровый ажиотаж, возникший вокруг группы. Вывеска «нездоровый ажиотаж» потом стала названием нашей первой сольной программы и вошла в историю как газетный штамп города Горького в отношении всего метал-движения.

Одним из приколов был случай с Артемом Троицким. Правда, что это был он, мы понятия не имели. Тогда я, Леха Аникин, Кузя с чувихой, Миша Ананченко, Шурик Усвицкий, и, естественно, Карпыч, стояли в курилке. Нас уже немного достала бредовая популярность среди этой полугопнической среды и их полный неврубон в метал, как стиль. Поэтому, когда подошел какой-то дядя (а нам всем в это время было 16-18 лет) и с идиотской усмешкой прозаикался: «Х-х-хэви?», мы его просто проигнорировали с видом: «Катись, урод!». Он укатился. Потом, случайно узнав, кто это был, мы просто прикололись над ним.

Потом, к концу первого дня этого угарного фестиваля «ВИА и всего прочего» мы решили, что завтра надо бы выступить в вечернем концерте, чтобы порадовать публику настоящим роком. Фэны на этом настаивали. Я пошел и поставил организаторов в известность. Затем все сели в ночной автобус, который развозил участников хотя бы до их, весьма примерного, места выгруза. Там, среди прочих, сидела группа «Рок-Острова» из Ворсмы. Когда они играли вечером, наши техники углядели у их гитариста неплохой «драйв», за которым я их послал. Но «Рок-Острова» педаль зажали.

Естественно, допускать нас больше до сцены никто и не думал, слух о том, что «на фестивале зажимают метал» ходил по рядам. В фойе висела первая страница журнала «Про Рок», выпускаемого группой «Хроноп», на которой было написано какой угарной и мощной является группа «Рок-Синдром».

Случай с группой «Отражение» из Ярославля, которых для выступления на гала-концерте попросили не петь их лучшие (в понимании «Отражения» и фэнов тяжелого рока) вещи, переодеться в нормальный (костюм, рубашка, галстук) вид, подтвердил наши соображения по поводу этого сборища. И мы уж ничуть не расстраивались отношению к нам жюри и организаторов, так как стало понятно, куда мы попали.

Итогами фестиваля стало то, что украли две педали от барабанов «Амати» и от синтезатора «Вермона».

Нас начали куда-то там звать. На какие-то открытия музыкальных клубов, совместные программы. Но тут я лег в больницу, где мощные советские врачи чуть не отправили меня на тот свет, но, видимо, где-то там посовещавшись, продержав меня в состоянии медленного позеленевшего угасания, снова вернули меня к жизни. Это продлилось до нового, 1987 года. В больницу приходил Леха Аникин и еще кто-то. Мощно тащились от моего нового маскировочного свойства скрываться в траве и изображать собой что-то зомбирующее. Рассказывали о всеобщей металлизации окружающего их мира, в общем, не давали засохнуть мозгу, который находился в постоянном наркотическом бреду. За это время я не мог побриться из-за мощного упадка сил и отрастил бороду, которой всех потом напугал на репетиционной точке в бомбоубежище, завалившись к ним туда после нового года.

Продолжение следует

Статья любезно предоставлена официальным сообществом группы РОК-СИНДРОМ https://vk.com/rock_syndrome

ПРОСМОТР

В последнее время ностальгия заставила скучковаться бывших «виашников», и в городе с большим успехом прошла серия концертов тех, кто играл четверть века назад, а то и больше на сценах клубов и танцплощадок. Время ностальгии по нижегородскому року еще не пришло.

Рокеры хорошо или хотя бы приблизительно знают историю рок-клубов Москвы, Питеры, Свердловска. В Нижнем рок-клуба отродясь не было, но рок был. Запрещенный, подпольный… А сейчас говорят, что был и рок-клуб, но официально не оформленный и у начальства не зарегистрированный.

Как бы то ни было, но история рок-движения в Нижнем есть и ее надо бы знать. Для этого мы и отправились к создателю одной из первых в нашей стране «металлических» групп «Рок-Синдром» Сергею Горбунову. Он написал целую книгу, которая в скором времени обещает выйти в Америке.

Мы позволили себе быть в этой публикации цензорами и сократили ряд совершенно непечатных слов. Рокеры догадаются, где они были, а другим читателям это знать не обязательно.

«РОК-СИНДРОМ» ИЛИ ЗАПРЕЩЕННЫЙ РУССКИЙ РОК

Группа является качественным продолжением того, что Сергей Горбунов пытался делать в школьные годы с группой «Г.М.К.» (Горьковская Металлическая контора).

Именно в этом составе прошли первые пробы песни «Мы выдержим все!», ставшей впоследствии одним из хитов «Рок-Cиндрома».

Сам «Р.С.» зародился, если можно так сказать, в мае 1986 года. В это время Сергей Кузнецов (бас-гитара), Алексей Аникин (клавишные) и Сергей Горбунов (гитара) начали репетировать вместе при помощи усилителя «VERMONA 600H», и ГИСИ, сам того не зная, предоставил им крышу над головой.

Правда, это было вскоре прекращено, ибо «шум» группы мешал, по мнению одного из ответственных товарищей, учебным занятиям студентов.

В этот период были поездки в Москву, где намечалось создание рок-клуба, а точнее, а точнее, «Э.М.С.» (экспериментальной музыкальной студии). Были и сольные выступления Сергея Горбунова с композициями группы в летнем лагере ГИСИ с одной акустикой. Был и концерт группы в этом лагере в составе: Сергей Горбунов — гитара, вокал; Алексей Аникин — клавишные; Дмитрий Нарушевич — бас-гитара; Александр Усвицкий — «электронный стул» (некоторое подобие барабанов, а точнее, стул, на котором лежит «зашкаленный» микрофон, сверху накрытый толстой тряпкой и поролоном).

Концерт был встречен «на ура» местными фэнами рока и полным непониманием со стороны чуваков, которые, по их словам, «10 лет в кабаке сидят». Они думали, что «Рок-Синдром» обеспечивает студентам танцульки, но круто и очень жестоко обломились на этом, так как группа является сугубо концертной.

На этом концерте было сделано новое открытие для группы — Александр Усвицкий (он же Шурик). Спрятавшись за колонку, он изображал на своем «электронном стуле» барабанную установку, поражая всех остальных участников группы и неискушенную публику разнообразнейшим ритмическим рисунком типа: «забуксовавший бульдозер», «стрельба из ППШ», «россыпь картофеля из мешка с высоты 10 м» и нечто другое тому подобное, решив, тем самым, перенести потерю количества ударных инструментов в качество ритма. Это, видимо, послужило причиной того, что в сентябре 1986 года Александр Усвицкий был приглашен в группу на место ритм-гитариста. В этом же месяце появился барабанщик Евгений Карпов. Группа готовила программу на первый Горьковский рок-фестиваль. Репетиции проходили в бомбоубежище при детском клубе «Фантазеры». За стенкой с репетиционным залом был спортивный зал для местных «качков». Они занимались поднятием своих прибамбасов под модный несколько лет назад дуэт «Модерн Толкинг» или как там его и были не очень рады нашему уматному грохоту, от которого их мышцы слабели и штанги фигачили по полу быстрее, чем Карпыч по рабочему.

В этом адском месте (воздухоочистительная система в бомбоубежище не работала, и духмяный воздух из «качалки» носился из зала в зал) и была подготовлена программа на фестиваль. Она состояла из старых композиций: «Музыка в ночи» — инструменталка в духе Блэкмора, «Город», «Глупое сердце», «Дом», и «Мы выдержим все».

Мы подали заявку на участие в фестивале и подождали примерно месяц, за время которого я успел посетить собрание Комитета Комсомола ГИСИ на котором меня из этого комсомола и выгоняли, но выгнали или нет понятия не имею, поскольку пришел туда с гитарой, так как собирался на репетицию, и ушел оттуда, как только услышал зачем они меня туда позвали, сказав, что «мне этой ерундой заниматься некогда». Заодно меня выгоняли из ГИСИ с архитектурного факультета, где я тогда учился, за мощное отмечалово моего дня рождения в летнем лагере ГИСИ.

В течение четырех месяцев выгонять меня из института, пока мне все не надоело и я пошел заниматься рок-музыкой.

Как-то в воскресный день, вечером, нас прослушали для участия в фестивале. Прослушивание проходило на репетиционной базе ДК им. Орджоникидзе. Нас попросили петь и играть потише, выслушали, после чего наш осветитель поругался с председателем ММК Улановым, который потом на весь коридор что-то орал и грозился набить морду, в результате нас не допустили до вечерних концертов.

Горьковская «Ленинская Смена» написала про это: «Живое прослушивание завершил в воскресенье горьковский состав «Рок-Синдром». Некоторые свои композиции музыканты исполнили «горячо», темпераментно, с настроением. Вот только членам оргкомитета показалось, что сложный мир классической поэзии (а «Рок-Синдром» в двух своих вещах обратился к Блоку и Есенину) музыкантам слабо удается передать выразительными средствами тяжелого рока: иногда просто элементарно не слышно слов. И дело не в том, что кому-то не нравится тяжелый рок (входящие в группу прослушивания единодушно отметили как лучшую в музыкальном отношении у группы «металлическую» композицию «Мы выдержим все»), а в том, что в случае с произведением Блока «Арлекин» — налицо было противоречие между образным строем стихов и музыкальным решением».

Ну это они конечно круто завернули для вислоухих совков. Но как не было в стране музыкальной критики, так и нет.

Ответ: «Мы выдержим все» лучшей в музыкальном отношении по сравнению, допустим, с песней «Дом» не является. У Блока не было никогда стихотворения «Арлекин». Песня «Арлекин» группы «Рок- Синдром» всегда была хитом у всех клевых телок и фэнов тяжелого рока.

Надо сделать небольшое отступление и заметить следующее: в группу всегда затесывалось очень много разных уродов, которые мнили, да и до сих пор, наверное, себя великими музыкантами.. И поэтому, чтобы всякое мудачье своими грязными лапами не касалось «Рок-Синдрома» и не купалось в незаслуженных лучах славы, далее будут упоминаться все изменения состава группы.

Состав группы на октябрь 1986 года:
Сергей Горбунов — соло-гитара, вокал;
Александр Усвицкий — гитара, вокал;
Алексей Аникин — клавишные;
Сергей Кузнецов — бас-гитара;
Евгений Карпов — барабаны;
Сергей Мандрусов — звукооператор;
Дмитрий Романов — светооператор.

Продолжение следует

Статья любезно предоставлена официальным сообществом группы РОК-СИНДРОМ https://vk.com/rock_syndrome

ПРОСМОТР

«У них есть своя позиция, свой имедж». «Они единственные, кто знает, чего хочет». «Ничего особенного». «Первые ласточки». Согласитесь, интригующий набор определений, если знаешь, что речь идет об одном и том же коллективе.

Они сидят передо мной — ребята из группы РОК-СИНДРОМ (руководитель Сергей Горбунов). Они действительно стали первыми ласточками — открыли творческие мастерские первого дня фестиваля. Первыми и пока единственными, кто выступал в стиле «тяжелый рок» (о них еще говорят «тяжелый рок с проблесками металла») — в стиле, заслужившем немало нелестных эпитетов у нашей критики и не получившем пока объективной оценки.

Пусть и моя оценка — субъективна, но я считаю, что группа эта заслуживает более серьезного внимания, чем то, которое ей было оказано на выступлении, к сожалению, неудачном, но во многом по причинам, не зависящим от нее. Ребята и сами недовольны выступлением, они критично оценивают свои  слабые стороны, откровенно говорят о недостатках.

Все участники группы — студенты. Специального музыкального образования нет ни у кого, но все стараются совершенствовать свое пока далекое, конечно, от совершенства (это они сами понимают) исполнительское мастерство.

Меня задела искренность их голоса. Корявые строчки песенных текстов (до стихов им пока далеко) заставляют прислушаться, понять.

А вот что говорят сами участники группы:

— Для нас главное, что мы с помощью музыки можем выразить мысль. Считаем, что то, что мы делаем, это своего рода тоже контр-пропаганда!

Что ж, заявка серьезная. Поживем, увидим, вернее, надеемся еще услышать их. Ведь они работают.

Спросите у любого участника или зрителя первого горьковского рок-фестиваля, какой ансамбль он запомнил больше всего. Вам перечислят четыре, пять групп, и в том числе РОК-СИНДРОМ. Но интересно то, что последний вообще не участвовал в конкурсных концертах.

«Учись, — говорил мне тогда товарищ, — как надо завоевывать известность. Организуй вокруг себя скандал!» не знаю, кто поднимал шум вокруг РОК-СИНДРОМА, они сами или их поклонники. Но слух о том, что на фестивале «зажимают металл», ходил по рядам.

Что же это за СИНДРОМ? Сейчас ясно. В начале марта, в Доме культуры им. С. Орджоникидзе состоялся их первый концерт. Да, к сожалению, это пока не МЕТАЛЛИКА. Инструментовка ниже критики и до обидного не «тяжела». Мощности не хватало. Как сказал после концерта один музыкант: «Мне стыдно, что в Горьком такой плохой «хэви-металл…»

Но хватит критики! Все же дебют РОК-СИНДРОМА впечатляющ! Скандальное шоу! Другого слова не придумаешь. Такого взрыва энергии «живьем» мы еще не видели. «Я играю хэви-металл!» — их кредо. А какова антивоенная, антиамериканская композиция! Вот только здесь они немного переборщили. Не сцене не нужно было протыкать грифами гитар чучело «буржуя».

Отрадно, что в концерте РОК-СИНДРОМА проявляется зародившийся недавно наш «красный металл». Больше «красного металла»! И еще больше отрадно, что группа была воспринята доброжелательно. Она принята в создаваемый сейчас в Горьком рок-клуб. Там ребята, вероятно, повысят свое исполнительское мастерство.

И в конце хочется сказать, сколько в нашем городе рок-групп, за которыми пойдет молодежь? ЭКИПАЖ — нет, ИРОНИКС — вряд ли, ДЕНЬ ЗА ДНЕМ, СТАДИОН — не знаю, РОК-СИНДРОМ — побегут…