В 1984 г. молодые питерские рок-музыканты объединились в группу, название которой придумали почти сразу. Так как отечественная эстрада была наводнена всякими ПОЮЩИМИ ГИТАРАМИ, ДОБРЫМИ МОЛОДЦАМИ и ПЕСНЯРАМИ, решили — название должно быть мужского рода, единственного числа. И в то же время, чтобы оно ни к чему не обязывало и позволило играть любую музыку. Так родился ТЕЛЕВИЗОР, в котором главная роль принадлежит Михаилу БОРЗЫКИНУ. Он — автор музыки и текстов, вокалист и клавишник.
ТЕЛЕВИЗОР 93-го года выпуска.
— За последние полгода у нас полностью изменился состав. Неизменным элементом остался я сам. Но с новыми музыкантами мы неплохо сработались — скоро должна появиться пластинка «Дым — туман».
— ТЕЛЕВИЗОР с самого своего рождения несет на себе клеймо «самой пессимистической и эпатажной рок-группы»…
— В общественном сознании, не без участия прессы, сформировался именно такой образ. Правдивый взгляд на жизнь всегда вызывает поверхностный пессимизм, но за этим стоит желание изменить ситуацию к лучшему. Я лично пессимистом себя не считаю. Более того, в нашей новой программе стало больше светлых тонов, больше современной ритмики. Я пытался синтезировать элементы африканской музыки, хип-хопа и рок-н-ролла последних 30 лет. Ведь кардинально что-то новое изобрести при помощи этих инструментов сложно. Думаю, что в искусстве, и в частности в музыке, произошел определенный круг.
— Что же является для тебя стимулятором творчества?
— В основе любого творчества так или иначе — конфликт личности и толпы, «массы». Моя задача — отстоять эту индивидуальность в рамках ТЕЛЕВИЗОРА. Меня, например, в последнее время ужасно раздражает массовое увлечение различными религиями.
— Ты атеист?
— Нет, я, безусловно, верю в существование некоей абсолютной сущности. Но это глубоко интимное понимание. У каждого, мне кажется, должна быть персональная религия и свое понимание Бога, Верить во что-то или в кого-то хочется, но конкретно в Кришну или в Христа не получается. Я неоднократно беседовал с представителями разных конфессий. В их рассуждениях столько противоречий! Главное, что мне не нравится отношение «слуга-хозяин». Я хочу разговаривать со своим Богом один на один, мне не нужны посредники.
— Когда-то ты был активным участником всех акций ленинградского рок-н-ролла. Что происходит сейчас с клубной деятельностью?
— Идет нормальный процесс медленной кремации рок-клуба как музыкального братства. Зато рок-н-ролльная жизнь перекочевала в маленькие клубы: «Там-Tам», «Инди», «Мегамикс»… В каждом из них своя публика и определенной направленности музыка. Старая гвардия в лице АУКЦЫОНА, ДДТ, НАУТИЛУСА и т. д. продолжает свое дело. А группы более молодого поколения грешат пением на псевдоанглийском языке. Создается впечатление, что люди приходят на сцену для того, чтобы получить минимальный контракт в каком-нибудь берлинском клубе, отыграть там пару концертов и вернуться сюда «крутыми», купив там подержанный авто. Есть, правда, несколько интересных групп (ОПАСНЫЕ СОСЕДИ, ДВА САМОЛЕТА, ЖЕЛТЫЙ ДОМ), но их так мало. Да и в среде тех, кто играет неплохую музыку, культивируется либо алкоголь, либо наркотики, как у Джима Моррисона. Но сначала нужно быть Моррисоном, а потом колоться.
— Что тебя удерживает в музыке? Ведь ты неплохо владеешь английским языком (4 курса филфака ЛГУ) и мог бы себе найти более денежную работу?
— Когда я начинал, то прежде всего у меня было желание что-то сказать. Этот энтузиазм сохранился и по сей день. С годами у меня выработалась определенная непритязательность. Я не бухаю по большому счету, в рестораны не хожу, машины у меня нет, квартира коммунальная. Я сам себя ограничил и не имею на этот счет никаких амбиций. Но взамен я имею возможность переводить себя в другое состояние. Так или иначе все мои песни — это обращение к Богу. И, думаю, это отношение сохранится. Сейчас такое время, когда выживет только сильнейший. Тот, кто будет делать свое дело, не продаваясь почем зря.
— Но таланты могут погибнуть, так и не раскрывшись…
— Я всех хочу призвать не опускать руки. Да, большинству сегодня приводится нелегко. Нет дешевой колбасы, но зато есть возможность делать то, что ты хочешь. Можно отдаться деньгам и зарабатывать миллионы, а можно отдаться творчеству, и к тебе уже не придет комсомолец и не скажет: «Не пой эту песню!» Я за то, чтобы все шло естественным путем. Никакого социального равенства не может быть. Человек человеку — волк. Но сейчас общество живет по более естественным законам, а это залог того, что все в конце концов стабилизируется.