КАЛИНОВ МОСТ несколько лет назад считался одной из наиболее интересных команд отечественного рока. Говорили об «удивительном сплаве настоящего ритм-энд-блюза с чисто русским фольклорным началом». С тех пор группа выпустила три пластинки, первая — «Выворотень» — была очень хорошо принята, последующие же две — «Узарень» и «Дарза» — обнаружили, на наш взгляд, малое количество новых идей.
Но если вдруг вы, уважаемый читатель, подумали, что перед вами интервью, — не верьте глазам своим, потому что это совсем другой жанр. Приблизительно его можно назвать «допросом коммуниста». То ли мы не те вопросы задавали, то ли Ревякин был не в настроении, а скорее всего — звезды не так на небе стояли. Впрочем, после «усушки и утруски» игра в вопросы-ответы приобрела, кажется, некоторый смысл.
— Вы сейчас какой группой считаетесь: московской, новосибирской?
— Космической.
— Федоров тебя случаем не интересует?
— А кто такой Федоров?
— Почему вас не видно в центре на больших концертах?
— Это не от нас зависит, куда зовут, там играем. Но мы уже, наверно, будем играть в конце мая в Москве. В Лужниках.
— Думаешь набрать стадион?
— Спокойно. Мановением руки.
— Тебя упорно записывают в славянофилы, как ты к этому относишься?
— Не знаю, что такое славянофильство.
— Ты никогда не задумываешься над такой концептуальной вещью, как место рока в культуре?
— Не задумываюсь. Мы занимаемся музыкой, музыкой, близкой к академической, классической, а никаким не роком. Ваше дело, критиков, называть это роком, фолком, славянофильством. Мы занимаемся эпосом для будущей нации. Когда она появится — это неизвестно. Но появится обязательно. И им будет все понятно, и вопросов они не будут задавать, для кого это и зачем.
— Как ты относишься к тому, что газета «День» и прочие патриотические издания выдвигают тебя вместе с Егором Летовым на роль молодежных духовных лидеров русской нации?
— Не знаю, как к этому относиться… Положительно, наверное. Вот я узнал сейчас об этом, и мне приятно.
— Как ты вообще себе представляешь будущее русской нации?
— Это отдельный разговор. В двух словах тяжело рассказать.. Красивые женщины и мужчины рожают здоровых детей, поют им песни. Дети общаются с природой, родители тоже. Это будущее.
— Будет ли там какое-то место для Бога?
— Конечно, будет.
— Для ЭТОГО Бога?
— Для этого — не будет.
— Кинчев однажды заметил, что у тебя есть тяготение к энергии со знаком минус…
— Ну это же Кинчев сказал.
— Ты не находишь у себя достаточно сильных соприкосновений с Моррисоном?
— Это вообще вещи несравнимые. Моррисон вырос в другой стране на голливудских пляжах, дышал другим воздухом, видел других людей. Он знал, что делал, все было просчитано.
— Насколько в том, что ты делаешь, существует сознательный расчет?
— Я вообще не считаю никогда. Кроме того, интуиция и разум определяют одно и то же.
— Не кажется ли тебе, что от пластинки к пластинке ваша музыка становится все умозрительнее, разумнее?
— Нет, не кажется. Мы делаем свое дело, ваше дело догонять, если ноги еще есть, а если нет, стоять и думать: «М-да, холоднее стала музыка».
— Как ты относишься к теории сверхчеловечества?
— Хорошо отношусь.
— Если кто-то встанет на твоем пути в ходе создания твоего нового русского эпоса, что сделаешь?
— Я его повергну.
— Но, может быть, у него есть ноги и та же сила и он уже догнал тебя, но не принял.
— Ну пожалуйста.
— Ты себя любишь?
— Ну а как же? Боготворю.
— Вряд ли многие осмелились бы сказать о себе так…
— Ну это они просто стесняются.
— Кроме Ницше, ты каких философов ценишь? Для тебя есть ориентиры в этой области?
— Да. Отец мой.
— Как он относится к тому, чем ты занимаешься?
— у нас хорошие отношения. Он не знает, чем я занимаюсь.
— КАЛИНОВ МОСТ начинался как способ протеста против чего-нибудь или как что-то иное?
— Ну КАЛИНОВ МОСТ давно уже начался. Просто нам выпала честь нести этот символ, это название, этот образ дальше.
— 1984 год, который называется как начало группы…
— Не знаю, может быть.
— КАЛИНОВ МОСТ, по мифологии, место, где встречаются русский воин и некая нечисть. Ты сознательно выбирал это название?
— Это не я выбирал, это моя жена выбирала.
— Ты ощущаешь себя мостом во время поединка между добром и злом?
— Я ощущаю себя тем самым русским воином.
— И на чьей стороне сейчас перевес?
— На нашей конечно. Всегда был на нашей стороне.
— Тогда почему до сих пор бой не кончен?
— А он никогда не кончится. Мир так устроен, на противостоянии. Я хочу сказать, что терять мужество, предаваться развлечениям и разлагаться очень легко. А сохранять свое достоинство, отдавать себе отчет в том, что ты делаешь, — это довольно сложно. Дело в осознании своих действий и неосознании. Вот между этим и идет противостояние.
— Какие люди тебе ближе?
— Крестьяне. Люди, которые что-то умеют делать.
— КАЛИНОВУ МОСТУ еще долго жить?
— Века.
