Ушел от нас Майк Науменко. И хотя нигде не пишут и не говорят, что же с ним служилось, догадаться можно без труда, только вот говорить об этом вслух почему-то совсем не хочется. Поколение старше двадцати пяти знает, чем был для всех нас в первой половине восьмидесятых его насмешливо-страдающий голос, разбивающий многочисленные романтические иллюзии, чтобы на их обломках сотворить собственную версию трагической и хрупкой любви к «сладкой N»…
Начало восьмидесятых: толпы советских тинэйджеров заучивают наизусть и распевают абстрактно-философские баллады Макаревича и ребят из ВОСКРЕСЕНЬЯ. Кузьмин со своим ДИНАМИНОМ начинает успешно пропагандировать достижения «новой волны», и уже показывает металлические коготки филармонический КРУИЗ. Все в меру оживлены и чуть-чуть взбудоражены, хотя общая картина достаточно благопристойна. И вдруг… «Ты — дрянь… Ты продала мою гитару и купила себе пальто…» или «Здесь нас никто не любит, и не зовет на флэт, не выставляют пива, не готовят нам обед».
Тогда впервые многие увидели, как звучит западный рок-н-ролл.
Вместе с Борисом Гребенщииовым Науменко создавал теперь уже легендарный феномен питерского рока, оппонируя небесным устремлениям БГ в качестве ироничного наблюдателя земных несовершенств. Причем никогда не скатываясь к ортодоксальному панку, хотя и отдавая дань панковскому безверию и нигилизму. В отличие от Цоя, стремившегося быть глашатаем целого поколения и порой злоупотреблявшего местоимением «мы», Майк почти всегда говорил только от своего лица и только о личных проблемах и наблюдениях из жизни, и это делало его абсолютно независимым от конъюнктуры мимолетных массовых политических и музыкальных увлечений молодежи его времени.
Он был одинок, и это было его бедой и радостью, мукой и счастьем. Бывшая жена Виктора Цоя Марьяна, которая жила в квартире Майка с Виктором, назвала его «занудой», выразив тем самым отношение большинства окружающих к людям, подобным Майку Науменко. «Одинокий волк» русского рок-н-ролла таким и останется в памяти тех, кто с помощью его песен постигал этот мир.
В августе 1988 года Майк первый и последний раз посетил наш город вместе со своим ЗООПАРКОМ. Четыре концерта, данные под открытым небом в Сормовском парке, показали, каким он был раньше, но уже ничего не прибавили к тому облику насмешливого питерского мечтателя, сложившемуся в благословенную магнитофонную эпоху.
А впрочем, не будем о грустном, хотя Майк и любил горькую правду. Я прекрасно отдаю себе отчет, что цоевской всесоюзной истерии на этот раз не будет, но это еще не значит, что Майк был хуже или бесталаннее Виктора. Все дело в том, что он был другой, абсолютно непохожий ни на кого из русских рокеров, ранимый и одинокий, великий маэстро рок-андеграунда.
